– Дай чего-нибудь, а то с самого утра как-то не заладилось…
И лейтенант Боцак покачал головой, демонстрируя свое состояние.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – сказал Лупареску, поднялся со стула и, подойдя к одному из шкафов, оценивающим взглядом принялся сравнивать две бутылочки. В одной жидкость была нежно-оранжевой окраски, в другой – зеленовато-желтой.
Решительно открыв стеклянную дверцу, Лупареску взял одну из бутылочек и, вынув пробку, осторожно понюхал содержимое.
Запах был приятный, чем-то напоминал ваниль. Во второй бутылке он был порезче, но тоже ничего – напоминал лимон и слегка ромашку.
На этикетках обеих склянок значилось – «спиртовой раствор чего-то там», но основным, конечно, было слово «спиртовой».
– Есть выбор, Боцак… Ты будешь пить это или это?
Лупареску с видом хлебосольного хозяина продемонстрировал гостю обе бутылочки, и тот ткнул пальцем в лимонно-ромашковую.
– Вот эту хочу. Это что вообще?
– Это… Это то, что надо, приятель.
Лупареску взял со стола пластиковый стакан и, плеснув туда жидкость, какое-то время наблюдал, не начнется ли реакция с пластиком, однако обошлось.
– Вот, Вилли, держи свою долю…
– А ты? – спросил лейтенант, принимая стакан.
– А я… – Капитан сделал паузу, думая о том, что ему тоже следует выпить. Пусть еще слишком рано, пусть жидкость непроверенная, но ведь Боцак выпьет первым, а там, по результатам испытания, может выпить и он. А почему нет? Ведь он такую аферу прокрутил, полковник Кнутс будет счастлив.
– Я выпью следом за тобой, Вилли. Только закусона, извини, нет. Не положен он нам по штатному расписанию.
Лейтенант выпил без закусона, встряхнул головой и провел ладонью по волосам.
– Понравилось? – спросил Лупареску.
– Нектар, так его разэдак. Это что, «угандийский розарий»?
– Ну, типа того.
– Хороша штука, – похвалил лейтенант. – А ты сейчас над чем работаешь?
– Я?
Капитан вернулся к столу и, плеснув во второй стакан, убрал бутылочки обратно в шкаф.
– Я, приятель, развожу одного хитрюгу – по всем статьям тардионского шпиона, который был заслан к нам неким извращенным способом.
– О как! Это каким же? – спросил лейтенант и, достав из кармана жевательную резинку, не снимая обертки, забросил в рот.
– Щас расскажу…
Капитан выпил свою часть микстуры и зажмурился – вкус у нее был ужасный, совсем не то, что запах. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на лейтенанта, тот держался молодцом.
– Ну, тебе, работающему… в отделе планирования, это может показаться не таким уж интересным…
– Давай, Блинт, не задерживай.
– Ну, короче, его переодели в какую-то невнятную одежонку, по которой нельзя понять – аркон это или тардион.
– И все?
– Не перебивай… Потом его ударили по башке дубиной, чтобы он окончательно потерял связь с действительностью, и вот пожалуйста – этого негодяя подобрали наши санитары и притащили в наш госпиталь, чтобы он тут собирал ценную информацию.
– А зачем его били по голове? Не проще оставить его в полном здравии, чтобы он лучше соображал?
– Конечно, лучше, – согласился Лупареску. – Но мы бы тогда сразу догадались, правильно? Поэтому они, на всякий случай, дали ему дубиной по голове и тем самым спутали все наши карты.
– А ты его данные в штаб фронта отослал?
– Кто? Я? – переспросил Лупареску и только сейчас понял, что так увлекся построением западни, что забыл о самом основном и простом действии – пересылке фотографии неизвестного субъекта и его истории в бюро контрразведки фронта, ведь там на него может храниться досье, тогда все решится за какие-то минуты или даже секунды.
Правда, при этом не будут учтены интересы самого Блинта Лупареску.
– Фотография у тебя есть?
– Конечно, есть, ты смеешься, что ли?
Капитан даже хохотнул, но не сразу вспомнил – есть ли у него фотография «Отто Тирбаха».
– Все документы в комплекте, просто я отрабатывал кое-какие версии.
– Ну и как, отработал?
– Отработал. Теперь можно и в штаб фронта обратиться.
– Слушай, налей из другой бутылки, а то я даже не понял, чего выпил, – ты мне яду, что ли, налил?
– Ага, яду. И для верности сам выпил, – усмехнулся капитан, заметив, что от стеклянного шкафа к двери пробежала мышь. – Ладно, хочешь другого яду – не вопрос. Давай свой стакан.
Забрав у лейтенанта посуду, Лупареску открыл шкаф и влил гостю полуторную порцию оранжевой жидкости, а себе налил поменьше – ему еще сегодня предстояло работать.
12
Оранжевая жидкость на вкус оказалась ненамного лучше той – первой. Лейтенант поморщился и занюхал своим кепи, а Лупареску – рукавом. Они были люди военные.
– Отправляй запрос, Блинт, пока соображаешь, а то эта дрянь, похоже, забористая… – заметил лейтенант.
– Позабористей видели, – усмехнулся Лупареску, делая вид, что ему все нипочем. – Сейчас отправлю, а ты пока вон мышек посчитай.
Капитан включил терминал и стал искать папку с документами на «Отто Тирбаха». Он намеренно собирался запустить досье с этим выдуманным именем, чтобы там наверху подольше поискали и не лезли к нему со своими советами.
– Совсем они этот госпиталь запустили… Двадцать семь мышей насчитал и двух кузнечиков. Откуда здесь кузнечики, Блинт?
– Кузнечики, они обычно… – Блинт на мгновение замолчал, отправляя данные запроса, потом снова посмотрел на лейтенанта и засмеялся.
– Ты чего?
– На твоих погонах как раз сидят два кузнечика.
– Значит, их тут больше, Блинт…
Лейтенант попытался смахнуть с себя насекомых, но у него не получалось. Кузнечиков на нем становилось все больше, а мыши выпрыгивали из стеклянных шкафов, занимая весь пол.
– Вот ведь канальи! – воскликнул капитан, поджимая ноги. Теперь он понимал тех, кто боялся этих тварей.
– Держи их тут, лейтенант, а мне нужно отлучиться по делам!
– Я буду бить их веслом! – крикнул лейтенант, запрыгивая в лодку.
– Это может продлиться долго! – предупредил Лупареску, затем выскочил в коридор, захлопнул дверь и какое-то время придерживал ее всем телом, прислушиваясь к шуму неравной борьбы, которую вел лейтенант Боцак.
Несмотря на все предосторожности, несколько мышей все же проскользнули в коридор и удивительным образом стали стремительно размножаться.
– Да пропадите вы все! – крикнул он и понесся по пустынному коридору. Уже на втором повороте капитан сумел оторваться от преследования и, заскочив в какую-то палату, захлопнул дверь, а мыши прошли косяком дальше – к кабинету физиотерапии.
Было слышно, как они переворачивали тренажеры и вгрызались в стены. Это было ужасно.
Капитан перевел дух и, повернувшись, увидел четыре каменных стола, на которых в позе лотоса восседали четыре мудреца.
«Ну что сегодня за день, а?» – подумал капитан и смахнул с лица пот.
– Здравствуй, путник, мы рады видеть тебя в пещере познания. Зачем ты пришел к нам, какая нужда заставила тебя проделать этот путь? – спросил один из мудрецов.
Лупареску низко поклонился мудрецу и уже собрался ответить тем же витиеватым слогом, когда вдруг обнаружил, что перед ним не мудрец в позе лотоса, а тот самый Отто Тирбах, которого Лупареску сам же так и назвал.
– Отто? – удивился он.
– Да, сэр, это я… – ответил Отто, садясь ровнее и надевая растоптанные шлепанцы.
– А я тебя, между прочим, уже сдал и продал! – воскликнул Лупареску. Другие мудрецы в пещере удивленно на него уставились.
– Как это, сэр? – удивился Отто.
– Я тебя подставил, недоносок! Твоя подпись была главной твоей ошибкой, придурок! Спецчернила испарились – и что осталось на бумаге?
– Что там осталось, сэр?
– Там осталась твоя подпись, придурок! Ты теперь похититель старых штанов, блин!
– Каких штанов, сэр?
– Таких штанов. Взрывоопасных. Поймал я тебя, тардионский шпион, поймал. Зачем штаны на взрывчатку переделывал, а? Взорвать нас хотел? Распылить на молекулы объединенные силы Аркона? Никогда! Слышишь?! Ни-ког-да!
Капитан так замотал головой, что услышал треск собственных позвонков.
– Никогда тебе не удастся сделать это, пока…
Внезапно вдохновение оставило Лупареску, и он замолчал, переводя взгляд с одного пациента палаты на другого.
– Так… заминка вышла, – признался капитан. – Я скоро вернусь, ждите…
С этими словами он выскочил в коридор, а в палате воцарилась тишина.
– Ну ничего себе особист допился, – первым произнес капрал Лихарь, возвращаясь к баночке со сметаной, которую принес из буфета.
– Да не просто допился, а нажрался какой-то дряни, – предположил сержант Ветлок. – Ты чего-нибудь понял, Малой, из того, что он здесь орал? Что за «Отто»?
– Это он предложил мне взять такое имя – Отто Тирбах. Я даже подписался под документом «так называемый Отто Тирбах».
– А что он про какие-то штаны плел?
– Да он и про носки мог наплести в таком-то состоянии! – подал голос Шарсан. – Говорил я тебе, Малой, назовись танкистом и поедешь к нам служить. А если потом вспомнишь чего – ну переедешь или там документы переправишь, а то ведь эти пройдохи тебя тут заклюют – вон уже какого-то Отто пристраивают. Оно тебе нужно, этот Отто?
13
Достав из упаковки последнюю чистящую салфетку, Марсель огорченно вздохнул – она оказалось абсолютно сухой, а экран его монитора выглядел таким грязным, что работать за ним не было никакой возможности. Вот лейтенант Карчер, тот мог работать, даже развалившись в вонючей луже, он и брился-то, когда совсем припрет, то есть после окрика капитан Форта.
Есть окрик начальника – Карчер идет бриться, потому что второго предупреждения Форт не делал и давал пинка ботинком сорок шестого размера.
Сам Марсель этого не видел, но ему рассказывали, что в тот раз лейтенант пролетел через весь коридорчик и сломал старую тумбочку из архива. Вспомнив это, Марсель улыбнулся – лейтенант Карчер ему не нравился, хотя тот же капитан Форт считал лейтенанта «полезным субъектом» и часто давал ответственные поручения, а Марселя почти не замечал, и это было плохо, ведь приближался срок окончания стажировки и Форт должен был дать ему какие-то рекомендации.
– Марсель, маленький ты говнюк, чего уставился на эту промокашку? Старик прихватил меня за яйца, и через час я должен принести ему бочонок меда! Где данные по четвертому потоку?
Это был Карчер собственной персоной. Он появился словно из ниоткуда, оттолкнул Марселя от его монитора и застучал по клавиатуре своими сальными пальцами.
– Так-так-так… Что это за хреновина, практикант? Ты порнушку, что ли, смотришь?
– Это музей Ордуэла, сэр. Классика второго периода, школа Шпандельфини…
– Танки-стулья-деньги-бабы… Да ты извращенец, практикант! Порнуха из каменных тел!
– Это бронза, сэр!
– Бронза?
Карчер посмотрел на Марселя так, будто тот только что сожрал сороконожку.
– Парень, да твои дела еще прискорбнее, чем я думал! Бронза, блин!
И, не ожидая ответа, Карчер принялся разрабатывать свою ветку, хотя у него имелся собственный терминал.
Марсель откатился на своем стуле на колесиках и стал набираться решимости, чтобы высказать лейтенанту свои претензии. В конце концов, у него оставалось не так много времени, чтобы привлечь внимание капитана Форта, а если еще этот монстр будет забирать драгоценное время, о каких-либо рекомендациях можно окончательно забыть.
– Сэр, а почему бы вам не пойти на свой терминал?!
– Чего? – не прекращая стучать по клавишам, спросил лейтенант.
– Это мое рабочее место, сэр, почему бы вам…
– Эй, практикант, а чего ты эту салфетку держишь? Сожрать, что ли, хочешь?
– Я… – Марсель растерялся, слишком неожиданной была эта атака. – Вообще-то я хотел протереть монитор, его как будто мухи засидели…
– Ну так протирай, в чем проблема?
– Салфетка высохла, сэр, кто-то забыл закрыть упаковку…
– Давай сюда!
Лейтенант Карчер выхватил у Марселя сухую салфетку и, плюнув на нее, быстро протер монитор. Затем вернул салфетку Марселю и как ни в чем не бывало принялся снова колотить по клавишам.
– Сэр! Но почему бы вам не вернуться за свой терминал?! – в отчаянии воскликнул Марсель, чувствуя, что его начинает подташнивать.
– Ты чего такой нудный, практикант? У меня клавиатура глючит, а ты, один хрен, без толку тут место занимаешь, бронзу, блин, рассматриваешь!
– Но у меня тоже работа, сэр!
– Какая у тебя работа?
– Я… – Марсель на мгновение растерялся, у него действительно было мало работы. В основном только проверка запросов, но они приходили очень редко, так что большую часть времени он бездельничал или кому-то помогал.
– Я собираюсь проверить запросы, сэр. А вы можете работать на терминале своего соседа – лейтенанта Блаймена, все равно его до конца недели не будет.
– Ну ты и нудный, практикант, – покачал головой Карчер и, поднявшись, перебрался за стол Блаймена. – Ну ты и нудный. Надо сказать капитану, чтобы турнул тебя отсюда…
«Ага, так он тебя и послушал…» – мысленно не согласился Марсель, однако угроза Карчера больно его уколола.
Неожиданно в комнату вошел сам капитан Форт и остановился в проходе между терминалами. Он смотрел куда-то поверх головы Марселя и, как обычно, совершенно его не замечал, но тут вдруг спросил:
– Горнел, а чем вы все время занимаетесь?
Марсель от неожиданности даже вскочил.
– Сидите, Горнел, сидите. Я лишь спросил, какую работу в отделе вы выполняете?
– Начальник практики майор Плимут дал мне задание сопровождать запросы, сэр. И еще помогать, если возникает какой-то аврал…
– И часто у нас бывают авралы?
– При мне два раза, сэр. Один раз я помогал лейтенанту Блаймену, а другой раз офицеру из тыловой службы.
– М-да, заметная помощь, ничего не скажешь. А ведь в конце стажировки вы должны получить рекомендации, не так ли?
– Да, сэр… – едва слышно пролепетал Марсель, его голос дрогнул.
– Ну, дерзайте, – обронил капитан Форт, и Марсель понял, что ничего хорошего ему ждать не следует.
Лейтенант Карчер злорадно ухмыльнулся, а оператор за соседним столом посмотрел на практиканта с жалостью.
«Ну и пусть, – с обидой подумал Марсель, – пусть они злорадствуют, пусть не дают рекомендации, я вот уйду торговать в булочную, как папенька, тогда вы поймете, как трудно обходиться без готового помочь практиканта Марселя Горнела, который, между прочим, даже жалованья не получает…»
Практикант свернул ветку Карчера, открыл свою и с ходу распахнул терминал приема, где висели три нераспечатанные депеши с запросами.
Открыв первую, Марсель какое-то время тупо таращился на расплывшуюся физиономию, отметив, что этот человек чем-то похож на его соседа – мистера Бруксворда. Бруксворд был профессиональным бездельником, жил на пособие и славился тем, что мог выпить двенадцать литров пива за четверть часа.
Бруксворда звали на все попойки, бесплатно кормили, лишь бы увидеть трюк с двенадцатью литрами пива, и это была его основная трудовая деятельность.
«Урод», – подумал Марсель, вспомнив, как застал мистера Бруксворда, когда тот «поливал» стену подъезда. Марсель тогда спешил на свидание, и ему было всего шестнадцать. Он держал в руках свой первый букет – три чахлые, пропитанные стрептоцидом розы, и пришлось ему стоять на ступенях, ожидая, пока Бруксворд извергнет все свои двенадцать литров, а потом еще перепрыгивал через зловонную лужу, прикрывая розы рукой.
Позже он преподнес их Мелани или Уинси. Точно уже не помнил. Девушка погрузила в цветы свой носик, и Марсель ожидал бури негодования, но девушке понравились и цветы, и их запах, и его дурацкая рубашка с отложным воротником… Вот именно за это Марсель себя и ненавидел, за эти отступления в служебное время! Ну какие бабы, Марсель? Какая такая юность? Ты практикант или где?
14
Переформатировав фото вора-кладовщика, Марсель вбросил его в «океан» – оперативную систему мгновенного распознавания, но, как и десятки других, эта оплывшая морда бесследно канула в его пучину.