Естественно, в любом художественном учебном заведении принято думать, что приобретенное таким способом элементарное умение рисовать никому не помешает. Поэтому человек, получивший высшее образование, связанное с дизайном, рисовать умеет. По крайней мере такой человек никогда больше не терзается вопросом, должен ли дизайнер уметь рисовать.
К моему учителю, Владимиру Серебровскому, часто обращаются желающие научиться рисовать. Все получают один и тот же простой совет: «Купите себе учебник по академическому рисунку, поставьте „натуру“ и начинайте рисовать, следуя правилам, изложенным в учебнике. Того, чему учит такой учебник, вам хватит надолго. А когда знаний, полученных этим путем, станет не хватать, вам уже никакой учебник не поможет. Но эту проблему мы обсудим, когда она будет актуальна, то есть лет через двадцать".
Работа с материалом или плагиат?
Едва заходит речь о работе с чужими гениальными произведениями, бесконечный спор о том, допустимо ли это, разгорается с новой силой. То, что учителя называют «подсматривать» или «учиться у мастеров», многие путают с плагиатом и боятся даже думать об этом. Иным совершенно непонятно, где кончается работа с материалом и начинается воровство чужих идей.
В самом деле, все время, пока студенты пытаются стать художниками, дизайнерами, иллюстраторами или оформителями, преподаватели их учат: «Смотрите на мастеров. Учитесь у них. Берите пример, копируйте, подсматривайте, пытайтесь разобраться, как они что-то сделали…В таком-то веке учеников вообще заставляли несколько лет копировать мастеров, прежде чем позволяли самим нарисовать что-то свое». Век и количество лет называются разные, но общий смысл высказывания остается неизменным, и студентам приходится выслушивать его постоянно.
Существует еще одна интересная дисциплина в образовании дизайнера – работа с материалом. Студентов практически учат «утилизировать» все стóящее из того, что они видят вокруг: не только окружающую действительность, но и чьи-то идеи, техники или приемы. Одновременно с дельными советами их всегда преследуют замечания: «Это ты срисовал!» Когда студенты притаскивают на зачеты копии, «списанные» с книжек, их ругают: «Это не твое. Свое надо пробовать, а не срисовывать готовое. Учись делать сам». В результате многие разводят руками и спрашивают: «Как же с подглядыванием у мастеров? Можно или нет? Или, может быть, даже нужно?»
На самом деле с этим все просто: копировать мастеров полезно. А вот выдавать копии Рембрандта за свои домашние натюрморты преступно. Если уж копируешь кого-то, надо пытаться сделать это один к одному и писать на работе: это копия картины такой-то, автора такого-то, сделана в учебных целях. Самое большее, что можно получить за нее, – хорошая отметка по материаловедению. На оценки по рисунку и живописи такие эксперименты не влияют.
Работа с материалом устроена гораздо сложнее. Здесь дизайнеров учат делать что-то свое не только из собственных фантазий, а черпать вдохновение в изобразительном материале, целенаправленно пересматриваемом в поисках хорошей идеи. Рационально настроенные преподаватели сразу предупреждают: «Муза – девушка ненадежная. Захочет – прилетит, захочет – улетит на неизвестный срок. Чтобы не пропасть без нее, нужно быть профессионалом. А это означает способность находить новые идеи и решения даже тогда, когда в голове пусто, на душе скребут кошки, вы пребываете в апатии, а вдохновение не приходит».
Иногда вовсе не обязательно впадать в апатию и ссориться с музой. Достаточно поработать десять лет в агентстве, где требуется каждый день приносить по новой гениальной идее, и станет ясно, что очень немногие могут производить такое количество хороших мыслей на ровном месте на протяжении долгого времени. Поэтому дизайнеров и учат смотреть вокруг и находить в увиденном красивые решения, интересные композиции и новые идеи. А на вопрос, как отличить все это от простого «передирания» чужих произведений, лучше всех ответил в свое время Адриан Фрутигер. Он сказал, что чужие работы, их фрагменты, композиции или идеи никогда нельзя брать и использовать для себя. Но можно интерпретировать их по-своему и развивать дальше в своем направлении. А чтобы еще проще было опознать, с чем мы имеем дело, он предложил простой рецепт: работа не считается ворованной, если человек превратил ее во что-то свое и в ней осталось некое воспоминание, намек на то, откуда это взялось. Идея считается украденной, если, заимствуя ее, автор «покинул свое русло» и создал произведение, мало отличное от того, на которое он смотрел, но резко выпадающее из его собственного стиля.
Безусловно, нужно помнить о том, что замечание знающего человека вроде «он точно вот того и вот этого насмотрелся» не является чем-то ужасным и не означает, что работу нужно срочно прятать под стол. Все дизайнеры, иллюстраторы и художники кого-то насмотрелись и чего-то «нахватались», пока формировали свой собственный стиль. Конечно, добрый Фрутигер не лишил себя удовольствия пошутить в конце, заметив, что надежнее всего, разумеется, срисовывать только у живой натуры, поскольку природа не отстаивает авторские права на свои шедевры.
Вот как хорошо все придумал художник Клаус Энзикат! Многие его работы составлены из многочисленных картинок, срисованных с журналов, газет или каталогов с фотографиями. Если он копирует рисунки, то всегда только из энциклопедий, справочников или учебных пособий, так как в них иллюстрации очень безличны и не имеют выраженного собственного стиля.
Фрагменты из книги Das A steht vorn im Alphabet. Peter & Klaus Ensikat
Все дизайнеры знают эту каплю: она настолько примелькалась в каталогах фотографий, что ее уже из принципа не используют. Однако никто не запрещал ее срисовывать, к тому же Энзикат превратил ее в настоящий шедевр. И Роми Шнайдер, срисованная с программы телепередач, выглядит совсем по-другому. Гораздо интереснее и благороднее.
Двадцать книг, которые всегда со мной
Прошло больше полугода с тех пор, как я покинула моего предыдущего работодателя. Теперь дизайнеры, которые еще остались там, иногда машут мне ручкой в ICQ. Недавно появился Бенни, вернувшийся после длинного отпуска, и давай вздыхать:
– Ах, фрау Мау, нам тебя не хватает!
– Что, – говорю, – некому вашу кровь пить, наезжать и бросаться тяжелыми предметами?
– Да нет, это все нашлось. А вот ссылки и книжки красивые никто не показывает…
– А что, в интернете красивые ссылки и книжки дают только по талонам?
– Нет, все там есть. Но это же знать надо, кому что смотреть. Так искать бесполезно – слишком много всего. И вообще, как ты только все находила? Мы ни одной новой хорошей книжки найти не можем.
– Тогда покопайтесь в старых, наверняка найдете кучу «хорошо забытого».
– Так и в старом надо знать, что смотреть!
Вот и выясняется, что самой важной моей функцией в «Ай-ди медии» было собирание в каталоги интересных ссылок и закупка дюжинами полезных книг. И конечно, подсовывание этих книг всем, кому требуется. Одним – японцев, другим – Босха, а кому и русский лубок.
Работать с материалом приучил меня художник Владимир Серебровский еще в детстве. Всякий раз, когда я начинала что-то рисовать, он показывал мне книгу, где было точно то, что я пробовала сделать, только продуманное уже на сто шагов вперед. Сначала я упрямилась и отмахивалась: я «свое» рисую, и никто не знает, что я задумала, а он мне с понимающим видом книгу с иранской миниатюрой сует. Зачем она мне? Потом часто удивлялась: по мере того как я пыталась найти идеальное решение, оно приближалось к тому, что было в книге (не важно, заглядывала я в нее или нет). В результате часто получалось практически то же самое, только более слабый и сырой вариант. Тогда я бросалась смотреть эту книгу внимательнее и находила в ней множество гениальных идей, подсказок и решений проблем, о которые я споткнулась.
Владимир Серебровский часто говорил: «Да, молодые классику не едят. Им надо подсовывать художников-классиков, когда они сами пытаются сделать то же самое. В этот момент у них от отчаяния открываются глаза и просыпается живой интерес». Сам он обладал удивительным талантом быстро понимать, что именно полезно человеку в конкретный момент. Конечно, в первую очередь ему помогало знание истории искусств и основательное знакомство с творчеством сотен интересных художников.
За время нашего общения он показал мне огромное количество книг и назвал множество имен. Позже, приехав в Германию, я начала искать хорошие книги сама, вспоминать, что Серебровский советовал посмотреть. А оказавшись в книжном магазине, обнаружила, что посоветовал он все самое лучшее.
Искать классиков жанра, прежде чем соваться во что-то незнакомое, и окружать себя книгами в моменты творческих кризисов стало привычкой. И я с удовольствием воспользовалась предложением работодателя «купить дизайнерам все необходимое для их развития».
Оказалось, что у большинства дизайнеров таких привычек нет и они практически не знают никаких художников. Им в голову не приходило, что, возможно, легче будет рисовать векторную девушку во Фрихенде, если посмотреть, как это делал кистью Эгон Шиле.
Правда, они быстро вошли во вкус, и вскоре дизайнерская рассылка пополнилась сообщениями вроде: «У кого Хокусай?» или «Срочно положите на место Матисса, очень надо посмотреть на цвета».
Стоило лишь проявить фантазию, как выяснилось, что у Босха можно отлично подсматривать образные картинки, а у Манары в каждой книге есть десятки лиц, искаженных в самых сложных гримасах. Когда требуется сделать что-то многоцветное, но не слишком пестрое, полезно полистать Матисса; если нужно собрать веселую страничку, а из материалов имеются только длинный текст и маленькая фотография, смотри у Рэя Джонсона, как это делается.