Увидев изумление юноши, Саримар сказал:
– Не удивляйся: эта часть стены не из камня, а из металла; под камень отделана только лицевая сторона. Весь механизм работает благодаря энергии падающей воды.
Носильщики вновь подняли паланкин и быстро прошли по чудесному мосту, переходившему в короткий коридор. В конце коридора находились тяжелые железные двери, которые медленно открылись перед ними.
– Я увижу сегодня Великого Учителя? – спросил Анкор с волнением.
– Не могу ответить, Маленькая Змея. Прошу тебя, будь терпелив и сохраняй спокойствие. Еще немного, и я смогу обнять тебя как своего истинного ученика и любимого сына.
Паланкин несли по площадкам и ярусам садов-храмов такой необыкновенной красоты, которую Анкор не мог представить даже в мечтах. Они двинулись по длинной дороге, вымощенной белыми каменными плитами. Вдоль нее по обеим сторонам возвышались величественные крылатые сфинксы, окунавшие лапы в искусственные водоемы. Наконец носильщики остановились перед центральным сооружением. Это было настоящее чудо зодчества, великая мечта, воплощенная в камне. Комплекс занимал несколько гектаров, его пирамидальные башни возносились к небу более чем на сто метров. На человеческом языке невозможно было описать божественную красоту этого священного места.
Принц спустился на землю и долго стоял в безмолвном восхищении.
– Ты еще успеешь полюбоваться зданием. А сейчас следуй за мной: осталось совсем мало времени до того, как солнце войдет в зенит.
– Прости мое замешательство, но это место так прекрасно и его созерцание так возвышает дух, что, честно говоря, я потрясен и смущен. Я никогда еще не видел таких произведений искусства.
– Вряд ли где-то ты сможешь увидеть подобное. Человек еще долго будет идти по пути эволюции, пока поймет, что искусство, истинное искусство, всегда проявляется в красоте, в чистой гармонии, в том, что озаряет душу и возносит ее к небу. Искусство всегда пробуждает самое лучшее в нас и заставляет звучать в унисон с природой. Все, что нарушает гармонию, разжигает низменные страсти, насилие или отчаяние, причиной которого является неведение, – не может называться искусством. Это всего лишь ремесло, дело рук людей земных, посредственных, далеких от божественного Искусства. До тех пор, пока их души не впитают безмолвную гармонию звезд, они никогда не смогут создавать подобные произведения…
Беседуя, Саримар и Анкор оставляли за собой площадь за площадью, по пологим откосам поднимались с одного яруса на другой, пока не дошли до центрального Храма. Последний подъем привел их к огромным бронзовым дверям, которые были обрамлены рельефом неописуемой красоты – при виде его душа устремлялась к небу. На рельефе были символические изображения таинства эволюции жизни, от областей воплощенных в форму первообразов до полного слияния с Высшим Центральным Солнцем. По обеим сторонам от гигантских створок возвышались две пятидесятиметровые колонны, которые были увенчаны необычными геометрическими телами, представлявшими собой соединение пирамид с квадратными основаниями.
Анкор очень внимательно посмотрел на вход в Храм. Обернувшись к учителю, он спросил его с нарочитым спокойствием, в котором, однако, чувствовалось чрезвычайное внутреннее напряжение:
– Мы пришли?
– Да. А сейчас я должен оставить тебя. Мы встретимся позже.
Произнеся эти слова, жрец быстро, почти бегом, спустился по откосу, тем же путем, каким они с Анкором поднялись к Храму.
Юный принц остался один. Скрестив руки на груди, он ждал. Через полчаса двери открылись, из них вышел жрец, одетый в темно-синюю тунику, державший в руках золотой посох. Двое юношей в простых белых туниках следовали за ним. Жрец остановился перед Анкором и посмотрел на него строгим, пронзительным взглядом. Его глаза, черные, как эбеновое дерево, сверкали из-под забрала золотого шлема в форме птичьей головы. Анкор выдержал взгляд жреца только силой души, горевшей мистическим огнем.
– Так это ты, именуемый Анкором, утверждаешь, что ты – Маленькая Солнечная Змея?
– Да, это я, благородный владыка.
– Чего ты ждешь от Кума?
– Его Сокровенных Мистерий.
– Тогда возделывай сады и обтесывай скалы, пока не станешь достойным жатвы и тайны ключевого камня.
– Я явился сюда ради жатвы и тайны камня, я долго шел к ним.
– Путь труден, брат.
– Он менее труден для того, кто уже много раз проходил его.
– Ты думаешь, что в этот раз пройдешь дальше?
– Пройду!
– А знаешь ли ты, что эти двери открываются только для входа внутрь?
– Дай мне пройти! Не трать лишних слов, не пугай меня угрозами и не искушай предложениями, ибо душа моя тверда, как гранит, и стремится стать подобной алмазу.
Жрец вновь грозно посмотрел в глаза Анкора и сказал:
– Тогда входи! Но один!
Анкор решительно, с достоинством переступил порог Храма. Тяжелые бронзовые двери с грохотом захлопнулись за ним. Он оказался в небольшом, скудно освещенном двумя факелами помещении без мебели и украшений. Потолок был таким высоким, что его не было видно.
– Итак, ты утверждаешь, что ты – Солнечная Змея?! Сын Солнца?! – услышал принц страшные крики, сопровождавшиеся зловещим хохотом. Акустика этого помещения была устроена так, что крики и хохот звучали как раскаты грома. Каждый из них повторялся семь раз, отражаясь от стены к стене.
Анкору были известны подобные хитрости – их использовали в Мистериях для того, чтобы испытать выдержку кандидата. Но все же эти зловещие крики и хохот гиены сильно раздражали и приводили его в ярость. Через десять минут, которые показались ему вечностью, крики прекратились, и Анкор услышал голос жреца:
– Последний раз спрашиваю тебя: ты утверждаешь, что ты – Сын Солнца?
– Да, – решительно ответил Анкор.
– Тогда подними золотой колос у твоих ног и охраняй плод своей жатвы. Детище, порожденное твоими прошлыми деяниями, сейчас явится перед тобой. Если в душе ты уже рассчитался с этим долгом, если перестал зависеть от горсти песка, если ноги твои уже не ступают по ступеням с острыми, как лезвие, краями, – если ты оставил все это позади, – ты пройдешь невредимым. Если же нет…
Голос постепенно стихал, оставляя странное эхо. У Анкора не было времени подумать. Он успел только взять колос, лежавший внизу на синей ткани, как вдруг услышал неясный шум, напоминавший звяканье металла о камень. Он посмотрел на противоположную стену. Небольшие факелы, закрепленные на пятиметровой высоте, едва-едва освещали помещение, и Анкор не сразу заметил, что часть стены поднимается. Маленькая дверца открыла вход в темную яму или, скорее, пещеру площадью около метра. Вдруг оглушительный рев заполнил все пространство. Где-то рядом раздалось хриплое мяуканье и фырканье. Сердце Анкора сильно забилось, по спине пробежала дрожь.
В проеме появился зверь – огромный тигр, рожденный в вечных снегах азиатских гор. Разъяренный и голодный, он не мигая смотрел на Анкора. Полумрак скрывал размеры хищника, но его глаза – дьявольские, зловещие – не отрывались от беззащитного принца. Тигр кружил по помещению, рыча и обнажая клыки, похожие на длинные белые кинжалы. Сделав два круга, он остановился, все тело его напряглось. Анкор понял, что сейчас хищник бросится на него, и впервые в жизни испытал настоящий ужас, дикий ужас загнанного зверя. И зверю в нем отчаянно захотелось убежать отсюда, убежать поскорее и больше не возвращаться. На мгновение он увидел себя – окровавленное тело, лежащее на полу, разбросанные вокруг внутренности…
Тигр приближался. Внезапно принц понял, что если он не возьмет себя в руки, не возьмет под контроль свои животные инстинкты и эмоции, то потеряет все, потеряет навсегда. В его сердце зажегся загадочный свет, и пламенеющее Солнце мгновенно разогнало зловещие тени страха. В глазах Анкора вспыхнул золотистый огонь, о котором говорили ему учителя. Он поднял правую руку, сжимавшую золотой колос, и вдруг страшный хищник резко остановился и зажмурился. Он зарычал от боли, отчаянно пытаясь лапой защититься от неведомой силы, будто ослеплявшей его. Зверь был взбешен, дважды он поднимал лапу, но не мог дотянуться до груди Анкора. А тот оставался неподвижным, не отрывал взгляда от глаз тигра, не моргал и не шевелился. После того как тигр в третий раз попытался напасть, эта неведомая сила одержала над ним верх. Огромное саблезубое животное, словно его смертельно ранили, внезапно отпрыгнуло назад и ударилось о стену. Удар был очень сильным, и в тесном пространстве будто бы прозвучал грохот каменной глыбы, брошенной на дно глубокого колодца, или треск ломающегося дерева. Тяжело дыша, тигр на брюхе уполз в свою темную пещеру, и дверца за ним закрылась.
Анкор почему-то с большим трудом смог разжать руку, державшую золотой колос; юношу вдруг бросило в дрожь, одежда промокла от холодного пота, а губы стали сухими, горячими и солеными.
Вдруг он почувствовал какую-то дрожь под ногами и сначала решил, что круглый пол начал вращаться. Но пещера, куда уполз тигр, по-прежнему была перед ним, хотя теперь находилась чуть выше. Действительно, пол не вращался, но зато почти незаметно опускался вниз. Факелы, закрепленные высоко на стене, постепенно отдалялись, их свет тускнел, пока совсем не потонул во мраке. Анкор не знал, сколько это продолжалось и как глубоко он опустился – и время, и пространство, казалось ему, растянулись неимоверно. У него очень болели ноги, ведь он столько времени провел стоя, в напряженном ожидании, не зная, какого еще ждать испытания. Он вновь почувствовал страх, а решимость его ослабевала. С большим трудом, благодаря усилию воли – главного его достоинства и благодаря воспоминанию о том, кто он на самом деле, Анкор взял себя в руки и стал ждать, что будет дальше, – неподвижный, словно статуя, бросая вызов своим невидимым противникам.
Он так и не увидел, где находился, – на него внезапно обрушился мощный поток воды. Отчаянно пытаясь не утонуть, он успел только быстро зажать колос зубами и начал грести. Его крутило и крутило в страшном водовороте, но вода ушла так же быстро и неожиданно, как и появилась, оставив измученного, почти потерявшего сознание Анкора лежащим без сил на мокром и гладком каменном полу. Открыв глаза, юноша увидел слабое мерцание факелов высоко-высоко над собой, и лишь блики на мокрых стенах помещения, похожего на гигантский колодец, убедили его в том, что все это не было кошмарным сном. Его одежда сбилась и насквозь промокла, но он почувствовал тяжелый колос во рту и понял, что все еще сжимает его зубами. Анкор постепенно приходил в себя, и в груди его поднималась волна радости: он вновь победил!
Уже знакомая дрожь под ногами подсказала ему, что пол поднимается. Вдруг он почувствовал, что теряет равновесие, и понял, что все-таки произойдет то, чего он ждал с самого начала. Пол вращался все быстрее и быстрее. Вскоре Анкор уже не мог держаться на ногах: сильнейший поток воздуха отрывал его от пола. Низко опустив голову, раскинув руки и широко расставив ноги, он пытался удержаться, прилипнуть к полу. Его рассудок почти не действовал – шум вращения одурманил и оглушил его. Юноше угрожала серьезная опасность: центробежная сила могла отбросить его к проносившимся мимо стенам. Поэтому Анкор всеми силами пытался удержаться в центре. Там вращение было таким же быстрым и почти невыносимым, но зато меньше была опасность, что его отбросит к стенам. Случись это, тело Анкора в одну секунду разодрало бы в клочья. Время от времени он судорожно открывал рот, а руки едва успевали удержать колос, который, казалось, потяжелел раза в три. Ветер погасил факелы, и, когда вращение, наконец, прекратилось, Анкор оказался в полной темноте. Царила мертвая тишина. Он так устал, что не мог подняться, и ему было почти безразлично, продолжатся ли испытания. Спать не хотелось, сознание работало четко и ясно, но юноша был настолько изнурен, что чувствовал, будто его придавила к каменным плитам тяжелая стопа невидимого великана.
Вдруг принц услышал, как открываются двери пещеры, где исчез тигр, и вскочил на ноги. На этот раз оттуда исходило такое сияние, что оно мгновенно осветило помещение, где находился Анкор, и сперва даже ослепило юношу. Убедившись, что хищник с длинными белыми клыками, которого он так боялся, больше не нападает, Анкор успокоился. Зато он увидел, что пещера – это лишь начало длинной галереи, в конце которой все пылало. Ученик понял, что перед ним еще одно испытание – теперь уже на силу духа, и решительно двинулся вперед. Пройдя пещеру, он направился дальше по галерее. Идти стало заметно легче: потолок постепенно поднимался. Шагов через сто Анкор ощутил сильнейший жар, исходивший от огненного озера; судя по запаху, это горела нефть. Стена пламени не позволяла идти дальше, но, вглядевшись в пылающих змей, Анкор понял, что дорога ведет прямо через огонь, а значит, и он должен идти прямо в огонь. Первой мыслью было быстро проскочить сквозь пламя, но Анкор, видя его размеры и силу, отказался от нее. Подавляя в себе малодушие, он бросился на пол и пополз вперед, внимательно следя за тем, чтобы как можно меньше соприкасаться с огнем. Пламя было так близко, что опаляло волосы, ресницы и брови. Он едва смог приоткрыть глаза, но этого было достаточно, чтобы заметить, в чем заключалась хитрость, – и найти решение. В середине галереи действительно горел огонь, но у стен оставались широкие проходы, просто-напросто большие зеркала на стенах умножали размер пламени. Тот, кто заметил это, мог пройти через огонь почти невредимым. Анкор бросился вперед и, перебираясь от ниши к нише, преодолел весь путь. Самым серьезным последствием этого испытания были легкие ожоги на тех частях тела, которые дольше других были обращены к огню.
Примечания
1
Древние традиции Америки и Индии говорят о существовании большого материка, некогда занимавшего ту область, где сейчас находится Атлантический океан.
2
Последний осколок упомянутого выше материка, по размерам примерно равный нынешней Австралии. Его описывает Платон в своем «Критии» и других диалогах и дает ему имя «Атлантида», имея при этом в виду именно остров Посейдонис.
3
Орикальк – драгоценный металл, равноценный золоту, но с особым красноватым блеском, похожим на медный. Этот элемент сейчас неизвестен в том виде, в каком он существовал в былые времена. Если учесть значительные геологические изменения, произошедшие с тех пор, весьма вероятно, что в химической структуре орикалька изменилась валентность, и это вызвало изменение его свойств.
4
Чтобы понять значение этого слова, нужно обратиться к более или менее правильному толкованию данного понятия, которое мы находим в алхимических трактатах, а иногда и в учениях серьезных исследователей эзотерической философии. Самое верное объяснение: элементалы – это своего рода «духи стихий» («элементов». – Прим. пер.), точнее говоря, они являются сокровенными «разумами» стихий. Эти невидимые существа живут и развиваются в четырех стихиях: Земле, Воде, Воздухе и Огне. В легендах, например, они иногда предстают в образах гномов (духов Земли), ундин (духов Воды), сильфов (духов Воздуха), саламандр (духов Огня). В каждой стихии живет множество видов духов природы, которых мы здесь не перечисляем, поскольку есть обширная литература на эту тему.
Элементалы материальны, хотя состоят из гораздо более тонкой субстанции и обитают на более тонких планах существования. По этой причине они невидимы и не могут быть восприняты нашими физическими органами чувств. Они обладают огромной чувствительностью и особым видом разума, работающим словно зеркало и определенным образом отражающим наш физический мир; механизм действия этого зеркала похож на механизм компьютера (то есть оно использует двоичный код по принципу «плюс или минус»). Деятельность элементалов в большей степени происходит на психическом и ментальном планах существования.
5
Формула этого особого сплава давным-давно утеряна. Древние народы, такие как инки, греки и римляне, ковали из подобного, но менее совершенного материала некоторые инструменты и мечи. Несмотря на то что их сохранилось очень мало, эти древние предметы привлекли пристальное внимание исследователей, в первую очередь химиков, поскольку элементы, составляющие подобный сплав, находятся между собой в таких сочетаниях и пропорциях, которых сегодня достичь невозможно. Это говорит о том, что сплав создавался посредством изменения валентности элементов, вследствие чего изменялись и их свойства.