– Кстати о проекте. – Африканец деловито пробежался толстыми пальцами по клавишам пульта. – Есть обнадеживающие результаты, Фрэнк. Вчера нам удалось сформировать хроносферу диаметром почти в дюйм! И она продержалась около десяти минут.
– Ах ты, старый негодяй! – возмутился Роулинг. – Ты обязан был мне доложить сразу же! Мы ведь договаривались.
– Извини. Но сначала я все же должен докладывать директору СКБ, как своему непосредственному начальнику. – Мбонга вытащил из кармана комбинезона платок и вытер им лоснящуюся лысину.
– Начальник – он, а спонсор – я! – жестко сказал председатель Совбеза. – Короче, выкладывай то, о чем ты не доложил Джамару.
– Ладно. Как ты знаешь, шесть лет назад в Гренландии с помощью «прокалывателя», то есть спайкера, была сделана попытка проникновения в параллельное пространство…
– Я в курсе, и давай без лирики! – Роулинг снова взялся за трубку, раскурил ее и уставился тяжелым взглядом на экран связи.
– …но оказалось, что это не так просто, – невозмутимо продолжил африканец. – Поскольку в основу идеи был положен принцип осцилляции хроновектора, а не квантования мерности пространства…
– Ты не на лекции, Мбонга! – уже сердито осадил его Роулинг.
– Извини. Так вот. В ходе эксперимента со спайкером выяснилось, что при линейном изменении временной координаты, пространственные менялись совершенно произвольно, точнее, по законам римановой метрики*. В результате образовавшийся пространственный канал оказался нестабильным, без четкой координатной привязки. Более того, «выстрел» спайкера практически ушел в никуда! Канал свернулся через девять с половиной минут.
– Помню, помню! Уважаемый профессор Хичкок вырвал у себя на голове последние волосы и подал в отставку с поста председателя Научного совета…
– Вот именно. Ни о каком проникновении в иной континуум при таких результатах не могло быть и речи. Тогда-то небезызвестный тебе Тойво Кекконен из Скандинавского физического центра и предложил идею «Хроноса» – генератора риманова пространства, – а его русский коллега Олег Малышев придумал систему хрононавигации, решив тем самым проблему входа-выхода.
– Зачем все эти экскурсы? К чему ты клонишь, Мбонга? – Роулинг недобро прищурился.
– К подводному рифу, на который напоролся наш нынешний проект. – Африканец и ухом не повел.
– Не понял…
– Энергия.
– Объясни.
– Ты знаешь, что от прямого преобразования энергии вакуума пришлось отказаться из-за одной неприятной особенности…
– Каскадная реакция, – кивнул председатель Совбеза.
– Именно! Поэтому сегодня нам приходится довольствоваться крохами, что образуются при работе вактеров. Вчера для создания и поддержания дюймовой хроносферы мы за десять минут эксперимента потратили почти мегаватт! Нетрудно подсчитать, что только для создания кокона, способного вместить человека, энергии потребуется в сто раз больше. – Африканец снова вытер платком вспотевшую лысину.
– Иными словами, даже для простого перехода туда-обратно понадобится мощь целой ядерной станции? – уточнил Роулинг, посасывая потухшую трубку.
– Именно, – кивнул Мбонга. – Нужно искать другой источник энергии.
– Боюсь, что на поиски времени у нас не остается, – хмыкнул председатель Совбеза.
– Почему?
– Даю информацию не для распространения. – Роулинг поймал взгляд африканца. – К нам летит Большой Гость. Увернуться или как-либо избежать встречи, по-видимому, не удастся.
Несколько секунд оба молча смотрели друг другу в глаза, потом Мбонга хрипло спросил:
– А ядерный щит?
– Эксперты уверяют, что он не сработает.
– Чьи эксперты?
– Безопасников.
– А твои?
– Мои пока молчат, но, думаю, придут к такому же выводу. – Роулинг принялся методично чистить трубку. – Слишком уж велик Гость.
– Зачем ты мне это сказал? – Африканец теперь не выпускал платок из рук, непрерывно вытирая им то лысину, то шею.
– Ну, положим, надеюсь таким образом стимулировать твои мозги… на поиски нового источника энергии.
– Источник есть, нужен способ его использования.
– Ах да, виноват, запамятовал! – притворно вздохнул председатель Совбеза. – Вакуумные преобразователи взрываются, вактеры не годятся…
– Сколько же у нас времени? – Мбонга словно не заметил издевки.
– Примерно год, или чуть больше. Что скажешь, дружище?
– Собственно, источник искать не надо, он есть, – повторил африканец, сглотнул и потянулся куда-то за экран. В его руке появился высокий бокал с зеленоватой жидкостью. Мбонга отхлебнул из него, поставил бокал обратно и продолжал, словно с самим собой: – Вакуум… Девяносто пять процентов нашего континуума – чистая энергия. Если бы удалось как-то обойти фазу каскадной трансформации…
– Поздравляю! – оскалился Роулинг. – Процесс пошел.
– Ты же знаешь, мы пока лишь делаем пробные шаги в использовании запасов энергии вакуума. Прямые преобразователи фактически представляют собой бомбы, в сотни раз мощнее любой термоядерной. Вактеры – единственный реальный результат на сегодняшний день.
– Знаю. Но это – из другой оперы. Думайте! На то вы и ученые!
– На это уйдут годы, Фрэнк…
– У нас нет даже одного года! – рявкнул председатель Совбеза. – Этот пришелец, если и не врежется в планету, то пройдет настолько близко, что сдерет всю атмосферу и вызовет приливную волну такой высоты, что Гималаи превратятся в скалистые островки! Весь озоновый слой выгорит за секунды, разом проснутся все вулканы, а тектонические плиты материков встанут на дыбы! У нас нет ни одного шанса уцелеть… в этом мире.
– А Луна, Марс?..
– Мой наивный шоколадный друг, сразу видно, что ты ничего не понимаешь в экономике. Луна, скорее всего, тоже пострадает – ее судьбу просто пока еще никто не просчитывал. А Марс… На сегодняшний день там обретаются около тысячи человек. Потенциально на трех имеющихся базах можно разместить еще примерно столько же. Но главное, Марс жизненно зависит от Земли! Не станет Земли – умрет и Марс.
Снова воцарилось молчание.
– Так ты не будешь обнародовать новость о Госте, Фрэнк? – глухо спросил Мбонга.
– Отчего же? Скрывать такого рода информацию никто не имеет права, – развел руками Роулинг. – Правду нужно говорить всегда. Но не всю!
– Что же нам делать?
– Работать, друг, работать! Шевелить извилинами, искать выход. А сообщение о Госте появится в Сети завтра.
– Значит, паника начнется через сутки, – вздохнул африканец.
– Не будет никакой паники, Мбонга! – посуровел председатель Совбеза. – Затем мы тут и поставлены. Удачи тебе и твоим головастикам! – И он прервал связь, не дожидаясь ответа ученого.
Посидел немного, постукивая по столу трубкой, затем набрал на консоли интера еще один код. Вновь засветившийся экран долго оставался пустым, и Роулинг уже протянул было руку, чтобы отменить вызов, но в этот момент раздался сигнал соединения.
– Доброго времени суток, председатель, – прошелестел странный безликий голос. Экран по-прежнему был пуст.
– Это ты, Карлос? – нахмурился Роулинг. – Что за шутки?..
– Я не шучу. И я – не Карлос Кастилья. – Голос не имел обертонов и вообще никакой эмоциональной окраски, и тем не менее Фрэнк почему-то был абсолютно уверен, что говорит живой человек. Вот только человек ли?..
– С кем я говорю? – Роулинг выпрямился в кресле и постарался придать своему голосу жесткость. – Немедленно представьтесь! Вы нарушаете международный закон о личных контактах! – Он бросил быстрый взгляд на дисплей страж-системы – там уже вспыхнуло окно предупреждения о несанкционированном подключении, и замигала шкала поиска абонента, пошел обратный отсчет секунд: 40, 39, 38…
– Я не имею отношения к вашим международным законам, председатель, – невозмутимо продолжал таинственный невидимка. – Я лишь хочу остановить Гостя, как и вы.
– Кто же вы? – настойчиво повторил Роулинг, уже совладав с собой и машинально отметив оговорку абонента насчет «ваших законов». – Должен же я вас как-то называть?
– Мне это безразлично, председатель. Называй, как тебе удобно.
– Может быть, «Призрак»?..
– Согласен. Хотя я вполне материален. – Невидимка выдержал эффектную паузу, и Роулинг снова засомневался: все-таки его собеседник – человек. – Итак, председатель, у вас возникла серьезная проблема – Гость! – продолжил Призрак. – Должен информировать, что он и для меня представляет непростую задачу, которую необходимо решить.
– Ну, так приходите и мы все обсудим, – решил подыграть Роулинг.
– Благодарю за приглашение, но пока я не имею физической возможности сделать это.
«Вот ты и попался! – возликовал про себя председатель Совбеза. – А еще через пятнадцать секунд тебя вычислит страж-система!»
– Что же вам от меня нужно? – озабоченно поинтересовался он вслух.
– Чтобы вы уничтожили Гостя.
«А самому слабо?» – едва не сорвалось у Роулинга с языка. Он покосился на контрольный дисплей страж-системы: 10, 9, 8, 7…
– К сожалению, у нас нет для этого средств и времени…
– Средства есть и времени тоже достаточно! – Впервые за время разговора в голосе Призрака проскользнуло раздражение.
…3, 2, 1, 0. Сейчас! Роулинг впился глазами в экран: «Абонент не определен. Повторить поиск?» Дьявол! Да кто же ты такой?!
– Мы даже не знаем, что к нам летит и откуда оно взялось! – почти выкрикнул он.
– Гость – следствие вашей ошибки, которую вы совершили шесть лет назад. Но теперь это уже не имеет значения. – Голос снова стал ровным. – Его надо уничтожить.
– И каким же образом, господин Призрак? – процедил председатель Совбеза сквозь зубы, борясь со вспышкой ярости.
– Используйте «Хронос».
– Это технически не осуществимо. «Хроносу» нужен океан энергии! У нас нет такого источника, – все еще раздраженно отмахнулся Роулинг, даже не обратив внимания на невероятную осведомленность незнакомца.
– Есть. Просто вы еще не поняли, как его использовать.
– Ну, так подскажи! – Американец нарочито резко тоже перешел на «ты».
– Это не в моих правилах, председатель. Ваши ученые в состоянии сами решить такую техническую проблему.
– Слушай, парень, ты меня достал! – окончательно взорвался Роулинг. – Но и я тебя достану! Хоть из-под земли! Не думай, что тебе удастся отсидеться после подобной выходки.
– А вот это для вас действительно технически неосуществимо, – невозмутимо парировал Призрак.
– Да я…
– Краковский университет, председатель…
Экран погас прежде, чем Роулинг успел среагировать. Он с досады саданул кулаком по подлокотнику кресла.
Кто же ты все-таки такой – Призрак?! Невидимый и неуловимый, всезнающий и недоступный?.. Источник, видите ли, у нас есть, но мы пока не знаем, как его использовать!.. Надо же! А когда поймем, будет поздно!.. И чего ты добиваешься? «Гость – следствие ошибки, совершенной шесть лет назад…»
Шесть лет назад…
Пробный запуск спайкера! Неужели неудавшийся эксперимент с «прокалыванием пространства» каким-то образом породил этого монстра, что летит, будто снаряд в цель? А может, тот же спайкер породил и Призрака?.. Почему бы нет? Технические подробности можно пока опустить, пусть ими головастики из Научного совета занимаются, но не связать эти два странных артефакта – Гостя и Призрака – мы просто не имеем права. Закон парных случаев в действии. Кажется, ты попался, Призрак!
Роулинг поспешно ткнул сенсор внутренней связи на консоли интера.
– Слушаю вас, господин председатель, – с готовностью откликнулся на экране щуплый вихрастый молодой человек.
– Здравствуй, Брэдли, мой мальчик, – по-отечески улыбнулся Роулинг. – У меня для тебя есть новый «орешек»!
– Я весь внимание, шеф. Люблю «орешки»!
– Я в курсе. Так вот, прикиньте-ка со своим «Аристотелем» вероятность проникновения в нашу Вселенную иного разума из параллельного пространства.
– Ух ты! – У парня на экране округлились глаза. – Неужели «Хронос» заработал?!
– Пока – нет. Но надо учесть эксперимент со спайкером – «прокалывателем пространства» – шесть лет назад в Гренландии, который сочли неудачным.
– Гуманоид?
– Что?
– Носителем разума подозревается гуманоид?
– Необязательно.
– А какой, предположительно, ай-кью?[7]
– Не знаю… – Роулинг в замешательстве потеребил кончик носа. – Максимально допустимый.
– Предела интеллекта не существует, шеф, – развел руками Брэдли.
– Тогда возьми уровень гения.
– Принято! Получу результат – позвоню.
– Желаю удачи, мой мальчик.
Председатель Совбеза откинулся на удобную спинку своего кресла и прикрыл глаза. Итак, мельница событий, долгое время лениво крутившая лопастями, начала стремительно набирать обороты. Жернова фортуны вновь пришли в движение, и теперь задача любого «гомо сапиенс» с ай-кью выше ста не попасть в их смертельные объятия. Себя Роулинг, естественно, относил к интеллектуальной элите и задачу сохранения собственной жизни ставил впереди всех прочих. Если же при этом будут спасены еще чьи-то жизни или жизнь на планете целиком, – что ж, тем лучше! Да, кстати, что-то там еще было сказано про Краковский университет?.. Надо будет непременно заглянуть туда на днях. А вдруг действительно тамошние головастики чего-то уже накопали?
И чтобы окончательно успокоиться, председатель Совета безопасности Организации Объединенных Наций вновь принялся набивать трубку отборным английским табаком.
Глава 2. Инсайт
Париж, Сорбонна, штаб-квартира Научного совета ООН
19 июня 2060 года, 10:15 по СМВ
Кирилл Береснев пружинисто спрыгнул на матовые металлопластовые плиты посадочной площадки, проигнорировав услужливо выдвинутый пилотом-биотехом трап. Здесь, на крыше стометровой «скалы» здания Научного совета ООН, входившего в гигантский комплекс построек университета Сорбонны, господствовали ветер и солнце. Береснев отошел подальше от винтолета, выпрямился и с удовольствием вдохнул этой чудесной смеси.
Почти прана! Понятно, почему Джамар предпочитает проводить отпуск в родных Гималаях – там настоящее царство ветра и солнца, жизни и движения.
Главный эксперт по астрофизике Службы космической безопасности и действительный член Научного совета ООН профессор Кирилл Береснев в свои пятьдесят пять лет выглядел не более чем на сорок. Поджарая спортивная фигура, волевое, даже жесткое лицо без признаков морщин, пышная русая грива зачесанных назад волос и прямой, открытый взгляд серых глаз не оставляли у собеседника сомнений, что перед ним молодой мужчина, только вышедший на свой главный жизненный путь. А Береснев не любил разочаровывать людей. Зато обожал делать приятные сюрпризы. Один такой «сюрприз» тридцать два года назад закончился женитьбой и рождением сына Виктора. Но семейное счастье оказалось недолгим. Четыре года спустя Эльвира погибла во время землетрясения на Ямайке, попав под оползень вместе с группой вулканологов. И Виктор получил в результате исключительно мужское воспитание…
Кирилл обернулся, махнул рукой пилоту. Винтокрылая машина втянула невостребованную лесенку и со свистом рванулась прочь от здания. Береснев взглянул на таймер в браслете инкома и решил задержаться на крыше еще пару минут. Отсюда просматривался весь комплекс Сорбонны – старейшего из научных центров Европы.
Основанная в 1258 году теологом Робером де Сорбоном, духовником самого Людовика Святого, как богословская школа и приют для бедных студентов, впоследствии Сорбонна превратилась в богословский факультет Парижского университета. Но не прошло и пятидесяти лет, как репутация Сорбонны затмила весьма многие старые богословские факультеты Европы. Курс обучения на факультете длился десять лет! На последнем экзамене выпускник с шести часов утра до шести часов вечера подвергался нападению двух десятков диспутантов, которые сменялись каждые полчаса, он же был лишен отдыха и не имел права за все двенадцать часов экзамена ни пить, ни есть. Выдержавший испытание становился доктором Сорбонны и увенчивался особой черной шапочкой. Несмотря на ряд темных и нелицеприятных фактов в своей биографии, эта богословская школа весьма успешно просуществовала вплоть до 1790 года. А в 1808 году Наполеон Бонапарт специальным вердиктом окончательно превратил Сорбонну в университет – вместилище передовых наук…