Во-вторых, Иаков настаивает, что мы знаем (3), что искушения в результате должны привести нас к твердому постоянству: любое испытанние нашей веры производит терпение (3). В его утверждении нет ничего необычного. Это просто мудрое жизненное наблюдение. Будущие супруги в первом волнении своего влечения друг к другу с готовностью верят, что их жизнь станет вечным союзом, что они созданы друг для друга. На этом этапе взаимного познания их уверенность основывается лишь на их личном убеждении. Однако последующий опыт вносит в их жизнь серьезные коррективы. Очень скоро их вера начинает проходить испытания: влечение к другим возможным партнерам, новые симпатии и антипатии, над которыми придется поработать всерьез, чтобы приспособиться к новым отношениям или в случае необходимости что-то в них изменить. Возможно, проявится прохладное или враждебное отношение к родителям будущего супруга и так далее. Подобные искушения помогают молодым людям испытать себя, укрепить будущую семью. В процессе преодоления этих испытаний зародившаяся вера в то, что они должны пожениться, становится твердой уверенностью. Ту же самую картину наблюдаем мы и в семейной жизни. Супруги принимают твердое решение отказаться от всех других привязанностей, покончить с мыслями о неверности, то ли приобретая опыт борьбы с соблазнами, то ли стремясь спасти брак в период охлаждения, а может быть, встречая превратности судьбы плечом к плечу. То, что началось как предположительная вера, заканчивается твердой и неизменной верностью, проявляющейся в самой жизни.
В стихах 3 и 4 Иаков призывает нас к терпению. Этот призыв можно иллюстрировать многими примерами из жизни. Но главная реальность, о которой он говорит, – это наше твердое убеждение жить для Христа. Иаков будто отвечает на наш немой вопрос, стремясь, чтобы мы, укрепляясь в своей верности, меньше колебались и сомневались, чтобы поведение наше было менее греховным. Его ответ заключается в следующем: искушения есть испытания Божьи. Они могут прийти извне, проявиться через обстоятельства или людей, или, как видно из стихов 13 и 14, они могут быть вызваны внутренними побуждениями нашей греховной натуры. Но все они представляют собой преграду на намеченном Богом пути вперед, к духовному возрастанию. Только преодолевая испытания, наша вера приобретает твердое постоянство.
Теперь мы можем перейти к третьему утверждению: терпение приводит к полной зрелости. Стих 3 заканчивается, а 4-й начинается словом терпение. Иаков вновь употребляет его в 5:11. Этим словом он отлично выражает главное качество характера Иова. «Терпение» Иова у нас вошло в поговорку, и в 5:11 оно употребляется именно в этом значении. Но это слово, даже если речь идет об Иове, включает в себя много больше, чем просто пассивную демонстрацию покорности. Софи Лоуз хорошо определила значение слова (hуротопё), выбранного Иаковом: «действенная стойкость, а не пассивное подчинение обстоятельствам». Это слово обозначает «неослабевающую силу», «постоянство» (а лучше, как было сказано выше, «твердое постоянство»), «выносливость» и «выдержку». Определяя понятие «твердое постоянство», я хочу довести до читателя смысл стиха 4. Обратите внимание, что этот стих начинается с союза и который используется здесь с определенной целью. (В NIY нет союза «и», но вводится глагол «должно».) Иаков предупреждает, что верующий способен какое-то время нести это бремя испытаний, но силы его могут иссякнуть. В таком случае желание достичь духовной зрелости окажется неосуществленным. Поэтому мы должны готовить себя к постоянному преодолению испытаний. Терпение же должно иметь совершенное действие (4), или, если перевести с греческого языка дословно, терпение должно «принести плоды зрелости».
Примечания
1
Ropes (P. 10ff.). Дж. Роупс подробно и очень интересно рассказывает о греческой литературной форме, называемой «диатриба». Это вид устного, популярного морального обращения времен Диогена и циников (начало IV в. до н. э.). Автор с горечью отмечает, что «литературные признаки, свойственные устной проповеди и когда-то зафиксированные в письменной форме», давно утрачены. Однако сохранились более поздние образцы, и их сходство с Посланием Иакова совершенно очевидно.
2
Davids (Р.22). П. В. Дейвидс выдвигает предположение о «двухуровневом» происхождении оригинала Послания Иакова: вначале появилась серия проповедей, а затем, на их основе, само послание, в котором какой-то редактор соединил разрозненные отрывки. Однако предположения Дейвидса об участии редактора в появлении на свет данного Послания безосновательны и неубедительны.
3
См. прекрасное обсуждение этого вопроса в работе Дж. У. Уэнхема. [Wenham J. W. Easter Enigma (Paternoster Press, 1984). P. 36ff.]
4
Robinson J. A. Redating the New Testament (SCM Press, 1976). P. 118ff.
5
Напр., приветствия в Деян. 15:23 и Иак. 1:1 идентичны друг другу. Ср. также: Деян. 15:29 и Иак. 1:27.
6
Законники из Гал. 2:12 утверждали, что они пришли от Иакова. В Деян. 15:24 представлена другая ситуация, когда Иаков отрекся от связей с этими самозваными учениками.
7
E.g. Laws. P. 40.
8
Дж. А. Робинсон в своей книге «Датировка Нового Завета» (Robinson J. А. Т. Redating the New Testament. P. 138) утверждает, что Послание Иакова было написано в 48 г. н. э., не позже, а может быть, годом раньше. Самые ранние, дошедшие до нашего времени послания Павла (Послание к Фессалоникийцам) датируются 50 или 51 г. н. э. [см.: Green М. (ed.). The Tmth of God Incarnate (Hodder, 1977). P. 18].
9
Hick J. (ed.). The Myth of God Incarnate (SCM Press, 1977). P. 176.
10
Ср.: Mitton. В Новом Завете нет абсолютно точных параллелей этому высказыванию Иакова. У него перед словами «Бог» и «Господь» отсутствует определенный артикль (theou kai kyriou Iesou Christou). Приведем примеры, которые показывают, как оба существительных соединяются союзом и могут относиться к Господу Иисусу: 2 Пет. 1:11; 2:20; 3:18 (tou kyiio hem δη kai soteros Iesou Christou). Интересно сравнить эти случаи со 2 Пет. 1:1 (tou theou hem δη kai sotems Iesou Christou) или со 2 Фес. 1:12 (tou theou Ιιίτηδη kai kyriou Iesou Christou). 2 Пет. 1:11 и два других стиха требуют следующего перевода: «Господь наш и Спаситель Иисус Христос»; соответственно 2 Пет. 1:1 можно перевести «Бог наш и Спаситель Иисус Христос». Интересный пример можно найти в Послании Иуды 4 (ton топоп despoten kai kyiion hem δη Iesou Christen). Этот стих представляет собой экзегетический фактор в дискуссии, ибо из четырех других примеров, где слово despotes употребляется как божественный титул, только один явно относится к Господу Иисусу. Некоторые комментаторы поэтому предпочитают фразу «единый наш Бог и наш Господь Иисус Христос». Но все же трудно отрицать совершенно очевидное впечатление, что в греческом оригинале сильный упор делается на выражении «наш единый Повелитель и Господь», как в Тит. 2:13 (tou megalou theou kai 5δίέιν5 Ιιίττιδη Iesou Christou), «великий Бог и Спаситель наш Иисус Христос». Поэтому построенную Иаковом фразу «Иисус Христос, Бог и Господь» можно считать неправильной только при условии, что существуют ясные догматические основания, позволяющие утверждать, что приписывать такие атрибуты Божественности Господу Иисусу невозможно. Однако таких оснований не существует.
11
Adamson. Р. 19, 72.
12
Young F. in Hick J. (ed.). Ïå Myth of God Incarnate. P. 39.
13
Ropes, ibid.