– Сколько тебе лет? – спросил Крис.
– Двадцать шесть, родился в марте восемьдесят пятого.
– Следовательно, ты из две тысячи одиннадцатого года. У нас на дворе тысяча триста тридцать четвертый год от Рождества Христова.
– Ты прошел через портал времени, – добавила Софья Андреевна. – На дом сумасшедших или скит сектантов не похоже, но разум отказывался воспринимать слова. – Мы все тебя хорошо понимаем, из местных только Серафим и Иосиф, – продолжила Софья Андреевна.
– Почему вы не вернулись назад? Портал до сих пор стоит, погуляли по старине и домой, – пытаясь поверить услышанным словам, выдавил из себя Норманн.
– Во-первых, здесь не очень-то и погуляешь. Во-вторых, портал открыт только неделю с интервалом в тридцать лунных месяцев, – ответил Крис.
– Все равно не понимаю. Судя по вашему быту, вы здесь уже давно, – с нажимом на последнее слово сказал Норманн.
– Верно заметил, давно, – не стал отрицать Крис. – Только портал стабилен с этой стороны, с другой он непрерывно меняется во времени и пространстве.
– Я десять лет пыталась определить закономерность работы портала. Бесполезно, никакой системы, – добавила Елизавета Карловна.
– Но вы через портал проходите, – возразил юноша. – Вон на столе свидетельства сегодняшнего похода.
– Проходим, но на другой стороне ты можешь оказаться в тайге или в джунглях, над океаном или полярными льдами, – сказала Софья Андреевна.
– Не так уж плотно заселена Земля, добавь хаотичное смещение во времени. – Это уже Максим.
– Но вы же как-то ориентируетесь? – Норманн просто физически не мог поверить ни единому слову.
– Ориентируемся, – не стала отрицать Софья Андреевна. – Вон Максим из Египта, профессор. Елизавета Карловна из Европы две тысячи двести семьдесят второго года.
– Тем более! Чем старше цивилизация, тем легче жизнь. – У Норманна росла уверенность, что его втягивают в какую-то авантюру.
Хозяева заулыбались, у них было противоположное мнение.
– Мы тебя ни к чему не принуждаем, только объясняем куда ты попал, – сухо заметила Жанна Владимировна.
– Ты здесь не первый и не последний «потерянец», – продолжил неприятный мужичонка. – Никто здесь не задерживается, практически все уходят в никуда.
– Не понял? Куда они уходят? – растерялся Норманн.
– Обратно в портал. Мы всем объясняем систему, по которой проходим портал, – терпеливо продолжила Жанна Владимировна. – Дальше каждый сам делает свой выбор.
– И в чем заключается ваша система? – с надеждой спросил Норманн.
– Сначала необходимо убедиться, что с другой стороны не океан или горный обрыв, – начал объяснять Поль. – Затем выходишь и засекаешь время, с той стороны портал стабилен шесть дней. Если ничего не нашел, начинаешь все сначала.
– Как можно все начать сначала, если портал неделю стабилен с обеих сторон? – Молодой человек заметил явный обман.
– Одна из самых важных непоняток заключается в том, что с нашей стороны время в портале стоит, – равнодушно пояснила Жанна Владимировна.
– Часы нормально тикают. – Крис продолжил свое пояснение. – Ты можешь находиться в портале очень долго, а со стороны кажется, что вошел и сразу вышел.
– Тем более! – воспрянул духом Норманн. – Можно сделать множество попыток, пока не попадешь в нужное место и в нужное время.
– Был до тебя один ученый грибник, – ехидно сказала Жанна Владимировна. – Пять лет варианты рассчитывал. Потом надоело, ушел в портал с закрытыми глазами.
– Поверь, – сказал Крис, – все пытаются вернуться домой, но до сих пор никому не удалось.
– Откуда вам это известно, если вы здесь сиднем сидите? – Руслан уловил алогизм утверждений.
– Самое худшее время после тысячи девятисотого года. Быстро отлавливают, – заметила Жанна Владимировна.
– Я ушла в никуда и смогла вернуться, симулировав потерю памяти, – ответила Елизавета Карловна.
– Расскажите, – попросил Норманн.
– Я родом из Австрии. Уже проживая здесь, случайно вышла в Австрию тысяча девятьсот восемьдесят шестого года… – начала рассказ женщина.
– Чудесно, вам повезло! Почему вы вернулись обратно? – воскликнул юноша.
– В клетку посадили и начали изучать как мышь, вот почему. Как поняла свою судьбу, заявила, что русская.
– Сразу выпустили?
– Привезли в Советский Союз и посадили в тюрьму за нелегальный переход границы, – вздохнула женщина.
– Как вам удалось пройти портал обратно? – смутился Руслан.
– После тюрьмы приехала в этот район да поговорила с людьми, они и указали «гиблые» места, где люди иногда пропадают. Так и вернулась.
– Почему бы отсюда не поискать обратный выход? – спросил Норманн. – Вы легко нашли вход, значит, есть и выход.
– Потому что его нет. Ты вошел через дверь, у которой нет выхода, – не скрывая раздражения, ответил Крис. – Если вернешься, начнут изучать как амебу или расстреляют как шпиона.
– Странно все это, – задумчиво произнес Норманн. – Почему бы не уйти в другое время?
– Портал закроется до захода солнца. Иди прямо сейчас, ищи это другое время, мы свое нашли! – Крис почти прокричал последние слова.
– Почему вы сразу не вернулись? – Молодой человек никак не мог понять логику сидящих перед ним людей.
– Куда? – устало спросила Жанна Владимировна. – Впрочем, иди, мы тебя не держим. Но учти, после открытия и перед закрытием портал неустойчив.
– Что означает «неустойчив»?
– Никто не знает. Все наши пропали.
– Вы сказали «наши», вас здесь много? – насторожился Норманн.
– Нет, только те, кого видишь. Иногда количество людей возрастает, затем уменьшается.
– Почему?
– В большинстве случаев не возвращаются из порталов, некоторые уходят в «большой мир».
– А вы? Почему не уйдете в город?
– В любом месте есть свой хозяин. Здесь хозяева мы, – ответил Крис.
– Живете за счет портала. – Норманн кивнул на горку медикаментов. – Кстати, зачем столько много?
– В портал ходим ради лекарств, а врачевание нынче в большом дефиците, – ответила Софья Андреевна.
– Живем за счет медицины, за свои услуги берем очень дорого, – добавил Максим.
Руслан задумался. Совершенно непонятная ситуация: хочешь – верь, не хочешь – не верь. Самое поганое, что настоятельно рекомендуют не лезть в портал. Так и хочется прыгнуть в машину и рвануть обратно по своим следам.
Тем временем Крис сходил в соседнюю комнату, откуда принес холщовую торбу, развязал кожаную завязку и поставил перед Норманном килограммовую пачку соли и пять кусков мыла.
– Это твоя доля на год. Можешь делать все что хочешь. Если останешься здесь, за деревьями дом с кузницей, он твой.
– Настоятельно не рекомендуем спасать или завоевывать мир, – добавила Софья Андреевна. – Все завоеватели не прожили и года.
– Воевать мне не хочется, – отмахнулся Норманн.
– Ты кем работал? – спросил Крис.
– Простым рабочим.
– Что умеешь делать? – продолжил расспросы черноволосый.
– Могу рисовать и лепить фигурки.
– Это хорошо, – засмеялась Жанна Владимировна. – Будешь сидеть тихо, доживешь до следующего портала.
– К чему ваш черный юмор? – насторожился Норманн.
– Пять лет назад через портал въехал грузовик с английскими солдатами, да еще с пушкой на прицепе. Трех месяцев не прожили, – усмехнулся Крис.
– Что с ними случилось?
– Убили.
– Странно, – не поверил Норманн. – Солдаты с пушкой, а их убили.
– Ничего странного, – оскалился Крис. – Никто не сможет прожить три месяца без сна и еды. Не они первые и не они последние.
– Часто приходят люди?
– Большинство покружатся и сразу уходят обратно, мы видим только их следы. Но гости остаются каждый раз, – ответила Елизавета Карловна.
– Из какого времени?
– Можешь гордиться, от конца двадцатого века до начала двадцать третьего. Люди потеряли страх, забыли об элементарной осторожности.
– Но Елизавета Карловна из более позднего времени, – возразил Норманн.
– В нашем времени слишком строго, почти тюремная дисциплина, – ответила женщина.
– Местная власть или бандиты не пытались вас обобрать?
– Пытались, но Крис с пулеметом не отличается гостеприимством, – улыбнулась Жанна Владимировна.
– Как к вам относятся местные?
– Боятся, – усмехнулся Максим. – Знают, где находится портал, и считают место проклятым, а нас ведьмаками и ведьмами.
– До ближайшей деревни двадцать километров. Люди к нам ходят, но не местные.
– Почему не местные? – удивился Норманн.
– Сказано же, берем дорого, – недовольно ответила Елизавета Карловна. – Больных привозят, когда уже другой надежды нет.
– Почему сами к больным не ездите?
– Был у нас сердобольный врач, да быстро доездился – голову отрубили, – усмехнулся Крис.
– Я не понял насчет местных, – переспросил Норманн. – Как они к вам относятся? Не досаждают?
– Нет, мы им помогаем. Даже зауважали после того, как Нина Михайловна семена ржи привезла. – Максим посмотрел юноше в глаза и продолжил: – Ты к ним не суйся, не примут. Мы чужие для всех.
– Кстати, а где мы в географическом плане?
– Восточнее Онеги, здесь недалеко тропочка к речке Черная, десять километров – и озеро, – пояснил Максим.
– Сколько километров до Вологды?
Услышав вопрос, старожилы портала дружно заулыбались.
– В километрах не скажем, – ответил Крис. – А так пять дней пути. Решил в Вологду уйти? Имей в виду, сейчас к безродным чужакам относятся очень настороженно.
– Я родом из Вологодской области. У нас раньше соль добывали. На этом деле Строганов из простых крестьян выбился в большие люди.
– Даже не пытайся подойти к соляным промыслам, – предупредила Елизавета Карловна.
– Почему? – удивился Норманн. – Попробую, мне два с половиной года ждать, сами сказали.
– Устраивайся в пустующем доме, осваивайся и сиди смирно. Если куда уйдешь, местные сразу посадят на цепь ту же соль ведром черпать, – строго добавила женщина. – И на охоту с ружьем не ходи.
– Чего в этом плохого?
– Лес только кажется безлюдным. Если тебя увидят с ружьем, все – конец. Не успокоятся, пока не прикончат, – с угрозой произнес доселе молчавший Иосиф.
– И как же меня прикончат? – с вызовом спросил Норманн.
– Ты хоть имеешь примерное понятие об охотниках нашего времени? – На этот раз в разговор вступил Серафим.
– Ну, лук, стрелы, копья, рогатины, всякие там силки, – не совсем уверенно ответил юноша.
– Как выглядит рогатина?
– Не видел, должно быть, палка с раздвоенным концом.
– Вообще-то так называют короткую пику с широким и длинным наконечником. Что-то вроде меча на палке.
– Вот уж не ожидал!
– А это что? – По столу покатился отшлифованный до блеска каменный шар.
Норманн взял его в руку, килограмма два, не меньше. Но что это такое, не имел ни малейшего понятия.
– Не знаю, какой-то шлифованный булыжник.
– Я никогда не ходил через ваш портал, – презрительно сказал Серафим, – но все сюда входящие к нашей жизни совсем не пригодны.
– Это метательный камень для пращи, – объяснил Иосиф. – Любой малец за сто метров попадет лосю в голову.
– А это тебе знакомо? – Серафим бросил на стол нечто похожее на кнут.
Норманн взял в руки короткое и толстое кнутовище, далее шел плетенный из кожаных шнурков метровый кнут, а на конце через просверленную дырку привязан полукилограммовый камень.
– Похоже на бич, – пожал плечами юноша.
– Вот, вот! – фыркнул Серафим. – Бич! Это кистень, с которым здесь ходит и стар и млад, включая женщин.
– Кистень? – поразился Норманн. – Так его разбойники носят в рукаве и метают в честных людей.
– На! – Иосиф протянул двухкилограммовый каменный шар. – Метни в меня без замаха! Ты мне даже кожу на лице не рассечешь!
Парень растерялся: и правда нечего возразить. Другое дело въехать по черепушке грузиком на конце метрового хлыста, да еще с хорошим замахом да с оттяжкой. С таким оружием на лесной тропинке и волк не страшен.
– В умелых руках кистенем медведю глаза выбивают, – с улыбкой сказал Иосиф, он был явно доволен произведенным эффектом.
– А как же разбойники? – проблеял Норманн.
– И разбойники кистенем ловко орудуют, – нравоучительно сказал Серафим. – Он замахнулся, ты выставил руку. Ремешок вокруг твоей руки обвился, рывок на себя – и нож в бок.
– Только так редко поступают, – добавил Иосиф. – Так же захватывают вторую руку, вяжут да продают иноверцам.
– Так что сиди и не высовывайся, тебе не помогут ни пулемет, ни пушка – все одно быть рабом, – заключил Серафим.
– Погодите, а как вы охотитесь на кабанов? Их же здесь много, а такие камешки, – Норманн кивнул на блестящий шар, – кабана не остановят.
Тут уже засмеялись оба охотника.
– Пошли покажем ловчую сеть, кабана забить – самая простая охота.
Только сейчас Норманн заметил, что остальные обитатели таинственного хутора уже разошлись. Вышел и он следом за охотниками. На стене дома висела толстая грузовая сеть примерно метра три на три.
– Смотри! – Серафим расстелил на траве сеть. – У кабана ноги короткие, он копытца по земле волочет. Брось ее на тропе, зверь до середины не дойдет, упадет и запутается.
Норманн вынужден был согласиться, действительно просто и надежно. Велик труд подойти и вогнать в грудь длинный нож, а мяса одному человеку на полгода хватит. Охотники принялись развешивать ловчую сеть на стене дома, а у Руслана в голове вертелась непонятка. Что-то его зацепило, в глаза явно бросалась откровенная несуразица. Но что? Как-то одна из девушек сделала ему едкое замечание: «У тебя в голове не может быть мыслей, потому что там нет мозгов».
– А татары сюда не заходят? – поинтересовался Норманн у охотников.
– Что им здесь делать? – Оба откровенно удивились глупому вопросу. – У них дружба с Москвой да Рязанью.
– Скажете, дружба, грабят они Москву, – не согласился юноша.
– Бывает и грабят, да и московские на их землях шалят, – пожал плечами Серафим. – Вон Иосиф с ушкуйниками не раз в набег ходил.
– А кто такие ушкуйники?
– Те же возчики, только у тех сани да возы, а ушкуйники на своих лодках, что ушкуями зовут, – ответил Иосиф.
– Ты, парень, выбрось дурь из головы, – строго заметил Серафим. – Если пойдешь в вольные корабелы, тебя сразу убьют.
– Почему это убьют, да еще сразу. Я тоже кое-что умею, – возразил Норманн.
– Умеешь, да только для своей прошлой жизни. Впрочем, спустись к реке и посмотри на ушкуй. Сумеешь такой сделать, набирай корабельную рать да иди в ушкуйники.
– И в чем разница?
– Вот и ответ твоему неумению, – рассудительно заметил Серафим. – Хозяин ушкуя топором в сече не машет. Ратников привез-увез да самую большую долю взял.
Норманн наконец сформулировал откровенную нелепицу в поведении этих людей и заспешил в дом. За столом сидели Елизавета Карловна и Жанна Владимировна. Женщины о чем-то разговаривали и недовольно посмотрели на вошедшего парня.
– Чего тебе еще не хватает? – спросила хозяйка дома.
– Почему здесь все говорят на современном для меня русском языке? – задиристо спросил Норманн.
– На каком языке прикажете говорить? – ехидно парировала Жанна Владимировна. – Можем побеседовать на других языках.
– Ты говоришь на французском или немецком? – добавила Елизавета Карловна.
– Русские здесь толпами ходят туда-сюда, так? – столь же ехидно парировал Норманн. – Из всех хуторян тут только одна русская.
– Хорошо, – примирительно ответила Елизавета Карловна. – У нас есть важная причина поставить твой родной язык на первое место.
Женщина встала, зашла юноше за спину, раздался тихий щелчок и послышался радостный диалог привычной рекламы, когда скучающим бабулькам втолковывают необходимость немедленно купить чудо-средство, одинаково помогающее от поноса, радикулита и близорукости.
– Розыгрыш, да? – улыбнулся Норманн. – Хорош четырнадцатый век!
– Нет, не розыгрыш, а объяснение. На всех диапазонах одна станция, которая произвольно блуждает с тысяча девятьсот пятидесятого года до две тысячи двести пятидесятого года.
– Шутите? Откуда электричество? Радио без электричества не работает!
– Сходи к порталу, там, среди деревьев, найдешь не один большой грузовик.
– Что-то я не слышу звуков дизель-генератора, – съязвил Норманн.