Якобсен отмечает, что эн или лугаль после назначения старался сохранить должность, даже если необходимости в ней больше не было, и обе должности все чаще стали давать одному и тому же человеку. Тенденция к росту постоянного царствования отражена в мифе о боге войны Нинурте. В мифе он имел постоянные войска, с которыми совершал набеги за пределы своего государства, а внутри государства он занимался исправлением несправедливостей. Он не терпел оппонентов, и когда в мифе растения собрались, чтобы выбрать себе царя, Нинурта уничтожил потенциального противника в бою и ликвидировал оппозицию, так сказать, в зародыше.
Тем не менее лугаль или эн, даже сделав свою должность постоянной, не был абсолютным правителем. Например, Гильгамеш, могучий полулегендарный эн Урука, когда пожелал идти войной на Аггу из Киша, сначала проконсультировался со старейшинами. Те выступили против, и ему пришлось созывать собрание всего мужского населения города, чтобы заручиться его поддержкой. Только после этого он смог приступить к исполнению своих планов.
Эта стадия, когда эн был постоянным, но не абсолютным правителем, может быть отнесена к II раннединастическому периоду или к началу III раннединастического периода, к которому также относятся все шумерские эпосы. Если мифы касались богов, то эпосы – людей или полулюдей, таких как Энмеркар и Гильгамеш. В одном из них дается рассказ, который очень хочется считать правдой, о торговле в столь ранний период между Уруком и городом в горах Луристана (Западный Иран). Энмеркар, эн Урука, захотел построить и украсить лазуритом святилище богини Иннин. Она также была его двоюродной бабушкой. Родственные связи героя с богиней предполагают, что история относится к началу эпического периода. Охваченный благочестивым стремлением, Энмеркар отправил гонца к правителю Аратты, которая лежала восточнее за семью горными хребтами, с требованием, чтобы ему послали лазурит, и лес, и караван ослов с грузом ячменя, который давал такой хороший урожай на земле Шумера. При этом появление каравана навьюченных ослов, идущего по горным дорогам, уподоблялось муравьям, выползающим из своего муравейника. Эн Аратты также считался под защитой Иннин, и поэма, таким образом, отражает общую религию и экономическую культуру в обширном регионе от Евфрата до гор Ирана. Это подтверждается археологическими свидетельствами материальной культуры того времени. Важно отметить, что в споре, разгоревшемся между Энмеркаром и эном Аратты, вооруженное противостояние не рассматривалось как окончательное решение проблемы. Это также подтверждается археологическими свидетельствами, согласно которым только с началом II раннединастического периода, началось массовое укрепление городов, что предполагает междоусобицу. Фортификационные работы приписываются другому последователю Энмеркара – Гильгамешу, строителю великой стены вокруг Урука. Хотя на территорию Урука (согласно эпосам) еще во время правления Энмеркара вторглись семитские кочевники (см. далее в этой главе), только во времена Гильгамеша началась осадная война между городами. Как мы узнаем из другого эпоса, защищенный стеной город Гильгамеша был осажден Аггой, царем Киша.
В Кише, согласно Шумерскому царскому списку, появилась Первая династия на севере Вавилонии после Потопа. Этот город был раскопан до девственной почвы, и, если не считать нескольких неолитических остатков, которые не были отнесены ни к одной из ранних культур Месопотамии, самое раннее поселение в Кише возникло в период Джемдет-Наср. Старая неолитическая стоянка в это время была перемещена, возможно, в ходе шумерской экспансии, последовавшей за технологическим прогрессом урукского периода. Хотя нельзя не заметить, что культурный фон в Кише не был чисто шумерским. Даже некоторые ранние правители в Кише носили семитские имена, и ряд черт в искусстве и архитектуре города не совпадают с чертами южных городов. Такие факты можно объяснить, допустив, что к концу периода Джемдет-Наср сюда проникла волна семитов из Аравии или Сирии, создав Киш и Мари (город в среднем течении Евфрата) – свои главные центры. Семитские захватчики действительно упоминаются в эпической литературе. В одном месте говорится, что Энмеркар, эн Урука, подвергся натиску марту (шумерское название ранней группы семитов с запада). Однако семитские захватчики быстро «шумеризировались», вступив в контакт с более цивилизованным населением, и большинство следующих правителей Киша имели шумерские имена. Период ассимиляции и, возможно, презрение цивилизованных горожан к варварам-кочевникам, вторгшимся на их землю, отражен в мифе. В этом мифе бог Марту, который носит имя, под которым известны семитские кочевники, хочет жениться на деве Казаллу (северный шумерский город). Деве сказали, что Марту ест мясо сырым, никогда не имел дома и после смерти не будет погребен. Деву это не оттолкнуло, и брак, знаменующий слияние рас, состоялся.
Киш был самым важным центром Северной Вавилонии в раннединастический период, и впоследствии, даже когда он больше не считался независимой династической столицей, его название включалось в титулы правителей, правивших Вавилонией. Якобсен выдвигает интересное предположение, заключающееся в том, что Агга, царь Киша, уже был в положении, позволявшем ему осуществлять господство над городами-государствами юга, и в войне между Аггой и Гильгамешем последний был, по сути, взбунтовавшимся вассалом. Попытка создать политическую единицу, более крупную, чем город-государство, могла быть как следствие роста и укрепления царской власти. Царь создавал в разных городах дворы, в которых придворные хранили верность царю, а не городу, в котором они жили. Существуют некоторые свидетельства в поддержку этой теории в экономических документах, которые к началу III раннединастического периода (к которому или чуть раньше могут быть отнесены Агга и Гильгамеш) стали для нас более или менее читаемыми и вполне правдоподобно дополняющими некоторые детали современной жизни.
Далее перечислены древнейшие таблички, найденные при разных раскопках, в следующей примерной хронологической последовательности, от старых к более новым:
I – слой IVa в Уруке (период Урук IVa) (очевидно, современной ему была единственная известняковая табличка из Киша с пиктограммами);
II – слой III и II в Уруке; таблички со стоянок древних людей в Джемдет-Наср и Тель-Укайре (период Джемдет-Наср);
III – таблички из Ура (I раннединастический период);
IV – слой I в Уруке; таблички из Фары (III раннединастический период).
Сомнения относительно языка возможны только с табличками периода Урук IVa, и даже здесь в некоторых случаях пиктографическое письмо дает возможность выдвинуть разумные догадки относительно содержания. Самые ранние письменные свидетельства, определенно шумерские, относятся к периоду Джемдет-Наср. Это группа (несколько раз повторенная) трех символов, которые мы можем представить как X-Y-Z. Два символа – X-Y узнаваемы своей фактической идентичностью с формами, найденными в Шумере позднее, как имя бога – «господин воздух», по-шумерски – Энлиль (EN.LIL). Эта идентичность, однако, сама по себе не доказывает, что символы X-Y были прочитаны как шумерские, поскольку Энлиль (EN.LIL), по-видимому, может быть буквальным переводом фразы, обозначенной этими символами, в раннем языке.
– вполне узнаваемое изображение стрелы.
Но так как есть несколько контекстов, в которых «господин воздух – стрела» может иметь смысл, следует найти язык, в котором слово, обозначающее стрелу, имеет омоним, более подходящий здесь. Такой язык – шумерский. В нем TI (письменное изображение которого в более поздние периоды явно произошло от пиктограммы, названной нами Z) означает и «стрела», и «жизнь» или «жить». Прочитав знак Z как TI во втором смысле, мы получим вполне смысловую фразу. «Энлиль, дай жизнь!» – это имя собственное очень распространенного в шумерской и вавилонской цивилизации типа. Поэтому группа X-Y-Z должна читаться на шумерском как EN.LIL.TI, и это язык текстов периода Джемдет-Наср.
Более или менее понятные нам таблички начиная с этого периода и далее можно разделить на экономические и литературные. Однако термин «литературные» на этой стадии, пожалуй, является слишком претенциозным. На табличках этого класса обычно имеется список предметов, например виды рыб, птиц, животных, растений, богов и т. д., образуя своего рода примитивный лексикон. Основной источник «литературных» табличек – Фара (древний Шуруппак), дом вавилонского аналога Ноя. Но известны такие таблички и с других мест раскопок. Более интересными являются «экономические» таблички, дающие нам больше информации для понимания III раннединастического периода. Некоторые экономические тексты – записи из дворца в Фаре. В них упоминается множество самого разного персонала. Якобсен отмечает, что цифры в некоторых категориях кажутся слишком высокими для дворцовой челяди. К примеру, упоминается о 144 виночерпиях и 65 поварах. Очень похоже, что документы на самом деле касаются военного персонала, организованного как дворцовая челядь. Такое толкование подтверждается фактом, что в записях из этого дворца упоминается также ремонт боевых колесниц и список войск, идущих в бой. Все это также подтверждает вывод, что к началу III раннединастического периода цари уже достигли положения, в котором могли содержать гарнизоны в ключевых городах.
Также очевидно, как говорится в эпосе «Гильгамеш и Агга из Киша», что баланс сил в пользу сюзерена был очень шатким и один город мог выступить против него и добиться успеха. К моменту появления первых исторических надписей (в середине III раннединастического периода) попытка Киша расширить свое господство провалилась, и Шумер состоял из большого количества небольших независимых царств и городов-государств.
В шумерских городах-государствах, когда мы впервые встречаем упоминание о них в исторических надписях, был свой правитель – энси. Этот титул, судя по всему, первоначально означал лидера, который организует население для сезонных сельскохозяйственных работ. Титул лугаля применялся к правителю, который, помимо правления в собственном городе, расширил свою власть и на другие города-государства. Известны имена некоторых правителей городов-государств, одни из Шумерского царского списка, другие из надписей (обычно это посвящения в храмах) самих правителей. В этом отношении мы лучше всего информированы о Лагаше. По делам этого города-государства мы узнаем многое о жизни и истории шумеров начиная с середины 3-го тысячелетия до н. э.
Городище Лагаш (современный Телло) расположено в центре плодородного региона, пересеченного ирригационными каналами, которые питаются от Шатт-эль-Хаи, канала, соединяющего Тигр и Евфрат. В древности этот же самый канал вместе с другим, называемым Лумма-гирнун, обеспечивал Лагашу не только богатый урожай, но и процветающую речную торговлю и как следствие материальное процветание. Экономическая и социальная стабильность создавала условия, при которых династия, основанная Ур-Нанше, с успехом правила в течение целого столетия.
Соседний город – Умма, также расположенный на канале Шатт-эль-Хаи, располагался к северу от Лагаша на другом берегу Лумма-гирнуна. Вода по Шатт-эль-Хаи текла с севера на юг, и Умма благодаря своему географическому положению могла мешать снабжению Лагаша водой. Это неоднократно приводило к конфликтам между городами. Документы, содержащие записи о таких событиях, являются источниками наших первых основательных исторических знаний после 2500 г. до н. э. Самыми ранними из таких документов являются надписи Эаннатума (третий правитель династии) на камне, установленном им в ознаменование своей победы над Уммой. Стела называется «стелой коршунов», напоминая о хищных птицах, раздиравших тела убитых в битве, принесшей победу Эаннатуму. Несколько позже надписи на конусе Энтемены, племянника Эаннатума, рассказывают нам о конфликте между Уммой и Лагашем в течение нескольких поколений.
Такие записи также дают нам информацию о более широких аспектах политической организации шумеров, дополняя наши знания, полученные из Шумерского царского списка, литературных и экономических текстов. Надписи Эаннатума и Энтемены упоминают о более раннем споре, в котором некто «Месилим, царь Киша» служил арбитром, урегулировав условия мира и установив пограничный камень между территориями двух городов. Представляется очевидным, что он занимал главенствующее положение. Точная дата правления Месилима неизвестна, но он определенно был реальной исторической личностью, жившей, возможно, веком или двумя раньше чем Эаннатум. Известны две его надписи из Лагаша и Адаба. Представляется маловероятным, отчасти из соображений хронологии, отчасти потому, что его имя не встречается в Шумерском царском списке, что Месилим был царем самого Киша в те времена, когда этот город претендовал на господство в Шумере. Скорее он был царем какого-то другого города-государства, который установил контроль над по крайней мере частью Аккада и впоследствии получил от Энлиля из Ниппура древний и завидный титул «царь Киша». Это означало существование других временно успешных попыток установить господство над всем Шумером после Агги из Киша.
Другим городом, который мог временно установить свое господство, был Ур. Династия Ура упоминается в Шумерском царском списке в период, который археологи называют III раннединастическим. Некоторые правители этой династии (которую называют Первой династией Ура) известны из надписей. К началу этого периода относятся «царские» гробницы Ура (см. главу 11), имеющие весьма впечатляющее содержимое, важные для понимания истории религии, но не имеющие особого значения для обогащения наших знаний по социальной и политической истории.
Правительство шумерских городов-государств в это время было теократическим. Почти все городские земли принадлежали храму, и энси был управляющим городского божества. Он и его семья управляли храмовыми поместьями, имея для этого внушительный штат чиновников. Вполне вероятно, что энси первоначально выбирался свободными горожанами, но к середине 3-го тысячелетия до н. э. эта должность, по крайней мере в Лагаше, где мы знакомы с ситуацией наиболее полно, стала наследственной.
Храмовые земли подразделялись на три категории, о которых говорится дальше (см. главу 6). В одну из категорий входили земли, которые сдавали издольщикам. Выплачивалась арендная плата, эквивалентная 1/3 урожая, причем 1/6 ее часть серебром, остальное – натурой. Хотя частная собственность на землю была очень редкой почти до конца 3-го тысячелетия до н. э., существующая в Лагаше экономическая система позволяла накапливать богатства в руках частных лиц. В то же время военные успехи Лагаша при Эаннатуме существенно укрепили власть энси. Престиж самого Эаннатума был так высок, что он был допущен в шумерский пантеон. Эти течения нарушили равновесие в существовавшем изначально экономическом укладе, и начались перемены, которые по меньшей мере одна часть населения сочла злоупотреблениями. Поскольку экономическая система содержала элементы и государственного социализма, и капитализма, можно, в соответствии с политическими предпочтениями, посчитать эти злоупотребления естественными последствиями либо одного, либо другого. Основных жалоб было две: энси рассматривает храмовые земли и имущество бога как свою личную собственность, а горожане были вынуждены выплачивать очень высокие налоги, которыми их облагали и энси, и храмовые чиновники. Налогами облагалось все: скот, рыбный промысел, овцеводство, развод, погребение. В результате экономических переустройств образовался класс богатых людей, которые посредством займов могли угнетать бедных. Богач давал бедняку заем, а потом отбирал его дом, скот или другую собственность в погашение долга.