Пока Айседора Дункан в обществе Мэри и Ивана направлялась к ресторану, на другом конце города Бенуа Фалькетто готовил к выезду свой автомобиль. Итальянец владел в Ницце собственным гаражом «Гельвеция». Синьор неплохо разбирался в автомобилях. Предпочтение он отдавал спортивным моделям. С одной стороны, ему очень нравилась скоростная езда. С другой – он прекрасно знал, что спортивные машины безумно привлекают представительниц противоположного пола. Правда, Фалькетто был хорош и сам по себе. Не зря во многих мемуарах, посвященных тем событиям, его именуют «красавчиком». Айседора Дункан за короткий срок их знакомства успела окрестить его переодетым в шоферскую одежду греческим богом с колесницей.
Предвкушая романтический вечер, итальянец заботливо осматривал свой автомобиль. Бенуа не хотел, чтобы какая-то неприятность вроде заглохшего мотора испортила хорошее впечатление примадонны. Машина была тщательно проверена на предмет неисправностей. Фалькетто даже не стал доверять это дело кому-либо из своих работников. Замечаний не было. Помощники заправили бак. Хозяин гаража посмотрел на часы. Подходило назначенное для встречи время. Однако можно было не торопиться. На спортивной машине быстро добраться до отеля не составляло особого труда. Поэтому итальянец позволил себе немного задержаться и выпить большую кружку кофе…
В ресторане за ужином Дункан весело болтала с Мэри Дести и Иваном Николаенко. Она высказывала свои идеи относительно съемок. Кинематографист внимательно слушал, с чем-то даже соглашался, высказывал свою точку зрения. Звезда свободного танца после бокала вина заговорила о Есенине, декламировала отдельные строчки из его стихов:
Иван помогал ей в этом. А вот Мэри весь ужин была словно сама не своя. Вино не пилось, блюда поедались без аппетита. Многие исследователи уверяют, будто она неожиданно почувствовала, что в ближайшее время с Айседорой должно произойти что-то ужасное. Говорят, что Дести потеряла цвет лица и ей стало дурно. Дункан и Николаенко решили быстрее увести ее из ресторана обратно в отель. Когда они втроем переходили улицу, Мэри слезно упрашивала подругу вечером никуда не ездить. Однако та своих планов на вечер отменять не собиралась. Танцовщица якобы ответила на просьбы подруги следующим образом: «Даже если бы я знала, что это станет моей последней поездкой, то велела бы гнать во весь опор».
Любители мистики находят в этом благодатную почву для своих измышлений. Если же относиться к описанному с точки зрения здравого смысла, то можно найти вполне логичное объяснение поведению Мэри Дести. Предположения о том, что она могла просто ревновать свою подругу к красавцу автомобилисту, имеют не меньшее право на существование, чем версия о мистической прозорливости Мэри. Отдельные современные исследователи склонны полагать, что Айседоре Дункан была свойственна бисексуальность. Как знать! Может быть, Дести просто не хотела отпускать свою любовницу в объятия красивого мужчины…
Отведя Мэри в отель и попрощавшись с Николаенко, примадонна обнаружила, что ее возлюбленный еще не приехал. Нет, он не опаздывал, это она ушла из ресторана раньше. Дункан заглянула в располагавшуюся при отеле студию. Она завела граммофон и принялась танцевать. Служащие отеля слышали, как она распевно повторяла одну и ту же фразу: «Я снова влюблена!» Вскоре Айседора заметила, что к отелю подъехал двухместный спортивный автомобиль, и тут же выбежала на улицу.
Бенуа Фалькетто с улыбкой вышел из машины и прошествовал навстречу возлюбленной. Они поздоровались и заключили друг друга в крепкие объятия. Примадонне не терпелось уехать подальше от отеля. Она уже была готова сесть в автомобиль, однако ее задержала Мэри, вырвавшаяся из гостиницы. В руках она держала плащ и стала убеждать подругу надеть его, ссылаясь на скорое наступление ночного холода. Айседора отрицательно покачала головой, сказав, что шали ей будет вполне достаточно, и попросила Мэри возвращаться в отель. Та не спешила уходить.
Мэри подошла к итальянцу и промолвила: «Вы не понимаете, какую великую личность везете сегодня. Умоляю вас, будьте осторожнее. Я ужасно волнуюсь». «Бог, переодетый шофером», лишь недоуменно улыбнулся и кивнул женщине в ответ, будто согласился выполнить ее мольбы. Естественно, он думал в тот момент только об одном: быстрее посадить великую танцовщицу в свой спортивный автомобиль и умчаться с ней в ночь.
По словам Дести, примадонна поцеловала ее на прощание, обмотала себе шаль вокруг шеи и крикнула: «Прощайте друзья мои, я иду к славе!» Итальянец помог своей возлюбленной сесть в автомобиль. Через несколько секунд он уселся за руль и завел двигатель. Авто тронулось с места. Фалькетто спешил поскорее покинуть Променад-дез-Англе. Из-за шума двигателя ни он, ни танцовщица не обратили внимания на крик Мэри Дести. Она заметила кое-что неладное и изо всех сил пыталась предупредить парочку об опасности. И эта опасность была вполне реальной в отличие от ее недавних «пророческих» бредней.
Что же на этот раз так разволновало Мэри? Когда автомобиль Бенуа отъезжал, подруга Айседоры все еще стояла на улице. Она провожала взглядом отъезжавшую машину. Машина не успела удалиться и на десяток метров, как в глаза Дести сразу бросилось то, что конец шали примадонны свесился за борт и волочился по земле. Именно в тот момент она и закричала: «Айседора, твоя шаль, твоя шаль!» Спортивный автомобиль внезапно остановился. Мэри отправила какого-то паренька туда, чтобы он предупредил танцовщицу. Но предупреждать уже было некого…
Дести сама ринулась к авто. На улице остановилось еще несколько автомобилей. Бенуа Фалькетто выскочил из машины. Не оставалось сомнения, что произошло нечто ужасное. Итальянец истошно вопил, схватившись за голову: «Я убил мадонну, я убил мадонну!» Его взору, как взору Мэри и многих зевак, открылось страшное зрелище. Звезда свободного танца оставалась на своем месте, однако ее голова свешивалась через борт. Она была крепко стянута шалью, зацепившейся за заднее колесо. Нескольких поворотов колеса хватило для того, чтобы голова Дункан ударилась о борт машины, лицо разбилось и оказалось зажатым словно в тисках. Позже специалистами было установлено, что Айседора погибла буквально в самые первые секунды поездки. Едва тяжелая бахрома шали оказалась в колесе, все было кончено. Хватило одного-единственного оборота колеса, чтобы сломать примадонне шею, повредить яремную вену и убить ее на месте.
Какими были последствия данной трагедии, не вполне понятно. Точно неизвестно, как проводилось следствие и какой результат оно имело. Биографы Дункан мало что говорят на этот счет, ограничиваясь лишь тем, что владелец гаража «Гельвеция» пребывал в тяжелейшем шоковом состоянии из-за гибели своей возлюбленной. Возможно, он и считал себя виновным в ее преждевременной смерти. Но стоит ли так утверждать нам сегодня, сваливая вину на Бенуа Фалькетто?
Любители мистики наверняка станут утверждать, что во всем виноват фатум, злая судьба. Они будут выстраивать замысловатые цепочки мелких фактов в стиле серии американских фильмов «Пункт назначения», чтобы доказать предначертанность и неизбежность случившегося. Кто-то наверняка вспомнит о гибели детей Айседоры Дункан в автомобильной катастрофе в 1913 году. Вспомнит и скажет, что судьба преследовала великую танцовщицу, чтобы прикончить ее при помощи автомобиля. В конце концов многие, необязательно даже мистики, обратят внимание на шаль, которая сыграла роковую роль в жизни примадонны. Скажут: «Вот если бы она надела плащ, как предлагала Мэри, то ничего бы не случилось». В общем, как поется в песне группы «Белая гвардия»: «Смерть на красном черной краской иероглифы рисует». Мы же отбросим в сторону все эти фаталистические иероглифы и прочую мистическую шелуху и попробуем объективно во всем разобраться.
Виновна ли Айседора Дункан в трагедии? Безусловно, часть вины лежит и на ней. Но не потому, что она решила поехать с итальянцем. И не потому, что отказалась от плаща. Вина ее состоит в беспечной невнимательности. Да, эта женщина была звездой и стремилась это всячески подчеркивать. Но это стремление иногда мешало ей обращать внимание на совершенно простые вещи. Садясь в спортивный автомобиль, она могла бы не бросать высокопарных слов, а элементарно осмотреться, все ли в порядке. Только тщеславно задрав нос, можно было не заметить, что твой любимый предмет гардероба лежит на тебе не так, как надо. К тому же не следует забывать еще один момент. В ресторане незадолго до трагедии Айседора пила вино. Может быть, еще и поэтому ее внимательность в нужный момент оказалась изрядно притупленной.
Виноват ли в происшествии Бенуа Фалькетто? Скорее всего, частично виноват и он. Ему хорошо было известно, какую особу он собирался везти на своем автомобиле. Усадив Айседору в машину, он должен был проверить, как она разместилась, и только затем заводить мотор. А вот в том, что итальянец поздно отреагировал, его вины нет. За те считаные секунды, когда смерть настигла танцовщицу, сделать что-либо было практически невозможно. Даже самый опытный водитель вряд ли бы сумел найтись в такой ситуации.
Часть вины следует признать и за Мэри Дести. Своим присутствием и репликами она лишь рассеивала внимание Дункан и Фалькетто. И вместо того, чтобы думать о безопасности, они были полностью поглощены мыслями быстрее уехать.
Однако не стоит списывать причины трагедии только на человеческий фактор. Ведь, по сути, главным виновником трагедии является… спортивный автомобиль. Да, именно он, со всеми своими техническими особенностями. Мы не зря до этого момента не называли его марку.
По одним сведениям, это была модель «Бугатти-37» французской сборки. Ее производили в те годы в городе Мюлузе на заводе Этторе Бугатти. Данная модель комплектовалась быстросъемными крыльями велосипедного типа и фарами. На «Бугатти-37» устанавливался четырехцилиндровый мотор (1495 см3, 70 л. с. при 4500 об/мин) с распределительным валом в головке и двенадцатью клапанами. Трансмиссия – многодисковое сцепление и четырехступенчатая коробка передач. Подвеска всех колес – зависимая на рессорах. Автомобиль этой модели был очень коротким (3700 мм) и узким (1360 мм). Его вес составлял порядка 800 кг. Скорость, с которой двигалась автомашина данной модели, могла достигать 150 километров в час.
Колеса этого двухместного автомобиля с проволочными спицами крепились одной центральной гайкой каждое. Открытый кузов был настолько узок (880 мм), что локти и водителя, и пассажира высовывались за борт. Локоть каждого находился на расстоянии 150–180 мм от обода заднего колеса и спиц, выходящих из него. Поэтому не стоит удивляться, что шаль Дункан, свесившись за борт, быстро намоталась на спицы.
По другим сведениям, Бенуа Фалькетто приехал в тот вечер на машине модели «Амилькар Гран Спорт». Эта модель действительно была очень популярной во Франции в конца 1920-х гг. «Амилькар Гран Спорт» выпускалась серийно и являлась спортивной моделью. По своей компоновке она была очень похожа на «Бугатти-37». Сиденья в обеих моделях располагались одно за другим. Водительское сиденье находилось спереди справа, пассажирское – позади и левее его. Для того чтобы водитель смог хорошо рассмотреть своего пассажира, ему пришлось бы почти полностью оборачиваться. Естественно, что это было неудобно, да и небезопасно…