В 1947 году директором химкомбината становится Яков Филимонович Терещенко, человек, которому Кирово-Чепецк обязан многим и которого здесь вспоминают самым теплым словом. При его активном участии открылись местный краеведческий музей, стадион, детско-юношеская спортивная школа, построены сотни домов для заводчан. О заслугах Якова Терещенко, который, по признанию многих жителей города, «делал все для людей», говорит только один факт: он был трижды (!) лауреатом Ленинской премии, которую при советской власти давали действительно за выдающиеся заслуги.
Трудно представить, что было бы с Яковом Филимоновичем, доживи он до наших дней и увидя, в каком плачевном состоянии находится футбольный стадион с замурованными раздевалками и наполовину разобранными трибунами, та арена, которая заботливо возводилась руками сотен горожан. Впрочем, поле стадиона, заботами о строительстве которого денно и нощно жил Терещенко, не собирается сдаваться «новым временам». Его газон, который лелеяли лучшие агрономы, но за которым давно забыли ухаживать, по-прежнему один из лучших на Вятке. Весной год от года здесь наперекор всем обстоятельствам по-прежнему «наливается соками» пробивающаяся из земли травка.
Сегодня некоторые «новые русские директора» в погоне за прибылью в последнюю очередь думают о социальных правах служащих. Канули в небытие профилактории, базы отдыха, а тот же Дворец спорта химзавода «Олимпия», в котором занимался Саша Мальцев, отдан в частные руки. Теперь там не до хоккея, как говорится, был бы фитнес…
В 1955 году поселок Кирово-Чепецкий по многочисленным просьбам его жителей был переименован в город областного подчинения Кирово-Чепецк. К тому времени его население составляло всего лишь около 15 тысяч человек.
Первые попытки на Вятке освоить недавно появившуюся в стране игру оказались неудачными. «Судейство хоккейных игр было крайне неквалифицированным, “коробки” для игр были недостаточно оборудованы: мало мест для зрителей, слабое освещение, плохой лед, – вспоминает в своей книге об истоках хоккея на Вятке Евгений Душкин, который играл против Мальцева в начале 1960-х в детских соревнованиях по футболу и хоккею на первенство Кировской области. – К тому же в продаже не было хоккейной формы. А если она и появлялась, то приобретение ее многим коллективам было “не по карману” в силу дорогой стоимости. Все это в какой-то мере являлось тормозом развития хоккея. Так что, волей-неволей, многие руководители задумывались: “А нужно ли нам играть в этот хоккей?”».
Но, как и во многих других городах Советского Союза, «оживить» хоккей помогли школьники.
«Кирово-Чепецк – типичный русский северный город. Зимы тут долгие, снег лежит месяцами, вплоть до глубокой весны. Но с ледовыми площадками здесь всегда были проблемы, и на заре становления хоккея мы играли где придется, даже на улицах. В общем, в конце 1950-х на Вятке играли в хоккей практически везде, где был лед. Вы посмотрите, как бы ни разваливался хоккей в Кирово-Чепецке, но здесь как грибы после дождя постоянно появляются все новые и новые таланты из тех мальчишек, которые проводят все свободное время на льду», – вспоминает в разговоре со мной Владимир Крикунов, знаменитый тренер и хоккеист, выходец из Кирово-Чепецка. С присущим ему юмором Крикунов вспоминает о том, что, как и другие «чепецкие» мальчишки, был настолько увлечен хоккеем, что «торчал на льду с утра до вечера, несколько раз чуть не упав в голодный обморок». «Ничего, нашел потом рецепт от обморока. Поем свежевыпавшего снежка и обратно в бой», – с улыбкой вспоминает о детских годах Владимир Крикунов.
При всё разраставшемся химкомбинате была организована хоккейная команда под руководством тренера из Москвы В. Д. Аксенова, куда были приглашены как кировчане, так и игроки из городов Дзержинска и Ленинграда. Чуть позже «Химик» переименуют в «Олимпию», где и сделает свои первые шаги в хоккее Александр Мальцев. «Сколько себя помню, на наш стадион на открытом воздухе всегда собиралось по нескольку тысяч зрителей, пусть даже это были юношеские соревнования, – вспоминает Владимир Крикунов. – Когда “Химик”, а потом “Олимпия” играли решающие матчи, народ сидел друг у друга едва ли не на головах. Более того, люди висели на заборах вокруг стадиона “гроздьями винограда”. Хоккей был спортом номер один в нашем городе. В день матча все разговоры были только о нем. Мужиков привлекало то, что на трибунах можно было покурить, согреться горячительным, да еще в приятной компании. Это было своеобразной формой расслабления для рабочих, возвращавшихся с тяжелой смены на заводе. Добавьте, что Кирово-Чепецк был молодым городом, как по своему возрасту, так по среднему возрасту его жителей. Молодые специалисты после окончания вузов стремились и охотно ехали сюда со всей страны, так как на комбинате относительно быстро давали квартиры и вообще уделяли социальной сфере огромное внимание. А какие тогда у молодежи были развлечения? Танцы в соседнем доме культуры и хоккей на стадионе неподалеку».
Вскоре в Кирово-Чепецке при поддержке руководства химического комбината заработала хоккейная детско-юношеская школа. Именно в ней через несколько лет раскроется талант будущей мировой хоккейной знаменитости – Александра Мальцева.
Глава четвертая
ДЕТСТВО МАЛЬЦЕВА
Александр Николаевич Мальцев появился на свет в четвертый послевоенный год, 20 апреля 1949 года. В семье Николая Михайловича и Анастасии Степановны Мальцевых до него уже было пятеро детей. Он стал шестым.
В 1931 году родился первенец Николая и Анастасии Мальцевых, дочь Антонина, а спустя четыре года – вторая дочка Александра. Обе они всю жизнь отработали на градообразующем предприятии Кирово-Чепецка – на том самом крупнейшем в Центральной России химическом комбинате. После появления на свет двух дочерей впоследствии у Мальцевых рождались только сыновья. Первым из них в 1937 году родился Геннадий. Окончив школу в Кирово-Чепецке, он уехал учиться в Ижевск. Работал в совхозе в Ижевской области агрономом. Умер он в конце 1990-х.
За три месяца до Великой Отечественной войны в апреле 1941 года родился Николай Николаевич Мальцев. Он уехал учиться в Кострому и по распределению попал в город Муром Владимирской области. Долгие годы работал начальником отдела технического контроля (ОТК) на знаменитом муромском заводе холодильников. В Муроме проживает и сейчас. В 1946 году в семье Мальцевых появился на свет Виктор, который, как и отец, работал слесарем на химзаводе. Он трагически погиб в 1977 году. После рождения Александра Мальцева в 1952 и 1954 годах появились на свет Анатолий и Сергей, соответственно. Последний тоже, как и его легендарный брат, играл в московском «Динамо», но, увы, не закрепился в его основном составе. Все из семьи Мальцевых встали на ноги в жизни сами, без чьей-либо поддержки. У всех у них в Кирово-Чепецке было и остается доброе имя.
Родился будущий гроза вратарей всего мира, если быть точным, не в самом Кирово-Чепецке, как пишется в многочисленных справочниках, а в деревне Сетковцы в 18 километрах от районного центра. Отсюда ведут свой род предки хоккеиста по отцовской и материнской линиям.
Выбравшись из зимней Москвы, спешу на Вятку, на родину Мальцева, чтобы своими глазами увидеть его истоки. Увы, сегодня на месте Сетковцов простирается «чисто поле», где лежит огромный валун. На нем заботливой рукой выведена надпись «Здесь родился великий советский хоккеист Александр Николаевич Мальцев». Неизвестный поклонник таланта Мальцева в конце 1990-х годов привез сюда эту каменную глыбу и водрузил на то место, где еще недавно «теплилась жизнью», а потом как-то тихо канула в Лету, как сотни других российских населенных пунктов, та самая деревня Сетковцы.
«Помню, лет 20 назад, когда мы с друзьями выбирались на рыбалку и отъезжали 10–15 километров от Кирова, нам повсюду встречались деревни. Сейчас немного уедешь от города, и на многокилометровом пути тебе попадаются несколько полуразрушенных домов на месте прежних деревень, где доживают свой век одинокие старушки», – с горечью признается мне известный в Кирове журналист и краевед Андрей Андреев.
Между тем на протяжении нескольких столетий в Сетковцах бурлила жизнь. Все жители деревни имели огороды, в хозяйственных постройках держали скотину, кое-кто служил в небольших столярных или слесарных мастерских. Мать будущей мировой знаменитости – Анастасия Степановна всю жизнь была на домашнем хозяйстве и занималась воспитанием детей. Она родилась в 1911 году. Любопытно, что ее род считался по местным меркам зажиточным. И когда в Сетковцах Анастасия встретила любовь своей жизни – Николая, сына Михаила из рода Мальцевых, родители и родственники сначала отвернулись от нее. Мальцевы если не бедствовали, то считались одними из наименее обеспеченных жителей деревни. Родственники не дали влюбленной девушке приданого, а напутствовали так, что был повод закручиниться – раз вышла за бедного, то живите, как живете. Уже позже, когда в СССР, как утверждала пропаганда, не стало «богатых и бедных», родители Анастасии «оттаяли» и стали общаться с зятем. Маленький Саша Мальцев с братьями и сестрами часто ездил в деревню к своим бабушкам и дедушкам помогать перекапывать огород или выкапывать картошку.
Единственным кормильцем в семье был отец – Николай Михайлович, который появился на свет в 1910-м, годом ранее, чем его будущая жена. До 1952 года Мальцевы прожили в Сетковцах, где он трудился слесарем, а мать Саши занималась домашними делами и следила за огородом. В 1952 году с шестью детьми, включая трехлетнего Сашку, родители перебрались в Кирово-Чепецк, где как раз набирал свою мощь недавно построенный городской химический комбинат. Этот гигантский завод, кормивший семью Мальцевых, располагался в двух с половиной километрах от их дома. Николай Михайлович специально попросился на работу в цех с наиболее тяжелыми условиями производства. Рабочие, трудившиеся в особо вредном цехе, получали немного больше товарищей по заводу и уходили на пенсию в 50 лет, значительно раньше других. Этот цех был занят на работах, связанных с производством ртути.
Довольно долго семья Мальцевых жила на скромную зарплату отца, слесаря высшего, шестого, разряда.
Химкомбинат, будучи одним из засекреченных военных заводов в стране, производил компоненты для ядерного топлива, а сам Кирово-Чепецк в ту пору считался закрытым городом. Впоследствии через заводскую проходную прошли все дети Мальцевых, в том числе и Сашка. К слову, во время школьной практики он поразил бригадира своей настырностью и упорством. «Вылитый передовик производства в будущем», – восторженно говорили о Сашке старшие товарищи из бригады.
Дядя Коля, так звали в Кирово-Чепецке отца Мальцева все от мала до велика, был человеком исключительной доброты и отзывчивости. Уже после выхода на пенсию Николай Михайлович много лет трудился на стадионе. «Помню, что просыпался в пять утра, в полшестого утра уже был на льду, чистил его от снега, катался один. Дядя Коля тогда был простым сторожем на стадионе. Когда мне запрещали тренироваться одному, не давали ключ от раздевалки, дядя Коля всегда выручал, потому что видел, насколько мне это нравилось. И не только ключи давал, но и подкармливал конфетами, пирожками, чаек наливал», – вспоминал в одном из интервью уроженец Кирово-Чепецка, олимпийский чемпион, знаменитый вратарь «Динамо» и сборных СССР и России Андрей Трефилов.
Николай Михайлович был небольшого роста, но крепкий физически человек. Больше делал, чем говорил, и заводчане уважали его не только за исключительную порядочность и скромность, но и за невероятное трудолюбие. «Я думаю, что от нашего папы Саша прежде всего взял тягу к труду и упорство. Папа говорил нам – если взялись за дело, пусть даже за самое трудное, то непременно доводите его до конца, никогда не останавливаясь на полпути. До последних дней отец постоянно был в движении, если не работал на садовом участке, так обязательно что-то мастерил. Лишь изредка, в короткие минуты отдыха спешил не к телевизору, а к радиоприемнику, с удовольствием читал книжки и статьи об очередных победах советской сборной, где играл его сын. Хоккей не смотрел, считал себя нефартовым и боялся сглазить успехи Саши», – вспоминает Сергей Мальцев.
На работу с горы и обратно в гору Мальцев-старший ходил пешком. Каждый день два с половиной километра туда и такой же путь обратно. Вставал рано – рабочая смена начиналась в семь утра. После 16 часов Николай Михайлович уже был дома. Перекусив, шел в любимую мастерскую, находившуюся в подвале дома, там делал стулья, полочки. К нему постоянно приходили с просьбами отремонтировать ту или иную вещь соседи или жители окрестных домов. Дядя Коля никому не отказывал и обижался, когда ему предлагали деньги.
Долгие годы он не рассказывал детям о войне, а между тем его судьба была сама по себе заслуживающей отдельной истории. По полученным Мальцевым-старшим боевым орденам и медалям можно смело изучать историю Великой Отечественной. На фронт он ушел в 1939 году – его первой войной стала финская. Недолго побыл он дома на Вятке с женой и двумя дочерьми, дождался появления на свет сына Коли в апреле 1941 года, а в первые дни Великой Отечественной, в возрасте тридцати лет, ушел на фронт командиром артиллерийского расчета. «За взятие Берлина», «За освобождение Будапешта», «За освобождение Кенигсберга» и множество других – эти медали лучше всего говорят о том, что Николай Михайлович Мальцев прошел самыми тяжелыми тропами этой беспощадной войны. Участвовал в знаменитой битве на Курской дуге, одном из переломных сражений Великой Отечественной, той, что унесла жизни двух его братьев, так же как и он, ушедших на фронт из родной деревни Сетковцы. Один из них сгорел в танке, другой – пехотинец, погиб во время наступления на фашистские позиции.
У Николая Мальцева было восемь (!) ранений за войну. И всякий раз судьба хранила его, даже когда он попадал в самый крутой ее переплет. Последнее, оказавшееся самым тяжелым, ранение он получил при взятии Берлина. Когда почти все оставшиеся в живых солдаты Великой Отечественной уже вернулись с победой в родные края, Николай Михайлович все еще восстанавливался в госпитале. Он пришел домой лишь в августе 1945 года. «Отец признавался, что за войну несколько раз буквально разминулся со смертью», – уточняет Сергей Мальцев. Действительно, во время войны было несколько случаев, когда жизнь Николая Мальцева-старшего висела на волоске, и отвернись от него удача хоть на мгновение, мир бы впоследствии так и не узнал таланта его сына Александра.
«Однажды учительница в школе на юбилей Победы в 1965 году попросила меня позвать на “Урок мужества” папу, чтобы он поделился своими воспоминаниями о войне. Отец, как всегда, скромничая, развел руками и сказал, что не хочет привлекать к себе пристального внимания», – вспоминает Сергей Мальцев.
«Я расскажу несколько случаев тебе, а ты сам поделишься ими с ребятами», – тихо сказал отец сыну. «Когда я пришел в школу и рассказал на уроке несколько эпизодов войны с участием моего отца, то от нахлынувших эмоций заплакали и дети, и учительница, – продолжает Сергей Мальцев. – Особенно их потряс случай под Кёнигсбергом. Преследуемый фашистами, которые постепенно сжали кольцо, взвод под командованием отца очутился в болотистой местности, откуда нельзя было прорваться даже с боем. Фашисты посчитали, что нечего тратить патроны на русских – пусть пропадают в болотной трясине, откуда еще никто живым не выбирался. Сутки, подняв винтовки над собой, бойцы простояли в холодной воде.