Стоило мне приподнять голову, как храп прекратился и лязгнул подхваченный соней арбалет.
– Эй-эй! – бужу спящего. – Не стрельни спросонья! Тут все свои!
Над подлокотником поднимается взъерошенная голова.
Лексли.
Вполне естественно, а кого ж ты ожидал тут увидеть? Папу Римского?
Пару минут мы таращим друг на друга сонные глаза. Ну и рожа у него!
Хотя…
Думаю, что моя немногим краше.
– Жрать хочу! – с этими словами я отбрасываю плащ и встаю на ноги. – Пару часов поспал, а такое чувство, будто месяц не ел!
Кот хмыкает.
– Пару часов?
– А что – больше?
– Ты дрых, как убитый, почти сутки! Даже чуть больше!
– В натуре? – изумляюсь я.
– В окно посмотри!
Припадая на затекшую ногу, ковыляю к окну и приоткрываю плотную штору.
Н-н-да… на улице уже солнышко. Ну, ни хрена ж себе подремал!? Начинаю поворачиваться вглубь комнаты, и тут взгляд цепляет что-то на улице.
Что там?
Толпа.
Здоровенная, такой я тут еще не видел.
– Это что там за торжественная встреча? – киваю в сторону окна. – Епископа ждем? Самое время бы ему прибыть…
– Нет. За ним, естественно, послали, но он пока еще не приехал.
– А какого ж тогда хрена?
– Пока ты спал, слухи о произошедшем разнеслись по городу.
– Неудивительно!
– И вся эта куча народу, неся зажженные факелы, двинулась к дому.
– Так вроде бы утро уже начиналось? Или тут такие обычаи – с факелами днем ходить?
– Они хотели сжечь дом со всеми его обитателями. Народ верит, что только таким путем можно остановить Шерн.
Н-н-да… ни одно доброе дело не останется безнаказанным… прямо как у нас…
– На случай попытки прорыва в толпе шло несколько сотен арбалетчиков.
Лихо они тут сорганизовались! Эти-то таланты – да на благое дело бы!
– Ты меня обрадовал! И почему мы до сих пор не в аду? Они не решаются подойти к дому?
– Его можно поджечь и издали. Горящими стрелами.
– Продолжай в том же духе…
– Толпа уже собралась поджигать дом, а мы приготовились на прорыв. Ты спал и разбудить никак не удавалось. Поэтому мы завернули твое бесчувственное тело в плащ из шкуры морха и положили на носилки.
– С носилками понятно. А плащ тогда зачем?
– Шкура морха не пробивается стрелой. Ее можно только разрезать или распороть.
– Хренасе у вас тут бронежилеты! А что ж в ней тогда полгорода не щеголяет? Уж бандюки точно бы на себя не то что плащи – трусы бы меховые напялили.
– Такую шкуру, как эта, можно встретить один раз в десять-пятнадцать лет. Этот плащ граф Дарен купил, покрыв его золотыми монетами в один слой.
Так это все-таки мой плащик? Хорошо, хоть платить за него не буду. А то тут никакого бабла не хватит…
– Ну, хоть здесь ты меня обрадовал! Я-то хотел эту шкурку Мирне на плащ организовать.
– Безопаснее было бы повесить ей на шею мешок с золотом. Если она будет носить такой плащ, тебе придется посылать за ней отряд охраны не менее чем в двадцать человек.
– Шутишь? Где я их возьму?
– Такие плащи носят только короли. Ну… может, еще некоторые весьма знатные люди.
Ага, так покойный граф загодя к этой роли готовился? Интересно, а еще какие приготовления он успел сделать? Кстати…
– Слушай, а толпа вот эта… чего они там ждут? Когда мы выйдем?
– Я думаю, что они ждут тебя.
– Чтобы порезать на мелкие кусочки?
– Видишь ли, когда мы уже собрались пойти на прорыв, появился священник. Надо полагать, все эти события были и для него некоторым потрясением.
– Надо же!
– Он вышел перед толпой и спросил – что они хотят сделать?
– А это было не очевидно?
– Кому как… – пожал плечами Кот. – Ясное дело, что ему тут же пояснили суть их намерений. Все-таки Церковь тут уважают, и оставить без внимания прямой вопрос священника… это как-то нехорошо.
– Лорда своего поджаривать, стало быть, в порядке вещей?
– В ответ на разъяснения он спросил – знают ли люди о том, что Серого рыцаря нельзя отравить?
– А это действительно так? Что ж я тогда тут так выеживался?
– Не знаю. Может быть, и так. Священник дословно сказал следующее: «Вы знаете, что Серые рыцари смертны. Его можно убить как любого из нас. Но кто-нибудь слышал о том, что Серого удалось отравить?» Таковых в толпе не нашлось. И тогда он снова сказал: «Ничто не угрожало вашему лорду. Он мог просто уехать и бросить дом, вместе со всеми. Он – Серый, и законы нашего королевства к нему неприменимы. Но лорд остался и попытался спасти тех, кто уже был поражен Шерном. Для этого, помимо всего прочего, он отдал в чужие руки свое оружие, которое могло в этом случае принести смерть уже ему самому. И люди были спасены, угроза того, что Шерн выйдет в город – устранена. А сейчас ваш лорд лежит в беспамятстве, отдав все свои силы для спасения других. Вы напуганы и озлоблены и я вас понимаю…».
– А он-то все это откуда выведал?
– От него под утро служка приходил, спрашивал, когда ты сможешь повидаться с отцом Дерихом.
– Кто это?
– Так это здешний священник и есть.
– Блин! Не знал, извини!
– Так что служке-то все и рассказали. В дом он не входил, говорили с ним через дверь, так что опосля таких новостей парень вообще исчез почти мгновенно. Он быстро смотался в Церковь, вот отец Дерих и успел сюда в самый раз.
– Да, в самый интересный момент и подоспел.
– А то! Мы еще выйти не успели, как он перед дверями дома появился. Вот… Ну, а как закончил говорить, взял у кого-то факел и вышел вперед. Повернулся к толпе и сказал: «Тот, кто еще хочет сжечь лорда и его людей – пусть выйдет сюда и возьмет у меня этот факел!»
– И что?
– Вон этот факел, до сих пор лежит на земле. Давно уже потух.
– А толпа чего ждет?
– Если через два дня никто не умрет и не станет одержимым – ты победил яд. Вот они и ждут, пока это станет очевидно.
– Стало быть, нам тут еще два дня сидеть?
– Да.
– А жрать мы что будем?
Смущенный Кот почесал в затылке.
– Вот с этим-то у нас незадача… Никто же сначала не знал, как именно пытались тебя отравить. Вот и собрали по моему приказу все съестное и… того.
– Что?
– Сожгли. Костер во внутреннем дворе развели и туда все побросали. Простыни и занавески – тоже. Ону… в общем, ее тоже сожгли.
– М-м-да… жаль. Я ее по-человечески похоронить хотел… Ну, да что теперь говорить-то? Пить у нас тоже нечего?
Лексли встряхнул в воздухе флягой.
– Это то, что я думаю – или?
– Или. Это вода.
– Много ее у нас?
– Тебе хватит.
– Лексли!
– Полведра.
– Атас… Ну, два-то дня мы тут продержимся. А вот если больше…
День тянулся медленно, как-то совсем неторопливо, словно нехотя.
Толпа не расходилась, лишь время от времени люди сменяли друг друга. Надо полагать, уходили на отдых. К вечеру улицы перегородили повозками, на которых спешно нарастили борта – видимо, всерьез опасались прорыва конницы. Благо наши лошади так и стояли под окнами у коновязи. Слава Богу, что хоть у них вода была. Вот с едой… тут обстояло похуже. Сено и овес они уже успели съесть и теперь беспокойно перебирали ногами, оглядываясь по сторонам.
Нельзя сказать, что это видел только я. Во второй половине дня кто-то из слуг, распахнув окно, крикнул горожанам, чтобы они покормили хотя бы лошадей.
Слышавший это Лексли только поморщился и отошел от окна.
– Что так? – спрашиваю я у него.
– Никто не подойдет к дому ближе, чем на тридцать шагов. Народ испуган. И людей можно понять.
– А если мы попробуем отвязать лошадей? Не знаешь, они подвержены заражению или отравлению этим ядом?
– Да вроде бы нет…
Минут через десять в доме приоткрылась дверь. По толпе сразу же пробежал шорох, слышный даже с такого расстояния. Но из двери вышел только мальчишка, который ухаживал в доме именно за лошадьми. Оглянувшись по сторонам, он делает несколько шагов в сторону коновязи. На площади наступает мертвая тишина. Вот отвязана первая лошадь, вторая…
Встряхнув гривой, она направляется в сторону ближайшей улицы.
Слитный гул множества тетив!
Сбитый с ног мощным ударом сразу нескольких арбалетных болтов, конь буквально отлетает в сторону.
Вторая лошадь падает недалеко от первой.
Потрясенный этим зрелищем, мальчишка вскидывает руки. Он что-то кричит и делает несколько шагов в сторону расстрелянных животных.
Первый болт ударяет его в плечо…
– Черт! – мой кулак с хрустом проломил тонкую декоративную панель на стене.
– Что? – удивленно приподнимает бровь Кот. Он стоит у окна. Чуть сбоку, так, чтобы его не было видно с улицы.
– Да ладно, забей… – понемногу остываю я. – Парня-то за что?
– Страх… Они и не уходят отсюда именно поэтому. Наилучший выход для них – если дом, вместе со всеми обитателями, провалится сквозь землю. Горожане и мышь отсюда не выпустят. Всегда есть шанс, что смерть выскользнет из кольца вместе с ней.
– Но ты же говорил, что был уже случай… про жену короля. Как вышли из положения тогда?
– Сожгли замок. Вместе с ее телом. Там все обстояло проще, это был охотничий замок и стоял он далеко от города.
– И что, так ни разу и не нашли отравителей?
– Я таких случаев не знаю.
– Слушай! А этот – слуга, что помер у камина, он где?
– В подвале. Там есть комната, мы натаскали в нее льда из ледника. В ней он и лежит.
– Ну, раз делать нам больше нечего, пойдем, посмотрим на этого паникера…
Осмотр тела показал однозначно одно – слуга умер от яда. Его печень недвусмысленно отреагировала на рунный тест. Хотя в данном случае клинок потемнел не так явственно. Надо же! А я уже начинаю отличать его реакцию. Вот на шарик он отреагировал как на смертельную опасность. На девушку – уже не так сильно, на тампоны – еще слабее. С точки зрения клинка, слуга, вернее, яд, которым его отравили, стоял существенно ниже. А вот на болт, которым меня ранили, он и вовсе по-особенному отозвался… Да, интересное мне все-таки досталось оружие! Чует мое сердце, что это далеко не все его возможности. Как вот только их выявить?
Поднимаемся в комнату слуги и устраиваем там тщательный обыск. Вот тут я всерьез удивил даже невозмутимых Котов.
– Значит, так! Заходим и смотрим. Запоминаем, что и где лежит. Почему это и почему именно тут? Отчего в таком положении, а не в другом? Кто хозяин комнаты? Как давно он в ней живет? Левша или правша? Наличие замков на двери, как быстро они открываются? Куда открывается дверь – внутрь комнаты или в коридор?
На лицах Котов написано неприкрытое удивление.
– Где он спит? Как именно – в смысле, куда головой ложился – к двери или к окну? Могли ли к нему зайти? Кто и по какому поводу? Иными словами – мог ли он какое-то время не отпирать дверь и не вызвало бы это подозрений?
– Зачем это? – ворчит один из них. – Тут и комнатка-то – переплюнуть можно. За несколько минут ее всю перевернуть – вообще не вопрос.
– Согласен! – киваю собеседнику. – Только вот какая закавыка… Он служил тут уже шесть лет?
– Ну да. Управитель так и сказал.
– И что, данный постельничий был так уж сильно предан графу?
– Да граф и был-то в этом доме всего пару раз. И то – лет пять назад.
– Тогда отчего именно этот слуга стал отравителем? Зачем и почему он так долго и тщательно скрывал свою сущность? Особых причин любить графа у него не было, должность свою он занял по причине смерти прежнего постельничего и граф тут не причем.
– Откуда ты все это знаешь? – удивляется Лексли.
– Так и я тоже с управителем разговаривал – не забыл? Только вот я, в отличие от вас, кое-что другое выспрашивал.
Оставляю Котов переворачивать вверх дном комнату согласно полученным указаниям, и отвожу Лексли в сторону.
– Видишь ли, тут вот в чем дело… Не верю я в случайности, понимаешь? Ты посуди сам, он подложил мне Шерн и, в принципе, мог уходить, так?
– Так.
– Но он остался! Зачем? Что его держало? Он что, не понимал, что в случае успеха он умрет одним из первых? Причем – мучительной смертью!
Кот хмурится.
– Я думал об этом…
– И каков результат?
Вместо ответа он пожимает плечами. Понятно – никакого.
– Видишь ли, – беру я его за пуговицу на камзоле, – в моей истории встречались похожие… э-э-э… типы. Они иногда прилюдно убивали себя таким образом, чтобы это повлекло бы смерть окружающих.
– Зачем?!
– Долго объяснять. И это далеко не всегда были воины. Попадались и совершенно обычные, на первый взгляд, конечно, люди. Мне приходилось с такими мерзавцами сталкиваться и видеть последствия их действий. Так что некоторые моменты я вижу не потому, что умнее и прозорливее тебя, а просто в силу жизненного опыта. Это вы больше с нормальными людьми, пусть даже и с противниками, общаетесь. А я все больше с негодяями воевал…
– И как?
– По-разному… Мелочь всякую давили, и довольно успешно. А вот тех, что повыше сидели… те уже нас гоняли – и будь здоров как!
– Это как такое может быть? – Кот совершенно потрясен. – Вы же служили королю?
– Поднимай выше – как бы и не императору!
– И обыкновенные разбойники… осмеливались вам возражать?
– Ну… не совсем обыкновенные, только укравшие побольше остальных… Возражать? Хм! Это еще мягко сказано! Нас и в тюрьмы сажали и убивали… да много еще чего бывало…
Обалдевший Кот качает головой.
– Ну и жизнь там у вас была… видать, давно никто порядка не наводил…
На этот раз видение отряда Котов в приемной начальника ГУВД было столь явственным, что я аж поперхнулся.
– Да уж… бардака у нас хватало.
Стукает дверь и в коридоре появляется один из обыскивающих. Лицо довольное, только что не улыбается.
– Ну как? – в один голос спрашиваем мы его.
– Есть тайник!
Присев на корточки, рассматриваю нижнюю часть стены. На полу тут виден полукруглый след, который вполне мог быть оставлен откидывающейся вбок доской. Движется она, надо полагать, на петлях, наподобие дверцы, и при этом оставляет следы на полу. Логично? Вполне.
Ложусь на пол и смотрю вдоль него. Полы тут натирают восковой мастикой, так, что они блестят, как зеркала. Но вот в этом месте пол поцарапан… не натирали? Но ведь мастика заполнила бы царапинки, и их не было бы видно.
– Лексли, – не оборачиваясь, спрашиваю у него, – как давно в доме натирали полы?
– Не знаю. Это важно?
– Да.
Топот ног – кто-то понесся выполнять приказание.
Как открывается тайник?
Наверняка где-то есть пружинка или рычажок. Только где? Насколько я знаком с устройством тайников, она может быть где угодно.
Снова забухали по полу сапоги – вернулся посыльный.
– Полы натирают каждый день. В таких комнатах – раз в два дня.
То есть – перед нашим приездом пол натирали.
Так… все встает на свои места. Здесь эта пружинка…
Внимательно осматриваю стену.
Ага! Метка.
Еле заметная, примерно на уровне колена, слева от предполагаемой дверцы.
– Все в сторону!
Отодвигаюсь влево и припасенным заранее длинным гвоздем нажимаю на эту точку.
Щелк!
Ничего не происходит, только кусочек стены подался внутрь.
Убираю гвоздь, и он тут же встает на место.
Есть второй ключ?
А ну-ка…
Вот он.
На уровне пола, на этот раз справа, из стены выглядывает шпенек. Недлинный, около двух сантиметров. Отпускаю гвоздь, и он скрывается в стене.
И что с ним надо сделать?
Тянуть? Маловероятно, он тонкий и неудобный для этого.
Двигать вбок или вверх? Тоже не выйдет.
Вариант один – нажать.
– Да, давай я на него нажму! – вызывается Лексли.
Отрицательно мотаю головой.
Зачем такая странная система открывания?
Еще раз.
Левой рукой нажимаю на левую метку, а правой?
На шпенек?
Открывшаяся дверца будет как раз напротив моих коленей. Вернее, это я буду напротив нее.
Угу…
Ищите дураков в зеркале, господа хорошие!
Выгнав всех из комнаты, придвигаем вдвоем с Лексли к стене тяжелый буфет и прижимаем им гвоздь, упертый в метку. Заодно ставим его на пути дверцы тайника при ее открывании.
После чего рукояткой принесенной снизу метлы надавливаю на шпенек.
Щелк!
Тюк!
Заглядываем за буфет. В его задней стенке застряло изогнутое подпружиненное лезвие. Оно так бы и рубануло по ногам открывающего дверцу. Лезвие тонкое и гибкое, но сапоги или одежду прорезало бы легко. Рунная проба показывает яд. Слава богу – не Шерн. Разумеется, за дверцей, кроме этого самого лезвия, ничего нет.
– Ну? – ехидно поворачиваюсь к стоящим в дверях Котам. – Тайник, говорите вы?
Они сконфуженно молчат.
– Все обыскали?