Последние полтора месяца она встречалась с Алексеем ежедневно, но больше не позволяла себе мечтать о нем. Педагог на время заслонил в ее сознании мужчину. Но сегодня, уже в постели, она ощутила прилив небывалой нежности и любви к нему. Обняв подушку, Юлия так и уснула с улыбкой на устах.
На следующий день, в ожидании своего выступления, Юлия сидела в зале, изо всех сил сжимая руку Алексея. Он что-то говорил ей, но она не слышала слов. Только тепло его сильной руки давало некоторое успокоение. Наконец объявили ее выход. Все страхи, волнения, тревоги разом отступили, когда, уже сидя за роялем, Юлия взглянула на Алексея. Он, весь подавшись вперед, смотрел на нее с такой нежностью, с такой любовью, что она мгновенно успокоилась и начала играть. Сейчас, да, впрочем, и тогда сразу после выступления она так и не могла вспомнить, как играла. В себя она пришла лишь после того, как отзвучали последние аккорды. Она замерла за роялем. Тишина звенела в ушах. Прошло несколько долгих, томительных минут, прежде чем зал взорвался аплодисментами. До самого объявления итогов Юлия сидела рядом с Алексеем, нежно поглаживающим ее руку. Она чувствовала, что никогда так еще не играла, потому что в этот раз ей удалось вложить в исполнение всю свою любовь к лучшему из мужчин. И вот, наконец:
– Гран-при конкурса в напряженной борьбе по праву завоевала Юлия Яновская!
Она даже не поверила, лишь послушно встала, повинуясь жесту Алексея. Перед ней были только его сияющие от счастья глаза, она не слышала ни восторженных выкриков, ни поздравлений, ничего, видела только радость на лице Алексея да его что-то шепчущие губы.
Затем все было как во сне. Торжественная церемония, роскошный диплом, солидный денежный приз – все это существовало теперь будто бы в параллельной жизни. Юлия весь вечер не сводила влюбленных глаз с Алексея, слышала и видела только его одного, словно не существовало ни шумной толпы вокруг, ни назойливых корреспондентов. Она осталась рядом с ним, единственным во всей вселенной.
Уже в гостинице, проводив Юлию до ее номера, Алексей сказал:
– Знаю, что вы голодны. Как вы смотрите на то, чтобы сегодня никуда не идти, а заказать ужин в номер? Мне кажется, вы слишком устали, чтобы идти в ресторан.
– Я согласна, – ответила она. – Только, если вы не возражаете, давайте поужинаем у меня в номере. И, пожалуйста, закажите вино, я считаю, мы просто обязаны отпраздновать нашу победу.
– Отлично, я сейчас же оформлю заказ. Или вы хотите немного отдохнуть?
– Нет, я слишком долго этого ждала, – решительно сказала Юлия, с вызовом посмотрев в глаза Алексея.
Теперь уже невозможно установить, то ли так подействовало вино, а может, просто обстоятельства сложились таким образом, но ужин закончился в постели. Алексей и сам уже, по-видимому, не в силах был сдерживать свои чувства. Все произошло так естественно и красиво, что, даже проснувшись поздно утром, ни он, ни Юлия не испытали ни малейшего чувства дискомфорта, что, как говорят, случается после спонтанного секса. Да и не секс это был вовсе, просто два любящих человека, наконец, без лишних слов перешли к новой фазе отношений. Едва открыв глаза, Юлия стала трогать его лицо, плечи, грудь, с опаской и восторгом изучая, познавая любимого в новом, неведомом до этого качестве. Она даже не винила его за ту короткую боль, что он причинил ей в тот самый момент. Ну не могла же она сказать Алексею прямо, что еще ни разу не оставалась вот так, наедине с мужчиной, справедливо рассудив, что в наше время это нонсенс. Впрочем, он сам быстро справился с изумлением и, проявив присущую ему тактичность, не стал задавать неуместные вопросы. Как не велика была их усталость, но в эту ночь они почти не спали.
Вернувшись из Варшавы, они уже почти не скрывали своих отношений. Все чаще Юлия оставалась ночевать у Алексея. Все большую привязанность испытывали они друг к другу. Любовь, о которой каждый из них мечтал, наконец нашла их. То, что произошло дальше, вполне закономерно. У Юлии случилась задержка. Сначала она не обратила внимания, мало ли что бывает, но и конец мая не изменил ситуацию. Воспользовавшись тем, что утром у нее не было занятий, Юлия отправилась в женскую консультацию. Подозрения подтвердились – беременность. Это слово, услышанное от врача, привело Юлию в восторг. Только вчера Алексей предложил ей выйти за него замуж, а тут такая новость.
Ликующая Юлия, словно на крыльях, летела в консерваторию, до которой оставалось меньше квартала, когда ей навстречу с включенной сиреной пронеслась «скорая». Внезапный испуг вдруг ледяной коркой сковал сердце. Каким-то шестым чувством ощутив беду, она бросилась к дверям.
– Что случилось?! Кого «скорая» увезла? – задыхаясь от волнения, выкрикнула она, заметив в толпе знакомую девушку.
– Алексея Эдуардовича! У него прямо на занятиях сердце схватило, – ответила та и тут же уточнила: – А это правда, что у тебя с ним… ну это самое?
– Отстань! Куда его повезли?! В какую больницу? – на грани истерики спросила Юлия.
– А я почем знаю! Это только на скорой можно узнать, – пожала плечами сокурсница.
Целый час Юлия разыскивала Алексея, а когда наконец нашла больницу, в которую его увезли, едва не потеряла сознание. Алексей Эдуардович Марчевский скончался в приемном покое, едва его выгрузили из машины скорой помощи. Юлия тихо опустилась на пол…
Володя, приехав, как обычно, в половине девятого, был, казалось, безмерно удивлен рассказом Никиты. Он сидел в кабинете и только беспомощно разводил руками.
– Кстати, а где ты был сегодня ночью? У тебя ни один телефон не отвечал! – неожиданно спросил Никита.
– Я?! Я дома был! Это… спал! – растерянным, внезапно задрожавшим голосом ответил Володя.
– Точно?! А кто это может подтвердить?
– Я даже не знаю! А почему вы меня об этом спрашиваете? На каком основании допрос?
– Никто тебя не допрашивает. Я просто спросил тебя, где ты был прошедшей ночью? Ты не брал телефон.
– Ну так это же понятно! Я был не один. Потому и телефон не брал. Я с подругой был.
– Интересно. Давно она у тебя живет? – уточнил Никита.
– Нет, она приходит иногда. Изредка. Иногда остается ночевать, – уже придя в себя, уверенно отвечал Володя.
– Ты хочешь сказать, что при необходимости можешь меня с ней познакомить?
– Разумеется!
– Ладно! Иди работай. Хотя постой! Я уволил всю ночную смену. Так что тебе набирать людей. Я уже дал объявление, народ звонит. Я назначил позвонившим собеседование на сегодня, на три часа. Если меня не будет – поговоришь с ними сам.
Отпустив Володю, Никита долго смотрел, как одно за другим бревна исчезают в проеме приемного люка, чтобы спустя полчаса превратиться в аккуратные пакеты остро пахнущих еловой смолой досок. Смена работала слаженно, быстро. Никита наблюдал за рассчитанными движениями такелажников. Он любил свое дело.
После увольнения из армии сидеть без дела не хотелось, и он нашел себе применение. Занял денег и купил эту лесопилку. Не все поначалу шло гладко: и технологию пришлось отлаживать, и людей подбирать, и вот теперь, когда появилась возможность совершить качественный скачок, начались неприятности. То проверка налоговой, то этот пожарный вчера, а теперь, в довершение всего, ночная попойка. «Мне сейчас не этой лесопилкой нужно заниматься! Через месяц нужно запустить на полную мощность две новые. Если Forward Ltd будет забирать продукцию в таких количествах, как сейчас, то работа пойдет просто замечательно. Все же, как ни раздражает меня сын Славика, но партнеров он нашел очень интересных. Условия невероятно льготные! Предоплата пятьдесят процентов, забирают некондицию! Берут практически все подряд! Отлично! Только бы удалось за них зацепиться!» – думал Никита, глядя на уменьшающийся штабель бревен.
Володя умело руководил работой, по большому счету Никите нечем было заняться на лесопилке. В середине дня он выехал в город, необходимо было навестить Петровича, да и на строящиеся объекты уже давно пришла пора показаться. Но в первую очередь – в больницу.
Елены Владимировны в отделении уже не было. Накинув когда-то белый, донельзя застиранный халат, Никита прошел в палату к Петровичу. Тот чувствовал себя уже намного лучше, чем ночью, по крайней мере, мог вполне сносно говорить.
– Расскажи мне, Петрович, подробно, как там все началось, – попросил Никита, после того как тот поведал ему о своем самочувствии.
– Да что, собственно, рассказывать? Я уже говорил вам, что не видел, откуда взялась выпивка. Только когда один за другим работяги стали появляться на площадке подшофе, я приказал прекратить работу. Сразу же начался скандал. Больше всех шумели, как обычно, «химики», те, что из поселка. Мол, и так уже три дня не работали, зарплаты в этом месяце не жди, а им жить не на что. Тогда я и вырубил напряжение. Единственное, что успел сделать, – так это сунуть в карман предохранитель. Вот, пожалуй, и все!
– Не совсем. А ты можешь сказать, кто тебя бил? – спросил Никита.
– Нет. Темно было. Когда я повернул рубильник, кто-то подсветил фонариком. Тут сразу и началось. Кто-то, я не узнал голоса, крикнул: «Мочи шестерку!» Меня сбили с ног. Дальше вообще ничего толком не помню. Били со всех сторон. Пытался как-то защищаться, но лежа много не навоюешь. Удары сыпались сразу отовсюду. Фонарь постоянно светил в лицо. Я ничего не видел. Даже не могу сказать, кто мне руку разрубил.
– А дальше?
– Да ничего дальше и не было. Когда они оставили меня в покое, выбрался потихоньку из арочника и побрел в сторону поселка. На дороге остановил машину. Там ребята ехали, как я понял – поддатые. Попросил довести до города. Да! Девчонка с ними была, она и настояла на том, чтобы меня того… ну, в больницу отвезли. Они мне помогли в приемный покой зайти, а сами тут же уехали. Вот и все. Когда врач меня осматривала, я попросил связаться с вами. Мобильник я свой где-то потерял.
– Еще раз спасибо тебе, Петрович. Если бы не ты, дело могло закончиться совсем плохо. Сунулся бы какой-нибудь идиот под пилу, и все! Кранты лесопилке!
– Я так и понял. Лучше уж простой, чем несчастный случай. Тем более по пьяной лавочке. Разбираться тогда никто не будет, закроют лесопилку – и труба.
– Ты совершенно правильно поступил. Выздоравливай. Ты мне нужен будешь на новой площадке.
– Никита, а что с теми, что напились? – спросил Петрович.
– Уволил на хрен! Чего их жалеть?! – резко бросил Никита.
– А не боитесь? Вдруг сожгут?
– Отбоялся я. Хватит! Да и участкового я уже настропалил.
– Ну, дай бог! – вздохнул Петрович, откидываясь на подушку.
Придя на завтрак, Юлия увидела за своим столиком нового соседа. Коротко стриженный, плечистый, на вид лет сорока с небольшим, угрюмый, будто чем-то подавлен; очевидно, приехал только сегодня утром.
– Приятного аппетита, – сказала она, но мужчина лишь что-то неразборчиво буркнул в ответ.
Пожав плечами, Юлия потянулась за стулом, но мужчина неожиданно проворно встал и помог ей сесть.
– Спасибо! – удивленно воскликнула она, но, в ответ снова услышав неразборчивое бормотание, недоуменно хмыкнула и принялась за еду.
Искоса поглядывая на нелюдимого соседа, Юлия отметила, что он довольно крепок, хотя и немолод, весьма прилично одет, да еще ест быстро, но не жадно, словно не придавая этому ни малейшего значения. Он ушел не попрощавшись, бросив на стол небрежно скомканную салфетку. Выше среднего, широкоплечий, мужественный и крайне несимпатичный – сделала вывод Юлия.
Санаторий, в котором она оказалась благодаря матери одной из учениц, по своему статусу был военным. Со стороны попасть сюда было крайне сложно. Юлии сказочно повезло, что она оказалась здесь в номере полулюкс, да еще за такую смешную цену! Родительница предложила ей горящую путевку с пятидесятипроцентной скидкой. Посоветовавшись с Мариной, Юлия согласилась и уже вчера под вечер ступила на территорию этого довольно закрытого заведения.
Если бы не вчерашняя встреча, то она, пожалуй, смогла бы в полной мере оценить и великолепный сосновый бор, в котором прятались корпуса санатория, и несравненную красоту голубых озер, между которыми, на высоком перешейке, и находился санаторий. Все бы она оценила, если бы не Дэн.
Вчерашняя встреча больно ударила в самое сердце, невозможно было поверить, что его она называла своим мужем, с ним хотелось быть неразрывно, ежеминутно, что ему посвящала стихи и песни, которые втайне сочиняла. Именно о нем она писала в дневнике, том самом, сокровенном, который начала вести вскоре после знакомства с ним. Хотя после разрыва Юлия забросила как дневник, так и стихи.
Что послужило побудительным мотивом этого романа? Трудно сказать. Возможно, извечное желание женщины чувствовать рядом с собой мужчину или что-то еще? Теперь уже и не вспомнить. Тогда, в тот яркий, незабываемый вечер, Маринка вытащила ее на ночную дискотеку.
Впрочем, Юлия и сама не слишком сопротивлялась, хотелось развеяться, хоть немного побыть в шумной, веселой компании. Гулянья во время фестиваля не прекращались всю ночь. Юлия с Мариной перемещались с одного места развлечений в другое и всюду, что называется, отрывались по полной программе. Юлия не считала себя писаной красавицей. Немного выше среднего роста, довольно крупная, с тяжелой, развитой грудью, она никогда не решилась бы конкурировать с Мариной, обладавшей изящной, словно точеной фигуркой, но тем не менее мужчины одинаково провожали их обеих восторженными взглядами.
Неподалеку от старой ратуши собралась компания молодежи, просто включили магнитофон и устроили импровизированную дискотеку прямо на улице. Заинтересовавшись, Марина и Юлия подошли поближе. Вот тут-то и пригласил Юлию на танец молодой высокий светло-русый парень. На свою беду, она согласилась. Возвращались домой втроем. Почему она тогда дала свой телефон Дэну, Юлия не понимала до сих пор. Так одна-единственная ошибка повлекла за собой всю роковую цепь.
На следующий вечер Дэн пригласил ее на концерт. Вежливый, предупредительный, он был предельно корректен и тем самым очень импонировал Юлии. Они начали встречаться каждый день. Гуляли, иногда забредали на дискотеки.
Ежедневно Юлия с нетерпением ожидала вечера и звонка Дэна. Уложив Андрюшку спать, она хотя бы на пару часов окуналась в радостную атмосферу молодости. Дэн почти не говорил о себе, только много расспрашивал Юлию, внимательно слушал. Ей было приятно его внимание, и она, не кривя душой, рассказывала ему о себе почти все. Дэн был поражен, узнав, сколько ей лет и что у Юлии есть ребенок, – он искренне считал ее своей ровесницей. В то время она не придавала особого значения тому, что ее другу исполнилось всего лишь двадцать. К тому же разумное поведение Дэна не давало поводов для каких-либо опасений. В общем, Юлия на первых порах воспринимала отношения с Дэном как обычные дружеские. Но фестиваль подошел к концу, к тому времени Юлия нашла место преподавателя в том же музыкальном училище, которое когда-то закончила сама. Через неделю предстояло приступать к работе, да и сына нужно было готовить к школе. В повседневных хлопотах она и не заметила, как Дэн исчез с ее горизонта.
Он позвонил спустя две недели, пригласил на вечеринку. Вечер у Юлии был свободен, а Андрюшка с удовольствием отправился к Марине, согласившейся за ним присмотреть. Дэн заехал за ней на весьма приличной иномарке, галантно распахнув дверь, помог сесть. Несколько удивленная, Юлия, не удержавшись, спросила: