– Простите, вы Кирилл Кошечкин? – чуть запыхавшись, спросила я.
И мигом прикусила язык. Ну все, сейчас он разозлится и закричит: «Звезду приглашающая сторона обязана знать в лицо!» Но мне до сих пор и правда не доводилось встречаться с парикмахером, носящим столь небрутальную фамилию.
– Боже, какая духота! – простонал паренек. – Включите кондиционер.
– Он работает, – улыбнулась я.
– Кислорода! – капризно заявил Кошечкин. – В таких условиях невозможно даже шевелиться.
– Может, хотите кофе? – я попыталась сменить тему разговора, одновременно косясь на здоровенного, почти двухметрового мужика, натянувшего на себя кожаные штаны, жилет из того же материала и майку-алкоголичку.
В правой, щедро разукрашенной татуировками руке дядька держал шлем и небольшую сумочку в виде черепа, а левой рылся в корзиночке, где горой лежал уцененный товар. Согласитесь, странно видеть байкера, который интересуется косметикой? Вероятно, ночной волк решил сделать подарок своей девушке, вот и копается в кусках мыла и бутылочках с шампунем.
– Кофе? – взвизгнул Кошечкин. – Хочешь, чтобы я вспотел и умер? Тут есть вип-туалет? Мне нужен сортир для приличных людей! Или мне придется пользоваться грязным писсуаром в общем клозете, а?
Я поманила пальцем продавщицу, с интересом слушавшую нашу беседу.
– Пожалуйста, проводите гостя в мужской туалет.
Кошечкин скорчил гримасу, но поплелся за сотрудницей бутика, голося на ходу:
– Не бежать! Я на каблуках! Упаду, сломаю ногу! Тише, тише, женщина не должна носиться паровозом! Иди плавно, красиво! Господи, что у тебя на голове! Гнилое сено? И чем ты воняешь?
– Это новый парфюм «Бака», аромат восточных специй, – заученно ответила девушка.
– Вот дерьмо! – не стесняясь, выругался Кирилл.
Тем временем байкер засунул руку поглубже в корзинку и – обвалил ее. Товар рассыпался по полу.
– Ё-моё! – взревел дядька.
Я поспешила на помощь недотепе.
– Не беспокойтесь, я соберу.
– Сам справлюсь. Вечно у меня все падает… – прогудел мотоциклист.
Присев на корточки, я увидела его огромные ботинки. Ой, похоже, у него сто пятьдесят восьмой размер. И неужели ему не жарко? Весь запакован в кожу, да еще ботинки высотой почти до колена и на толстой платформе.
А байкер, намереваясь сам собрать товар, сделал шаг, наступил на кусок мыла и стал заваливаться прямо на столик, где Кошечкин успел разложить свой многочисленный инструмент. Я молнией взвилась вверх, успела ухватить недотепу за край жилета и каким-то чудом удержала его в вертикальном положении.
– Спасибки, зая, – ласково взрыкнул львиным басом байкер. – Во! Спотыкнулся! Набезобразничал тут, расшвырял дребедень и сам собрался поверх ухнуться.
– Не беспокойтесь, – воробьем в ответ зачирикала я, – нет проблем. Хотите купить подарок любимой девушке? Советую обратить внимание на экспозицию третьего этажа, там представлена эксклюзивная коллекция ароматических свечей в виде черепов. Вам должно понравиться.
– Нет у меня никакой девушки, – весело заявил мотоциклист. – Я одинок и счастлив!
– Тогда прогуляйтесь до мужского отдела, – предложила я, – попробуйте аромат под названием «Скорость», он создан специально для динамичных людей.
– Не-а, – снова не согласился ночной волк. – Я ж не баба, не душусь!
Но мне очень хотелось как можно скорее увести эпатажного клиента подальше от стенда, где с минуты на минуту должна начаться акция «Прическа в подарок». Поэтому, навесив на лицо самую сладкую улыбку, я достала из кармана купон и протянула байкеру со словами:
– На четвертом этаже работает кафе. Предъявите метрдотелю эту бумажку, и вас бесплатно угостят кофе и разными вкусностями.
– Очень мило, зая, но я не пью стимулирующие напитки, – покачал огромной головой байкер. – Лучше изучу косметику, люблю ее пробовать. Ты ведь не продавец? Бейджа нет.
– Степанида Козлова, модель по макияжу и помощница господина Франсуа Арни, главного стилиста-визажиста фирмы «Бак», – представилась я.
– Круто! – одобрил мотоциклист. – Слушай, можно мне шмотки на стул положить? Губную помаду я всегда на руке тестирую, а шлем с сумкой мешают.
С трудом скрыв удивление, я забрала у мужика ношу.
– Нет проблем, сейчас пристрою ваши вещи. Лучше им полежать вот тут, на столике, стул сейчас займут.
– Хорошая ты, зая! Милая и красавица! – оценил меня байкер.
– Очень люблю, когда меня хвалят, – улыбнулась я и услышала тихое потявкиванье.
– Мы пришли! – раздался сзади голос Водовозовой.
Я обернулась. Ленка усаживала в кресло полную блондинку в дорогом костюме.
– Степа, познакомься, – застрекотала коллега, – это Софья Петровна, победительница очередной акции, простая читательница нашего журнала и обычная покупательница.
– Очень, очень рада! – расшаркалась я.
Простая читательница и обычная покупательница? Как же! Одежда у мадам от дорогого бренда, обувь ей под стать, сумка ценой в мою трехлетнюю зарплату, собачка-йорк в холеных, унизанных перстнями и браслетами руках, серьги-люстры до плеч. Ну да, у нас все простые покупательницы такие… Ясное дело, кто-то из сотрудников пиар-отдела решил пристроить на бесплатную стрижку к топ-стилисту свою родственницу или подругу. Чем богаче человек, тем больше он радуется халяве.
– Устраивайтесь, расслабляйтесь, сейчас Кирилл вами займется, – промурлыкала Лена. – Ваша собаченька не хочет попить?
Софья Петровна потрясла йорка.
– Ты как, маленький? Нет, он всем доволен.
– Где Кошечкин? – еле слышно поинтересовалась Лена, подойдя ко мне. – Я его ни разу не видела, но говорят, парень – гений. А кто там роется в помаде? Похож на серийного убийцу.
– Нет, байкер милый, – тоже очень тихо ответила я. – Кирилл пошел…
– Вы телевидение? – заорали издалека. – Камера откуда? Какая передача, «Все о животных»? С ума сошли? Я вам что, черепашка? Или бобик вонючий? Где операторы с Первой кнопки? Кто вас позвал? Бутик «Бак»? Немыслимое, просто патологическое кретинство! Надо же было до такого додуматься – пригласить на мастер-класс великого Кошечкина и программу про зверей… Издевательство! На что намек? Кто тут свинья? Стилист или ваш победитель? Все дураки!
Неожиданно байкер оглушительно чихнул, дреды на его голове взлетели в разные стороны. Софья Петровна взвизгнула, Лена попятилась, а мотоциклист загудел:
– Простите, заи! Мыло здорово духовитое, нос пробило. Апчхи!
Йорк-терьер навострил уши и залаял что есть мочи.
– Всем заткнуться! – велел Кирилл, входя на стенд. – Так, камера слева… Нет, справа. Должна прибыть бригада с Первого канала, им надо оставить лучшее место. Я договорился о сюжете в программе «Время». Молчать! Не спорить! Воды мне! Кофе и пирожных! Без крема, миндальных! Кого стрижем?
– Гав, ав-ав… – выводил йорк.
Кошечкин подпрыгнул.
– Что? Собаку? Да… вы… вы…
Лена взяла Кирилла за плечо.
– Знакомьтесь, это Софья Петровна. Она – ваша голова, очаровательный песик сопровождает нашу победительницу.
– Ну, ладно, – смилостивился Кирилл, – можно начинать. Эй, телевидение! Работать молча, не сопеть, в лицо не светить, с вопросами не приставать.
– Дышать можно? – совершенно серьезно поинтересовался оператор.
– Только тихо, – не понял подначки Кирилл. – Где великий Кошечкин?
Повисла тишина. Я не выдержала первой:
– Простите, а кого мы ждем?
– Боже! – закатил глаза Кирилл. Потом выдул изо рта огромный пузырь жвачки, громко лопнул его и продолжил: – В какой бутик ни придешь, там все тупые-тупые! Где вас таких берут? В каком Задрипанске? Не поняли? У вас сегодня работает великий Кошечкин! Не вижу Кирилла!
– Вы – не он? – уточнила я.
– Боже, конечно, нет! – разозлилось чудо в розовых штанах. – Я пресс-секретарь, пиар-агент и адвокат гениального Кошечкина. Я Павел Ива́нов. Ударение на «а». Не Ивано́в, ни в коем случае не так! Где наш лучший в мире Кирилл-ножницы?
– Тут я, – пробасили от витрины с губной помадой, и на стенд вышел байкер.
Глава 5
Ленка судорожно икнула, Софья Петровна втянула голову в плечи. А я со злорадством посмотрела на изрядно испуганную «простую покупательницу» и на всякий случай спросила мотоциклиста:
– Вы и есть Кирилл Кошечкин?
– Для тебя Кирюша, зая, – пробасил стилист. – Начнем, пожалуй! Павлуха, не суетись под ногами. Мадам, ваши пожелания?
Софья Петровна сделала круговые движения руками.
– Ну… как-то так…
– Отлично, – одобрил Кирилл. – Зая, встань справа!
Я покорно переместилась.
Кошечкин взял ножницы, пощелкал ими, наклонился над клиенткой… и тут ожил йорк. С пронзительным рычанием он вырвался из рук хозяйки, бросился на парикмахера, вцепился ему в дреды и начал трепать одну старательно начесанную и оформленную в виде колбаски прядь.
Павел быстро сел на корточки и закричал:
– Помогите, пожар!
– Уймись, зая, – поморщился Кирилл и стал выдирать у песика из пасти свои волосы. – У, какая ты злобина! Нехорошо так сердиться, печень лопнет.
Йорк неожиданно заткнулся.
– Хороший зая! – похвалил его Кошечкин. – Ну, начнем снова. Зая, встань слева!
Я послушно передвинулась, куда он просит.
– Не ты зая, – улыбнулся гигант.
– Вы имеете в виду Павла? – стараясь сохранять серьезный вид, поинтересовалась я.
– Правильно, зая, – кивнул мастер. – Павлуха, хорош сидеть! Что главное в стрижке?
– Волосы клиента? – предположила пришедшая в себя Водовозова.
– Нет, зая, – возразил Кирилл, – нам нужен счастливый блеск в глазах. Глянет человек в зеркало и… ах! Вот тогда моя душа поет и пляшет, тогда я понимаю, что не напрасно живу, приношу радость. Короче, беру пенек и делаю из него сверкающую огнями новогоднюю елку!
– Ой, гирлянды не надо! – не поняла гения стрижки Софья Петровна. – И елка не к месту, на дворе лето.
У Лены запищал мобильный. Водовозова глянула на экран, поджала губы и шепнула мне на ухо:
– Справишься тут одна? На кастинге скандал, две модели дерутся. Катя Егорова растерялась, не знает, как их растащить.
– Беги, облей вешалок холодной водой, – еле слышно ответила я, наблюдая, как вокруг стенда собираются посетители бутика. – Не в первый раз, не переживай.
Водовозова убежала, а я стала смотреть на Кошечкина, который, надо признать, очень виртуозно орудовал ножницами. Минут через пять мне стало понятно: Кирилл старательно обучает Павла. Именно ему, а не публике стилист рассказывал про волосы Софьи Петровны, форму ее головы и объяснял, как можно скрыть недостатки внешности дамы.
– Черепушка в данном конкретном случае плоская, как у змеи, – бубнил стилист, – так что нам, зая, нужен объемчик на затылке. Ясно?
– Ага, – без особого интереса кивнул Павел.
– Лоб узкий, маленький, хорошо его челкой прикрыть. Да пустить ее чуть кривовато, – гудел Кошечкин. – Понятно, зая?
– М-м-м… – отозвался пиар-агент.
Кошечкин покосился на него.
– Зая, не отвлекайся! Запоминай азы!
Павел снова выдул пузырь из жвачки, лопнул его и с самым несчастным видом спросил:
– Зачем?
Кирилл взъерошил волосы Софьи Петровны.
– Не упирайся, зая. Я из тебя человека сделаю. Подай-ка пенку для волюма…
Помощник лопнул очередной резиновый бабл и протянул стилисту ярко-красный баллончик.
– Зая, – с легкой укоризной произнес Кошечкин, – ты перепутал. Спрей не нужен.
– Какая разница? – энергично двигая челюстями, огрызнулся Павел.
– Принципиальная, – терпеливо произнес стилист. – Ну-ка, пшикни тем, что мне подсовываешь.
Павел послушно нажал на распылитель, из баллончика с тихим шипением вырвалась, на мой взгляд, бесцветная струя воздуха. Йорк, безостановочно тихонько тявкавший на столике у зеркала, чихнул, икнул, свалился на бок и замер.
Я хихикнула. Вот здорово! Спрей Кошечкина – ближайший родственник волшебного геля для укладки, которым пользуется Франсуа? Впрочем, похоже, у Кирилла более мощное средство. Оно лишило голоса собачку, а от аэрозоля Арни из квартиры в Париже всего-то удрали мыши.
– Пенка имеет вид мусса, – застрекотал Кирилл, взяв темно-синий куб с пульверизатором. – Наклонись, покажу, как ее правильно наносить.
Павел закатил глаза, но побоялся ослушаться. Иванов вплотную подошел к креслу, наклонился к макушке Софьи Петровны, выдул огромный пузырь, хотел лопнуть его, но потерпел неудачу – жвачка прилипла к волосам клиентки.
– Ой, вот гадость! – воскликнул парень и отшатнулся.
– Зая! – подпрыгнул здоровяк-стилист. – Ну ты даешь!
Поскольку «простая покупательница» сидела лицом к публике, произошедший конфуз был виден только нам троим.
– Нельзя так делать, – тоном бабушки, укоряющей любимого внука-шалуна, произнес Кошечкин. – Ну ничего, бывали у нас и худшие форс-мажоры. Сейчас соображу, как лучше поступить. Стой спокойно, зая. Ничего не трогай.
Вместо того, чтобы подчиниться Кириллу, Павел схватил фен, в секунду включил его и направил на макушку Софьи Петровны струю горячего воздуха. А затем заворчал:
– Вечно ты мною недоволен. Сейчас его сдую.
Кошечкин быстро вырвал у нерадивого ученика гудящий фен. Поздно! От тепла жвачка растеклась еще больше и окончательно «приварилась» к волосам ничего не подозревающей любительницы бесплатных стрижек. Но это еще не все. Поток раскаленного воздуха изменил направление, попал на онемевшего йорка и в секунду смахнул его на пол.
– Павлуша, жвачку убирают с помощью холода, – пояснил Кирилл, – если липучка попала на свитер, его нельзя стирать в воде даже комнатной температуры. Необходимо положить в морозильник. Когда жвачка замерзнет, ее можно легко сковырнуть.
– Тетка не пуловер, – резонно заметил Павел и повернулся ко мне. – Тут есть холодильник для туш?
– Н-нет, – оторопела я. – А зачем он нам?
– В супермаркетах в таких туши хранят, – ответил Иванов.
– Здесь бутик фирмы «Бак», – напомнила я, – мы торгуем косметикой и парфюмерией.
– Неужели вы не открыли гастроном? – презрительно спросил пиар-агент. – Во всех приличных точках они давно есть! Жаль. А то можно было бы бабень отнести на ледник.
– Сейчас, сейчас… изменю концепцию стрижки… – мерно гудел Кирилл.
Меня поразила незлобивость Кошечкина. Любой другой мужик, увидев, что натворил наглый парень, схватил бы горячие щипцы и прищемил ими нос пресс-секретаря. Но мастер даже грубого слова не сказал. Может, он буддист? Вогнал себя в состояние нирваны и не хочет портить карму ругательствами?
С пола донеслось тихое тявканье. Я нагнулась, подняла растрепанного йорка, посадила его на столик и погладила. Песик резко повернул голову, я ойкнула.
– Что случилось, зая? – тут же спросил Кирилл.
– Он меня укусил, – пробормотала я. – Вот, смотрите, маленькая, но глубокая ранка!
Павел взмахнул руками, пошатнулся и осел на пол.
– Ему дурно? – испугалась я.
– Он крови боится, – пояснил Кирюша. – Вытри руку салфеткой, тогда зая встанет.
Иванов закатил глаза и простонал:
– Мне плохо…
– Очень красиво жаловаться на свое самочувствие при взгляде на мой травмированный палец, – не выдержала я. – Можете вернуться к нам из обморока, кровь не выступила.
Павел медленно встал, йорк зарычал.
– У, какой ты злой, зая, – улыбнулся Кирюша и потянулся за другими ножницами.
Пес изловчился, подпрыгнул и снова вцепился в дреды Кошечкина, дергая их в разные стороны. Зрители рассмеялись.
– Вас не затруднит дать ему попить? – попросила Софья Петровна, – Малыш всегда нервничает, когда испытывает жажду. Бутылочку я поставила справа у зеркала, а рядом мисочка.
– Спасибо, не надо воды, – отрезал Павел.
– Зая, дама беспокоится о своем зае, – пояснил Кирюша, азартно орудуя филировочными лезвиями.
Я потрясла головой. Итак, у нас в наличии два заи, причем один противнее другого. Но я нахожусь на работе, поэтому не имею ни малейшего права демонстрировать свои истинные чувства в отношении пресс-секретаря и бобика. Как одна из организаторов акции «Прическа в подарок», я обязана цвести улыбкой и источать, так сказать, миазмы позитива.