– Я Саня, брат Паши. А ты Юля, да?
Девушка уже заметила награды на его груди и подобрела. А тут еще заявка на родство…
– Брат Паши?.. Э-э, ну заходи!
Квартира у Муравьевых небольшая, сумрачная, с кухни тянуло запахом кислого теста. Лариса находилась в комнатушке, где чуть ли не впритык стояли кровать и раскладушка. Она сидела на стуле и тупо смотрела в окно. Гостей она не замечала, и Юле пришлось тронуть сестру за плечо, чтобы привести в чувство.
– Лар, тут брат Паши приехал…
– Брат Паши?! – встрепенулась Лариса.
Она тоже выглядела не так хорошо, как на фотографии. Запущенный у нее вид, неопрятный, синева нездоровая под глазами, щеки впалые, сутулится. Впрочем, Саня приехал к ней вовсе не для того, чтобы она произвела на него яркое впечатление.
– Из армии вернулся, – подсказала Юля.
– Да, из армии… – кивнула Лариса. – Паша говорил, что Саня должен вернуться…
– Он говорил, а я вернулся, – натянуто улыбнулся парень. – Только ситуация какая-то безрадостная.
– Да, безрадостная… Пашу куда-то увезли.
– Кто?
– Я не могу сказать.
Саня заметил, как закатила глазки Юля. Немой возглас: «Можно подумать!»
– А если скажешь?
– Пашу убьют!
– А кто узнает, что ты скажешь? – спросил Саня, усаживаясь на кровать, куда показала ему Юля.
Она и сама села, легонько коснувшись локтем его руки.
– Ну, я не знаю, – крепко задумалась Лариса.
– Вот и я о том же. Расскажи, что было. Не бойся, нас никто не подслушивает…
– Они меня к себе забрали. Он сказал, что я с ним должна жить. Я отказалась. Он меня избил… – Лариса говорила односложными, рублеными фразами. Чувствовалось, что разговор дается ей нелегко. – Он меня сильно избил. Так сильно, что я потеряла ребенка…
Девушка закрыла лицо руками, но не расплакалась, как ожидал Саня. Может, слез для этого нет? Может, все выплакала?
– Как потеряла ребенка? – не понял Саня.
– Выкидыш у нее был, – бесцеремонно двинула парня локтем Юля. – Теперь ясно?
– А-а, ну…
– Гну! Лариса, знаешь, сколько крови потеряла! Если бы в больницу не отвезли, ее бы сейчас здесь не было.
– Кто в больницу отвез?
– Он отвез, – опустив руки, сказала Лариса. – Он хотел, чтобы я кровью истекла, а ему сказали, что нельзя так… Он потом приезжал ко мне, сказал, что Паша у него. И если я кому-нибудь скажу про то, что было, он его убьет…
– Кто это он?
– Я не могу сказать.
– Ладно, ты не можешь сказать, кто с тобой так обошелся! Но тогда скажи, где Паша?
– Не знаю, – отрешенно мотнула головой Лариса.
– Вот ты молчишь, никому ничего не говоришь… А его все нет! Долго тебе нужно молчать, чтобы он появился?
– Я не знаю.
– Год нужно молчать? Два? Три? – завелся Саня.
– Я не знаю! – взбудораженно ответила Лариса.
– И где Пашу будут держать, пока ты будешь молчать?.. Не знаешь. Ты ничего не знаешь. Потому что тебя запугали!
– Да, запугали, – легко согласилась девушка. – И мне страшно… За Пашу страшно!
– А Паша хочет, чтобы ты за него боялась? Он хочет, чтобы ты молчала? Может, он хочет, чтобы его спасли… Знаешь, куда его могли отправить? В рабство к чеченам!
Саня не исключал такой исход, поскольку знал, что такое Чечня. Хотя и не верил, что его могли увезти так далеко. Возможно, Пашу просто убили. Но ему не хотелось об этом думать и уж тем более говорить.
– Ты поедешь в Чечню? Нет! А я поеду!.. Я там уже был. Я там все знаю, – запальчиво говорил парень. – Но мне нужно знать, кому его продали, в какой район!
– Ты был в Чечне? – удивленно спросила Лариса.
– А откуда у него, по-твоему, орден, – хмыкнула Юля.
Лет семнадцать ей, может, чуть больше, и она еще полна юного задора и цинизма. Саня и сам не так давно был таким. Но понимал он ее не только поэтому. Девушка нравилась ему раньше, и сейчас она волновала его. Чувство восприятия слегка притуплено трагизмом ситуации, но ведь Паша обязательно найдется, и проблема будет снята. Тогда Саня с упоением отдастся во власть своих чувств…
– Да, орден, – механически отметила Лариса.
– Его правда могли в Чечню продать, – сказала Юля. – В рабство… Я знаю, так бывает…
– И я хочу знать, кто это сделал.
Но Лариса упрямо стояла на своем:
– Я не могу сказать!
– Ты извини меня, Лариса, но мне кажется, что ты за себя боишься, а не за Пашу!
– Я?! За себя боюсь?! – большими от возмущения глазами посмотрела на Саню девушка. – Он ребенка моего убил! Моего ребенка!..
– Тем более. Нужно найти этого гада!
– Его не надо искать, – мотнула головой Лариса. – Я знаю, где он живет…
– Ну вот, уже лучше!
– Откуда я знаю, что ты брат Паши?
– Вот, военный билет…
Он полез в карман за документом, но Юля взяла его за руку, остановила.
– Лар, прекращай! Не смеши людей… У него нос Пашкин, не видишь?
– Нос?.. Да, нос Пашин, – разглядев Саню, согласилась Лариса.
– Короче, кто похитил моего брата? И где этот урод живет?
– Его зовут Михей. И с ним еще какой-то Шуляк был…
– Бандиты?
– Да, бандиты… Они сорок тысяч долларов потребовали. Паша их собрал, но за деньгами приехали какие-то другие люди. Они забрали деньги, а потом появился Михей. Он сказал, что не знает этих людей. Забрал меня, сказал, что вернет, когда Паша соберет деньги. А потом забрал его самого…
– И где живет эта мразь?
– Улицу я не знаю, но могу показать…
– Покажешь, – кивнул Саня.
– Зачем тебе это? – встревоженно спросила Юля.
– Поговорю с этим Михеем.
– Ты?! С ним?! Он же бандит…
– В Чечне тоже бандиты. Бородатые такие, в банданах. И с автоматами. Ничего, справлялись… У меня на прикладе одиннадцать зарубок, – спокойно сказал Саня. – Знаешь, что это такое?
– Догадываюсь.
– И ничего. Их похоронили, а я живой.
– Так то в Чечне было.
– А здесь что, еще страшней?
– Нет, не страшней. Только там ты не один был, а здесь тебе никто не поможет. Здесь ты один, а их много. У нас тут в Красностальске две мафии: одной Боцман заправляет, другой – Фирсан…
– Ну, слышал я про них. – Саня с озадаченным видом поскреб щеку. – Они город между собой делят…
– Фирсан завод наш держит. У него там такая мафия, что лучше туда не лезть. Боцман попроще, но с ним тоже лучше не связываться… Девчонки о нем шепотом говорят. – То ли от испуга, то ли для большей выразительности Юля и сама понизила голос. – У него в бригаде такие отморозки, что мама не горюй. Меня как-то пронесло, а Людке досталось. Она домой шла, они ее в машину затащили, только утром отпустили. Она, дура, в милицию обратилась, так ее на посмешище выставили. Сама, оказывается, виновата, что ее изнасиловали. Сама виновата, потому что шлюха… Там у них, в ментовке, все схвачено. Потому девчонки молчат. А я еще двоих знаю, кого изнасиловали… Хорошо, хоть не убили никого.
– Михей про Боцмана говорил, – выслушав сестру, сказала Лариса.
– Ну вот, что и следовало доказать, – невесело усмехнулась Юля.
– Доказала, – кивнул Саня. – Доказала, что нужно быть осторожным. Поэтому я на рожон не полезу… Выслежу этого Михея, выберу место, поговорю с ним с глазу на глаз… Лариса, ты должна показать мне, где он живет.
– Я боюсь!
Ларису действительно затрясло от страха, но Саня все-таки смог уговорить ее выйти на улицу и сесть в такси, которое заказала для них Юля.
Глава 5
Сане приходилось зачищать чеченские селения, перемахивать через высокие заборы, входить в заминированные или занятые боевиками дома. И с винтовкой приходилось это делать, и с автоматом на изготовку. Опасное это дело: одно неловкое движение, и все – или пулю получишь, или на мине подорвешься. Сколько пацанов погибало по неосторожности…
Юля права: там, в Чечне, он действовал в составе отделения, взвода, роты; его прикрывали с флангов, с тыла. А здесь он один как перст. Но все-таки Саня смог незаметно пробраться на территорию соседнего, строящегося дома. Собаки там не было, поэтому обошлось без происшествий. Сам же дом Михея охраняла немецкая овчарка. С этим зверем так просто не сладить. Впрочем, на легкую победу Саня и не рассчитывал, поэтому подготовился к встрече с этим зверем. Толстый и прочный дрессировочный рукав у него – как раз под острые зубы и мощную челюсть. В правой руке – стреляющий нож разведчика, по случаю из Чечни прихватил. Это хоть и не пистолет, но за такое оружие легко можно загреметь под уголовную статью, что, в общем-то, Саню смущало не очень. Ему главное сейчас узнать, где брат находится. Для этого он здесь. С риском для жизни.
И снова он перемахнул через забор. Дом метрах в двадцати от него. Огорода нет, но и бурьян скошен, поэтому видно, как мчится на него сторожевая собака. Но Саня встретил ее в полной боевой готовности: рукоять ножа направлена на пса, и дрессировочный рукав уже выставлен вперед.
Он подпустил овчарку к себе метра на три и только тогда нажал на спуск. Выстрел почти бесшумный. Он оказался точным, но не так-то просто сразить наповал мощного пса. Собака взвизгнула, однако с пути не свернула. И если бы не защита, она бы прокусила подставленную руку насквозь.
Дрессировочный рукав оградил Саню от зубов, зато сильный толчок опрокинул его на спину. Впрочем, он быстро сгруппировался, восстановил позицию и ударил овчарку ножом в шею… Хорошая собака, но ему нисколько не было ее жаль. Пес бандитский, значит, враг. А тут как на войне: или ты, или тебя…
Он справился с задачей без ущерба для себя. Но прежде чем умереть, собака подняла шум. Поэтому Саня спрятался за штабелем кирпичей, затаился. И, как оказалось, не зря.
Сначала в окне дома зажегся свет, а затем появился человек. В далеком свете уличного фонаря можно было заметить, что в руках он держал ружье. Только форма у него не боевая – майка и семейники. Ну, и тапки на босу ногу…
– Адольф! Адольф! – приближаясь к собаке, позвал мужик.
Он точно выбрал направление, потому не плутал в потемках. Вот он остановился возле мертвой собаки.
– Твою мать!
Мужик склонился над своим Адольфом, но тут же поднял голову. Сейчас он начнет озираться по сторонам в поисках опасности, тогда и ружье может найти цель. Поэтому, чтобы не потерять остатки драгоценного времени, Саня выскочил из своего укрытия.
Хозяин дома успел заметить опасность, выставил вперед ружье, но Саня в прыжке сбил его с ног. И пока он поднимался, сзади одной рукой обхватил его за голову, а другой – приставил к шее нож. Хоть и не в разведке служил парень, но знал, как обезвредить часового. Правда, за такую практику в боевой обстановке он мог поплатиться жизнью и подставить под удар своих товарищей. Противник успел вскрикнуть, прежде чем лезвие ножа вплотную притерлось к горлу. Будь рядом боевики, они бы немедленно отреагировали на шум. К счастью, в доме никого не было, а соседям все равно, что происходит за их забором в глухую ночь…
Саня плавно лег на спину, укладывая вслед за собой противника. При этом лезвие ножа, надрезав кожу, окрасилось кровью.
– Ну, здорово, Михей!
– Ты кто такой? – прохрипел мужик.
Мощный он, крупный, сила в нем чувствовалась неимоверная, но Саня и сам не из мелких. И сила за ним, и правда, а еще нож в руке, что успокаивало противника.
– Твоя смерть пришла… Знаешь, что такое стреляющий нож разведчика? Отличная штука. И горло тебе можно вскрыть, и башку прострелить… Не веришь?
Саня приставил рукоять ножа к виску.
– Эй, ты чего? – дернулся Михей.
– Да ты не бойся! Выстрел почти бесшумный, никто не услышит…
Саня блефовал. Нож разведчика действительно хорошая вещь, но, увы, у него не было больше специальных патронов под него. Один-единственный ушел на собаку…
– Чего ты хочешь?
– Я от Фирсана, – соврал Саня. – Вопрос у него к тебе.
– Ну, если от Фирсана… Что за вопрос?
– Подруга у него новая. Лариса зовут. Не знаешь такую?
– Лариса?.. Ну-у…
– Куда ты ее мужа дел?
– Ее мужа? Лоха этого?
– Фирсану все равно, лох он или нет. Он хочет знать, куда делся ее муж?
– Муж? Ее муж объелся груш. Так Фирсану и передай. Пусть спит спокойно. Со своей Ларисой…
Михей гнусно засмеялся, но Саня приставил острие ножа к его яремной вене, надавил на него.
– Где Паша, мразь?
– Я не понял, зачем Фирсану этот Паша нужен? – испуганно и с любопытством спросил Михей.
– А Лариса под него не ляжет, пока мужа не увидит. Условие такое.
– Так пусть под меня ложится. А я ей мужа покажу…
– Где он?
– В подвале у меня сидит. На цепи… Пошли, покажу!
Михей вдруг стал резко подниматься, не обращая внимания на приставленный к шее нож. Саня мог бы полоснуть его лезвием по горлу, но ведь ему нужен Паша. А Михей понял, что убивать его пока не собираются. Потому и пошел ва-банк…
О том, что его перехитрили, Саня понял, когда Михей схватил его за руку с ножом и отвел ее от себя. И голову он к тому времени высвободил из захвата. И руки у него развязаны…
Саня попытался вернуть утраченную позицию, однако Михей оказался проворней и сильней. Ситуация вдруг резко изменилась, и Саня оказался под ним. И тут же последовал удар. Михей врезал ему в лицо сначала головой, потом локтем.
Парень поплыл, а Михей вскочил на ноги, подобрал с земли помповик и наставил на него ствол.
– Ну что, сука, допрыгался?.. Вставай, падла!
Саня еще только поднимался на ноги, когда Михей вдруг пришел в движение, и приклад его ружья опустился ему на голову.
Сознание Саня не потерял, но и выправить положение не смог. Михей обрушился на него всей своей мощью – бил его прикладом, ногами, пока Саня не затих, едва живой от ударов.
– Значит, Паша тебе нужен? – с одышкой спросил Михей. – Скоро ты с ним увидишься. На том свете. Он уже там. И ты там скоро окажешься!
Он приставил приклад ружья к плечу, наставил ствол на Саню. И выстрелил ему в левую ногу.
– Это тебе за Адольфа!
Пуля попала в голень, задев кость. От болевого шока Саня едва не потерял сознание.
– Это тебе за меня!
Передернув затвор, Михей выстрелил снова. Он метил в правую ногу, но промазал. Жакан взрыхлил землю в нескольких сантиметрах от колена, а Саня дернулся так, как будто ему прострелили ногу. Это давала о себе знать первая рана.
– Значит, от Фирсана пришел? – загоняя в патронник очередную порцию свинца, спросил Михей.
– Нет, я сам по себе, – сквозь зубы простонал Саня.
Надо же, войну прошел без ранений, а здесь такая беда! И некому помочь выкрутиться из ситуации. Вот тебе и вернулся домой, где мир и покой…
– Кто ты такой, сам по себе?
– Паша мой брат!
– А почему ты думаешь, что Паша у меня?
– Тебя люди видели. Ты его из конторы увозил…
– Люди видели?.. А может, Лариска проболталась?..
Саня снова простонал. На этот раз не только от физической, но и душевной боли. Он же нарочно приплел к делу Фирсана, чтобы Михей не вздумал мстить Ларисе… И зачем он только сказал сейчас, что Паша его брат? Михей уже на коне, и ничто не помешает ему подъехать к Ларисе с шашкой наголо. А рубить сплеча он умеет…
– Нет, Лариса здесь ни при чем, – мотнул головой Саня.
– А ведь я говорил ей, чтобы языком не молола…
– Это не Лариса!
– Да ты не переживай, дятел, я с ней уже рассчитался. Она язык развязала, а я ее мужа грохнул. Так что мы в расчете. А за брата ты не переживай. Сейчас я тебя к нему отправлю.
Михей снова приставил ружье к плечу. На этот раз он метил в голову.
Саня не боялся смерти. Страшно умирать, но потом, когда все случится, наступит новая жизнь, где не будет зла и пустой надоедливой суеты. Он почти уверен был в том, что загробная жизнь существует… Но все-таки он хотел жить. Потому что не желал оставлять маму в одиночестве. Пашка погиб, теперь вот настала его очередь, а она будет думать, что ее сыновья живы. Будет ждать их, страдать…
Но Михей стрелять не стал. Опустил ружье, с озадаченным видом почесал затылок.
– Позвонить надо, – сказал он. – Здесь пока побудь.
И, махнув на Саню рукой, показал ему спину.
Видимо, он всерьез считал, что у него прострелены обе ноги, отсюда и небрежность в обращении с пленником.
Все правильно, с такими ранами далеко не уйдешь. Но у Сани отключена только одна нога. И хотя уйти ему будет очень трудно, шансы спастись все-таки есть.
Михей уже поднял с земли нож разведчика, унес его с собой. Жаль. Но лучше уйти без оружия, чем остаться здесь. Если Саня не уйдет, то его или застрелят, или бросят на растерзание бандитской толпе. Могут шкуру живьем снять и оголенное мясо солью посыпать. Или на ведро с крысой посадят; эта хвостатая тварь будет искать выход, вгрызется в задницу, залезет в живот. Боль адская. Пока умрешь, все на свете проклянешь…