Возвратившись на своё рабочее место, Джанго со вздохом развернул новый свиток, с уже готовым кругом, разграфлённым на квадратики. Обратил взор к пламеневшему на мраморе изображению Ока. Он, конечно, не такой мастер-художник, как Канкок, но до сих пор справлялся со схемой-зарисовкой – по крайней мере, взысканий за это дело не получал…
Он внезапно напрягся. По огненному диску в обрамлении лохматых протуберанцев ползло нечто крохотное, но отчётливое, похожее на… нет, это было ни на что не похоже. В любом случае это не джав, забравшийся в поднебесье и парящий в восходящем потоке – да у этого дива вообще нет крыльев… Что же это такое?!
В центре дива внезапно полыхнула короткая вспышка, по яркости намного превосходившая сияние Ока, и ещё спустя мгновение ЭТО ушло за край изображения светила.
Джанго протёр глаза. Померещилось, что ли? Да уж… Вот расскажешь наставнику, честно, без утайки, и конец карьере. Кому нужен жрец-наблюдатель, одолеваемый галлюцинациями?
* * *
Гигантский диск, унизанный множеством мелких деталей, висел в пустоте неподвижно, и казалось, всматривался в медленно вращающийся вокруг оси корабль, украшенный зияющей дырой в корпусе. Всматривался пристально и недобро.
В нижней части диска медленно опустился пандус, явив взору непомерной толщины броню – метра четыре, не меньше. Из раскрывшегося зева вынырнул небольшой юркий аппарат, похожий на чёрную блестящую чечевицу. Подлетев к развороченному звездолёту, на мгновение завис, уравнивая скорость, и решительно нырнул в дыру.
– Твоё мнение, Сорок два одиннадцатый? – сидевший в рубке дискообразного корабля маленький зелёный человечек всматривался в голографический экран.
– Удар проведён мастерски, мой господин, но… не слишком ли мы поторопились? Судя по всему, на этой жестянке нет никакого серьёзного оружия. Типичное изделие тех, кто только вышел на Звёздные пути.
– Легко быть умным потом, – тёмные глаза без белков цепко разглядывали детали чужого звездолёта, то и дело возникавшие в увеличенном масштабе в обведённых сиреневым кружках. – Идентификатор не опознал цель, и проверять на собственной шкуре, есть ли на борту у этого башмака мезонная пушка, глупо.
– Они шли без маскировки.
– Это ничего не доказывает. Недозрелым, только-только вышедшим на Звёздные пути, свойственно сильно преувеличивать пустоту и обширность космоса. От кого прятаться?
Человечек ткнул гибким пальцем в клавишу на пульте.
– Десант, что там у вас?
– Докладываю, мой господин, – заскрипел динамик. – Главный реактор и установка гиперперехода полностью разрушены. Корпус сильно деформирован, герметичность нарушена повсеместно…
– Меня интересует экипаж.
– Экипаж найдем мёртвым в одном из разгерметизированных отсеков.
– Что значит «в одном»? Они что, все сбились в кучу?
– Да, мой господин. Похоже на то, что они готовились к приёму пищи.
– Сколько их?
– Четыре головы.
– И это весь экипаж?
– Так вполне может быть, мой капитан, – подал голос Сорок два одиннадцатый. – Эта жестянка – самый примитивный научный разведчик, а не боевой корабль с десантом на борту.
Капитан провёл четырёхпалой ладонью по лысому черепу, матово блестевшему в свете потолочных светильников.
– Семьдесят семь двести пятнадцатый, дай изображение.
– Да, мой господин!
На обзорном экране протаяло круглое окно, обведённое сиреневым ободком. В круге возникли последовательно – фигуры в неуклюжих вакуум-скафандрах, стена каюты с какой-то картиной, стол с одной-единственной удержавшейся на магнитной подошве тарелкой и наконец лицо человека, чудовищно раздувшееся в вакууме, с потёками засохшей крови.
– Вот так встреча… – «зелёный» вновь провёл рукой по лысине. – Сорок два одиннадцатый, ты понял?
– Да, капитан. Это мохнорылые. Я был не прав, мой господин. Насчёт преждевременности выстрела.
– Верно понимаешь. Этим тварям надо сразу бить по рукам, пока они не подросли и не стали столь же опасны, как их незримые наставники. Семьдесят семь двести пятнадцатый, проверь все помещения… и вообще убедись, что никто не ускользнул.
– Да, мой господин, – проскрежетал динамик, будто напильник крошил стекло.
– При всём уважении, мой господин… – вновь вмешался Сорок два одиннадцатый. – Они даже не успели выйти на низкую орбиту. И запуск планетарного модуля мы бы не пропустили.
– Всё так, – капитан откинулся в кресле. – Но проверить не помешает.
* * *
Сорос шёл по середине улицы, лениво и словно нехотя ступая тумбообразными ногами, но Джанго не понукал животное. Трубы во дворце ещё не пропели, можно не торопиться… вообще хорошо бы никуда не торопиться…
И, если совсем откровенно, именно сейчас особенно не хочется торопиться.
Молодой жрец окинул взглядом громоздившиеся вокруг дома, ощетинившиеся полуоткрытыми ставнями. Богатый район – чуть не половина ставен окована полированным серебром, а вот в том доме сплошь настоящие зеркальные ставенки, подумать только… Очень состоятельный купец, должно быть, живёт в тех апартаментах.
Как и все улицы в правильных городах, эта была построена вдоль света – то есть таким образом, чтобы Око могло беспрепятственно проглядывать её вдоль. Ставни отражали свет внутрь помещений, избавляя от необходимости заботиться о каких-либо светильниках. По ставням можно почти безошибочно судить о статусе хозяина. От зеркал в золочёной оправе до простой побеленной мелом доски…
Улица, как обычно, была полна народу. В пыли возились голые ребятишки, взвизгивая и хохоча, где-то бранились женщины, где-то стучали молотки. Прохожие простолюдины торопливо кланялись, освобождая середину улицы неспешно шествующему соросу и его седоку. Око, сиявшее в перспективе улицы, смотрело куда-то вбок, и зрачок его не был виден за ближайшими высокими домами, открывая взору лишь багровое яблоко в огненных прожилках.
Сорос развернул костяные веера ушей и взмахнул ими, отгоняя от глаз нахальных кровососок. Не сдержавшись, Джанго тоже взмахнул рукой как плетью, и ещё одно насекомое отчаянно затрепыхалось в кулаке. Рахан сжал кулак покрепче, и трепыхание прекратилось. Вот бы так же просто было придавить всех прочих врагов…
Сорос вновь захлопал ушами, отгоняя назойливых тварей. Откуда-то сверху спикировала здоровенная хайпуга, с размахом крыльев в пол-локтя, не меньше, подхватила одну из бабочек и взмыла вверх. Джанго проводил её взглядом. Да, глаза единственное уязвимое место у сороса, сплошь покрытого чешуйчатой бронёй. Никакие другие тягловые животные не в силах выносить кровососок, терроризирующих Редколесье. В городе это не так заметно, не зря в прудах-питомниках Храма разводят буквально тучи хайпуг. В сельской же местности даже привычные поселяне не расстаются со шляпами и сетками.
– Дорогу!
Мимо лениво шагающего сороса вихрем пронеслась обама, подняв тучу пыли. Джанго нахмурился, проводив её взглядом. Обама, конечно, скотина выносливая, и может без передыху скакать дольше, чем длится Сон Повелителя, но так гнать… что-то случилось, не иначе.
И, словно дождавшись этого момента, во Дворце ликующе запели трубы, возвещая, что очередной Сон Повелителя закончился. Начиналась новая трудная Явь.
* * *
Планета выглядела отсюда как гигантский вырванный слепой глаз, испещрённый пятнами и прожилками. Одна сторона, пребывавшая во мраке, выглядела угольно-чёрной и почти угадывалась по отсутствию звёзд. На светлой стороне виднелась широкая радужка субсолара – зелёная и крапчатая. И в самом центре «глаза» сиял затянутый плотным бельмом облаков зрачок солара, иначе именуемого ещё смешным русским словосочетанием «подсолнечное пятно». Всякий раз, когда профессор Стрельников, преподававший курс планетологии, употреблял этот термин, Дина невольно представляла себе целое поле подсолнухов…
Девушка сжала губы. Нет тут никаких подсолнухов. И солнца тоже нет. Местное светило больше всего напоминает всё тот же вырванный глаз, только багрово-красный, и зрачок у него не бельмастый, а огненный – место выхода на поверхность восходящих конвективных потоков раскалённой плазмы, поднимающейся из недр красного карлика.
– Внимание! Выбранная траектория посадки не оптимальна, – сообщил компьютер приятным женским голосом. – Перегрузка семь и восемь десятых.
Дина ещё сильнее сжала губы, тыльной стороной ладони вытерла лицо – уже успели засохнуть слёзы… Ясно и так, что не оптимальна. С эллиптической-то орбиты… Но после того, что случилось, выходить на низкую орбиту, дабы спокойно выбрать место для посадки… Нет, пусть уж лучше будет почти восемь «же».
Итак, в них стреляли. Да, стреляли, и незачем пытаться обмануть себя. Ещё вчера она первой посмеялась бы над подобной версией – фу-ты ну-ты, прямо книжка про космических пиратов… Однако сквозная дыра в корпусе звездолёта внезапно сделала страшную детскую сказку явью. Ещё более страшной.
Планета наплывала, росла, заняв уже весь экран и утрачивая с каждой секундой сходство с вырванным глазом. Сияющее розовым светом бельмо солара теперь больше всего напоминало кипящее молоко, вот-вот готовое сбежать из кастрюли – так выглядели местные кучевые облака. Разумеется, как планетолог Дина знала, что эта планета всегда повёрнута одним боком к светилу – обычное дело для планетных систем красных карликов с тесными орбитами… Отчего тут отсутствуют не только сезоны, но также день и ночь. Светило всегда висит в одной точке, и выглядит для гипотетических обитателей устрашающе громадным, примерно в двенадцать раз больше земного солнышка. Да, всё это она знала. Знала, волновалась и готовилась к встрече с замечательной-необычной планеткой, так непохожей на родную Землю…
Могла ли она представить, что встреча эта будет такой?
Кипящее молоко солара уже уплывало за край экрана, уступая место зелёной массе субсоларных лесов, кольцом окружающих «подсолнечное пятно». Ближе к внешнему краю леса изреживались, явно переходя в саванну. Именно сюда должна была рухнуть капсула.
– Внимание! Вход в атмосферу через одну минуту, – промурлыкал компьютер. – Торможение аэродинамическое, максимальная перегрузка семь и восемь.
Девушка вздохнула, поудобнее размещаясь в углублении ложемента. Вот так… И никаких лишних маневров. Если те, кто стрелял, следят за собственными небесами, они примут капсулу за крупный обломок «Прорыва».
Дина вдруг напряглась. На экране промелькнуло нечто, здорово напоминающее город. Ну да, город, и притом немалый! Надо отмотать запись назад…
Перегрузка вдавила тело в мягкую губчатую ткань, не давая возможности шевельнуть рукой-ногой. Девушка вдруг деревянно, невесело усмехнулась. Нет, зря она так пренебрежительно отзывалась о специалистах, составлявших аварийный комплект для капсулы. Ребята очень хорошо знают своё дело.
* * *
– …Кёркир Ат-таир, ты понимаешь, что говоришь?
Слова, пересыпанные щёлкающими согласными, звучали под сводом Храма, будто пистолетные выстрелы. Члены Трибунала, облачённые в кроваво-красные одеяния, сидели за обширным подковообразным столом, и в фокусе этого полукруга стояла одинокая фигура в простом жреческом балахоне, пятнистом, подпоясанным верёвкой.
– Да, Высокий Трибунал, – подсудимый упрямо вскинул голову. – Мир вращается. И я готов это доказать.
Раздался сдержанный гул, щёлкающие звуки – кто-то из судей обменивался мнениями. Председатель Трибунала поднял руку, призывая к тишине.
– Мы слушаем тебя, Кёркир. Попытайся доказать недоказуемое.
– Как, возможно, известно Высокому Трибуналу, некоторое количество сон-явей назад я совершил путешествие на корабле по водам Океана до края Света. По повелению самого Святейшего Луллака…
– Трибуналу это известно, коллега Кёркир, – перебил высокий рахан, сидевший по правую руку от председателя. – Ближе к делу.
– Да, так вот… Сперва мы достигли границы, где Око касается земли, затем поплыли дальше. По мере того, как корабль двигался, Око погружалось за горизонт всё глубже, и наконец настал миг, когда последний луч его угас…
Говоривший закашлялся, и долго не мог восстановить дыхание. Трибунал терпеливо ждал.
– Когда это случилось, команда на судне попыталась было взбунтоваться, но капитан – хвала ему – железной рукой пресёк попытки неповиновения. Тем более света поначалу было ещё достаточно…
Кёркир снова закашлялся.
– Но наконец мы зашли в Страну Тьмы так далеко, что последние отблески небесного света угасли. Теперь и капитан проявил сильное беспокойство, и я не мог его винить. Деньги деньгами, но как плыть, если не видно лица стоящего в полушаге от тебя?
Снова кашель прервал речь подсудимого. Видно было, что длительное выступление даётся ему с трудом.
– Мы встали на якорь далеко от берега, – продолжил рассказчик, отдышавшись. – Вся команда отчаянно боялась демонов Мрака, якобы живущих на суше и пожирающих всё, что попадёт к ним в лапы. Капитан объявил Сон перед тем, как повернуть назад, давая команде возможность отдохнуть, но, по-моему, почти никто не спал – холодно, и очень уж страшно, когда вокруг тебя только чернота… Зажигать огни на палубе капитан строго-настрого запретил, дабы не привлечь внимания порождений Тьмы. Сидеть в душном трюме, при немощном свете лампадок как-то не хотелось. И поскольку мои обязанности картографа в Стране Тьмы были невыполнимы, я принялся со скуки пытаться рассматривать окрестности, надеясь увидеть хоть что-нибудь в подзорную трубу. У меня была отличная труба…
Кёркир вновь закашлялся.
– И вот, когда я глянул на небо, то с изумлением обнаружил там огонёк. А затем ещё один и ещё… Сперва у меня мелькнула дикая мысль, что это горят костры на каких-нибудь очень высоких скалах, невидимых во тьме, но когда я обнаружил один из небесных огней чуть ли не над верхушкой мачты, загадка стала неразрешимой…
Новый приступ кашля.
– Но и это ещё не всё. Пока я размышлял, огонёк заметно сдвинулся. Я сперва решил, что это труба плохо закреплена на штативе, или наш корабль вращается, влекомый течением, но судно сидело прочно на двух якорях, носовом и кормовом, и где-то к концу Сна сомнения отпали – это небесные огни перемещаются. Все вместе.
Я пригласил капитана, его помощника и ещё рулевого, дабы убедиться, что мои глаза не обманывают меня. Они смотрели в трубу и тоже видели огоньки.
Явление настолько заинтересовало меня, что я настоял на задержке отправления, по крайней мере, ещё на одну сон-явь. Капитан был недоволен, но мне удалось его убедить. И что же? Спустя некоторое время небесные огоньки возникли вновь, притом в том же расположении, что и прежде!
Судьи сдержанно зашумели.
– Признаюсь, тогда я никому не сообщил об увиденном, – продолжил подсудимый. – Записал в свиток и отмахнулся от необъяснимой тайны, точно от назойливой кровососки. Но прошло время, и загадка эта стала мучить меня своей неразрешимостью…
Кашель.
– Я долго размышлял и наконец понял. Могу я попросить у Высокого Трибунала разрешения продемонстрировать чертёж? Вон тот свиток, что у меня изъяли…
Судьи переглянулись. Председатель Трибунала сделал знак, и один из стражников взял со стола большой свиток, кусок ткани, намотанный на палку. Опасливо подал его подсудимому, словно внутри таилась змея.
– Благодарю, – Кёркир развернул документ. На ткани оказались изображены два круга, перечёркнутые линиями. – Вот, это схема Мироздания, как её представил нам великий Крагкх. Согласно постулату, Око Мира прикреплено к Небесной Скорлупе на высоте, в 3,14 раза превышающей диаметр нашей Тверди. Сияющее совершенство – везде присутствует это магическое число… Однако я провёл расчёты и выяснил, что это не так!