Теперь их путь лежал на восток. Шли, в надежде выйти на партизан. Думалось, что на Украине стало спокойнее. Когда вступили на украинскую землю, они еще не знали, насколько она вся, точно щупальцами, опутана оккупационными властями, вплоть до каждой деревни. На дороге дежурили полицаи из местных, а в деревнях контролировали жизнь селян местные старосты. Встреченный ими старик лесник не обрадовал ребят своим рассказом. Шли по ночам, определяя путь по звездам. Главное, чтобы погода не подводила. Опять вроде бы удача… Где-то, поближе к Киевщине, они встретили партизанскую разведку. Ситуация сложилась, как в советском фильме Юрия Германа «Проверка на дорогах». Строгий допрос, а затем «проверка в деле». В перестрелке с карателями Марка ранило в ногу, а его товарищ погиб. Партизаны ушли, не дождавшись Марка, и он остался один.
Спрятавшись в глубокой лесной чаще, перевязав ногу, он провел там весь день, а ночью, опираясь на крепкую палку, направился, как ему казалось, в сторону Киева. Он не ошибся. Через несколько суток, еле живой, с распухшей ногой, он приблизился к деревне Колосенки, километрах в ста двадцати от Днепра. Опять вроде удача: знакомая деревня. Он сразу ее узнал. В детстве их с братом привозили сюда на лето. Вечером, кустами, Марк дополз к избе Трофима, у которого они не раз жили, и тихо постучал в дверь.
Впустив раненого в полутемные сени, Трофим осветил сальным огарком его лицо и тотчас признал своего дачника. Перекрестившись, он обнял солдата, помог ему войти в горницу, успокоил. Его жена, баба Мавра, накормила Марка, напоила его горячим травяным чаем, а потом принялась за рану. Обмыла ее, обмазала разбухшую ногу каким-то домашним варевом, обвязала ее чистыми, теплыми тряпками.
Четыре дня Марк провел, спрятавшись на сеновале в сарае. На пятый растерянный Трофим залез на сеновал и, поклонившись, попросил Марка простить его. Оказалось, он больше не может находиться у Трофима. На следующий день, как сообщил Трофиму староста, в деревню придут немцы. Четверых староста определил к нему на постой. Опять прощание, точно как в Польше. Трофим снабдил Марка на дорогу шматом сала, вареной картошкой, луком, от бабы Марфы передал баночку с варевом для лечения ноги. По темноте отпустил парня с богом. С того дня след Марка пропал.
Откуда же стала мне известна вся эта история?
После войны, когда тетя Берта вернулась в Киев, к ней на Подол, где она жила, неожиданно приехал Трофим. То ли он на всякий случай оберегал себя? Не выдал ли он Марка немцам – вот этого нам не дано узнать! То ли действительно с добрыми и честными намерениями, но он поведал матери все, что знал о ее сыне? Берта поехала к нему в деревню. Наняла бричку. Вдвоем с Трофимом они где объехали, а где обошли пешком все леса, поля, обследовали все военные шляхи. Обходили во всей округе хату за хатой, показывали селянам фотографии Марка в гражданской одежде и в военной форме. Искали хоть какой-нибудь указующий, пусть еле приметный знак, холмик над могилой. Ничего… Сколько таких, как Марк, так называемых «без вести пропавших» лежит в земле и по сей день – неизвестно где? И память о них после смерти близких уходит навеки в небытие…
Глава вторая
Как товарищ Сталин обманывал своих «братьев и сестер»?
«Стоит ли недоумевать, что в первые недели войны миллионы красноармейцев были убиты, ранены или взяты в плен? Пора, наконец, признаться хотя бы самим себе, что не любовь к Родине и Сталину все-таки победила в этой войне, а ненависть к врагу».
Марк Солонин
Выступление Сталина 3 июля 1941 года
На двенадцатый день войны, наконец, вождь обратился по радио к своим «братьям и сестрам». После его выступления кое-что стало яснее, что-то еще более запутанно, но в целом общая картина начала войны выглядела драматически. Миллионы людей в Советском Союзе и во всем мире с нетерпением ждали этого выступления. Насколько я помню, большинство восприняли его с глубоким облегчением, приняли поначалу сталинские слова как программу действий в борьбе с фашистскими захватчиками. Но, опомнившись, задумались. Стали вновь и вновь задавать сами себе вопросы. Например, почему проиграны приграничные сражения? Сколько лет с самых высоких трибун народ уверяли, что «советская граница на замке»! Или такой естественный вопрос: «почему немцы так быстро наступают, а Красная Армия еще быстрее, чем противник, отступает»? и несет потери гораздо большие, чем немецкая армия. – Такого история до сих пор не знала. (Опять же по слухам.) Неужели враг так силен? Где наши «соколы» и танковые армады – о них столько сложено стихов, написано песен, сказано гордых слов!
Господи, кого спросить, кто ответит?
В момент нападения Германии 21 июня Красная Армия имела в западных округах 3,3 млн солдат. Располагала 25 479 танками, из них 13 718 – в западных округах. Из 4906 современных танков 2454 – Т-34 и КВ – неуязвимые в то время для немецких танков, только Киевский особый военный округ располагал 4,3 тыс. танков, это означало, что он имел больше танков, чем вся наступающая армия. Один этот округ имел 2000 самолетов, то есть половину всех воздушных сил Люфтваффе. Почти половина из них – самолеты современной конструкции. В наступление на СССР немцы бросили 4,3 млн солдат, то есть на миллион больше, чем имела советская сторона. Это было тогда их единственным преимуществом. Так по крайней мере думают некоторые историки сегодня, забывая о том, что на главных направлениях наступающих концентрация их сил превышала части Красной Армии в 4—6 раз.
Оставалось одно – верить сталинским словам и печати. Принято считать, что сталинское выступление прозвучало в самый тяжкий час войны. Но диктатор не сделал бы этого, если бы не считал, что наступил подходящий момент. К 1 июля уже было мобилизовано 5 млн 350 тыс. человек. Именно 3 июля мобилизацию временно приостановили. По численности Красная Армия примерно в 8,5 млн офицеров и солдат превзошла немецкую.
Диктатор постоянно скрывал от народа свою кремлевскую жизнь и многие события внешней и внутренней политики. Одно из них – секретные протоколы между СССР и Германией. На их основе Сталин и Гитлер поделили между собой так называемые «сферы влияния». После чего диктатор тотчас приступил к захвату новых территорий, входящих в сферу влияния СССР: Восточная Польша, прибалтийские страны, Западная Украина, Молдавия, Северная Буковина…
Сталин умело и ловко дозировал информацию. Частично прибегал к демагогии и фальсификации фактов и цифр. При этом он определял, что могут знать и чего не желательно знать его подданным. Например, зачем «братьям и сестрам» знать о том, что Сталин и Гитлер – основные виновники Второй мировой войны? Почему Сталин и его политические и военные советники допустили разгром Красной Армии в первые же дни войны?
В своем выступлении вождь оправдывал заключение договора с немцами, который якобы Советскому Союзу дал полтора года отсрочки от войны. А дальше выходило все логично и понятно: Гитлер вероломно нарушил договор и неожиданно напал на Советский Союз. Дальше же даже ленивый мог заметить, что в сталинской логике не сходятся концы с концами.
Гитлеровское нападение действительно оказалось вероломным, а вот неожиданным его никак нельзя признать. В своем выступлении Сталин признал, что 170 вражеских дивизий были придвинуты к советским границам и, отмобилизованные, находились в полной боевой готовности. О какой же тогда «неожиданности» может идти речь? Договор же с Гитлером был заключен, по мнению многих историков, только с одной целью – спровоцировать Вторую мировую войну. Приведем несколько фрагментов сталинского выступления : «Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, – сказал вождь, – несмотря на то что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы».
«Когда же Красная Армия остановит врага?» – спрашивали люди и не могли ответить. Еще фраза из выступления: «В бой вступают главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков и самолетов…» Вот и ответ на заданный вопрос. Значит, скоро наступит перелом и захватчики будут выброшены с советской земли… В те, первые, дни войны «братья и сестры» искренне верили словам вождя. Но давно известно, насколько они были далеки от правды. В первые десять дней войны немцы захватили или уничтожили почти 75 % боевой техники Красной Армии, включая танки, самолеты, артиллерию, стрелковое оружие. Мог ли кто-либо поверить тогда, что такое в принципе немыслимое событие могло произойти? Как мало мы знали о фронтовых делах, но так всем тогда хотелось верить товарищу Сталину.
Не обошел в своем выступлении Сталин и причин первых поражений. Оказывается, вся немецкая армия была полностью отмобилизована, а наша – нет. Получается что-то непонятное? Хитрит вождь. А дело заключалось вот в чем: немецкая армия была приведена в боевое состояние, а наша – нет. Почему? Одна из основных причин поражения Красной Армии в начальный период войны, как объяснил Сталин, заключается в неожиданном наступлении агрессора. В реальности: могут ли войска ждать внезапного нападения? Что же они в таком случае делают? И для чего существуют? Нападение же без объявления войны – элементарная практика в современной истории. Разве аналогичным образом в августе 1945 года советские войска не напали на Японию?
Нападение на СССР, верно, оказалось внезапным. Но как понимать эту внезапность? Знанием намерений противника обладали многие – от Сталина до пограничных округов. Известно, что эту информацию запрещали распространять. Внезапность заключалась в том, что войска своевременно не привели в боевую готовность, командование армий на главных направлениях удара было ошеломлено громадным превосходством противника. Большая часть командующих округами не знала планов обороны государственной границы, с развертывания войск до начала военных действий.
В современной литературе уделяется большое внимание «внезапности» как главной причине поражений советских войск. «Вследствие малодушия Сталина», Красная Армия «пребывала в момент германского нападения в состоянии благодушия». Некоторые историки отмечают эффективность дезинформации, к которой постоянно прибегали фашистская дипломатия и пропаганда. По мнению историка И.Дюлльфера (ФРГ), «недостаточно полная оценка возможных намерений вермахта» оказалась действенной в развязывании и ведении им Второй мировой войны». В обстановке жестокой шпиономании в СССР Гитлеру удавалось успешно обманывать Сталина. Он, например, уверял «вождя» в том, что немецкие войска, изготовившиеся напасть на СССР, якобы находятся вблизи дружеской державы, так как англичане подвергали их в Центральной Германии атакам с воздуха.
Внезапность 22 июня означала не только потерю большей части кадровой армии, но и огромных материальных запасов, пространства и времени, резкое изменение сил в пользу противника. Это позволило вермахту осуществить «блицкриг», на который Гитлер поставил, в какой раз, основную ставку для разгрома Красной Армии. Некоторые историки, ссылаясь на причину внезапности вторжения, утверждают, что якобы это не позволило развернуть армию для контрнаступления. В последующем в отечественной историографии возобладала точка зрения о «внезапности». В сталинском понимании они приняли его концепцию об «объективных» (главных) и субъективных (второстепенных) причинах поражений Красной Армии. Однако при внимательном рассмотрении все «объективные» причины, по существу, являются субъективными. СССР отнюдь не был обречен на жестокие поражения 1941—1942 годов и безмерные потери.
Сталин постоянно до войны призывал армию и народ быть готовыми ко всяким неожиданностям, в частности и в его знаменитом выступлении 5 мая 1941 года, а в реальной действительности вторжение противника проспал…
В воспоминаниях Г.К.Жукова, К.К.Рокоссовского, Н.Н.Воронова, К.С.Москаленко, генерала Л.М.Сандалова показано, правда чуть-чуть, о растерянности Сталина и его окружения накануне и в начале войны. Известно, что известие о взятии немцами Минска привело его на два дня к уходу от власти, к бегству на свою Кунцевскую дачу. В сложной ситуации под Москвой, когда передовые немецкие части в начале октября 1941 года находились в 13—15 километрах от нее, Г.К.Жуков вспоминает, что Сталин находился, как никогда раньше, в полной растерянности.
Вероятно, что приказы, как в первый период войны и в последующем – №270, №272 – были порождены личным тяжким психологическим состоянием Верховного Главнокомандующего, который в них выдал единственный выход из создавшегося, и не раз, тяжелого положения на фронте. Но вернемся к сталинскому выступлению 3 июля.
В нем товарищ Сталин, обращаясь к «братьям и сестрам», объяснял, как им следует вести себя с захватчиками. «При вынужденном отходе частей Красной Армии, – сказал Сталин, – не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывоза его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которые не могут быть вывезены, должны безусловно уничтожаться!!!»
И еще сказал вождь: «В занятых врагом районах надо создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага, и всех его пособников преследовать и уничтожать на каждом шагу… Мы должны создать народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защитить свою свободу, свою честь и свою Родину». Похоже, пламенный призыв сочинен в истерическом ужасе: все сожгите, взорвите, отравите – всю страну уничтожьте.
Из выступления Сталина было не трудно сделать два вывода. Во-первых, что Красная Армия и дальше станет отступать, но до каких пределов? И, во-вторых, непонятно было, как можно было выполнить указания вождя при столь стремительном наступлении противника, и особенно той части населения, которая попадает в оккупацию. Ведь люди как-то должны жить…
Мне однажды рассказал ветеран вот такую историю. Его отец, коммунист, председатель еврейского колхоза, собрал весь скот и вместе с односельчанами – это происходило в Белоруссии – пытался угнать его от наступающей немецкой армии, то есть выполнить указание товарища Сталина. Несколько раз колхозников со стадом нагоняли немцы. И приказывали им вернуть скот обратно. «Это теперь принадлежит Германии, это наше!» – говорили им немецкие офицеры. Но отец сумел оторваться от захватчиков и привел коров, лошадей, баранов, коз в Казахстан. Но то был удачный случай. Многочисленные попытки уничтожить хлеб, зерно, горючее, угнать паровозы, вагоны, демонтировать заводы и фабрики и отправлять их в восточные районы страны не всегда удавались. А где-то люди не желали так поступать.
В качестве примера приведем предполагаемую ситуацию, сложившуюся в результате оккупации в одной из деревень, скажем, на Украине или в Белоруссии… Приезжают немцы в деревню и по совету селян назначают старосту. Попробуй – откажись. Вскоре в селе останавливается немецкая кавалерийская часть. И тут же следуют поручения: кто-то стирает белье, кто-то вывозит навоз из конюшен, кто-то работает судомойками или официантами в офицерской столовой, кто-то выкапывает картофель, делится с немцами, кто-то трудится на мельнице, кто-то плотничает или подковывает на сельской кузнице подковы немецким лошадям – попробуй откажись!