Но они сунулись, посчитав, что в форс-мажорной ситуации запрет не действует, тем более для Президиума «Аненербе» в полном составе: Президента Греты Ландберг и членов Президиума Вальтера, Бруно и Генриха.
Потому что форс-мажорней было некуда – их сверхчеловек, их гордость, их надежда, обладатель драгоценнейшей генетики ариев, осквернил себя связью с самкой недочеловека! И это – накануне свадьбы с прекрасной Брунгильдой!
И ладно бы выбрал девку из местных, так он в придачу ко всему еще и решил сорвать тщательно распланированную «Аненербе» операцию по возвращению Фридриху фон Клотцу аннексированного у него наследства. Огромное состояние досталось каким-то славянам! Этого допустить было нельзя, тем более что герр фон Клотц обещал в случае успеха операции постоянное финансирование «Аненербе».
И вот, когда все уже почти удалось, когда девку заманили сюда, на Урал, и Фрицци запер ее в лесной тюрьме, Кай вмешался и помог Виктории Демидовой бежать! Да еще и вступил с ней в противоестественную для любого уважающего себя арийца связь!
Они предусмотрительно прихватили тогда с собой парализатор, прекрасно осознавая, что иначе всем придется очень и очень плохо.
Мать сразу включила прибор на максимально допустимую мощность, но разъяренный Кай смог противостоять воздействию и уже почти встал…
И запаниковавший Президиум во главе с его собственной матерью врубили прибор на полную…
Он тогда чуть не умер.
А когда очнулся в той же комнате на той же кровати, Вики рядом уже не было. А вот мать – была. И больше никого, только они вдвоем.
– Ты не боишься? – сипло проклекотал Кай, недобро глядя на мать.
– Боюсь, – устало кивнула та, старательно избегая смотреть в глаза сына. – Но рассчитываю на твой разум и сыновнее чувство. И еще кое на что.
– Где Вика?
– На пути домой.
– И вы отпустили ее, несмотря на договоренность с фон Клотцем?! – Кай тщательно прислушивался к эмоциям матери, чтобы не пропустить возможную ложь.
– Пришлось. Ведь иначе с тобой не удалось бы договориться.
– Договориться о чем?
– Ты, как и было определено изначально, женишься на Брунгильде, причем срочно, свадьба через две недели…
– Нет!
– Что значит – нет? Мы и так ждали непозволительно долго, больше десяти лет!
– Я тут ни при чем, вы ждали, пока Брунгильда достигнет полноценного детородного возраста.
– Допустим. Но сейчас ей почти двадцать, и тянуть больше нельзя. Тем более что ты и сам был не против, ведь она очень красивая девушка.
– Ключевое слово – был. А сейчас – против. Мне нужна только одна женщина – Виктория Демидова.
– Кай, – Грета брезгливо дернула верхней губой, – прошу тебя, не напоминай мне о том позоре, что пришлось пережить два часа назад. Хорошо, что об этом не знает никто, кроме членов Президиума, иначе скандала было бы не избежать! И цель великого…
– Да плевать мне на вашу цель! – довольно бесцеремонно прервал пафосные завывания матери Кай, пытаясь приподняться. Не получилось – к горлу моментально подкатил скользкий комок тошноты. – Мне эти ваши рассуждения о возрождении былого величия уже печень проели! И мне осточертело, что на меня смотрят исключительно как на племенного жеребца! И мысли ваши осточертели, и бездушие, и жестокость! Я давно уже хотел уйти, но цели особой не было, да и оборудование для исследований здесь хорошее, но теперь – все! Я ухожу! И не пробуйте меня удержать!
– И куда же ты пойдешь? – криво усмехнулась Грета. – К этой своей девке?
– Да! Я от нее хочу детей!
– И результат стольких лет лишений нашего народа выкинешь на помойку? Снова растворив в поганой крови выходцев с Гондваны с таким трудом очищенную свою?
– Довольно! – процедил Кай, сосредоточенно глядя на Грету. – Не заставляй меня делать то, что я не хочу, ты все же моя мать. Пусть даже только биологическая.
– Не старайся, сынок. – В глазах женщины мелькнуло торжество. Она подняла правую руку, и Кай увидел на запястье широкий металлический браслет довольно странного вида. – Это новейшая разработка наших ученых, она блокирует ментальное воздействие. Главное, не смотреть тебе в глаза. Правда, пока действует он недолго, но мне этого времени хватит, чтобы сказать все, что требуется.
– А что бы ты ни сказала…
– Ты сначала дослушай. Так вот, именно по этой причине мы и отпустили твою девку домой, а не вернули ее фон Клотцу. Только так можно заставить тебя быть послушным, ведь в противном случае…
– Понятно, – Кай откинулся на подушку и в бессильной ярости сжал кулаки, – в противном случае вы всегда сможете добраться до Виктории. Но если я буду рядом с ней…
– Все двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю? Постоянно? Не получится. – Грета снисходительно похлопала сына по руке. – Обязательно случится так, что Вика останется одна. И тогда…
– Можешь не продолжать. Я понял. – Голос мужчины мгновенно замерз. – Но дай слово, что вы оставите Вику в покое раз и навсегда.
– Обещаю – мы забудем о ее существовании!
Кай закрыл глаза и просканировал эмоции матери. Она говорила правду.
А на формулировку клятвы он тогда внимания не обратил…
Глава 5
Как же его ломало первые дни! Кай и сам не ожидал, что настолько прикипел душой и сердцем к этой невысокой кареглазой девушке, черты лица которой не были такими идеальными, как у его невесты Брунгильды, но они… они были живыми! И кажущееся несовершенство в целом выглядело намного женственнее и притягательнее, чем человеческий конструктор под названием Брунгильда Вюрнсдорф. Да и другие конструкторы женского пола, обитавшие в пещерах.
Все жители подземелья были слишком похожи друг на друга, словно братья и сестры, что вполне объяснимо – ведь производство шло по определенному лекалу.
И Кая уже подташнивало от окружающего его однообразия. Поэтому когда возникала необходимость командировок в Западное подразделение, он с удовольствием брал эту неприятную для большинства обязанность на себя.
Неприятную – потому что будущих властелинов мира этот самый мир пугал. Они все родились и выросли под землей, на поверхность выбирались редко – и глазам больно, и кожу надо постоянно обрабатывать, чтобы не обгореть, – а то, что они видели с помощью Интернета, земляных червей пугало. Эти недочеловеки вели себя безобразнейше! Никакого порядка, никаких моральных принципов и устоев, сплошная грязь и чудовищное количество пороков!
Нет, они выйдут на поверхность только тогда, когда основная часть человеческого мусора будет утилизована!
В общем, толпы претендентов на поездку в Европу никогда не было.
И постепенно все привыкли, что туда ездит только Кай.
А ему как раз очень нравились шум городов, ухоженные парки, веселый смех детишек на аттракционах, толчея в магазинах, ласковое поглаживание ветерка, и даже моросящий дождик ему нравился! Но главное – океан эмоций! То, чего ему так недоставало в пещерах, среди вымуштрованных биороботов.
В самый первый раз, когда он подростком поехал в Европу вместе с матерью – ученым Западного подразделения «Аненербе» не терпелось изучить способности мальчика, – Кай поначалу едва не сошел с ума от обрушившегося на него ментального шквала. Ему даже стало плохо в аэропорту Екатеринбурга, сердобольные пассажиры предложили вызвать врача – а это автоматически привлекло бы внимание к глазам мальчика, пока скрытым под темными стеклами очков. И Грета уже решила возвращаться обратно, но Кай смог адаптироваться, и ему… понравилось!
Особенно когда он научился разделять шквал на отдельные ветерки, уклоняясь от неприятных и подставляя истосковавшуюся по человечности душу под согревающие.
Вот женщина следит, как неподалеку играет ее малыш, ее глаза светятся нежностью – и у мальчика словно мягким перышком по сердцу провели. А потом он почувствовал, как с ресниц сорвалась слеза, за ней – другая…
Кай тут же вытер предательскую влагу, но Грета уже заметила и напряглась еще больше – ее сын последний раз плакал в трехлетнем возрасте, от боли, когда сломал руку.
– Что с тобой? – Женщина взяла мальчика за запястье, проверяя ему пульс. Он был учащенным. – Так, и с сердцем проблема. Да, рановато я тебя на поверхность вывела, надо было еще пару лет подождать. Остальные раньше двадцати даже носа солнцу не показывают. Все, поехали-ка домой.
– Нет, не надо, – спокойно произнес Кай. – Со мной уже все в порядке. Я просто не сразу смог блокировать эмоции этих людей.
– Понимаю, мой мальчик, – посуровела мать. – Я даже предположить боюсь, сколько низменных чувств на тебя обрушилось, сколько грязи!
– Да, мама, ты не можешь этого понять.
– Ничего, Кай, ничего, скоро все изменится. Как только ты подрастешь и мы сможем получить еще много-много таких же, как ты, мы вылечим эту планету!
«Это вряд ли. Я очень надеюсь, что планета вылечит нас».
Но вслух Кай ничего не сказал.
Может, еще и потому, что как раз в этот момент возле них остановились двое – мужчина и женщина средних лет. Не сказать чтобы очень красивые или стройные – самые обычные внешне. Кажется, мужчина куда-то улетал, а женщина его провожала.
И Кай окунулся в другой поток, в котором смешались боль расставания, беспокойство, тепло нежности, томление страсти, чувственное влечение, преданность, самозабвение, единение душ… Наверное, то, что вот уже тысячи лет люди называют любовью.
И это было… это было…
Это было больно. Так же больно, как и осознание своего сиротства при живой матери.
А может, и еще больнее. Потому что в его жизни никогда не будет ничего подобного, он – урод. Искусственно выведенный в колбе мутант, от которого хотят получить толпу таких же.
Именно тогда Кай и принял решение отказаться от участия в экспериментах. Он понимал, что от него все равно не отстанут, но рожденные естественным путем дети вряд ли смогут существенно изменить баланс сил в сторону «новых арийцев».
А ему придется довольствоваться отражениями чужих чувств, навсегда забыв о возможности испытать что-то подобное самому.
Конечно, в ментальном эфире человеческих эмоций хватало и грязи, причем иногда омерзительно гадкой, чего тоже не было в стерильном обществе пещер.
Потому что там вообще не было никаких крайностей, только серенькая серединка.
Но грязь Кай очень быстро научился блокировать и направлять мимо. А еще – когда намерения сочившегося ментальной гнилью человека были совсем уж гнусными или опасными для чьей-либо жизни – он вмешивался.
Он давно уже научился очень легко и быстро превращать любого в послушную марионетку, причем со временем ему уже не надо было смотреть для этого в глаза человека.
Надо было просто снять свои собственные очки и сконцентрировать взгляд на отрицательной особи.
Впрочем, проделывал Кай такое довольно редко, потому что на его пути чаще всего попадались самые обычные люди с самыми обычными чувствами и эмоциями.
А потом он встретил Вику. Викторию Демидову…
Он знал о существовании этой девушки. Знал и о тщательно сплетенной «Аненербе» паутине, в центре которой находился Фридрих фон Клотц, внешние данные которого свидетельствовали о его избранности – настоящая белокурая бестия, причем полученная путем естественного отбора.
Насколько Каю было известно, душка Фрицци уже пытался самостоятельно вернуть коварно отобранное (по его версии) гадкими славянами наследство, но угодил за решетку на долгие восемь лет[2].
Сидя там, он каким-то образом вышел на членов Западного подразделения «Аненербе» и обратился к ним за помощью, пообещав в случае успеха постоянное финансирование организации.
И к моменту выхода герра фон Клотца на свободу паутина уже была сплетена. Куплен заброшенный лесной хутор неподалеку от места дислокации Восточного подразделения, на месте полусгнившей развалюхи построили современный, оборудованный всеми удобствами дом, обнесли территорию участка высоченным забором, поселили там несколько псов, причем только трое из них были ротвейлерами, а двое отзывались не на клички, а на имена – Прохор и Василий, это были отморозки из местных, считавшие, что на непыльную работенку, причем хорошо оплачиваемую, их заочно нанял какой-то дойч. Хозяин вот-вот должен был приехать из Германии.
Сначала хотели устроить западню для Вики в Альпах – все было бы гораздо проще и дешевле, – но там ее могли быстро найти, связи и возможности Винсента Морено не стоило приуменьшать.
В общем, Виктория Демидова полетела на Урал.
Кай не одобрял всего этого, но и не вмешивался. Он вообще максимально дистанцировался от происходящего в пещерах, обустроив свое личное пространство. И наслаждался покоем, который вскоре должен был закончиться – свадьба с Брунгильдой Вюрнсдорф неумолимо приближалась.
Нет, Кай вовсе не был женоненавистником, он был нормальным мужчиной с нормальной ориентацией. И когда ему нужна была женщина, он ее получал – любая представительница слабого пола из живущих в пещерах с удовольствием разделяла со сверхчеловеком постель. Тем более что любовником Кай был умелым и его партнерши получали максимум удовольствия.
Но – все было технично, полезно для здоровья, приятно. Не более.
А переспать с кем-то там, на поверхности, Каю и в голову не приходило. И вовсе не потому, что он считал людей недочеловеками, просто… Услугами проституток он пользоваться не хотел, а банальный перепих после пары стаканов текилы ему был неинтересен.
В общем, его мать вместе с остальной верхушкой «Аненербе» плела свои сети, заманивая в ловушку какую-то Викторию Демидову, а Кай готовился к свадьбе.
И как раз летел обратно с церемонии официального обручения с Брунгильдой Вюрнсдорф, когда и произошла его встреча с судьбой…
Глава 6
Кай во время своих поездок старался общаться с попутчиками по минимуму, отгородившись от мира непроницаемыми стеклами черных очков. Но его внешность все равно привлекала внимание окружающих – слишком уж он выделялся из толпы. И в первую очередь – холеной гривой цвета платины и гладкой белоснежной кожей. Настолько гладкой, что мужчина казался ожившей мраморной статуей, одетой в элитные вещи.
В общем, пялились на него постоянно, и с этим ничего поделать было нельзя. Главное, вести себя абсолютно спокойно, не обращая внимания на откровенное разглядывание, и постепенно интерес окружающих выгорал – ну интересный типчик, и что?
Правда, иногда представительницы слабого пола, начитавшиеся, похоже, женских журналов, настоятельно рекомендующих всем барышням не ждать, пока принц соизволит обратить на них внимание, а самим идти в атаку на вожделенную цель, нарушали его уединение.
Рекомендуемой атакой нарушали. Кто-то пер нагло, кто-то пытался кокетничать, некоторые разыгрывали нелепые сценки типа «ой, простите, что я вам на колени упала, я такая неловкая!».
Эти последние особенно раздражали Кая, поскольку их выходки могли притащить на холеной холке большие проблемы. Связанные с лишением мужчины главного средства маскировки – темных очков.
Потому что глаза показывать было нельзя.
В этом Кай уже имел однажды сомнительное удовольствие убедиться. Он спокойно ждал вылета в накопителе, лениво листая какой-то журнал, когда сиденье рядом с ним придушенно взвизгнуло. А обонятельные рецепторы мужчины атаковала волна жутчайшего смрада, который получается, когда запах пота стараются забить, вернее – залить большим количеством духов.
И тут уже было абсолютно все равно, какими духами пользуется грязнуля – дешевыми или эксклюзивными, – результат всегда был один: биологическое оружие массового поражения.