– Вот, значит, как. Довольно странно.
– Что же здесь странного?
– В Лондоне много русских дипломатов. Ваша мать могла бы ввести вас в лондонский свет более традиционным способом.
К такому повороту она была готова и ответила с улыбкой, глядя ему в глаза:
– Моя мать очень упряма, но далеко не глупа. Увы, я не унаследовала ее таланта легко сходиться с незнакомыми людьми. Она, конечно, надеется, что, живя у лорда и леди Саммервиль, я обрету новых знакомых и не доставлю при этом больших хлопот.
– Хмм. Она вопросительно выгнула бровь.
– Да?
– Просто подумал, что вам очень повезло. Если бы Эдмонд не женился, ваш визит в нашу страну мог бы и не состояться.
Стрела попала в цель – глаза сверкнули возмущенно, а Стефан довольно усмехнулся про себя при этом первом признаке подлинного чувства.
– Вы могли бы и не указывать на те неудобства, что создал мой приезд для лорда и леди Саммервиль, – раздраженно ответила она. – Я прекрасно понимаю, что они лишь недавно поженились и мое присутствие в некотором смысле стесняет их.
– Уверен, они рады принимать вас у себя.
– Да?
– Конечно.
Она поджала губы.
– Я пыталась убедить мать, что время выбрано не самое подходящее, что я обременю его светлость, но она настояла на своем.
– А вы всегда делаете то, что приказывает мать?
Взгляд ее ушел в сторону и остановился на розовом кусте, а Стефан получил возможность полюбоваться чистой линией ее профиля.
– Не всегда, но семейный долг, ваше высочество, требует жертв. Даже от женщины, считающей себя разумным, здравомыслящим существом.
Удивленный этим неожиданным признанием, Стефан нахмурился. Уж не понимать ли это так, что ее послал в Англию император?
– Семейный долг?
– А, вот вы где, – вмешался Эдмонд, подходя к брату с загадочной улыбкой. – Я убедил Брианну вернуться домой и не сомневаюсь, что она с удовольствием составит вам компанию.
– Разумеется. – Софья с облегчением ухватилась за спасительный предлог и поспешила попрощаться.
– Ваша светлость.
– Мисс Софья.
Едва дождавшись его кивка, гостья повернулась и устремилась к дому.
Стефан проводил ее задумчивым взглядом. Знакомство с этой женщиной обернулось всплеском самых противоречивых чувств, разобраться в которых еще только предстояло.
Кто такая эта мисс Софья?
И почему он вдруг так остро ощутил отсутствие будоражащего аромата жасмина?
– Мог бы, по крайней мере, попытаться очаровать бедняжку, – протянул Эдмонд.
– Я ей не доверяю, – бросил в ответ Стефан, но не добавил, что кроме недоверия эта странная женщина вызвала и другие эмоции. – Думаю, ее прислал сюда император. Непонятно только для чего.
– Даже если ты и прав, мне вполне по силам защитить свои интересы. – В голосе Эдмонда прорезалась решимость. – Императору можно поставить в вину многое, но он достаточно умен, чтобы понимать, что случится, если Брианна как-то пострадает.
– Вопрос в том, сумеешь ли ты защитить себя самого.
Эдмонд пожал плечами:
– Я учусь. Стефан с улыбкой сложил руки на груди.
– Значит, мне не показалось?
– Не показалось? Ты о чем?
– Я, может быть, необщителен и скучен, но не мог не заметить, что ты окружил супругу двойной защитой.
Эдмонд удивленно взглянул на брата:
– Мой бог! Я и забыл, что за маской степенного землевладельца прячется самый проницательный из всех известных мне людей. От тебя ведь ничего не утаить, да?
– Может быть, очень немногое.
Эдмонд фыркнул и покачал головой:
– Тебе повезло, что ни король, ни царь не догадываются об этом таланте. В противном случае они бы просто так тебя не отпустили.
– Ты тоже не лишен талантов, – усмехнулся Стефан. – И один из них – уклоняться от ответов.
Эдмонд тяжело вздохнул и состроил невеселую гримасу.
– Брианна вроде бы забеременела, но пока говорить об этом слишком рано.
Стефан хорошо понимал беспокойство брата. Первая беременность Брианны закончилась тем, что она потеряла ребенка. Не дай бог пережить такое еще раз. Однако Брианна молода и здорова. Ничто не мешает ей благополучно выносить дитя.
Он похлопал брата по плечу.
– Прими мои поздравления, брат. Эдмонд кивнул, но не улыбнулся.
– Серьезно?
Стефан не сразу понял, что Эдмонд имеет в виду предложение, которое он сам сделал Брианне несколько месяцев назад. Тогда, зная, что подвел подругу детства, он посчитал своим долгом взять на себя заботу о ее будущем. Слава богу, она выбрала Эдмонда.
– Иначе и быть не может. Вы с Брианной предназначены друг для друга. Кроме того, вы избавили меня от необходимости жениться. Теперь у меня будет настоящий наследник. Ты лишь удостоверься, что это мальчик.
– Боюсь, я уже ничего не могу сделать. – Морщинки беспокойства на лбу у Эдмонда разгладились, губы тронула озорная улыбка. – А кроме того, ты будешь глупцом, если удовлетворишься ролью холостяка.
Стефан вопросительно вскинул бровь.
– Это еще почему?
Эдмонд рассмеялся:
– Сомневаюсь, что мне одному суждено попасть в плен женских объятий. Тебе это тоже грозит, дорогой братец.
Глава 3
Три дня понадобилось Софье, чтобы, собравшись с силами, пройти ту милю, что отделяла Хиллсайд от Мидоуленда.
Глупо, конечно. В первый же день пребывания в Суррее она узнала от Брианны, что герцог Хантли имеет обыкновение во второй половине дня помогать своим арендаторам и объезжать обширные владения. Никакой причины тянуть с визитом так долго просто не существовало.
В конце концов, чем скорее удастся отыскать эти проклятые письма, тем быстрее она вернется в Россию.
Софья убеждала себя, что нежелание отправляться дом герцога Хантли объясняется лишь только характером взятого ею на себя обязательства. Она не была ханжой, но и не могла вот так запросто превратиться в обыкновенную воровку.
В глубине души, однако, Софья понимала, что от неизбежного ее удерживают не только соображения морального порядка. Скорее причина крылась в отношении к герцогу Хантли.
Странно, но при каждом брошенном им в ее сторону взгляде по телу прокатывалась волна жара. Он, конечно, потрясающей красоты мужчина, но ведь к его брату, лорду Саммервилю, она ничего, кроме благодарности, не испытывала. Разве что чувствовала себя ужасно перед ним виноватой.
Когда им случалось быть рядом, сердце не срывалось в галоп и колени не дрожали, как осины на ветру. И не было никакой тревоги из-за того, что его проницательный взгляд доберется до истинных причин ее пребывания в Суррее.
Откладывать исполнение долга она больше не могла.
После ланча, когда Брианна, извинившись, удалилась отдохнуть, Софья тихонько выскользнула из дому через боковую дверь и минуту-другую бесцельно бродила по саду. Удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, она открыла калитку и направилась к лугу.
Удалившись от дома, Софья сбавила шаг. Утро выдалось хмурое, но теперь тучи рассеялись, и выглянувшее солнце тянулось к земле теплыми лучами. Когда-то няня много и с увлечением рассказывала ей о собственном детстве, прошедшем в небольшой деревушке в графстве Дербишир. Действительность превзошла ожидания.
Все вокруг было таким… зеленым.
Обходя стороной коттеджи, Софья не стала пересекать открытый луг, а углубилась в густой лес. Она, разумеется, не собиралась проникать в Мидоуленд украдкой, но не хотела, чтобы слух о ее приходе распространился по окрестностям. Меньше всего хотелось, чтобы герцог Хантли вернулся домой слишком рано.
Следуя по тропинке, Софья быстро миновала лес, вышла на опушку и на мгновение замерла перед впервые открывшимся ей Мидоулендом.
Дом не отличался, разумеется, величием и роскошью российских дворцов и даже издалека выглядел слегка обветшалым, как разношенная тапочка, но какая-то неведомая сила влекла ее к старому особняку.
В самой каменной кладке ощущалась неподвластная времени основательность и прочность. Массивные колонны, створчатые окна и резная каменная балюстрада придавали зданию естественный вид. Казалось, оно выросло здесь само собой, а не было возведено человеком.
Позволив себе лишь короткую паузу, Софья с неохотой продолжила путь. Каждый шаг требовал усилия воли, и она понимала, что при первой же неожиданности легко поддастся панике и припустится бежать.
Не будь трусихой.
Внушив себе ложную уверенность, она решительно зашагала по извилистой, обсаженной деревьями дорожке к увитым плющом воротам и, миновав их, поднялась по невысоким ступенькам. Дубовая дверь медленно открылась, когда она еще только пересекала широкую террасу. Софию это не удивило – герцог Хантли производил впечатление джентльмена, способного добиться порядка и исполнительности.
Смелость ее подверглась испытанию под грозным взглядом худощавого дворецкого в черной с золотом форме. Престарелый слуга даже не попытался скрыть своего недовольства ее вторжением, но, очевидно, предупрежденный хозяином, нехотя провел гостью через мраморный холл с видом на внушительную лестницу и далее по обитому панелями коридору к библиотеке.
Открыв с поклоном дверь, дворецкий удалился, а Софья осталась одна на пороге просторной комнаты.
Она даже ахнула от удивления, увидев книжные стеллажи, уходящие к высокому потолку, украшенному восхитительной панорамой местного пейзажа. Вытянувшиеся вдоль одной стены окна выходили в парк. У дальней стены поместился массивный мраморный камин с двумя креслами и узким столиком между ними. Заканчивая путешествие, взгляд остановился на массивном письменном столе орехового дерева и приставленном к нему тяжелом стуле.
Что же дальше? Пробраться в комнаты герцогини и обыскать их или начать поиски отсюда?
Верх взяла трусость. От одной лишь мысли о том, что придется прокрасться мимо армии слуг в спальню давно умершей хозяйки, Софье стало не по себе, и в животе затянулся тугой узел страха.
К тому же герцогиня вполне могла писать письма и в этой прекрасной комнате.
Приняв решение, Софья подошла к столу, наклонилась и выдвинула верхние ящики. Оба были заполнены сложенными в аккуратные стопки бумагами. На то, чтобы просмотреть их, требовалось куда больше времени, чем представлялось поначалу.
Софья уже потянулась к нижнему ящику, когда из коридора донесся звук приближающихся тяжелых шагов. Сердце подпрыгнуло к горлу. Она торопливо подбежала к ближайшей полке.
Дверь открылась. Кто-то вошел в библиотеку.
Софья замерла, скользя невидящим взглядом по кожаным корешкам, потом с притворным равнодушием повернулась к двери в полной уверенности, что суровый дворецкий попросит ее уйти. Однако вместо дворецкого порог переступил герцог.
Боже, как же он был красив. Красота его, мрачная и суровая, отпечатанная в точеных чертах лица и крепком, мускулистом теле, подчеркнутая синим сюртуком и бриджами из оленьей кожи, волновала, тревожила и пугала.
Растрепанные ветром черные кудри и выглядывающая из-под платка могучая шея свидетельствовали о долгом пребывании на свежем воздухе, что лишь добавляло ему мужской привлекательности.
Он смотрел на нее молча, пристально, прожигая тяжелым взглядом, отчего по спине у нее пробегал холодок страха.
Обмануть его было непросто, и она чувствовала, что подозрения, зародившиеся, по-видимому, еще до ее прибытия в Англию, вовсе не умерли.
Да, он был опасен.
Молчание растянулось на несколько показавшихся вечностью мгновений, потом, улыбаясь одним ртом, он шагнул к ней, взял ее руку и поднес к губам.
– Мисс Софья… Дворецкий сообщил мне, что вы здесь.
Она отняла руку, по которой уже прошла дрожь возбуждения.
– Я… – Ей пришлось откашляться, чтобы избавиться от хрипотцы в голосе. – Я не ждала вас…
Он выгнул бровь.
– Не ждали?
– Леди Саммервиль упомянула, что после ланча вас обычно не бывает дома.
В глазах его что-то мелькнуло. Любопытство? Подозрение?
– Обычно так и бывает, хотя иногда я работаю и с бумагами.
Вот что значит положиться на удачу. Что ж, больше такой ошибки она не допустит.
– Надеюсь, вы не возражаете против моего присутствия, ваша светлость?
– Конечно нет.
Прислонившись плечом к стеллажу и как будто заполнив собой просторное помещение, он откровенно прошелся взглядом по муслиновому платью с расшитым крошечными атласными розочками лифу.
– Я ведь приглашал вас в любое время пользоваться библиотекой, – сказал герцог, любуясь ее раскрасневшимися щечками. – Нашли что-нибудь интересное?
Ей удалось изобразить что-то вроде улыбки. Годы, проведенные в вероломном и коварном петербургском свете, научили Софью искусству лицемерия.
– Я позволила себе лишь общее знакомство с вашим собранием и должна сказать, оно впечатляет.
– Признаюсь, большую часть его я унаследовал от предков, хотя кое-что добавляю время от времени и сам.
Софья бросила взгляд на еще нераспакованные пачки, лежащие на столике у двери. Наверняка новые книги.
– Время от времени?
– Ну, может быть, это не самое точное выражение, – согласился он с добродушной усмешкой, от которой ее сердце начало медленно плавиться.
– Я не хотела вам мешать и…
Совершенно неожиданно он схватил ее за руку и повернул к креслу.
– Садитесь, мисс Софья. Пожалуйста. Я попросил миссис Слейтер приготовить нам чаю. Думаю, вы согласитесь, что ее печенье лучшее во всей Англии.
Может, пока не поздно, вырваться и броситься к двери? Смехотворная мысль ушла так же быстро, как и пришла.
Он загнал ее в угол, и ей не оставалось ничего другого, как набраться смелости и принять бой. Она опустилась в кресло и сложила руки на коленях, надеясь, что он не заметит, как они дрожат.
– Спасибо.
Герцог уселся в другое кресло и вытянул ноги.
– Расскажите, что вы уже посмотрели в доме.
Софья напряглась. Что посмотрела? Неужели он подозревает, что она пришла сюда, чтобы обыскать Мидоуленд?
– Прошу прощения?..
– Я подумал, что Гудсон провел вас по дому. Он служит здесь давно, по-настоящему гордится этой развалиной и обычно таскает несчастных гостей из комнаты в комнату, не обращая внимания на то, что визитеры умирают от скуки.
– Нет. – Она облегченно выдохнула. – Я, конечно, успела полюбоваться вашим холлом и замечательной мраморной лестницей. У вашего дворецкого есть все основания для гордости.
– Эдмонд постоянно твердит, что от дома останутся одни лишь руины, если не принять срочных мер по его обновлению.
– Не думаю, что ему угрожает такая опасность, – горячо возразила Софья и улыбнулась, заметив, как поползли вверх его брови. – Хотя он и выглядит немного обветшалым. Я прекрасно понимаю ваше нежелание перестраивать его каким-то образом или что-то менять.
– А почему вы думаете, что я этого не желаю?
– Если не ошибаюсь, вы потеряли родителей в раннем возрасте. Вполне естественно, что вам дорога любая память о них и особенно все то, что связано с ними в самом доме.
Стефан вскинул голову, словно ее слова застали его врасплох. Странно. Перед отъездом она, разумеется, навела справки о герцоге Хантли и пришла к выводу, что он до сих пор скорбит о родителях. Боль ведь не скроешь, как ни прячь.
Возможно, герцог и хотел что-то сказать, но тут дверь открылась, и в библиотеку вошла молоденькая служанка с большим подносом.
– Вот и чай, – проворчал он, жестом показывая, куда поставить поднос.
Завершив свою миссию, служанка – симпатичная женщина с каштановыми волосами и большими карими глазами – исполнила реверанс.
– Что-нибудь еще, ваша светлость? Все это время герцог не сводил глаз с Софьи.
– Это все, Мэгги. Спасибо. Служанка вышла и закрыла за собой дверь.
– Вы будете так любезны разлить чай, мисс Софья?
– Конечно. – Она расставила чашки из прекрасного веджвудского фарфора. – Вам с сахаром?
– Нет, только с молоком.
Ощущая на себе его неотступный взгляд, Софья разлила чай по чашкам и разложила по тарелкам крохотные сэндвичи и печенье.