– Сука какая Лизка, – с тоской пробормотал Геша, чувствуя, что надвигается страшное: надо ехать в морг.
В ванной на теплом полу спала Тамарка, накрывшись розовым купальным полотенцем. Слон без лишних разговоров выволок ее в коридор, Тамарка даже не проснулась. Дальше дело пошло быстрее. Слон включил холодную воду, засунул Гешину многострадальную голову под кран и поболтал ею под струей воды. Как ни странно, действо помогло: змеи в черепушке угомонились – в спячку, наверное, впали.
Слон Гешу удивлял все больше – он ловко вытер его махровым полотенцем, выдал банку ледяного пива, отчего Геше окончательно полегчало, и он вспомнил, что Дуське нужна верхняя одежда. С этим неожиданно помогла блондинка Ира. Она хоть и видела вчера Евдокию в первый раз, но хорошо запомнила, в чем та была одета. Девица даже успела налить Слону чашку растворимого кофе, пока Геша напяливал штаны и куртку.
Без десяти восемь они оставили машину у входа в больницу и пошли пешком по двору, выспросив у охранника, где морг. Навстречу попадалось мало народу – сотрудники приходили на работу к девяти. Однако над крышей кухни вился дымок и доносились весьма неаппетитные запахи. Вот вышла из двери старуха в грязном халате, накинутом поверх выцветшего ватника, и вылила прямо Геше под ноги полное ведро помоев.
– Сдурела, что ли?! – обиженно завопил Геша. Слон же и бровью не повел, только спросил бабку, правильно ли они идут к моргу. Оказалось, что неправильно – не туда свернули в самом начале. Геша взвыл от бессильной злобы, потому что голова опять разболелась и тело отказывалось повиноваться. Тогда бабка вдруг сжалилась и разрешила им пройти через корпус насквозь, чтобы не пришлось обходить.
Бетонная коробка морга располагалась в самом дальнем углу больничной территории, за кустами непонятного вида. Геша приободрился и даже прибавил шагу, но тут Слон вдруг чертыхнулся и утянул его за трансформаторную будку.
– Ты что? – удивился Геша. – Вот же он, морг-то…
– Сам посмотри, – отрывисто предложил Слон, осторожно выпихивая Гешу из-за будки.
Видна была дверь морга и площадка для машин сбоку. И вот на этой площадке Геша с неприятным изумлением увидел милицейскую машину с мигалкой. Стояла там еще обычная труповозка, бегали и суетились какие-то люди.
– Дуську замели! – выдохнул Геша и спрятался за угол. – Уходить надо, а то и нас тоже сцапают!
– Как бы выяснить, что там стряслось… – пробормотал Слон.
– Уходить надо. – Геша тянул его за рукав. – А то нам мало не покажется. Я разок в обезьяннике ночевал…
– Где ты только не ночевал! – огрызнулся Слон. – Болтал бы об этом поменьше! И никуда мы отсюда не уйдем, пока не выясним, что с Евдокией случилось. Сам ее в это дело втравил, а теперь бросить решил?
– Бабы эти… – пригорюнился Геша, – никакого житья от них нету.
– Погоди-ка… – Слон пристально уставился на площадку перед моргом. – Да это, никак, наш санитар знакомый, тот, что деньги у тебя брал!
– Николаша? – оживился Геша. – Тот еще прохиндей!
– Пошли! – Слон схватил его за плечо решительной рукой и повернул к моргу.
Стараясь избегать открытых мест и по мере возможности хоронясь за кустами, они приблизились к труповозке, возле которой курил пожилой водитель и крутился Николаша. Дождавшись, когда водитель скрылся в кабине, Слон свистнул тихонько и поманил Николашу пальцем в кусты. Тот налетел на них коршуном:
– Вы чего это сюда приперлись? Совсем мозги пропили, козлы?!
– Полегче, – посоветовал Слон, – говори, что тут случилось?
– Он еще спрашивает! – ахнул Николаша. – Он еще интересуется! Сами же ночью хипеж устроили, а сами спрашивают!
Геша вытаращился на него в полном изумлении, а Слон нахмурил брови и зашипел грозно:
– Ты можешь толком рассказать, червь могильный?
– За червя… – начал Николаша, но поглядел Слону в глаза и передумал ругаться. Затем он довольно толково рассказал, что по показаниям Кондратьевны, ночью вломились в морг двое неизвестных, чем-то «выключили» дежурную, а когда она очнулась, то обнаружила, что, из покойницкой пропал труп Синицыной Евдокии Андреевны, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, умершей от острой сердечной недостаточности.
– Ну, вы же все это и устроили! – жаловался Николаша. – Не могли как-нибудь по-хитрому девку свою вывести? Обязательно нужно было Кондратьевну отключить?
– Слушай, но это не мы вовсе, – очухался Геша, – мы всю ночь дома спали… Может, это Дуська дошла до ручки и тетку… того?..
– Нет уж, Кондратьевна и милиции сказала, что было двое мужиков. С одной девкой-то она бы справилась, – решительно отмел его возражения Николаша. – Так что валите отсюда срочно, пока я ментам не крикнул, ух, они злые с утра – страшное дело!
– Ты, гусь лапчатый, полегче на поворотах. – Слон перехватил его поднятую руку и сильно сжал. – Ты особо-то не выделывайся! Думаешь, мы милиции не расскажем, как ты деньги брал, чтобы живого человека в морг отвезти?
– Знать ничего не знаю! – прошипел Николаша, безуспешно пытаясь освободиться. – Вас ваще в первый раз в жизни вижу! Денег никаких ни у кого не брал! Мне показали труп, документы все оформлены как надо, я и повез!
Однако глаза его трусливо забегали, видно, Слон нашел его слабую точку.
– Ладно. – Слон отпустил его руку. – Значит, говоришь, ничего здесь не пропало? А зачем тогда те двое приходили? Наркотиков у вас тут нету?
– Да какие наркотики! – махнул рукой Николаша. – Жмурикам эта дурь без надобности! Девка ваша их вызвала, чтобы ее освободили.
– Ага, и каким же образом? – усмехнулся Слон. – Может, у нее тут телефон был персональный? Или факс с компьютером? Рация переносная? Сам же говорил – мимо вашей Кондратьевны муравей не проползет!
– Мне-то что! – Николаша отступил на безопасное расстояние. – Мне они все по барабану. Что было, о том я и говорю! А только надо вам сваливать, а то как бы менты не привязались.
– И то верно. – Геша потянул Слона за рукав. – Беспокойно мне что-то, пошли отсюда.
Геша бы забеспокоился еще больше, если бы знал, что у их с Николашей приватного разговора имеется свидетель. Даже не один, а двое. С задней стороны морга аккуратно подошли двое парней самого что ни на есть бандитского вида, один – крупный, широкий, как шкаф, с маленькой наголо бритой головкой, которая с трудом поворачивалась на короткой и толстой, как у бегемота, шее, второй – маленького роста, худой и вроде хлипкий, но так казалось только на первый взгляд. Стоило увидеть злые цепкие глазки малорослого бандита, и сразу же становилось ясно, кто в этой парочке главный.
– Что-то тут не так, – бормотал Слон, шагая за Гешей, который ходко припустил к выходу из больницы. – Если ей удалось из морга уйти, отчего же она тогда к нам не явилась?
– Ну, ты даешь! – Геша покровительственно похлопал Слона по плечу. – Совершенно не разбираешься в женском характере! Ведь она Лизке Веселовой, считай, мужика проспорила! Сам посуди, охота ей после этого подружкины издевательства слушать и смотреть, как Димыч из ее рук уплывает?
– Ну и подружки… – хмыкнул Слон.
– Все они такие, – отмахнулся Геша. – Знаешь анекдот про змею и черепаху? Это о женской дружбе…
– Некогда нам сейчас анекдоты рассказывать, – рассердился Слон, – нужно удостовериться, что с Евдокией все в порядке.
– Да кому она нужна-то? – в свою очередь, рассердился Геша. – Сидит небось дома, к нам теперь долго не покажется, боится, что смеяться будем!
– Ты знаешь, где она живет? – Слон спросил это таким тоном, что у Геши в горле застрял ответ: мол, он понятия не имеет, где живет Евдокия, он хочет спать и не пошел бы Слон со своими вопросами куда подальше.
– Был у нее пару раз, – неохотно промямлил Геша, отводя глаза. – Это на Малой Охте, улица Рижская, что ли… Да что мы дурью маемся? Позвонить ей – и всего делов!
Геша, радуясь, что не нужно никуда ехать, уже нажимал кнопки мобильника. Однако на его звонок ответила блондинка Ира, которая вчера приблудилась к ним в кабаке, да так и осталась в Гешиной квартире. Она сказала, что мобильник нашла в прихожей, он валялся под вешалкой, и там еще сумочка, а в ней косметичка и кошелек. Компания потихоньку расходится, только Тамарку невозможно добудиться.
– Черт, она же все вещи у меня оставила! – спохватился Геша и набрал Дуськин домашний номер. Однако там никто не ответил. Слон выхватил у него мобильник, послушал длинные гудки, помрачнел еще больше и списал адрес из записной книжки.
– Едем сейчас же к ней! – велел он.
Геша мысленно застонал, но не посмел возразить. Они дошли до больничного корпуса, где давеча старушенция в грязном халате едва не облила Гешу помоями. Слон уверенно проскочил в дверь, чтобы выйти через другой вход, Геша малость замешкался, завязывая шнурок на кроссовке, и тут вывалилась, откуда ни возьмись, эта вредная старуха и заорала на него, что в корпусе посторонним находиться не положено, ишь, взяли моду – проходной двор устроили! Тут вам больница, а не проезжая улица!
Геша попробовал было бабку обойти, но та замахнулась на него пустым ведром, и Геша позорно ретировался, поняв, что сегодня он в плохой форме и старуха сделает его одной левой.
Он оставил бесплодные попытки срезать путь и поплелся к воротам нога за ногу, так как уже усвоил, что Слон ждать его не станет. Уразумев, что в этом есть свой положительный момент и не придется тащиться на другой конец города, а можно пойти домой и завалиться спать, Геша приободрился и даже стал насвистывать какой-то мотивчик.
И тут судьба подставила ему ножку. Внезапно сильные руки обхватили Гешу сзади, лишив его возможности сопротивляться, а перед ним возник худущий малорослый тип. Маленькими цепкими глазками тип злобно уставился на Гешу.
– Ну-ка, быстренько, – заговорил тип скрипучим голосом, – расскажи нам, куда делась та девка, что вы вчера живьем в морг определили?
– Какая девка? – по инерции всполошился Геша. – Знать не знаю никакой девки!
Он тут же сник, потому что маленький бандит без замаха, но резко ударил его кулаком в живот.
Голова у Геши болела с утра с переменным успехом, сейчас боль усилилась, да еще и в животе после удара словно разорвалась бомба. Геша хотел было рассказать все честно, что он понятия не имеет, куда делась Евдокия, но дыхание перехватило, и он смог выжать из себя только жалкий писк.
– Не знаешь? – издевательски прошипел бандит. – Ты меня лучше не зли! Не знаешь, кто такая Лизавета Веселова?
«При чем тут Лизка?» – удивился Геша, но вдруг в несчастной похмельной голове его произошло просветление, и он понял, что эти двое имеют самое прямое отношение к исчезновению Евдокии из морга, что Дуське удалось каким-то образом от этих типов уйти и хватило ума представиться им Лизой Веселовой.
– Костян, – сказал высокий нервный голос за его спиной, – давай с ним быстрее разбирайся, как бы менты не появились. Вон их машина, близко…
– И то верно! – Костян схватил Гешу за горло. – Колись, мокрица, немедленно!
Геша задергался, пытаясь вдохнуть, куртка его расстегнулась, и выпал мобильный телефон. Очевидно, Костян был не полным дураком, либо же ему надоело возиться с Гешей. Он подхватил телефон и начал нажимать кнопки.
– Ага, – удовлетворенно проговорил он, – вот тут адресочки есть, аккуратный ты, блин, все записываешь… Веселова Лиза…
«Сволочь какая Лизка, – привычно подумал Геша, – это она всю кашу заварила, Дуську на слабо́ взяла. Черт с ними со всеми, пусть сами выпутываются!»
Костян бросил телефон на землю и наступил на него ногой, затем снова ткнул Гешу в живот. Удар попал на больное место, и у Геши потемнело в глазах. Второй бандит, что был сзади, отпустил его, и Геша согнулся пополам от боли. А когда очухался, рядом никого не было.
Не знаю, сколько прошло времени – несколько минут, а может быть, и несколько часов, но я пришла в себя от сырого пронизывающего холода.
Я открыла глаза… и на всякий случай потерла их: вокруг была абсолютная, непроницаемая темнота. Может быть, я уже умерла и это – вечная тьма загробного мира?
Но тогда почему так болит ушибленная голова, почему щиплют ссадины на руках и на лице? Вроде бы покойники ничего не чувствуют…
Я протянула руки в темноту и нащупала сырые каменные стены.
Где же я? Что со мной случилось? Медленно возвращалась память.
Я вспомнила идиотское пари, вспомнила долгие часы, проведенные в морге, парочку уголовников, которые меня из этого морга похитили… вспомнила загородный дом, где меня держали, и его подозрительных хозяев… вспомнила, как Лимон ударил меня по голове и столкнул в машине в овраг…
Так вот почему так болит голова!
Я вспомнила, как выбросилась на ходу из катившейся под уклон машины, как спряталась в кустах, как земля обрушилась подо мной и я провалилась в какую-то нору…
Так вот где я! Под землей…
Все логично: если в начале своего пути добровольно отправиться в морг – в конце окажешься заживо погребенной. И никто никогда не найдет мою могилу, никто не принесет на нее цветов…
Да плевать мне на эти цветы!
На что мне не наплевать – это на то, какой смертью я умру. Потому что выкарабкаться отсюда мне вряд ли удастся. Думать иначе – значило бы сильно переоценивать собственное везение. В самом деле, сегодня Господь Бог и так здорово мне помогал. Меня не заморозило в морге, я не умерла от ужаса, почувствовав мышь в собственной штанине, мне удалось выскочить из падавшей в овраг машины, а также удалось избежать последующей встречи с двумя несимпатичными бандюганами – Лимоном и Костяном. И вот теперь, надо полагать, у Господа лопнуло терпение. Да что это я? Только ему и дела, что охранять такую, как я! Небось приставил ко мне какого-нибудь мальчишку-ангела, разгильдяя и двоечника, большего я не заслуживаю! И теперь он удрал на дискотеку, или что там у них есть… А я осталась совсем одна в этом сыром и холодном склепе.
Впору было завыть от тоски и страха. Но раз уж со вчерашнего вечера жизнь моя пошла вразнос, то сокрушаться попусту нет смысла – все равно никто не поможет.
Я попыталась встать, но ударилась головой о земляной свод. Выхода наверх не было, меня завалило землей, и удивительно, что я вообще до сих пор жива, что меня не раздавило тяжестью грунта и я не умерла от удушья.
Сколько же времени я пролежала здесь без сознания?
Впрочем, какая разница? В этой кромешной тьме времени не существовало, как не было здесь и направлений. Север, юг, восток, запад – вокруг, как ни крути головой, только темнота.
Но все же… здесь был воздух. Откуда-то он сюда поступал?
Я застыла, прислушиваясь к своим ощущениям, и мне показалось, что лица моего коснулось едва заметное дуновение воздуха.
Не разрешая себе вдохновиться несбыточной надеждой, я поползла в том направлении. Самое удивительное, что руки-ноги кое-как повиновались, то есть, упав на камни, я ничего себе не сломала. Я могла идти, сгорбившись и держась рукой за осклизлую стену, ощупывая ногой землю, прежде чем сделать следующий шаг. Ведь впереди могла таиться во тьме бездонная пропасть…
Скоро я поняла, что иду по какому-то подземному коридору – по сторонам были его стены, голова упиралась в свод. Свод был каменным, стены тоже – я находилась в самом настоящем подземелье.
Я шла так несколько минут, и вдруг коридор сделал поворот.
Шагнув вперед, я в первый момент не поверила своим глазам: далеко впереди показался едва заметный свет.
Может быть, это галлюцинация? Может быть, мои глаза, обманутые непроглядным мраком, посылают мозгу фальшивые сигналы?
Однако свечение не гасло, наоборот, с каждым шагом оно становилось все заметнее, все отчетливее. Неужели мой безалаберный ангел-хранитель спохватился и снова решил помочь?
Это был не дневной свет, не ровный, мертвый свет электричества, а живой, колеблющийся, неяркий отсвет огня. Теперь я уже могла различать в этом свете стены коридора и землю под ногами, так что можно было прибавить шагу. Да что там – прибавить, мне хотелось бежать к этому таинственному свету, крича от радости…