– Может, чаю? – спросила Вика.
Окна квартиры выходили на северную сторону, поэтому в доме не было душно. Хотя и прохлады здесь тоже не чувствовалось даже при открытых окнах. Кондиционер бы не помешал или хотя бы вентилятор.
– Жарко.
– Тогда, может, воды? Холодной? – интригующе и все так же застенчиво улыбнулась она.
Вода действительно оказалась холодной. Богдан с огромным удовольствием осушил стакан.
– Спасибо, Вика. Вы прямо как дорогого гостя меня встречаете. А я вовсе не дорогой. И, возможно, даже плохой, – сожалеюще вздохнул он.
– Почему? – насторожилась она.
– Потому что жизнь – жестокая штука… Денис к вам сегодня приходил?
– Денис?! – как будто даже обрадовалась она. Только радость эта была какая-то очень тоскливая.
– Да, Денис Касьянов.
– Сегодня? Сегодня приходил.
– Зачем?
– Вы же из милиции. Вы должны знать, зачем, – опустила она глаза. – Вы должны мне помочь.
– Чем я могу вам помочь? – не понял Богдан.
– Должно же это все когда-нибудь закончиться! – страдальчески сощурив глаза, всхлипнула девушка. Казалось, она вот-вот заплачет и разрыдается. – Вы же знаете, зачем он приходил!
– Знаю.
– И еще вы должны знать, как я его ненавижу!
– Денис был вашим любовником?
– Любовником?.. Нет, не был. Любовник – от слова «любовь». А я его не любила.
– Но близость между вами была?
– Зачем вы спрашиваете? Вы же все знаете… Помогите мне. Я хочу, чтобы этот кошмар прекратился!
Богдан поднялся, взял стакан, сходил на кухню, наполнил его водой из-под крана и принес Вике.
– Выпей. Тебе надо успокоиться.
Она раскраснелась от волнения, распалилась, взяла стакан, сделала несколько глотков. Но вряд ли ей от этого стало легче. Разве что чуть-чуть.
– Вика, давай обо всем по порядку. Как ты познакомилась с Денисом?
– Как познакомилась?.. Он к нам в гости приходил.
– Муж привел?
– Да, Миша привел… Мы посидели, выпили, Денис ушел. А на следующий день опять пришел. Муж на дежурстве был, а он сказал, что Миша сейчас придет. Сказал, что дежурство отменили и он придет. Сказал, что ему нужно с ним поговорить. Ну, я ему чай предложила, а он сказал, что лучше коньяку. Выпил – и говорит мне: давай тоже коньячку. Я не соглашалась, а он – давай, говорит, давай… Ну, думаю, одна рюмка – ничего страшного. К тому же Миша скоро придет. А меня от этой рюмки так развезло… Очнулась я уже с Денисом в постели. Потом поняла, что он мне чего-то подсыпал в коньяк…
– Понятно.
– Вам понятно, а мне нет, – с сарказмом усмехнулась девушка. – Когда Миша снова на дежурство заступил, Денис был тут как тут. Он же Мишин начальник, он знает, когда Миши не бывает дома. Коньяк принес. Только я отказалась. А он у меня тогда спрашивает: хочешь, Мише расскажу, что ты со мной спала? Я сказала, что не хочу. Тогда давай в постель, говорит. Я и согласилась… Вот этого до сих пор простить себе не могу: как я могла?.. Ну, сказала бы Мише, он бы этого гада убил.
– А он мог бы его убить?
– Ну да, он же боксер. Мастер спорта по боксу.
– Так и Денис вроде бы не слабого десятка.
– Да, он кикбоксингом занимался. Только Миша его на ринге в нокаут отправил. Денис сам подняться не смог, его с ринга уносили.
– Ну и сказала бы мужу.
– Да я собиралась. Думаю, если Миша меня любит, он поймет и простит. А Денис, оказывается, на видео снял, как мы, ну, это… с ним… Он тогда мне снова чего-то намешал, я вообще ничего не понимала. Он со мной такое вытворял! А сам в маске был, его не узнать… Показал мне запись, сказал, что на тысячу кассет все запишет и по городу их разбросает, чтобы все видели. Пришлось терпеть, – с горечью вздохнула Вика.
– А почему ты думаешь, что я должен тебе помочь?
– Вы же из милиции…
– И что?
– Ну, может, вы нашли эту видеокассету…
– Как я мог ее найти?
– Не знаю… Как-нибудь. Я думала, вы нашли, все поняли, решили мне помочь… – упавшим голосом проговорила она.
– Святая ты наивность, Вика, – добродушно усмехнулся Богдан.
– Вовсе не святая. Хуже проститутки.
– А Миша твой знал, что ты изменяла ему с Касьяновым?
– Нет. Но мог узнать. Я так этого боюсь!
– Может, своим поведением это как-то выдал?
– Да нет, не выдавал. Нормально все было. Уходил сегодня, поцеловал меня. Не скучай, говорит, любимая… А потом Денис пришел… – Вика снова скривила личико, собираясь расплакаться.
Богдан видел, что это не театр одного актера для одного зрителя. Может, девушка вела себя и немного странно, но он ей почему-то верил.
– Но ведь он мог знать, что ты изменяешь ему, но скрыть это.
– Наверное, мог. Он у меня вообще-то, спокойный, но скрытный, если задумчивый ходит…
– А чем он был озабочен в последнее время?
– Не то чтобы озабочен… Просто возмущался. Друг у него был, посадили его…
– А что за друг? Как его зовут?
– Федор его зовут.
– А работает он где?
– Они вместе работают.
– А посадили его за что?
– Да убили там кого-то, а Федя всю вину на себя взял. Потому и посадили его. Миша радовался потом, говорил, что справедливость восторжествовала… Он сказал, что в милиции нормальные люди служат и настоящего виновника нашли…
– А он не говорил, кто справедливость эту восстановил?
– Как же, говорил. И я вам говорила. Миша сказал, что в милиции нормальные люди работают, они все выяснили. Сказал, что Федора могут освободить.
– Могут, – кивнул Богдан.
И Касьянов позавчера дал официальные показания, и стриптизерша Соня, так что Федора действительно могут выпустить. Федора Рымарева, друга Миши…
– Кстати, а где Миша находился третьего августа?
– Я к родителям с утра ездила, у меня мама в больнице.
– Значит, в районе двенадцати часов Миша находился дома?
– Да.
– Но тебя дома не было?
– Нет, так уж получилось… Вы все спрашиваете, спрашиваете, а сами ничего не говорите, – измученно посмотрела на Богдана девушка.
– А ты хочешь, чтобы я тебя успокоил?.. Ну, насчет видеокассеты сказать ничего не могу, даже не представляю, где ее искать. Но думаю, Касьянов не станет ее никому показывать. Разве что на том свете.
– И как вас понимать?
Глядя в простодушные, по-детски наивные глаза, Богдан видел, что Вика действительно ничего не понимает. И новость о том, что Касьянова только что убили, стала для нее настоящим потрясением. После чего девушка ощутила огромное облегчение. Богдан хотел, чтобы это событие не обернулось для нее страшными последствиями, но, увы, не мог дать ей никаких гарантий.
Он выяснил фамилию Миши и отправился в «Двадцать пятый час». И Пляцкова с собой прихватил. Может, это не самое страшное логово, но все-таки бандитское.
Глава 6
Дверь в клуб была наглухо закрыта. Понедельник – санитарный день. Но на звонок вышел знакомый охранник. На Богдана он посмотрел вроде бы вежливо, но все-таки в глубине взгляда угадывалось недовольство. Дескать, зачастил ты, мент.
– Начальства нет. Но если вы подождете, Денис Борисович скоро подъедет. Во всяком случае, должен.
Богдан усмехнулся. Плохо охрана работает: Касьянова уже третий час как в живых нет, а здесь ждут, когда он подъедет.
– А почему ты думаешь, что я к начальству? Может, я к тебе… Как тебя зовут, парень?
– Дима.
– А Мишу Журавина как мне найти?
– Журавина? Здесь где-то был. Культурная программа у него, – хмыкнул Дима.
– И в чем она заключается, если не секрет?
– Секрет. Он у нас в кино ходил.
– В кино?
– Ну да, у нас же тут кино крутят. Большой кинозал работает, только вход через другие двери. Но можно и отсюда зайти – если знать, как. Только вы Касьянову не говорите, а то он его убьет, – спохватился парень.
– Не скажу, если Мишу мне найдешь.
– Ну, культурная программа продолжается. В комнате для «привата»… А что, стриптиз тоже культура!
Насколько понимал Богдан, санитарный день предполагал генеральную уборку, но в клубе никого. И тихо, как в морге. Не с кем Диме поговорить, поэтому парень и заскучал.
Он проводил Богдана и Эдика в комнатку для приватного танца. И, раскрывая тяжелые бархатные шторы, громко крикнул:
– Миша!
В комнатке что-то громыхнуло, стукнуло – это с небольшого диванчика поднимался очень плотной комплекции парень. Легкая оттоманка выдержала его вес, но на месте не устояла, по скользкому полу отъехала к стене.
– Это к тебе.
– Да! Хорошо!
Невольно вспомнился один эпизод из курсантской жизни. Прикорнул паренек на лекции, а преподаватель тихонько подошел к нему и хлопнул по столу. Тот вскочил и, доказывая, что не спал, чуть ли не слово в слово повторил статью Уголовного кодекса, с которой начиналось занятие. И этот тоже пучил глаза, показывая, что сна в них ни на йоту.
– Да ладно, расслабься, Миша, – усмехнулся Богдан. – Ну, спал и спал.
Такая вот у парня культурная программа – сначала кино, потом приватный танец в собственном исполнении.
– А вы кто?
– Милиция, уголовный розыск. Капитан Городовой.
Белая рубашка на парне, ни единого пятнышка на ней. Хотя помята она порядком, но это вполне объяснимо.
– Да, слышал я о вас, – улыбнулся Миша.
Крупный, мощный, руки сильные, а характер у него если не добродушный, то как минимум незлобивый. Непонятно, как он в этом бандитском омуте оказался. Видимо, Федя Рымарев затащил. Вряд ли наоборот.
– И что ты про меня слышал?
Богдан многозначительно посмотрел на Пляцкова и перевел взгляд на Мишу. Эдик все понял и вышел из комнаты.
Душновато здесь, но вполне терпимо; и кресло есть, куда можно сесть. Мише Богдан показал на канапе.
– Поговорить надо. О друге твоем. Или Федя Рымарев тебе не друг?
– Ну, друг. А что?
– Да вот посадили его.
– Так его же отпустить скоро должны.
– Должны. Потому что свидетели есть, которые видели, кто на самом деле Поликарпову убил.
– Ну да, есть такое…
– А ты знал, кто Поликарпову убил? – спросил Богдан, вцепившись в парня зондирующим взглядом.
– Не то чтобы знал… Скажем так, догадывался, – замялся Миша.
– А ведь знал ты, что Поликарпову Фирсов убил. Знал, но молчал. Зачем тебе говорить? Ты же человек действия, да?
– Это вы о чем? – недоуменно спросил Журавин. – Что-то я вас не понимаю, – не на шутку разволновался он.
– Ты же мог мне сказать, что это Фирсов Поликарпову убил. Но зачем самому надо было ввязываться в это дело? Я понимаю, ты любитель боевиков, там в фильмах месть – благородное дело. Так то кино. А в жизни людей убивать нельзя, даже если они не правы… Фирсов был не прав. Но ты не должен был его убивать…
– Я?! Фирсова убил?! – оторопело уставился на Богдана парень.
И что-то дрогнуло в его взгляде. Богдану это показалось подозрительным. Похоже, не все ладно на душе у парня. Нечистая совесть – как сухая жесткая солома, колет взгляд изнутри.
– Из благих побуждений, разумеется. Рената же ни в чем не виновата была перед Фирсовым, а он ее убил. Непорядок? Непорядок. Фирсов остался на свободе, а Рымарев попал под следствие. Снова несправедливость. Но гордиев узел нужно рубить решительно и одним ударом. И ты это сделал. Ты «сделал» Фирсова – и тем самым убил двух зайцев. И за Ренату отомстил, и Рымарева из-под удара вывел…
– Но я не убивал Фирсова! – ошарашенно смотрел на Богдана парень.
– А где ты был, когда Фирсова убили?
– Дома. На дежурство собирался заступать…
– Один был дома или с женой?
– С женой… – замялся Миша.
– А может, жена куда-то уезжала?
– Уезжала?.. Ну да, уезжала. У нее мать в больнице после операции.
– И когда она уехала?
– Утром.
– Значит, алиби у тебя нет.
– Алиби?.. Выходит, что нет. Спал я, когда Фирсова убили. Приезжаю в клуб, а тут такая новость…
– А сегодня что в районе двух часов дня делал?
– В кино был.
– И здесь у тебя с алиби промашка вышла… Сегодня Касьянова убили.
– Да ладно! – встрепенулся Миша.
Но Богдан уловил наигранность в его эмоциях. Хотя это могло быть связано с тем, что парень уже весь на иголках…
– Его убили, когда он выходил из подъезда твоего дома. И дом твой, и подъезд твой.
– А что он там делал? – не на шутку разволновался Журавин.
– Вот я и хотел у тебя спросить. Мы думали, что он к тебе приходил, но тебя не было дома. Жена твоя была, а тебя не было. Но если тебя не было, зачем ему к твоей жене приходить?
– К моей жене? Да нет, не мог он к ней приходить… – Миша, казалось, завибрировал от сильного внутреннего напряжения.
– Вот и я думаю, что не мог он к ней приходить. Но мы-то знали, что ты в этом доме живешь…
– Откуда вы это знали?
– Мы за вашим клубом давно наблюдаем, информацию о сотрудниках собираем. И твой адрес у нас есть, поэтому и пошли к тебе. Может, Касьянов все-таки у нее был?
– У Вики?.. Ну, не-ет! Она бы его просто не пустила.
– А может, все-таки был? – Богдан не сводил с Журавина взгляда, давил на нервы, пытаясь выжать из него правду.
– Не было! Не могло быть!
– А вдруг было? И ты это знал. Или думал, что знаешь. Может, и не было ничего, но ты все равно с Касьяна спросил.
– Я не понял, начальник, ты что, крайнего найти хочешь? – рассвирепел парень. От злости он побагровел, жила на лбу от натуги надулась, запульсировала. – И на Вику мою не надо наговаривать!
– Я наговариваю? Да нет, просто спрашиваю… Ищу причину, по которой ты мог убить Касьянова.
– Я его не убивал!
– Но алиби у тебя нет, – будто сожалея об этом, сказал Богдан. – И в случае с Фирсовым алиби у тебя тоже нет.
– Не убивал я Фирсова! И Касьянова не убивал!.. И не к Вике Касьянов приходил!
– А к кому?
– Ксюху он искал!
– Ксюху?!
– Ну да. Ее Фирс искал, теперь вот Касьян подключился.
– А зачем ему это?
– Не знаю, – Журавин отвел глаза в сторону.
– Что ты не знаешь? Тебе обвинение в убийстве светит, а ты не знаешь… Ты сейчас все должен знать.
– Фирс – еще та сволочь! – не глядя на Богдана, сдавленным голосом выпалил Миша.
– Это уже интересно.
– Он Ксюху сломал. Капитально сломал.
– Хотелось бы узнать подробности.
– Парень у нее был, Кириллом звали… Нормальный пацан. Мы с ним в одном дворе жили. И с ним, и с Ксюхой… Ну, я с ними не особо общался, у меня с ней лет пять-шесть разницы, с Кириллом – года три. Так, здоровались при встрече… Хотя, честно говоря, я на Ксюху засматривался. Красивая она девчонка, очень. Только к ней не подступиться. Кирилл в армии служил, а она все два года его ждала. Даже на дискотеку не ходила. Честно ждала. А потом Фирс появился, подъехал к ней: давай, говорит, половую дружбу водить. Ну, она, конечно, послала его. Он не успокоился. Они с Касьяном ее выловили, в сауну затащили. Ну, без всякого на то согласия. Кирилл узнал об этом, друга своего взял, разбираться пошли. Они в десанте служили, ребята крепкие. Только куда им против Фирса… У того тогда бригада была. Короче, убили Кирилла. Я не знаю, как там все было, да и Ксюха сама не знает. В общем, это в недостроенном Дворце культуры было, Кирилла со второго этажа скинули, он прямо на арматурину напоролся, наглухо, короче. Ну а второго пацана, который с ним был, убивать не стали. Но убийство на него списали.
– Дворец культуры, говоришь? – в раздумье спросил Богдан.
– Ну да, это в Юбилейном районе.
– В Юбилейном… Было что-то такое. Убийство по неосторожности, три года парню присудили.
– Точно, три года. Он два года уже, считай, отсидел, еще год остался.
– А что за парень?
Богдан этим делом не занимался, но слышал о нем. И даже фамилию обвиняемого запомнил. То ли Курицын, то ли Куригин. Но кто он такой, не знал.
– Он вообще не отсюда. С Кириллом служил, в гости к нему приехал, а тут такое… В общем, Кирилла убили, друг его сел, а Ксюха одна осталась. Потом снова Фирс образовался; он уже тогда клубом заправлял, а Ксюха танцами занималась. Я не знаю, как он там к ней подмазался, но на кокаин ее конкретно подсадил. Она у него здесь за бесплатно работала, фактически за дозу… Ну, он ей квартиру снимал, ночевал у нее… Она его ненавидела, но спала с ним. Потому что сломал он ее. Да она и сама мне говорила, что сломал. Тряпкой, говорит, себя чувствовала.
– Когда она тебе это говорила?
– Да недавно. Я ее домой, к родителям подвозил, она не в себе была, разрыдалась…
– Ты и растаял.
– Честно говоря, не по себе стало.
– А то ты не знал, кто такой Фирс, – усмехнулся Богдан.
– Да уж, иллюзий на его счет не было.
– А насчет самого себя?
– А что насчет себя? Я простым охранником здесь работал. Мое дело за порядком следить. Ну и днем, когда никого нет, сторожить. А бандитскими делами я не занимался.
– А Рымарь?
– Тот тоже в стороне был. Но ему хотелось поближе к Фирсу быть. Врать не буду, он перед Касьяном сильно прогибался, тот его к себе приближать стал. Поэтому и взял его с собой, чтобы он ему помог труп вывезти… Злым он стал, борзым, раньше таким не был…