Гоша нажал кнопку, и в двух чашечках образовалось капучино с пышной пенкой. Он тут же усовершенствовал напиток, добавив коньяку.
– Ну что, выпьем за знакомство? – игриво подмигнул он Марьяне.
Они были здесь одни, и если ему вдруг взбредет в голову какая-нибудь безумная идея, никто его не остановит. Гоша крепкий, мощный, и ему ничего не стоит сломить ее сопротивление…
– Можно.
– На брудершафт?
– Кофе?
– Один момент.
За стойкой бара Марьяна заметила что-то вроде этажерки, на полках которой в горизонтальном положении лежали бутылки с вином. Гоша взял одну, откупорил, разлил по бокалам.
– А так?
– И что, сразу с поцелуем? – кокетливо улыбнулась девушка.
– А разве мы не взрослые люди? – пристально и с улыбкой посмотрел на нее Гоша.
Казалось, он пытался загипнотизировать ее взглядом.
– Ну, я не знаю…
– А я тебе сейчас подскажу, а ты мне потом скажешь, знаешь ты или нет…
Они соприкоснулись бокалами, после чего их руки переплелись. Пить нужно было до дна, и Гоша первым осушил бокал, бросил его через плечо и улыбнулся. С ее бокалом он поступил так же. А потом накрыл ее губы своими губами.
Целовался он не лучше Тима, но в нем больше остроты ощущений. С Женей он не выдерживал никакого сравнения, но все-таки Марьяна ощутила томление внизу живота, потому и оттолкнула Гошу. Он хоть и нравился ей, но все-таки она не желала стать для него легкой добычей.
– Еще? – Гоша легонько щелкнул пальцами по горлышку бутылки.
Вкусное вино, судя по всему, французское, восемьдесят восьмой год на этикетке – хотя и без того чувствуется, что выдержанное. А может, Марьяна захмелела от поцелуя?
– Снова на брудершафт?
– А что, мне понравилось! – подмигнул мужчина.
– Хорошего понемногу.
– И то верно…
Гоша полез в холодильник, достал баночку черной икры, кусок окорока, на скорую руку приготовил бутерброды.
– Я здесь только завтракаю, – будто в оправдание сказал он. – Первый завтрак здесь, а второй уже в ресторане. И ужинаю там же. В половине шестого вечера. После шести уже не ем…
– Склонность к полноте?
– Есть немного.
– Совсем немного, – подтвердила девушка.
Он еще не располнел, но дело к тому двигалось. Лет тридцать ему, мужчины к этому времени уже начинают распускать пояса.
– Я за собой слежу, – не без бахвальства сказал он Марьяне.
– Я за собой тоже.
Увы, но у Марьяны тоже была склонность к полноте. Сейчас она лишь пухленькая, но с годами ее может разнести. Поэтому ей тоже приходится сидеть на диетах, чтобы не превратиться в корову. Но сейчас она имела в виду не это. Марьяна следит за собой в моральном плане, поэтому Гоше рассчитывать на нее нечего… Хотя вряд ли он в это поверит.
– Ну, так что, на брудершафт или как? – спросил мужчина, взглядом показав на бокалы.
– Давай просто так.
– Просто так – это для того, чтобы напиться.
– Нет, напиваться не надо…
– Не надо так не надо.
Они выпили по второму разу, затем по третьему. Бутерброды – слабая закуска, поэтому Марьяна еще сильней захмелела. А Гоша откупорил вторую бутылку. И сказал, что первый бокал из нее пьется на брудершафт. Отказаться она не смогла…
Сначала они просто целовались, потом вдруг оказались на мягком диване. Гоша покорил ее своей мягкой напористостью, и вино сыграло с ней злую шутку. Разомлев – девушка отдалась.
Но все закончилось, не успев начаться. Гоша конвульсивно дернулся, завибрировал и вдруг отвалился в сторону, как насыщенная кровью пиявка. Скорострел хренов…
– Ты не переживай, это у нас не последний раз, – стараясь не смотреть на нее, смущенно сказал он.
– Да я как-то не очень-то и хотела, – усмехнулась Марьяна.
Она взяла себя в руки и уже сожалела о произошедшем. Ну и зачем она, спрашивается, раздвинула ноги?
– Да нет, хотела…
Он поднялся, натянул штаны, вышел из комнаты, вернулся с бутылкой виски в руке. Прямо из горлышка сделала несколько глотков, после чего протянул бутылку Марьяне.
– Я бы лучше вина.
– Да, там на кухне, – сказал Гоша, плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Сходи, возьми.
Ну да, он уже добился своего, и ухаживать за дамой вовсе не обязательно.
– Да ладно, как-нибудь обойдусь.
– На ночь останешься? – спросил он.
– Да мне вообще-то на занятия завтра…
– Я тебя подкину до института.
– А мне к занятиям подготовиться надо.
– Да ладно, какие там у вас занятия? – пренебрежительно спросил Гоша. – Трояки на сессии по-любому поставят…
– А мне трояки не нужны. Я вообще-то на красный диплом иду.
– На хрена он тебе нужен? С такой внешностью, как у тебя, на фирму и с трояками возьмут. Я бы взял…
– Так в чем же дело?
– А оно тебе надо, с чьей-то бухгалтерией париться? В сауне надо париться. И в постели с крутыми мужиками…
– Ты, что ли, крутой мужик?
– Крутой. И в авторитете. Бригада у меня была, и в зоне я реально стоял…
– В зоне?
– Да, срок я мотал. Пять лет.
Гоша задрал голову, вставил в рот горлышко бутылки, сделал несколько глотков, резко выдохнул и крякнул. Ей на этот раз не предложил. И за вином на кухню не сходил.
– Вот, срок отмотал, домой вернулся, к жене.
– К жене?
– Ну да, соврал я тебе. Есть у меня жена. Но ты же не думала, что я женюсь на тебе?
Скрывая досаду, Марьяна опустила голову.
– Что, думала? – усмехнулся он.
– Знаешь ты кто?
– Знаю. Твой спаситель. Сколько ты уже без секса?
– Почему это я без секса? – удивилась Марьяна.
– Говорят, что у Жени Калинина на баб не стоит, – ухмыльнулся Гоша.
– Врут.
– Да ладно!
– Врут, я говорю.
– Значит, он еще и с бабами?..
– Он только с бабами.
– А я слышал, он педик.
– Это его продюсерша придумала.
– Да ну! А зачем?
– Пиар такой…
– Значит, Женя твой – пиараст?
– А ты что, попробовать с ним хотел?
– Я? С ним?! – откинув голову, хохотнул Гоша. – Да нет, я с тобой!.. А знаешь, зачем продюсерша голубизну эту придумала? Чтобы мужу голову дурить. Чтобы муж не ревновал. Дескать, Женя голубой, а потому и переспать с ней не может. А он с ней спит. Еще как спит!
– С тобой все в порядке?
Гоша неторопливо поднялся, вышел из комнаты, вернулся с каким-то конвертом в руках, вынул из него несколько фотографий, протянул их Марьяне. Снимки не очень хорошего качества, видно, что это кадры с видеозаписи. Но Женю она узнала. Какая-то шлюха стояла перед ним на четвереньках, а он отрабатывал на ней упражнения из «Камасутры». И на остальных фотографиях примерно то же самое.
– И что это за шалава? – возмущенно спросила Марьяна.
– Эта шалава – моя жена, – мрачно усмехнулся Гоша. И снова приложился к бутылке.
– Твоя жена?! Хочешь сказать, что Женькин продюсер – твоя жена?
– Так и есть.
– А где живет твоя мама?
– Моя мама в Омске живет. И моя сестра от твоего придурка Жени не тащится… Разыграл я тебя.
– Зачем?
– Как зачем? Отомстить хотел. И отомстил. Твой Женя трахнул мою жену, а я трахнул тебя…
– Козел ты!
– Козел – твой Женя… Я его грохнуть могу. Это нетрудно. И закона я не боюсь… Но зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца? Твой Женя – талант, народу нравится. Пусть дальше поет. А с женой я разобрался. Она больше не будет…
– Где она?
– Хочешь посмотреть? Могу дать тебе лом.
– Лом?
– Там в гараже яма смотровая была, я Вилку в нее замуровал. Если хочешь на нее глянуть, надо бетон ломать, без лома никак…
– Ты это серьезно? – ужаснулась Марьяна.
Если он признался в убийстве жены, значит, не собирался оставлять в живых и ее саму. Он бандит и уголовник, он все может… Вот тебе и дурная история. Дурнее не бывает.
– Нет, конечно. Юмор у меня такой черный, – усмехнулся Гоша. – В клубе Вилка, работа у нее.
– В «Колоннаде»?
– Ну да, она же там начальник… Это казино – моя тема. Мы в девяностых тут по Москве покуролесили. Бабла наколотили, в бизнес вложили. Казино, кабаки, отель. Все это сейчас реально мое. А Вилка рулит, – Гоша смотрел в потолок, со стороны казалось, будто он разговаривает сам с собой. – У нее это конкретно получается. Я в эти дела практически не вмешиваюсь… Если ее задвинуть, кто рулить будет? Я? Самому во все вникать?.. Не, я, конечно, вникаю, у меня бойцовский клуб, я этим конкретно занимаюсь. Бойцы у меня знаешь какие? Ну, и со стороны людей приглашаю. Показательные бои, интересно. И деньги неслабые… А всем остальным Вилка занимается. Она меня любит. Мы с ней и Крым прошли, и Рым. Теперь вот медные трубы во весь рост. Женька твой в них дует… Нет, Вилка мне нужна, мне без нее край. А то, что с Женькой твоим замутила, так он у тебя красавчик… Красавчик, да?
– Что есть, то есть.
– Что есть, того не отнять, да?
– Ну да.
– Да нет, отнять можно… Я его кастрирую.
– Что?! – вскинулась Марьяна.
– А тебе чего?.. Он-то, может, и красавчик, но ты же мне дала, значит, со мной лучше, чем с ним…
– Я бы не сказала.
– Значит, он лучше меня. Пока лучше. Но ничего, без яиц останется, станет хуже… Хотя, говорят, и без них стоит. Причем долго можно, сутками напролет…
– Что, есть к чему стремиться? – хмыкнула девушка, вспомнив о скорострельных способностях Фокина.
– А ты язва… Но мне нравится. Будешь моей любовницей?
– А это записываться надо или в порядке живой очереди?
– Какая очередь? – засмеялся он. – Нет никакой очереди. Я как откинулся, ни одной бабы не было. Только с Вилкой. И с тобой…
– Не было у нас ничего с тобой. Тебе показалось.
– Да? Ну, тогда будем считать, что не было.
– Тогда чего сидишь? На кухню давай, за вином. Или Гоша не хочет поухаживать за дамой?
Фокин снова засмеялся. И за вином сходил. Немного подумал и позвонил в ресторан, сделал заказ.
– Я так поняла, домой ты меня сегодня не повезешь? – раздухарилась Марьяна.
В конце концов, почему она должна хранить верность Женьке? Если он ей изменяет, она просто обязана ответить ему тем же… Да и классный он мужик, этот Гоша. И богатый.
– Нет.
– А если твоя жена нагрянет? Или ты хочешь, чтобы она нас застукала?
– Нет, не хочу… Зачем нам устраивать сцены? – пожал плечами Фокин. – У нее своя половая жизнь. Была. У меня своя. Будет.
– Это как понимать?
– Ну, она спала с твоим Женькой. А я будут спать с тобой.
– Сколько раз она с ним спала?
– Не знаю.
– А если десять раз? Двадцать? Тридцать?.. Сравняешь счет и все, больше я тебе не нужна?
– Почему не нужна? Нужна. Баба ты классная. Реально классная.
– Ага, пока самолюбие свое не натешишь?
– Мое самолюбие годам к семидесяти натешится, – ухмыльнулся Гоша. – Есть такой анекдот. Встречаются два ветерана Первой мировой. Один спрашивает – помнишь, нам таблетки давали, чтобы не стоял? Так вот, они действовать начинают… Когда-нибудь и на меня подействует.
– Ты мне зубы не заговаривай!
– Я тебе квартиру куплю. И машину. Будешь как сыр в масле кататься.
– Прямо-таки квартиру…
Марьяна хоть и не проститутка, но выгоду от секса поиметь не прочь. Гоша богат, почему бы ему не потратиться на нее? А она уж его отблагодарит…
– Ну да, в Москве квартиру, двух-… Или лучше трехкомнатную квартиру?
– Да, трехкомнатную машину и пятикомнатную квартиру.
– Смешно.
– Вот я и говорю, посмеешься и бросишь.
– Нормально все будет. Отвечаю.
Гоша легонько щелкнул пальцем по правому верхнему клыку.
– Ну, если ты зуб даешь, тогда мне ничего не остается, как верить.
– И я должен тебе верить… Женя твой переходит на голодный паек. И Виолетта отпадает, и ты…
– Что-то я не поняла, – захлопала глазами Марьяна.
– Это плохо, что ты ничего не поняла, – жестко глянул на нее Фокин. – Ты думаешь, что и со мной будешь, и с этим поющим прыщом? Нет, девочка моя, ты будешь только со мной…
– Но я не могу без Жени! – в растерянности мотнула головой девушка.
– Хорошо, будешь жить и с ним, и со мной. Только мы сначала его кастрируем.
– Ты это серьезно?
– На этот раз – да. Хочет Женя педиком быть – пусть будет, я не против, – хмыкнул Гоша.
– Но ты же не сделаешь этого?
– Если ты будешь со мной, то нет. Если вернешься к нему, то сделаю. Я не шучу. – Взгляд его заледенел, и таким холодом от него потянуло, что Марьяна съежилась.
– Я человек серьезный, слов на ветер не бросаю, – продолжал Гоша. – Как я сказал, так и будет. Так что выбирай, или ты с нормальным мужиком живешь, или с обрезком?
– Ну, я же могу отказаться? – жалко спросила она.
– От чего?
– Ты предложил мне любовницей стать, а я отказываюсь…
– Значит, будешь с обрезком жить… С ментами связываться не советую. Настучать ты на меня можешь, но поверь, никто ничего не докажет. Мы умеем работать чисто. И Женю твоего сработаем, и тебя… Ты меня понимаешь?
– Д-да.
– Так что будь умницей, расслабься и получай удовольствие… Жить пока здесь будешь.
– А Виолетта?
– Она не любит этот дом. У нас другой есть, на Новорижском шоссе, но и там она редко бывает. Ей больше наша московская квартира нравится…
– Красиво жить не запретишь, – вздохнула Марьяна.
– Вот и живи. И ничего не бойся… Иди сюда!
Гоша потянулся к ней, то ли обнял, то ли схватил за шею, другой рукой полез под юбку. Желания не было, но эту грубую ласку она все-таки приняла.
Фокин хоть и козел, но все-таки через него можно получить путевку в красивую жизнь. А Женька – это несерьезно. Любит она его, но ведь рано или поздно он бросит ее. Он красивый, он звезда – поклонницы пойдут толпами, и тогда Марьяна будет не нужна… Хотя, конечно, это слабое утешение. Но лучше капуста, чем пусто…
Глава 6
Осень, листья падают, дворника нет, вот ими и забавляется ветер – метет их по парковой аллее. Но Насте не до них: она, ничего не видя, теребит поясок своего пальто.
– Тим, я понимаю, ты меня не любишь. Я все понимаю, но и ты меня пойми… Не могу я без тебя…
Девушка уронила голову на грудь и опустила руки в ожидании приговора.
– Мне тоже без тебя плохо, – признался Тимофей.
Не может он в нее влюбиться. Даже если очень захочет, не сможет. Но ведь она очень милая и нежная. А Марьяна – мимолетное видение из нереального измерения, мелькнула перед ним, пробудила в нем все чувства, надругалась над ними и пропала. Он уже понял, что не быть им вместе, и даже смирился с этим.
Не сможет он больше никого полюбить, но не оставаться же бобылем до конца дней своих. И очень здорово, что у него появилась возможность вернуться к Насте.
– Правда? – радостно посмотрела на парня Настя.
– Правда.
– Почему же тогда не звонил?
– Думал, что ты меня прокляла.
Она хотела что-то сказать, но поддалась порыву и оплела его шею руками, щекой прижалась к его носу. Аромат у нее новый. У Марьяны были такие же духи. Вот, значит, чем решила его взять…
Настя сама позвонила ему, напросилась на встречу, а до этого узнала, какими духами пользуется Марьяна. Она готова на все, чтобы вернуть Тимофея, и ему чертовски приятно это осознавать.
Тимофей губами прошелся по ее щеке, добрался до губ, и она ответила ему жадным поцелуем. А потом потащила к себе домой. Суббота сегодня, родители ночуют на даче, так что квартира у нее свободна. Там целоваться можно до изнеможения, и не только это…
Тимофей поймал ее губы своими губами, едва переступил порог. Целовал Настю, а сам расстегивал на ней пальто. А девушка сняла с него куртку. Он подхватил ее на руки, отнес в спальню, мягко уложил на кровать, встал перед ней на колени, снял блузку, расстегнул «молнию» на юбке…
Тимофей не спешил: хотелось продлить удовольствие и ей, и себе. Он распалил ее, когда вдруг прозвучал звонок в дверь. Возможно, вернулись родители. Ключи они могли забыть или потерять, всякое ведь случается.
Настя всполошилась, выскользнула из-под него, в спешке стала одеваться. И Тимофей потянулся за своей одеждой.
Парень отправился на кухню, а Настя открыла дверь. Но тревога оказалась ложной.
– Женя?! – донесся из прихожей недоуменный девичий голос.
– Привет!
– Женька! Какими судьбами?
– Да вот, вернулся к тебе. Примешь?
И сразу стало ясно, что это за Женя пришел к ней в гости. Он, конечно, талант, песни у него мелодичные и заводные, но Тимофей Настю ему не отдаст. И еще кое-что начистит.
Впрочем, Настя ему вряд ли нужна. А морду набить не помешало бы. За Марьяну. С ним она живет, слух такой пошел.
– Нет, конечно, – звонким, без тени сомнений голосом ответила она.
– Почему «конечно»?
– Потому что другого люблю.
– Ну и люби себе на здоровье. Слушай, я чего пришел… Марьянка случайно не у тебя?
– Нет.
– Жаль.
– А этот, Тим который, он с тобой?
– Со мной. Да ты проходи… Ти-им!
Тимофей вышел к Насте. Она была уже в гостиной, а Женя Калинин усаживался в кресло.
Красивый он парень, даже мужчины это могли признать. И поет здорово. Девчонки от него без ума! И Марьяна любит… Но только не Настя. Столько дружили они, а женщиной он ее так и не сделал. Потому что не было у нее к Жене чувств. Она Тимофея ждала, в него и влюбилась… Эта мысль приятно грела самолюбие.