Ирочка вскинула голову.
«Мир так устроен, Рома – тот, кто убегает от опасности, никогда не убежит. Надо не убегать от угрозы, а устранять её. Как ты тогда разрядил нашу с тобой общую мину. Теперь нам, ангелам, предстоит разрядить эту».
«А если нет?»
«А кто не сумел, тот не смог, как говаривал Коля-Хруст. Надо смочь, Рома. Жизнь любит тех, кто может».
Я крепко обнимаю её, руками и крыльями.
«Невероятно мудрая у меня жена. Правда, правда».
– А ещё я красивая и весёлая, как говорит наша дочь! – Ирочка переходит на звук, глаза её стремительно меняют выражение, и вместо бездонной мудрости там уже пляшет смех. – Слушай, мне пришла в голову идея. Давай встретим восход Великой звезды чуть раньше?
– То есть?
– Ну ты же учил географию, или как? «Тело, поднятое на высоту…» Ты в состоянии поднять своё тело на высоту без восходящих потоков, Рома?
– Ночной полёт! – я восхищённо смотрю на жену. – Я хочу!
– Так летим, муж мой! Ого, вон уже зарево, давай скорее!
– Ну, все в сборе… Никто не ел? Очистились от внутренней скверны?
– С вечера ни кусочка, шеф. И прослабились все, не беспокойся, – за всех отвечает Уот.
– Ладно… Вперёд, коллеги?
Против обыкновения Биан произносит команду с явно вопросительными интонациями. Оно и понятно, ибо предстоит нам нынче не лёгонький профосмотр, а тотальное обследование всеми наличными силами здешней медицины… Вот даже предупредили не кушать с утра, под угрозой промывания желудка. И «очиститься от скверны», кстати, лучше самостоятельно и очень старательно – не то и впрямь нарвёшься на клизму в присутствии целого консилиума. Медицина наука суровая.
– Вам проще, ребята, – говорит без энтузиазма Аина. – У вас дырок поменьше. А мне залезут так глубоко, куда и муж не проникал…
Ребята смеются. И сразу мандраж улетучился. Аина у нас такая, она может сказать…
– Ну, вперёд! – вот теперь интонация правильная. И шеф смело идёт к лифту, подавая нам личный пример героизма.
В обширном зале полно различных устройств, и отнюдь не все они выглядят мирно. Полдюжины светил медицины ждут нас терпеливо, как кошка мышь возле норки. Я уже давным-давно привык в Раю к отсутствию одежды, но в данном конкретном случае вдруг остро испытываю забытое чувство наготы.
– Здравствуйте, наши герои! Мы вас уже ждём.
«Биан, чуть не прокололись. Придётся вернуться. Рома забыл свою клизму».
Коллеги фыркают, но в голос никто не смеётся – мощь медицины внушает почтение.
– Думаю, даму мы пропустим вперёд? – спрашивает главный врач.
– Да-да, безусловно! – галантно подхватывает наш славный коллектив, энергично и согласно кивая. Аина медленно оглядывает нас.
– Вот спасибо, ребята. Просто сердечно вам благодарна.
Миловидная женщина в зелёной шапочке с улыбкой протягивает нашей коллеге небольшой стаканчик с натуральным яичным желтком и здоровенный стакан с водой.
– Глотай не жуя, он действительно почти жидкий.
«Это не желток, это зонд» – улавливаю я.
Аина между тем послушно глотает зонд, морщась, запивает.
– Гадость скользкая какая…
– Воду нужно выпить всю.
– Да знаю, знаю…
«Зачем так много?» – я в недоумении.
«Скоро узнаешь, Рома… Для проверки работы почечной и прочих систем. Это мочегонка с контрольными нанороботами».
«Как? Здесь?! При всех?!»
«Да не переживай, у тебя тоже получится. Вот увидишь».
Я хлопаю глазами. Нет, никогда мне не привыкнуть к этому самому ангельскому бесстыдству…
В ожидании своей очереди мы уселись за ширмой – самой натуральной старинной ширмой, с цветами, нарисованными на розовом фоне. Впрочем, это помогает мало, благодаря телепатии мы превосходно воспринимаем все мысли и чувства нашей Аины.
– Подтягиваемся на левой руке. Ещё, ещё! Та-ак, хорошо. На правой теперь. Отлично. Отжимаемся на левой… На правой…
«Сейчас ещё шпагат на весу сделать попросят…»
– Верно, сейчас исследование нижних конечностей и тазового пояса. Начнём со шпагата…
Аина вкалывает на совесть, выполняя трудные гимнастические упражнения. Здешняя медицина – наука крутая, и отдельные негативные эмоции дамы её не волнуют.
– Работаем, работаем ногами… Равномерно крутим…
«Рома, я забыла – именно это устройство называется у людей «велосипед»? Извращенский какой-то механизм, извини, конечно. Я одна кручу, а все пялятся. А вот и ляжки щупают, так и знала!»
Уин прыскает, уловив, и я сам еле сдерживаю смех.
– Раскрыла крылышко… маховой палец поджать… хорошо… кисть… раскрыла снова… машем, машем! Одним, второе лежит спокойно! Отлично. Второе крылышко теперь… Великолепно! А теперь обоими сразу… Сильней, сильней, как будто взлетаешь!
Не удержавшись, я выглядываю таки из-за ширмы и открываю рот от изумления: Аина вертикально висит в воздухе над самым полом, надёжно удерживаемая силовыми полями фиксаторов, вытянувшись в струнку и подняв руки вверх – даже голову слегка запрокинула – и молотит крыльями, поднимая настоящий ветер. И всё это происходит в вертикальном конусе интенсивно-зелёного света, бьющего откуда-то с потолка и делающего её похожей на стеклянную статую, а уважаемая комиссия с интересом разглядывает, как работает внутренняя мускулатура в груди у обследуемой, как бьётся сердце. И зонд-«желток» видно, кстати: он уже закончил исследование желудка и теперь неспешно продвигается по пустому кишечнику, заблаговременно освобождённому для медицины. Вот это рентген… Прямо «всевидящее око» Истинно Разумных…
«Это примерно оно и есть, Рома. А ты не смотрел бы на мои потроха, а?»
Я послушно скрываюсь за ширмой. Действительно, одно дело голая девушка, и совсем другое дело прозрачная – неловко ей…
– Достаточно, спасибо. Горизонтально лицом вниз, руки вытянуть вперёд. Крылья в стороны, спинку открой… Ноги врозь… шире, шире! Левую ногу назад… та-ак… правую… А теперь обе, сильнее, сильнее, тяни ступни к затылку!
Я снова не выдерживаю, выглядываю из-за ширмы. Теперь Аина висит в воздухе горизонтально, изображая собой цирковую женщину-змею, притом летучую. Конечно, змея из Аины так себе, поскольку ангельская спина заметно уступает в гибкости бескрылой человечьей – если брать не радикулитного горожанина, само собой, а цирковую гимнастку. Но очень эротичный комплекс упражнений, кстати, особенно при полной прозрачности исполнительницы… Жаль, плохо видно, доктора обступили плотно…
«Рома, скройся! Без тебя хватает восхищённых зрителей!»
Я снова поспешно скрываюсь за ширмой. Тем более что исследования уже вступают в заключительную стадию, сейчас комиссия, должно быть, будет наблюдать выход желудочно-кишечного зонда и работу мочевого пузыря пациентки…
«Нет, и это ещё не заключительная», – улавливает мои мысли Биан. Да, он прав…
– Док, у меня вопрос – всё же и так видно? О-ой!
– Не надо, не надо напрягаться!
Мои мысли в этот момент полностью совпадают с мыслями коллег. Все мы радуемся, что одной дыркой у нас меньше.
– Ну, всё в порядке, – выносит вердикт главный экзекутор. – Ты совершенно здорова, Рассеивающая Мрак, никакого предварительного корректирующего лечения не требуется. Думаю, можно давать согласие на установку микросканера мозга. Кто следующий?
– Рома, давай, – подталкивает меня Биан. – Сейчас твоя давняя мечта о публичной клизме исполнится!
– Пфффф! – Ирочка весело блестит глазами. – Все шестеро? Так не должно быть. Кто-то один…
– Не один, а одна, – я до сих пор не могу оправиться от смущения. – Остальные с интересом наблюдали.
Ирочка вздыхает притворно-сочувственно, делая скорбное лицо. Ох, артистка!
– Так что не спасло вас всех отсутствие лишней дырки. И каждый испил чашу свою.
– Ну всё равно, слушай… – не сдаюсь я. – Даже у диких аборигенов планеты Земля взятие всяких таких анализов вроде спермы происходит иначе. Сам и в закрытой комнате, без свидетелей.
– А знаешь, чем вызвано любопытство комиссии, Рома? – смеётся моя ненаглядная. – Твоим смущением, в основном. Ну где ещё в Раю обнаружишь пациента, смущающегося от такой процедуры? Остальное профессиональный интерес, уверяю тебя. Полагаю, им гораздо более интересно было наблюдать работу твоих внутригрудных мышц и сердца в полётном режиме. А это…
Она вдруг меняет голос.
– Якщо ты казав бы мене ковбасу, сало, або вареники со сметаною… – говорит Ирочка на чистейшей украинской мове, точно копируя персонажа из одного старинного фильма моей прародины. – А то такого добра я багато бачив!
Она хохочет, и я смеюсь. Действительно, я сам давно уже обращаю внимание на спецорганы обоего пола не больше, чем на нос, к примеру. С чего я решил, что моя пиписка представляет для почтенной комиссии особый интерес?
– Слушай, но Аина точно стеснялась. Я же чувствовал.
– Ну… – Ирочка чуть скучнеет. – Сказать откровенно, я тоже. Когда висишь, вытянутая в струнку, зафиксированная силовым полем, рукой-ногой не шевельнуть, крыльями машешь что есть мочи, а врачи всё внутри у тебя разглядывают… Динамическая проба – вот где самая эротика, похлеще летучей змеи на столе.
Она вздыхает.
– Скоро и моя очередь изображать, Рома. В этом месяце, полагаю.
– Ну?! – я даже поперхнулся. – И тебе «хранителя»?!
– А теперь всем миссионерам ставят. На Землю так вообще не выпускают уже без этой штучки.
– Это здорово! – я искренне обрадован.
Она смотрит на меня внимательно. Ни малейшей смешинки в глазах.
– Ты правда рад, я вижу… Почему, Рома?
Я усмехаюсь.
– Не так давно я восхищался твоей немереной мудростью. Где она теперь? Всё тебе разжуй и в рот положи…
– И всё же, Рома. Я прошу.
– Просто потому, что я люблю тебя. Я хочу, чтобы с тобой никогда, ни при каких условиях не случилось ничего плохого.
Её глаза смотрят очень внимательно.
– Теперь тебе не придётся беспокоиться за меня, и тебе легче?
Наконец-то я понимаю смысл допроса.
– Глупенькая ты у меня, извини. Мудрая, а глупенькая. Я буду беспокоиться за тебя, пока мы с тобой живы. Как у тебя с работой. Не огорчилась ли ты. Не плачешь ли. Наконец, я буду бояться, что ты меня разлюбишь.
– Спасибо, Рома, – в глазах моей жены влажный блеск. – Вот ты и выдал краткое решение той задачи. «Хранитель души» не опасен тому, у кого она имеется. Кто любит.
Она прижимается ко мне. Я глажу её, ласкаю.
– А разлюбить тебя я не смогу, Рома. Я тогда умру.
Вместо ответа я целую её. Долго-долго.
– Между прочим, я морально пострадал и намерен добиваться компенсации ущерба.
– О! – Ирочка округляет глаза. – Тотальный осмотр главврача? Правильно, так ему и надо, угнетателю!
– Ну зачем мне главврач, – отмахиваюсь я. – У меня есть любимая жена. Которая до сих пор делала вид, что в ангельском облике упражнения типа «женщина-змея на столе» ей недоступны.
В огромных глазищах пляшет смех.
– У тебя же нет «луча прозрачности».
– Ничего-ничего, что нужно, я и без него увижу!
Глава 9. Вариант «Каннибал»
– Здравствуйте все! Рада вас видеть. Возникли вопросы?
Да, сегодня наша наставница снова в ударе – ярко-сиреневые ногти на руках и ногах мерцают алмазной искрой – микролазеры в лаке, похоже – а уж про серьги и ожерелье слов не подобрать.
«Ну, вообще-то я это всё больше для души и для мужа, – улавливаю я мысленный ответ Юайи. – Но мне приятно, когда нравится и другим».
– Ну, раз вопросов нет, перейдём к следующему материалу.
Я улыбаюсь. Раз убедившись, что я в состоянии усваивать материал, наставница более не терзает меня вопросами насчёт домашнего задания, экономя тем своё и наше общее время. Раз смог, дальше само пойдёт, не маленький ученичок-то…
– …На прошлом занятии мы видели пример разумных, споткнувшихся на первом же препятствии. Сегодня мы увидим примеры гораздо более впечатляющие.
Вспыхивает в воздухе экран.
…Действительно, разве это барьер, первично-варварская цивилизация? Так, бордюрчик… Кто-то его и не заметил, как вот ангелы. Ну а кто-то здорово приложился мордой в грязь, но выдрался с мясом и двинулся дальше. Люди Земли, например.
А вот следующий барьер уже вполне серьёзен. Когда справившаяся с детскими проблемами цивилизация начинает переход на следующую ступень, развитой технической, мускулы её обычно нарастают значительно быстрее, чем мозги. То есть мудрость, естественно – сообразительности-то порой даже избыток… И когда по ходу прогресса добираются разумно-сообразительные существа до ядерной энергии, то у них немедленно возникает соблазн применить ту энергию в мирных целях. Да, в мирных, потому как мы за мир, а эти гады против! Ну так пусть пеняют на себя…
– …Ядерная катастрофа первого рода бывает только в самом начале ядерной эры, когда количество и мощность зарядов оказывается недостаточной для устойчивого эффекта ядерной зимы… – продолжает лекцию Юайя, на экране возникают графики и диаграммы, отражающие предельно допустимое количество совокупных мегатонн, если использовать человечьи термины, но я отмечаю их боковым зрением. Потому что на экране разворачивается фильм.
Город, построенный из розового камня. То есть имеются и другие тона, но розовые явно преобладают. Или это сказывается эффект освещения?
Багровый диск светила, явно больше солнечного, встаёт над морем, тёмно-синим, и огненная дорожка на воде только подчёркивает его синеву… И небо тоже густо-синее, и мне уже ясно – это из-за светила, явно звезда прохладнее земного солнышка…
Рассмотреть жителей города я не успеваю, поскольку в небе появляется характерный инверсионный след. Последние секунды утра…
Вспышка! Я даже прикрываю глаза, до того мощный свет исходит с экрана. Но как бы ни был светосилен экран, разве может он передать ТОТ СВЕТ?
А над бывшим Розовым городом уже с рёвом встаёт колоссальный чёрный гриб, обозначая начало Конца света.
– Нет, Победивший Бурю, это только первого рода, – улавливает мои мысли наставница. – Обычно такая катастрофа отбрасывает цивилизацию далеко назад. После подобной беды на планете формируется характерное «инвалидное общество», сочетающее в себе черты первично-варварской и элементы технической цивилизации. Прогноз в целом тяжёлый, но всё же при благоприятном течении выживание возможно. Вот только благоприятное течение бывает редко. Обычно наступает осложнение в виде повсеместно развитого рабовладения. И поскольку автоматическое огнестрельное оружие обеспечивает всевозможным владыкам подавляющий силовой перевес над угнетаемыми, над планетой захлопывается крышка гроба.
То, что ты называешь Концом света, это уже катастрофа второго рода. Когда наступает ядерная зима, что приводит к необратимому разрушению биосферы планеты. После чего вид разумных, допустивших подобную катастрофу, исчезает обычно в течение двух поколений. Случаи выживания неизвестны.
– Возможно ли выживание теоретически? – задаёт вопрос всё та же девушка, Кьо, что задавала вопросы на прошлом занятии.
– Теоретически – да. При условии, что обитатели планеты успеют создать искусственную биосферу ДО катастрофы. Правда, после Конца света её приходится дополнять инкубаторами по искусственному выращиванию населения. То есть биороботов, по сути.
– Кому нужно такое «выживание»! – не выдерживает кто-то из парней.
– А выбирать уже не приходится. Как говорится, всё лучше, чем ничего. Да вы не волнуйтесь так, это же только в теории. В реальности все погибают надёжно и достаточно быстро.
Я перевариваю полученную информацию. Стало быть, ядерная катастрофа второго рода… Этот вариант для Земли.
– Насчёт Земли… Не исключено, Ди, – снова улавливает мою мысль наставница. – Но всё-таки этот барьер на Земле почти преодолели. Землянам остался самый трудный барьер. Вот на следующем занятии мы поговорим о «варианте «Каннибал»» – так с подачи сэнсэев принято называть подобные экологические катастрофы.
– Ну что, Рома, оправился от надругательств?
Аина сидит на своём любимом коврике в окружении любимых цветов, разглядывая переливающиеся стеклянные змеи. Мировые линии, понимаю я. Чьи, интересно?
– Не переживай, твоей тут нет, – улавливает мою мысль Аина. – Твоя мировая линия столь длинна, что разглядеть её целиком не под силу никакой прогноз-машине. Всё, что можно увидеть, это маленький кончик… впрочем, это уже к медицине.