– Не смею с вами не согласиться, коллега, – интеллигентно поддержал колдун цыгана в его умозаключениях по поводу ориентации пассажиров кареты.
Поняв, что ещё немного, и уставшие ждать «у моря погоды» «коллеги» пройдутся и по его генеалогическому древу, Царевич ободряюще им улыбнулся и уверенно указал на приближающуюся карету.
– Это точно наш «экипаж команды боевой»! – почти пропел Иван и замахал рукой дремавшему в седле кучеру. – Меня интуиция ещё никогда в этом деле не подводила, – увидев, как карета стала замедлять ход, Царевич хвастливо заявил: – Ну, что я говорил?! Иван Царевич лапшу на уши.
* * *
Прославленный в славных баталиях и сечах «рубака-парень», воевода Козлов, вояжировавший с инспекцией по ограничным дружинам, был в хорошем расположении духа. Приграничные стражи-ратники в качестве прощального презента преподнесли ему изъятую контрабанду: чудные иноземные яства и напитки. Время подходило обеденное, поэтому воевода, наказав сопровождавшему его денщику «сготовить чего-нибудь эдакого и на скорую руку», задремал. Денщик, недолго думая, выбрал из корзины иноземной снеди упаковку, на которой было написано: «Спагетти скорого приготовления. Просто добавь крутого кипятку», заварил её в установленном в карете самоваре, вывалил спагетти в супницу, добавил сверху соуса заморского на основе томата, баклажана и болгарского перца и разбудил воеводу.
– Кушать подано, «вашсокбродь»! – отрапортовал денщик и открыл крышку супницы.
– Чем порадуешь старика? – вдыхая аромат «заморского блюда», облизнулся воевода и заглянул в кастрюлю. Блюдо из дымящегося спагетти, перемешанного с соусом непривычного глазу цвета, кстати, впервые увиденное воеводой так близко, да ещё и вздрагивающее вместе с каретой на каждой кочке, для неподготовленного человека представляет довольно неприглядное зрелище.
– Ах ты, дубина стоеросовая! – накинулся воевода на денщика. – Отравить меня вздумал?! – ткнул он денщика лицом в супницу. – Сам жри глистов иноземских!
Увидев, что денщик, несмотря на угрозы, только крепче стиснул зубы, воевода выхватил кастрюлю у того из рук и собрался в порыве ярости нацепить оную тому на голову, но, побоявшись испачкать служебный транспорт, прославленный воевода решительно избавился от заморской «отравы», метнув кастрюлю в окошко.
* * *
…вешать не будет! – закончил Иван хвастать, и получил сногсшибательный удар в голову кастрюлей из окна промчавшейся мимо кареты.
Иван Царевич быстро очухался и, вскочив на ноги, собрался было в погоню за обидчиком, но, увидев корчащихся в траве товарищей бросился к ним. У лежавших на земле Сероволка и Премудрого были на лицо все признаки удушения: со слезами на глазах, посиневших от натуги лиц, они по-рыбьи хватали ртом воздух, и ничегошеньки у них не выходило. Увидев подбежавшего Царевича, лица его спутников исказила почти предсмертная гримаса боли и отчаяния. Несколько долгих секунд смотрели они друг на друга, несколько томительных мгновений продолжалась эта немая сцена. И, наконец, их прорвало.
– И-их-ха! У-аа-й! Ё-о-уууу! – застонали колдун с цыганом, не в силах подняться с земли и уже более членораздельно наперебой продолжили озвучивать своё самочувствие:
– Я умир-р-раю!
– Мама, зачем ты меня родила?
– Всё, мне копец!
– Сделайте мне харакири!
– Ваня, останови, я выйду!
– А вас я попрошу остаться!
– Лапшу на уши не вешать! – в очередной раз сострил Сероволк, указав пальцем Ивану на уши, и заскулил по-щенячьи. Вторя ему, по-лошадиному продолжал «ржать» и Василевс.
Иван прикоснулся к своим ушам и только сейчас почувствовал нависшую на них тяжесть «в лице» хорошо пропаренных спагеттин.
– Идиоты! – беззлобно пробурчал Царевич, снимая тёплую лапшу с покрасневших ушных раковин и, осознав, отчего его товарищам так «поплохело», не удержался и захохотал вместе с ними. Такого финального аккорда своего «каретостопа» он даже в самом странном сне представить себе не мог.
В общем, попробовали свою неординарную силушку товарищи богатыри, показали, на что способны, чтобы другим неповадно было, и. думаете, всё на этом? Ничего подобного! Мы с вами их ещё плохо знаем. Эти ребята – я уверен – ещё покажут себя во всей своей естественной и первозданной красе! Если перефразировать одного моего знакомого шевалье (ту ещё каналью!), то с высокой долей вероятности можно сказать, что: Париж ещё узнает этих «Д Артаньянов»! Тысяча чертей и ящик рома в одно горло!
Короче, как мы с вами догадались, после нескольких не совсем удачных попыток эта троица безупречных богатырей продолжила путь, как, в двух словах, говорят ратники со стажем, «пеший по-конному». И знаете, я скажу, продвинулись они в этом деле довольно далеко.
Не прошло и двух понедельников (ох уж эти сказочно-оперативные скачки через пространственно-временные отрезки, в которых не произошло ничего сверхординарного), как наши герои добрались к первой на их пути границе сопредельного государства, в частности, к отечественному приграничному блок-посту.
За полусотню косых саженей к посту бравы ребятушки наткнулись на покосившийся под острым углом столб с предупреждающей надписью: «Контрольно-пропускной пункт. Предъяви в открытом виде пачпорт заграничный, ксиву служебную или шпионское удостоверение личности».
Перечитав предупреждение, отважные герои смело прошли дальше – документы у них в полном поряде, так что просочатся сквозь погранзаслон «без пыли и шума». Но не тут-то было.
– Стой, стрелять буду! – крикнул из бойницы в кирпичной кладке блокпоста страж границы и показал путникам заряженный арбалет, вот, мол, глядите подозрительные незнакомцы, я не шучу.
Богатыри остановились, ожидая, чем ещё «порадуют» их рубежи родины.
– Проезд-проход запрещён! – вновь крикнул стражник. – Поворачивайте откуда пришли! Граница в этом направлении на замке!
Да, не хотела родина прощаться со своими богатырями.
Но и богатыри были ребята несговорчивые, по крайней мере, не так быстро сговорчивые.
– Эй, братан! – крикнул Сероволк, направившись в сторону блокпоста. – Не чуди! Мы с поручением государевым в Аркфрику спешим!
В паре вершков от цыганских сапог воткнулся в землю пернатый болт, пущенный стражником из арбалета. Сероволк отпрыгнул на исходный рубеж и глухо зарычал.
– Кому велено вертаться назад! – донеслось из-за стены блокпоста. – Ещё один шаг – и следующая стрела кому-то прямо в лоб.
– Поймите нас правильно, – вступил в переговоры Василевс. – Мы действительно богатыри его царского величества, государя Владибора Ильича. Отряжены для весьма деликатного дела за рубеж, по личному указанию его величества. Нам крайне необходимо пройти на ту сторону границы. У нас и ксивы служебные, и пачпорта заграничные на руках имеются. Всё чин по чину. Можем предъявить для сверки!
Премудрый, раскрыв оговорённые выше документы, сделал шаг вперёд.
Второй болт, пущенный из бойницы, лёг ещё ближе к нему, нежели первый к цыгану.
Колдун, стараясь не делать резких движений, плавно вернулся на «линию старта».
– Последнее предупреждение! – донёсся непреклонный голос ратника. – Следующий нарушитель точно уже схлопочет болт в глаз!
Герои замерли, не решаясь идти вперёд, и, в тоже время, стесняясь вот так, без боя, ретироваться.
– Давайте сделаем вид, что отступили, – прошептал Сероволк товарищам идею, всегда подворачивающуюся ему первой на ум. – А я, короче, обойду их с тыла, прокрадусь к блокпосту, застану врасплох и перережу всем, кто там есть, глотки от уха до уха. Затем высуну их языки через дырки в горле и подвешу их за эти самые.
– Ты в своём уме, головорез! – перебил его Царевич. – Это же не супостаты какие. Это наши служивые солдатушки. У них, видно, инструкция такая, никого не пущать за кордон, а ты своих же со спины, да бандитским ножом по горлу.
– А чегось это «свои» по «своим» из арбалетов без зазрения совести лупят?! – прошептал тоже недовольный действиями пограничника Василевс и озвучил свой план. – Вот я етого стрелка сейчас в жабу обращу, будет знать, как в колдунов кудесных метиться.
– Не сметь! – прохрипел сурово Царевич. – Вы не забывайте, что вы богатыри – защита и надёжа земли горемычной, включая и всех её обитателей, а не уркаганы матёрые. Со служилым людом как с котёнком обращаться надо – и те, и те ласку любят. Я сам переговоры с ними учиню.
– Смотри, пролетарий, – скептически отнёсся к идее Ивана Сероволк. – Если воткнёт тебе «котёнок» стрелу промежду голубых зенок, потом не говори, что я тебя не предупреждал.
Царевич только фыркнул вместо ответа, и, достав из-за спины горн, протрубил позывные «зари».
– Здравия желаю, товарищ начальник! – как и положено по стародавнему воинскому обычаю, поприветствовал стража Царевич, когда тот выглянул посмотреть, кому это там в трубу дудится. – Мы с тобой одной крови! – добавил Иван к сказанному интернациональный пароль на все случаи жизни и, скрестив над головой серп и молоток, давая понять тем самым, что «вышли мы все из народа», выдохнул многозначительно: – Ты и я!
Колдун и цыган прикрыли глаза, не желая смотреть, как сейчас прилетит парламентёру в лоб что-то обещанное стражником. Стражник же, по их представлениям, повёл себя не совсем честно. Вместо исполнения угрозы он выдвинул новое требование.
– Внимание! Рабоче-крестьянин ко мне, остальные на месте! – крикнул тронутый ритуалом Царевича пограничник, впрочем, продолжая зорко держать всю честную троицу на «мушке».
Иван незаметно для стража подмигнул спутникам и медленно направился к блокпосту.
– Кажи-ка документ, представитель! – потребовал страж, когда Ваня приблизился на расстояние вытянутой руки с заряженным арбалетом, упёршейся ему в лоб.
Царевич предъявил служебную бумагу, в которой было указано, что «предъявитель сей ксивы есмъ богатырь вольнонаёмный, на службе ратно-особливой, для дел государственно-важных отряжённый» и приписка мелким почерком «оказывать богатырю, всяку подмогу в интересах той самой ратной-особливой службы».
Внимательно изучив гербовую печать с двуглавым медведем, бессовестно топчущим орлана, и не найдя в ксиве подвоха фальшивоподдельного, страж смягчился.
– И остальным продолжить движение, – соизволил пограничник, появившись уже полностью из дверей блокфорпоста.
Не ожидавшие такой скорой перемены в поведении стража сподвижники Царевича тоже подтянулись к служивому, присевшему около облупившейся стены на завалинку, и дружно обступили его. Пограничником оказался сухонький дядька в заплатанной кольчуге и почти новом, только слегка погнутом шлеме. Пограничник оглядел снизу вверх колоритную троицу и, как ни в чём не бывало (ну, как будто и не держал их минуту назад на прицеле) спросил:
– Чего это в нашу глухомань сразу столько богатырей нагрянуло? По делу мотаетесь, али так, ради пустопорожнего интереса шатаетесь?
– У нас дело деликатное, государственной важности, – ответил Царевич, уже водворивший свои орудия труда за пояс.
– Да, уважаемый! – добавил Василевс. – А вы в нас из арбалета пуляете. Не разобравшись, кто мы и почему.
Дядька озорно прищурился и посмотрел на цыгана.
– Дак у вас на рожах, даром богатырских, не написано, что они на госслужбе ратной, а, скажу откровенно, больше на физиономии отпетых бандюков и мародёров смахивают, которые только и стараются здесь прокрасться на ту сторону, – махнул головой в сторону границы. – Вот тебя я ещё с опушки заприметил, – кивнул страж Сероволку. – Думал на подступах снять, уж больно ты на одного конокрада смахиваешь, да, слава богу, не взял грех на душу.
– Скажешь тоже, снайпер, – угрюмо ответил Яков, непроизвольно сглотнув. – Где же это видано – конокрадов окаянных богатырями назначать.
– Так вот и я о том же! – хлопнул себя по колену пограничник. – Да по лицу сразу и не скажешь, кто есть кто: думаешь, вот колдун, вот жулик, а вот студент вольнодумский, – поочерёдно кивнул дядька на Василевса, Яшку и Ивана, – а на поверку оказывается, и впрямь богатыри, всамделишные былинщики.
– Так это мы спецом так принарядились, – поспешил развеять последние сомнения пограничника Василевс. – Чтобы не выделяться на общем фоне.
– Это правильно, как легендарные хипплиеры! – согласно кивнул страж и хитро усмехнулся. – А может, у вас и шпионские удостоверения имеются?
– Чего нет, того нет! – развёл руками Царевич.
– Ладно уж, знаю я вас, богатырей, перевидал на своём веку, – понимающе подмигнул страж и встрепенулся. – Ох, засиделся я тут с вами. Пора на пост, а вам, ребятушки, в обратный путь поворачивать надобно.
Богатыри удивлённо уставились на стража.
– Чего смотрите, богатыри?! – распознал дядька вопрос в их глазах. – Нету здесь прохода в сопредельное королевство. Как все отважные герои, идите-ка в обход! – предложил он и, перейдя на шёпот, поделился с ними конфиденциальной информацией: – На той стороне который год буйствует летаргическая епидемия. Одним словом – КАРАНТИН!
– Это что за напасть? – скривился чувствительный к непонятным словам цыган.
– Эта напасть массовой спячкой называется, – подсказал, некогда изучавший заразные магические хвори. Василевс. – Коли кто проклятье замедленного действия нарушит: уколется иглой непродезинфицированной, об веретено ударится головой или, к примеру, съест фрукт немытый, мало того сам в сон погрузится, ещё и всех, с кем контакт имел, за собой потянет. Бывает, подобные хворобы целые страны выкашивают.
– Истину глаголешь, богатырь! – перекрестился страж, уважительно взглянув на Премудрого. – Так и у них, за кордоном, произошло.
Порядочно лет назад у короля тамошнего, Ричмонда Цепкого, дочурка родилась, Злата-Власта. На празднике ведьмы придворные, по-ихнему феи, передрались из-за того, кто будет крёстной у девчушки. И та, которая по мозгам получила, прокляла всех их там скопом, ну и слиняла с праздника. Спустя же осьмнадцать годков, аккурат на «днюхе», «хаппибёзде» по ихнему, с принцессой казус вышел. Эта фея-вредительница, хотя какая там фея, по роже, говорят, вылитая ведьма, под видом бабки из службы доставки подарков преподнесла принцессе яблоко наливное. Взяла девушка яблоко в руки и, уколовшись им, в сон погрузилась, а за ней всё королевство, включая живность домашнюю и дичь всякую, оцепенело.
– Как это она яблоком умудрилась уколоться? – удивился Иван, внимательно слушавший лекцию по зарубежной истории.
– Хоть убей, не знаю! Можа, вредительница, иголок в него понатыкала, можа ещё чего удумала, – выпалил страж. – Все свидетели и очевидцы в состоянии «нестояния». Там же – в отключке. И, слышал я от арестованных мной намедни мародёров, – шёпотом продолжил дядька информировать богатырей, – что проклятье это ещё лет сто действовать будет. У них один человек «за бугром» случайно укололся своей же булавкой и что вы думаете?
– Что??? – выдохнули богатыри.
– Всё! Тут же об землю хлобысь, и захрапел непробудным сном, – пограничник опять хлопнул себя по колену. – Так что проход туда категорически запрещён, – указал страж на заросшую травой и деревцами дорогу за шлагбаумом, – Идите в обход через другие страны. Инструкции я нарушить не могу, и не просите. Я под присягой крестик ставил! Буду стрелять на поражение!
– Нам через другое царство топать не с руки, точнее, не с ноги, – озабоченно сказал Василевс, поглядывая на одичавший от одиночества заграничный лес. – Уйма полезного времени впустую уйдёт.
– И здесь чего-то пробираться не хочется, – протянул Иван и тоже глянул за шлагбаум. – Однако этот путь куда более короткий.
– А может, всё-таки договоримся? – многозначительно подмигнул Сероволк дядьке. – Мы за ценой не постоим!