– Смотри сама, – недовольно отозвался Мат Свер. – В конце концов, он твою жизнь будет защищать. Мы, кстати, приехали. Обязательно дождись Гонса Арета и только потом иди задавать свои вопросы. – В голосе Мэкалля слышалась неподдельная тревога, Наташа даже прониклась симпатией к председателю, хотя до этого его слегка побаивалась.
Девочка попрощалась с ним, подхватила мешок с уликами и вышла из кареты. Дождалась, когда она отъедет, и направилась к двери, где ее уже встречала встревоженная госпожа Клонье.
Глава 3
Похоже, племянник успел предупредить госпожу Клонье о последних событиях, поэтому она Наташу ни о чем расспрашивать не стала. Девочка поднялась к себе в кабинет и высыпала все собранные улики прямо на пол, разложила их равномерно и надолго замерла, разглядывая два ножа, счета за драгоценности, носовой платок, магические снимки, сделанные магом, и, конечно же, кошелек с золотом и портмоне с банкнотами. Их Наташа подняла и положила отдельно на стол. Туда же положила и свои наброски с записями.
Поняв, что простым стоянием над вещами ничего не добиться, девочка села за стол и раскрыла записи, перечитала допросы постояльцев, сверилась с нарисованной схемой, нашла небольшой недочет и поправила. Снова вернулась к кошельку и портмоне.
– Значит, банкноты лишние… – пробормотала она. – А сколько их, кстати?
Оказалось двадцать дежей. Не мелочь, конечно, но для серьезного дела действительно маловато, тут Мат Свер прав. А вот золота оказалось почти на две тысячи дежей.
Наташа откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, вспоминая. Изредка она брала со стола альбом с зарисовками и освежала память, пытаясь рассмотреть каждую мелочь.
За этим делом ее и застала госпожа Клонье. Покосившись на ножи, лежащие посреди комнаты, она неодобрительно качнула головой:
– Девочка моя! Я в крайнем удивлении! В твоей комнате совершенно не девичьи вещи! В мое время девочки играли совсем другими вещами, а не ржавыми железяками!
Наташа всегда терялась, когда госпожа Клонье начинала разговаривать таким тоном – ее недовольство чем-то выплескивалось в неподражаемую язвительность.
– Один из ножей – орудие убийства, – только и нашла что ответить девочка.
– Тем более это неподходящая игрушка для девушки! У девушки должны быть острыми только ногти, чтобы можно было отметить нахального кавалера. – Наташа хихикнула и украдкой покосилась на свои старательно обгрызенные ногти. – Впрочем, ты справляешься и без них, – все-таки заметила ее взгляд Элиза. – Там какой-то человек пришел. Говорит, что от Mэкалля.
Клонье бросила на нож гораздо более заинтересованный взгляд, чем в первый раз. Нос ее зашевелился, словно вынюхивая обстоятельства кровавого действа.
– От Мэкалля?
– Что-то насчет того, кто первый нашел… – Клонье нахмурилась, – …тело.
– А-а-а! Гм… Я думал, он с дядей Гонсом придет.
– А Гонсу я еще отдельно скажу, что думаю о его делах и о том, что он бросил девушку наедине с этим жутким преступлением!
Посланец Мэкалля ждал внизу, где обычно сидели клиентки госпожи Клонье. Хорошо, сейчас там никого, иначе этот мужчина в замызганном плаще и стоптанной обуви смотрелся бы среди дам из высшего света очень нелепо и изрядно подпортил бы имидж Элизы Клонье. Наташа нахмурилась, изучая гостя с верхних ступеней лестницы. О таком аспекте своего расследования она не подумала, а ведь ей наверняка придется встречаться еще и не с такими экземплярами.
– Добрый день. Прошу за мной, – сказала девочка, остановившись на середине лестницы, где посетитель мог ее увидеть.
Мужчина вздрогнул, поднял голову и замялся. Наташа повторила просьбу и ожидающе замерла. Человек нервно огляделся, но, кроме него, никого в зале не было. Переступив с ноги на ногу, он робко шагнул к лестнице и замер.
– Пожалуйста, быстрее. – Наташа начала уже терять терпение.
Мужчина вздохнул и несмело зашагал следом за девочкой, но у двери кабинета снова замялся, долго не решался войти, пока потерявшая терпение Наташа не позвала его. Войдя, он, заметив разложенные на полу вещи, вздрогнул, а потом осторожно обошел ножи и присел на предложенный стул. Девочка села за стол, раскрыла блокнот.
– Значит, это вы обнаружили тело?
– А? Да-да. Я. Заглянул на конюшню, а он там лежит. Ну, я и закричал. Сразу к хозяину побежал.
Наташа нахмурилась. Отец был бы недоволен. Неправильно начала разговор. Не с этого.
– Простите, а вы кем работаете в гостинице? И как вас звать?
– Михель я. Меня там все знают. Если что сломается, я починяю. Эх, знали бы вы, как я работаю с деревом! Вам ничего не надо починить, госпожа? Вы только скажите, и я…
Наташа терпеливо слушала разглагольствования гостя, видя, что тот с каждым словом раскрепощается. Вот уж точно отец говорил, что порой и вопросов не надо задавать, только выслушать человека. Если он любит поговорить, то и сам все расскажет. Как раз такой случай. В процессе монолога выяснилось, что в то утро Михель страдал головной болью вследствие бурно проведенного вечера, потому и мотался по парку гостиницы «для проветривания головы», как он выразился. Увидел тело, поднял крик, а там уже хозяин гостиницы отправил гонцов в Сенат и лично к Мэкаллю.
В общем, все складно, и девочка даже поверила бы ему, если бы не несколько деталей, которые никак не вписывались в эту историю. Наташа достала карандаш и начала рисовать лицо посла. Посетитель терпеливо ждал. На все вопросы этой странной девчонки ему было велено отвечать быстро, честно и со всем уважением, а не то… После «а не то» было столько перечислено, что несчастный приготовился чуть ли не к пыткам, но вопреки страхам ничего страшного не произошло. Ему задали от силы два-три вопроса, а в остальное время слушали его рассказ о работе, о том, какие глупые бывают посетители и как они умудряются сломать вещи, которые сломать невозможно. Его собеседница улыбалась вполне искренне, и ее улыбка была очень даже очаровательна. А друзья уж чуть ли не в последний путь его отправляли.
Девочка закончила рисовать и пододвинула получившийся портрет гостю.
– Вы знаете этого человека?
Михель взял листок и долго изучал лицо. Надо же, с каким мастерством сделано. Не иначе магия. И он искренне хотел помочь собеседнице, которая ему очень понравилась. Вежливая, слушает старших, не перебивая. Но нет. Он с сожалением покачал головой:
– Никогда не видел. А он кто, убийца?
– Посмотрите повнимательней.
Михель снова изучил лицо и опять покачал головой:
– Никогда не видел.
– Хорошо. – Наташа отложила рисунок и взяла блокнот. – Значит, вы говорите, что зашли в конюшню, увидели тело и побежали к хозяину гостиницы… Что вы ему сказали?
– Сказал, что на конюшне имперского посла зарезали.
– Зарезали. Вы уверены, что именно зарезали, а не задушили?
Михель растерялся.
– Дык это… зарезали же его.
– Разве? А по-моему, задушили.
Мужчина растерянно покосился на два ножа на полу.
– Это ножи посла. Он оборонялся и порезался, – пояснила Наташа.
– Да? Ну… возможно, я что-то перепутал.
Девочка вздохнула:
– А по-моему, вы сейчас пытаетесь мне врать.
– Я? Да как я…
– Я бы даже сказала, что не пытаетесь мне врать, а врете!
– Госпожа… – Михель похолодел.
– Значит, вы не знаете этого человека, – девочка показала на портрет, – но уверенно узнаете посла империи, глядя на труп мужчины в старой и не очень богатой одежде. Конечно, посол империи всегда ведь в такой ходил, и его каждый в Моригате с одного взгляда на спину узнать может. Вы говорите, что посла зарезали, но тут же, стоило мне сказать, что его задушили, как вы соглашаетесь.
– Но, госпожа…
– Значит, так, либо вы сейчас говорите правду, либо отправитесь к… к… не знаю, кто там у вас безопасностью республики занимается. В общем, к Мэкаллю отправлю, он сам разберется, куда вас засадить за соучастие в убийстве.
– Госпожа! – взвыл Михель, рухнул на колени и в таком положении попытался подползти к ней. – Смилуйтесь!
Наташа отпрыгнула, готовая даже выскочить за дверь.
– Встаньте, – решительно велела она и гораздо менее твердо добавила: – Пожалуйста.
– Не губите!
– Ладно, только встаньте и расскажите мне правду.
– Фирт попутал, госпожа. Да разве ж я стал бы убивать кого? Я ж и мухи никогда не обижал. Да пусть этот фирт в бездну провалится!
– Правду! Что там было!
Михель, так и не поднявшись с колен, затараторил, пытаясь как можно быстрее рассказать о случившемся. В общем, не так уж он и соврал в первый раз. Он действительно прогуливался по парку, маясь головной болью, и тут столкнулся с каким-то человеком в плаще, который его остановил и стал говорить, что зарезали имперского посла, и что его тело в конюшне лежит, и что он, Михель то есть, должен бежать и сообщить об этом.
– Узнать человека сможете?
– Конечно! Я ж его навсегда запомнил, этого гада! Он мне еще золотой дал, чтоб быстрее бежал.
– Дальше.
Дальше Михель растерялся и сразу не поверил, потому по пути все-таки заглянул в конюшню, благо и сворачивать с тропы не пришлось. Увидев там труп, он перепугался до смерти и побежал к выходу, сообщив сначала о трупе не хозяину гостиницы, а офицеру проходившего мимо патруля. Офицер, когда разобрался в несвязной речи Михеля, приказал окружить гостиницу и вызвал подмогу. Сам Михель, вспомнив об обязанностях перед господином, побежал докладывать и ему.
«Хорош офицер, – подумала Наташа. – Мало того, что не задержал важного свидетеля, так еще и позволил ему разнести слухи дальше».
Уже после Михель сообразил, в какие дела вляпался, и перепугался до смерти, а потому решил о человеке, давшем ему золотой и сообщившем об убийстве, молчать.
– Почему?
– Дык это… а вдруг он убийца? Он же и меня тогда убьет.
– А что ему мешало убить вас прямо там, где встретил?
Михель побледнел:
– Я… я не думал…
– Понятно. – Наташа захлопнула блокнот. – Я даже не знаю, что с вами делать…
– Смилуйтесь, госпожа!
– Тихо. И встаньте с колен, наконец!
Михель испуганно вскочил и замер.
– Госпожа…
– Значит, так… Если хотите избежать неприятностей…
– Госпожа, да я…
– Не перебивайте! Значит, так, хотите избежать неприятностей – о нашем разговоре никому не говорите. Точнее, говорите то, что рассказывали мне в первый раз. Что я спрашивала вас, как вы обнаружили тело, а вы мне рассказали то, что и всем, после чего я вас отпустила. Это ясно?
– Да, госпожа.
– Если сболтнете кому, я вам помочь уже ничем не смогу, тогда вы уже будете объяснять палачу, почему врали офицеру стражи и позднее соврали самому Мату Сверу Мэкаллю. Полагаю, он вас выслушает с интересом.
Михель совсем побледнел и чуть не рухнул в обморок, благо стул оказался рядом и он плюхнулся на него. Наташа дождалась, когда мужчине станет лучше, и переспросила:
– Вы поняли, что надо говорить?
– Да, госпожа. Вы задавали вопросы, а я рассказал вам все то же, что и остальным.
– Хорошо. Тогда… хотя нет, подождите.
Наташа снова засела за блокнот и принялась рисовать. Изобразила лицо, нахмурилась, вспоминая, и дорисовала накидку с капюшоном. Повернула лист к Михелю.
– Этот человек сообщил о гибели посла?
Мужчина пригляделся, взял блокнот и изучил рисунок со всех сторон.
– Похож… Да, это он! Я этого типа навсегда запомнил. А кто он? Вы только скажите, я ж ему…
– Вы будете молчать и сидеть тихо. – Наташа отобрала рисунок. – Всего хорошего. И ради вашего же блага не пытайтесь что-либо делать.
Наташа прошла к двери и раскрыла ее, показывая, что разговор окончен.
Михель, одновременно и обрадованный, что все закончилось, и испуганный, что правда открылась, вышел из комнаты. Выйдя следом, Наташа с удивлением обнаружила в коридоре конюха госпожи Клонье – дядьку Осмунда – могучего сложения человека, который забавы ради коней на руках перетаскивал.
– Меня это… – смутился он под вопросительным взглядом девочки, – госпожа прислала. Чтоб если что, я туда, – он ткнул пальцем в сторону комнаты, – и этого, – его палец уперся в Михеля, тот даже попятился, – того! – закончил он, изобразив, как сворачивает кому-то шею.
Наташа хихикнула, а Михель совсем сник.
– Спасибо, дядя Осмунд. Он уже уходит.
– Ну, тогда я его это… того… провожу, в общем, чтоб ушел.
– Да-да, пожалуйста, – Наташа с трудом сдерживала смех. – Проводите его, чтоб ушел.
– Ага. – Осмунд повернулся к Михелю: – Давай иди.
Михель втянул голову в плечи, робко оглянулся на девочку, но та лишь помахала ему ручкой.
– Идите и помните наш уговор.
Вернувшись в комнату, Наташа забралась с ногами на диван и, устало потерев виски, задумалась. Данных много, но они никак не хотят выстраиваться в какую-либо систему. Большинство из них порождали дополнительные вопросы, а те, в свою очередь, уводили еще дальше… Казалось, голова пухнет от вопросов. И тут девочка обнаружила, что прямо перед ней, подбоченясь, стоит госпожа Клонье и что-то ей говорит.
– …постороннему мужчине не место в комнатах юной госпожи, потому я попросила Осмунда приглядеть, чтоб не было никаких безобразий.
– Спасибо…
Наташа и сама сообразила, что оставаться наедине с гостем было не слишком благоразумно. Мало ли как он мог отреагировать на ее обвинения. С другой стороны, вряд ли бы он открылся, если бы тут был еще кто-то. Нет, в конце концов получилось бы заставить его сказать правду, но на это потребовалось бы гораздо больше времени.
– Ничего, я прослежу за этим. А Гонс у меня еще получит, племянник непутевый.
– Это еще почему? – искренне изумился Гонс Арет, входя в комнату. – Почему это я непутевый?
– А-а, вот ты и явился! Да как ты посмел оставить молоденькую девушку наедине с этими страшными убийцами?!
Ошалевший Гонс только пятился, бросая на Наташу просящие о помощи взгляды. Девочка с трудом сдерживала смех, настолько забавной выглядела ситуация.
– А ты и не думай смеяться! – повернулась к ней Клонье. – Тебе тоже достанется! Приличная девушка всегда должна вести себя соответственно! – Тут она скептически оглядела Наташу. – Даже если предпочитает одеваться не пойми во что.
– Это ведь вы сшили, – улыбнулась девочка.
– Да, по твоим рисункам. – Клонье не выдержала и усмехнулась: – Не поверишь, уже дочери некоторых знатных семей заказывают себе костюмы под Призванную.
– Что, серьезно?! – Наташа недоверчиво хмыкнула.
– Конечно. Вон у меня несколько выкроек уже лежат. Правда, эти костюмы не совсем как у тебя. Помнишь, ты говорила про брюки-юбки? Вот такие я и делаю.
– Так, значит, наша юная стражница еще и законодательница мод?
– Это почему я стражница? – изумилась Наташа.
Гонс Арет неуверенно посмотрел на девочку:
– Я что-то не то сказал?
– Я просто удивилась. Почему именно стражница?
– Гм… ну, стража у нас охраняет покой и защищает… – Арет совсем растерялся, сообразив, что уж Наташа может быть кем угодно, но назвать ее охранницей и защитницей – чересчур.
– Юная сыщица! – провозгласила девочка. – Зовите меня так. Детективное агентство «Мода от Призванной».
– Юная кто?
– Сыщица. У меня на родине тех, кто расследует преступления, называют сыщиками. Ну а я сыщица. А поскольку я в юном возрасте, – тут Наташа кокетливо подмигнула Гонсу, – то юная.
– Хоть горшком называйся, только в печь не лезь, – взмахнула руками госпожа Клонье. – Ишь, законодательница мод. Ты нос-то не очень задирай, всего лишь один стиль придумала и то из-за собственного упрямства, а уже законодательницей себя считаешь!
– Ой. – Девочка зарылась в стол и вытащила альбом. – Совсем забыла. Вот, вы просили показать украшение вечерних платьев. Тут рисунки некоторых фасонов, какие вспомнила из наших журналов.
– Ах, милочка, замечательно! Давай скорее! – Клонье бережно приняла альбом и неторопливо пролистала. – Просто великолепно. Годится не все, но если подойти творчески… Ладно, не буду вам мешать, вижу, что хотите поговорить о делах. Гонс, смотри у меня – глаз не спускай с ребенка!