Для начала он сам разыскал номер ее телефона – при знании адреса это не составило особого труда, достаточно было лишь заглянуть в электронную телефонную книгу Москвы, которая имелась у него в офисе. А потом стал регулярно звонить и напоминать о себе. Понимая, что ресторанами, клубами и бутиками Юлю не прельстишь, он соблазнял ее другим – приглашал на дефицитные спектакли, на престижные концерты, нашумевшие выставки, куда не так-то легко было попасть. Не скупился, билеты брал из самых дорогих, на лучшие места. Перед такими предложениями Юля не могла устоять и иногда соглашалась. Саша встречал и провожал ее, красиво ухаживал, вел светскую беседу – но дальше этого дело не шло, она по-прежнему не подпускала его к себе и упорно не желала сходиться ближе. А он, встретив подобный отпор, с каждым разом распалялся все больше и больше. Теперь уже было окончательно ясно – Саша Кравчук влюблен. Да так, что теряет голову, не находит себе места и толком не может думать ни о чем другом.
– Стефан, ну что ты скажешь по этому поводу? – в который раз спрашивал он у друга.
– Знаешь, Саша, мне не хочется тебе это говорить… – мялся тот. – Но, по-моему, ты зря стараешься. Ее сердце занято.
– Вот это мило! И что ж мне теперь делать?
– Да ничего. Оставить ее в покое и пожелать счастья с тем, кого она любит.
– Даже так? Ну уж нет. Такое не в моих правилах. Что бы там ни было, я не отступлюсь, добьюсь своего!
Мама, с которой Саша имел неосторожность поделиться своими переживаниями, была иного мнения.
– Вот увидишь, все это не более чем женские хитрости, – твердила она. – Эта девица просто разыгрывает неприступность, а на самом деле хочет таким способом затащить тебя в ЗАГС. Еще бы, такой ухажер попался – молодой, красивый, богатый, перспективный! Шутка ли: в тридцать лет собственное совместное предприятие! Она-то, как ты говоришь, из простой семьи, работает где-то в торговле… Конечно, ты для нее не жених, а мечта!
– Мам, ну зачем ты так говоришь? – морщился Саша. – Юля работает не «в торговле», как ты выразилась, она консультант по антиквариату. И она совсем не такая, в ней нет ни грамма меркантильности. Ты просто ее не знаешь…
– Вот увидишь потом, что я окажусь права. Да только как бы поздно не было! – восклицала мать, которая неизвестно почему заочно невзлюбила Юлю.
Но Саша был влюблен, а влюбленные редко прислушиваются к советам. Из маминых слов он сделал один вывод: если Юля хочет стать его женой, то пусть так оно и будет. Собственно, на роль супруги бизнесмена она подходит почти идеально: красива, умна, образованна, интеллигентна и в меру практична. Ну что еще надо?
И он решился. Приехал с огромной охапкой цветов в малогабаритную двухкомнатную квартирку в хрущевке, где Юля жила со своими родителями, и красиво, как в кино, со вставанием на одно колено и целованием руки сделал ей предложение. Но Юля в ответ лишь снова покачала головой.
– Саша, прости меня… Ты очень хороший… Но я никак не могу стать твоей женой.
– Почему? – растерянно и убито поинтересовался он.
– Я люблю другого.
– Кого? – вскипел Саша.
– Какая разница? Важно, что не тебя.
– Все равно я хочу знать, кто он!
– Зачем? – усмехнулась Юля. – Ты что, вызовешь его на дуэль? Успокойся, пожалуйста. Я понимаю тебя, ты победитель по жизни, привык добиваться своего всегда и во всем… Но, знаешь, иногда приходится и проигрывать – и это тоже надо уметь.
Саша молча отшвырнул букет в угол маленькой, скромно обставленной комнаты.
– Ну зачем ты так! – укоризненно воскликнула Юля, поднимая розы. – Такие красивые цветы… Они-то чем виноваты? Саша, не сердись на меня, ну пожалуйста! Ведь мы с тобой по-прежнему можем быть друзьями.
– Друзьями?! – возмутился он. – Нет уж, увольте! Я уже вышел из того возраста, когда дружат с девушками.
И ушел, что называется, хлопнув дверью, с твердым намерением никогда больше не возвращаться и не звонить. Однако выдержал не больше недели – не в его силах было выбросить эту нежную блондинку с потрясающими голубыми глазами ни из мыслей, ни из сердца. Первый раз в жизни Саша Кравчук полюбил по-настоящему.
Они снова встретились, и Юля вела себя с ним так, будто ничего не случилось. Еще несколько месяцев их отношения развивались по прежнему сценарию – а потом вдруг все резко переменилось. Юля сама позвонила ему, чего никогда прежде не случалось (история с потерянными документами не в счет), и попросила о встрече.
– Знаешь, я хотела тебе сказать… – проговорила при встрече девушка с не свойственным ей раньше волнением. – Понимаю, что это звучит странно… В общем… Если твое предложение стать твоей женой остается в силе, то я… В общем, я согласна.
– А как же тот человек, о котором ты говорила? – поинтересовался ошалевший от неожиданного счастья Сашка.
– У нас с ним все кончено. Я поняла, что это все было ошибкой, романтическим юношеским увлечением, – Юля грустно улыбнулась. – Знаешь, я не буду тебе врать, будто осознала вдруг, что люблю только тебя одного… Ты умный человек и все равно не поверишь в такое. Но ты мне нравишься, и я постараюсь полюбить тебя. И обещаю, что буду тебе хорошей женой. Если ты еще хочешь этого, конечно… Ты хочешь?
Она еще спрашивала! Конечно, он только об этом и мечтал.
Саша предполагал, что Юля захочет скромную, непышную свадьбу, но вышло совершенно иначе.
– Знаешь, я столько времени была стеснена в средствах и отказывала себе во всем, – призналась она, – что теперь мне хочется роскошного праздника. Все-таки это будет лучший день в нашей жизни. Хочется, чтобы от него остались самые лучшие воспоминания. Пусть будет много гостей, шумно, весело… Мы ведь можем себе это позволить, правда?
– Конечно, можем! – заверил счастливый жених. – Стоит тебе только пожелать – и я закачу такую свадьбу, о которой заговорит вся Москва. Хочешь?
– Очень хочу! – воскликнула Юля и повисла у него на шее.
И Саша выполнил свое обещание, закатил такое торжество, которое по тем временам было неслыханной роскошью. Гуляли три дня – с лимузинами, фейерверками и банкетом на теплоходе, курсировавшем взад-вперед по каналу имени Москвы и по водохранилищам. Конечно, торжество влетело в копеечку, но ему никаких денег было не жаль, лишь бы Юленька была довольна. И Юля осталась довольна.
Первые несколько лет они были очень счастливы. Впрочем, почему только несколько лет? Счастливы они были все четырнадцать лет семейной жизни – просто это было разное счастье. Сначала, как обычно, эйфория, наслаждение обществом друг друга, физическим и духовным общением, которое так важно, что не хочется даже выходить из дома и соприкасаться с внешним миром – мир двоих настолько гармоничен, что не нуждается ни в какой третьей составляющей. В этот период счастье заключается просто в том, чтобы быть рядом. Проснуться утром, увидеть на соседней подушке лицо любимого человека и поспешить обнять его – первый раз за день, но далеко, далеко не последний! Когда вы вдвоем, самые обычные рутинные вещи вроде совместного приготовления завтрака и совместного его поедания превращаются в священнодействие, в некое таинство, уникальный обряд, существующий только для вас двоих. А эти волшебные романтические вечера со свечами и звездами, эти бессонные ночи, когда ласки сменяются задушевными разговорами, а разговоры вновь прерываются объятиями! Почему-то в такие ночи совсем не хочется спать, даже если вообще не удается сомкнуть глаз. Утром и днем в сон клонит неимоверно, глаза слипаются, и постоянно думаешь: «Ну уж сегодня я точно высплюсь, лягу и отрублюсь, что бы там ни было!» Но наступает ночь – и сон снимает как рукой. Желание уснуть исчезает, словно его и не было, а было всегда лишь другое желание – вновь и вновь наслаждаться общением с дорогим сердцу человеком.
Но, как известно, все в жизни проходит, даже плохое – а уж хорошее проходит гораздо быстрее, можно сказать, пролетает мгновенно. Через год после свадьбы у Кравчуков родилась старшая девочка, Анастасия, и появление ребенка, разумеется, сильно изменило жизнь молодой семьи. Конечно, у них была и няня, и помощница по хозяйству, но Юля все равно предпочитала сама заниматься домашними делами и уж тем более дочкой. Иногда в «приятных хлопотах» принимал участие и Саша – держал полотенце, пока Юля купала малышку, гулял с коляской или мешал манную кашу, чтобы она не подгорела. Роль отца нравилась ему, но не так, как Юле, которая просто упивалась материнством. Она, конечно, давно оставила свою работу и почти полностью посвятила себя занятию хозяйством и ребенком, а потом обоими детьми, потому что вскоре на свет появилась и вторая девочка, Яся.
Их семейная жизнь протекала удивительно спокойно, без драм, ссор и выяснения отношений. Каким-то непостижимым для многих людей образом Саше и Юле очень легко удалось наладить ту форму существования, которая со стороны кажется идеалом. Конечно, большую роль сыграло материальное благополучие – молодым супругам не нужно было решать жилищный вопрос, экономить, чтобы что-то купить и жить от зарплаты до зарплаты, считая копейки. Однако деньги – пусть хороший способ решения значительного числа проблем, но отнюдь не панацея от всех невзгод. Сколько семей богатых и даже очень богатых людей живут, даже не зная, что такое счастье! У Кравчуков все складывалось иначе. И, безусловно, в этом была заслуга Юли, которая даже к самым скучным рутинным вещам умела относиться творчески. Купание детей она всегда превращала в увлекательную игру с кораблями, морскими путешествиями и принцессами подводного царства, а из самого простого подаваемого на стол блюда вроде омлета или салата делала настоящее произведение искусства. Даже вишни для варенья, которое Юля собственноручно варила детям, она не просто перебирала, а каждый раз что-то выдумывала, например, пыталась ухватить за хвостики как можно больше ягод за раз и при этом загадывала желание. Если ягод оказывалось нечетное число, то желание обязательно должно исполниться.
Дети, конечно, расцветали в такой обстановке, как бутоны под солнцем, Саша же все чаще чувствовал, что остался в тени. Ему казалось, что вся забота жены в комплекте с теплом и любовью доставалась только дочкам, муж же существует для Юли постольку, поскольку так или иначе был причастен к их изготовлению. Может, он ревновал? Ну, смешно же ревновать собственную жену к собственным детям! Однако парадокс был настолько очевиден, что Саша не мог с ним справиться, и оставалось только вступать в длительные дискуссии со своим вторым «Я». И все чаще он приходил к выводу, что ему просто-напросто не хватает внимания жены. Что скрывать, мужчины – большие дети, питающиеся женской заботой.
В результате Саша начал меньше бывать дома. В том числе и потому, что, следуя моде, решил обзавестись загородным жильем и два года занимался строительством. А когда прекрасный, выстроенный по швейцарскому образцу коттедж был готов и семья перебралась жить туда, «на свежий воздух», он стал появляться дома еще реже – дела и образ жизни крупного бизнесмена (к началу нового тысячелетия их со Стефаном бизнес уже вышел на весьма высокий уровень) требовали ближних и дальних поездок и частого присутствия в Москве.
Круг общения у него был очень широк, причем входили в него самые разные люди. Образованием своим Саша не кичился, всякий раз повторяя свою любимую фразу: «Бывают люди высокообразованные, но внутри в них такое дерьмо, что все их образование сводится «на нет», а бывают люди с восемью классами, но с такой огромной душой, что она затмевает все остальное». И именно такие люди ему всегда нравились, и друзей у него было немало. Но у успешных людей всегда очень много и пародий на друзей – подхалимов, таких, которые любят пожить за чужой счет или хотя бы пару раз поужинать на халяву, сознавая, как же здорово, что рядом есть кто-то, кто может все это оплатить и не попрекнуть впоследствии. Саша не был исключением, вокруг него вилась стайка таких, которые, прикрываясь дружбой, просто внаглую пользовались им. Многие брали деньги взаймы, при этом слово «взаймы» у них обозначало только одно: «Я все равно тебе это никогда не верну». Их со Стефаном холдинг прочно удерживал позиции лидера, и этот факт, конечно, не мог остаться без внимания общественности. У Саши брали интервью разного рода деловые издания, его приглашали на телевидение, в светской хронике мелькали его фото, и на каждом шумном столичном мероприятии он был желанным гостем.
Юля не любила тусовок. Не то чтобы она была домоседкой и не хотела даже носа высунуть за дверь, нет, ей, как и всем нормальным людям, нравились развлечения, поездки, пикники – но она предпочитала повсюду выбираться всей семьей, с детьми. Куда-нибудь на отдых в Финляндию или на Бали или в аквапарк с дочками она отправлялась с удовольствием, но всевозможных приемов, светских вечеринок и презентаций, где Саше иногда просто необходимо было появляться, Юля всячески избегала. «Иди один, – каждый раз говорила она, – я лучше побуду дома с детьми». Первое время он спорил с ней, уговаривал, даже сердился. А потом просто махнул рукой. И ходил один… В том смысле, что без Юли. Но с разными спутницами. Поскольку недостатка в дамах, желающих его сопровождать, никогда не испытывал.
К сорока годам Александр Кравчук стал еще интереснее. Высокий рост, отличная спортивная фигура, сильные руки, низкий, богатый оттенками голос, мужественные черты лица – все это очень нравилось женщинам. Волосы кое-где уже тронула легкая седина, но они оставались густыми и шелковистыми и сохраняли свой насыщенный темный, почти черный цвет. При этом глаза у Саши были серыми, на удивление светлыми, почти прозрачными, и взгляд их был каким-то особенным, одновременно и проницательным, и загадочным. Как-то раз одна молоденькая любовница с восторженным придыханием сказала ему, что глаза у него как у вампира. Саша сначала даже не понял, что это комплимент – современная мода на женоподобных кровососущих существ как-то обошла его стороной.
Саша искренне убедил себя в том, что дорожит семьей, любит жену и детей (действительно не собирался расставаться с ними ни при каких обстоятельствах, как бы ни была хороша и ослепительно сексуальна его очередная пассия), но при этом совсем не был верным мужем. Юля, как мудрая жена, предпочитала ничего не знать о его похождениях и верила (или делала вид, что верит) всей той лапше, которую муж много лет подряд вешал ей на уши. Стефан, который невольно был в курсе, не одобрял такой свободы нравов и в шутку называл друга «пристройкой к дому Казановы». Однако сам Саша не считал себя человеком распущенным. Он не видел в своих изменах ничего зазорного, скорее даже воспринимал их как нечто правильное, в порядке вещей, как проявление силы и естественного поведения для мужчины. Так уж устроен человек, что ему необходимы в жизни удовольствия. Кто-то пьет пиво и водку, кто-то тащится от футбола, кто-то употребляет наркотики. А Саша наслаждался ощущением той легкой эйфории, которая обычно ощущается в начале отношений. Эти красноречивые взгляды, случайные слова, звонки, эсэмэски, ожидания, предвкушения… Волнующая нежность, окутывающая душу. Жаль, что все это очень быстро заканчивается. Свидания превращаются во встречи, трепетные поцелуи – в привычные, а наслаждение любовью – в занятия сексом, может, и хорошим сексом, но все равно уже лишенным романтического ореола. И Саша без всякого сожаления разрывал приевшуюся связь.