– Хосе Родригес, наш фотограф, – говорю я, улыбаясь. Хосе нежно улыбается мне в ответ. Когда он переводит взгляд на Грея, его глаза становятся холодными. – Мистер Грей, – кивает он.
– Мистер Родригес. – Выражение лица Грея тоже меняется, когда он оценивает Хосе. – Где вы хотите меня сфотографировать? – Голос звучит немного угрожающе. Но Кейт не может уступить Хосе главную роль.
– Мистер Грей, вы не могли бы сесть вот здесь? Осторожнее, не споткнитесь о провод. А потом мы сделаем несколько снимков стоя. – Она указывает ему на кресло у стены.
Тревис включает свет, на мгновение ослепляя Грея, и бормочет извинения. Затем мы с Тревисом стоим и смотрим, как Хосе щелкает камерой. Он делает несколько снимков с рук, прося Грея повернуться туда, потом сюда, поднять ладонь, а потом снова опустить. Потом Хосе ставит камеру на штатив и делает еще несколько фотографий, а Грей все это время, примерно двадцать минут, сидит и терпеливо позирует. Моя мечта сбылась – я могу любоваться им с близкого расстояния. Дважды наши глаза встречаются, и я с трудом отрываюсь от его туманного взгляда.
– Сидя достаточно, – снова вмешивается Кейт. – Теперь стоя, если вы не против, мистер Грей.
Он встает, и Тревис бросается убирать стул. Хосе снова щелкает затвором своего «Никона».
– Думаю, достаточно, – провозглашает он через пять минут.
– Замечательно, – говорит Кейт. – Еще раз спасибо, мистер Грей.
Она жмет его руку, а за ней Хосе.
– Буду ждать вашей статьи, мисс Кавана, – бормочет Грей и уже в дверях, повернувшись ко мне, произносит: – Вы меня не проводите, мисс Стил?
– Конечно, – отвечаю я, совершенно обескураженная. Бросаю тревожный взгляд на Кейт, та пожимает плечами. Хосе у нее за спиной мрачно хмурится.
– Всего вам доброго, – произносит Грей, открывая дверь и пропуская меня вперед.
Вот те раз!.. В чем дело? Что ему от меня нужно? Я замираю в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, и жду Грея, который выходит из комнаты в сопровождении мистера Короткая Стрижка в строгом костюме.
– Я позвоню тебе, Тейлор, – бросает он Короткой Стрижке. Тейлор уходит по коридору, и Грей обращает свой прожигающий взгляд на меня. О господи! Я что-нибудь сделала не так? – Не хотите выпить со мной кофе?
Сердце стучит у меня в горле. Свидание? Кристиан Грей пригласил меня на свидание? Он спросил, не хочешь ли ты кофе. «Наверное, ему кажется, что ты еще не проснулась», – посмеивается надо мной мое подсознание.
– Мне надо развезти всех по домам, – бормочу я извиняющимся тоном, скручивая руки.
– Тейлор, – кричит он, и я подпрыгиваю от неожиданности. Тейлор, который уже успел отойти, снова идет к нам.
– Они живут в университетском городке? – спрашивает Грей негромко.
Я киваю, не в силах открыть рот.
– Их отвезет Тейлор, мой шофер. У нас тут большой внедорожник, туда влезет и снаряжение.
– Да, мистер Грей? – спрашивает Тейлор как ни в чем не бывало.
– Не могли бы вы отвезти фотографа, его ассистента и мисс Кавана домой?
– Конечно, сэр.
– Ну вот. А теперь вы выпьете со мной кофе? – Грей улыбается, как будто заключил сделку.
Я хмурюсь.
– Э-э… Мистер Грей, вообще-то… Послушайте, Тейлору не обязательно их отвозить. – Я бросаю быстрый взгляд на Грея, который стоически сохраняет невозмутимое выражение лица. – Если вы подождете, мы с Кейт поменяемся машинами.
Грей расплывается в сияющей, беспечной улыбке во весь рот. О, боже… и открывает передо мной дверь номера. Я обегаю его, чтобы войти, и застаю Кейт оживленно обсуждающей что-то с Хосе.
– Ана, ты ему определенно нравишься, – говорит она без всякого вступления. Хосе неодобрительно смотрит на меня. – Но я ему не доверяю, – добавляет она.
Я поднимаю руку в надежде, что она меня выслушает.
– Кейт, ты не могла бы поменяться со мной машинами и взять «жук»?
– Зачем?
– Кристиан Грей пригласил меня выпить кофе.
У нее открывается рот. Какой чудесный момент: Кейт лишилась дара речи!.. Она хватает меня за локоть и тащит из гостиной в спальню.
– Ана, с ним явно что-то не так. Грей выглядит потрясающе, я согласна, но он опасный тип. Особенно для таких, как ты.
– Что значит таких, как я?
– Ты понимаешь, не прикидывайся. Для невинных девушек вроде тебя, – говорит она немного раздраженно.
Я краснею.
– Кейт, мы просто выпьем кофе. На следующей неделе у меня экзамены, надо заниматься, поэтому я не буду сидеть с ним долго.
Кейт поджимает губы, словно обдумывая мое предложение. Наконец она достает из кармана ключи и отдает мне. Я взамен отдаю ей свои.
– Я буду ждать. Не задерживайся, а то мне придется выслать спасательную команду.
– Спасибо. – Я обнимаю ее.
Кристиан Грей ждет, прислонившись к стене, похожий на манекенщика из глянцевого мужского журнала.
– Все, я готова пить кофе, – бормочу я, краснея, как свекла.
Грей ухмыляется.
– Только после вас, мисс Стил.
Он жестом показывает, чтобы я проходила вперед. Я иду по коридору на трясущихся ногах; голова кружится, сердце выбивает тревожный неровный ритм. Я иду пить кофе с Кристианом Греем… и я ненавижу кофе.
По широкому коридору мы вместе идем к лифтам. Что я ему скажу? Мой мозг сковывает ужасное предчувствие. О чем мы будем говорить? Какие у нас могут быть общие темы для разговора?
Мягкий теплый голос отрывает меня от размышлений:
– А вы давно знаете Кэтрин Кавана?
О, легкий вопрос для начала.
– С первого курса. Она моя близкая подруга.
– Хм, – произносит Грей неопределенно. Что у него на уме?
Он нажимает кнопку вызова лифта, и почти сразу же раздается звонок. Двери открываются, и мы видим парочку, застывшую в страстном объятии. От неожиданности они отскакивают друг от друга и виновато отводят глаза. Мы с Греем заходим в лифт.
Я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, поэтому смотрю в пол и чувствую, как щеки наливаются румянцем. Кошусь на Грея из-под ресниц: вроде бы он улыбается самыми уголками губ, но трудно сказать наверняка. Парень с девушкой тоже не говорят ни слова, и в неловком молчании мы доезжаем до первого этажа. В лифте нет даже музыки, чтобы разрядить обстановку.
Двери открываются, и, к моему удивлению, Грей берет меня за руку, сжав ее своими длинными прохладными пальцами. Я чувствую, как по телу пробегает разряд тока, и без того быстрое биение сердца еще сильнее ускоряется. Он выводит меня из лифта, и мы слышим сдавленные смешки парочки, вышедшей вслед за нами. Грей ухмыляется.
– Что это такое с лифтами? – бормочет он.
Мы проходим через просторный, оживленный холл к выходу, но Грей не идет через вращающуюся дверь. Интересно, это потому, что он не хочет выпускать мою руку?
На улице теплый воскресный майский день. Светит солнце, и почти нет машин. Грей поворачивает направо и шагает по направлению к перекрестку, где мы останавливаемся и ждем, когда загорится зеленый. Он так и не отпустил мою руку. Я иду по улице, и Кристиан Грей держит меня за руку. Никто еще не держал меня за руку. По всему моему телу бегут мурашки, голова кружится. Я стараюсь стереть с лица дурацкую ухмылку от уха до уха. Появляется зеленый человечек, и мы переходим на другую сторону.
Так мы идем четыре квартала и наконец достигаем «Портланд-кофе-хаус», где Грей отпускает мою руку, чтобы распахнуть дверь. Я захожу внутрь.
– Выбирайте пока столик, я схожу за кофе. Вам что принести? – спрашивает он как всегда вежливо.
– Я буду чай… «Английский завтрак», пакетик сразу вынуть.
Грей поднимает брови.
– А кофе?
– Я его не люблю.
Он улыбается.
– Хорошо, чай, пакетик сразу вынуть. Сладкий?
На мгновение ошарашенно замолкаю, сочтя это ласковым обращением. Но подсознание, поджав губы, возвращает меня к реальности. Идиотка, он спрашивает, сахар класть или нет?
– Нет, без сахара. – Я смотрю вниз на свои сведенные пальцы.
– А есть что-нибудь будете?
– Нет, спасибо, ничего. – Я качаю головой, и он идет к прилавку.
Пока Грей стоит в очереди, я исподтишка наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. Я могу смотреть на него целыми днями. Он высок, широк в плечах и строен, а как эти брюки обхватывают бедра… О, господи! Несколько раз он проводит длинными, изящными пальцами по уже высохшим, но по-прежнему непослушным волосам. Хм… Я бы сама с удовольствием провела по ним рукой. Эта мысль застает меня врасплох, и щеки вновь наливаются румянцем. Я кусаю губу и смотрю вниз, на руки.
– Хотите, я угадаю, о чем вы думаете? – Грей стоит рядом со столиком и смотрит прямо на меня.
Я заливаюсь краской. О том, что будет, если провести рукой по вашим волосам. Мне интересно, мягкие ли они на ощупь… Я отрицательно качаю головой. Грей ставит поднос на небольшой, круглый столик, фанерованный березой. Он протягивает мне чашку с блюдцем, маленький чайник и тарелочку, на которой лежит одинокий пакетик чая с этикеткой Twinings English Breakfast – мой любимый. Сам он пьет кофе с чудесным изображением листочка на молочной пенке. Интересно, как это делается? – раздумываю я от нечего делать. Он взял себе черничный маффин. Отставив поднос в сторону, Грей садится напротив меня и скрещивает длинные ноги. Движения его легки и свободны, он полностью владеет своим телом. Я ему завидую. Особенно если учесть, что я – неуклюжая, с плохой координацией движений. Мне трудно добраться из пункта А в пункт Б и не упасть по дороге.
– Так о чем же вы думаете? – настаивает он.
– Это мой любимый чай. – Голос звучит тихо и глухо. Я не могу поверить, что сижу напротив Кристиана Грея в кофейне в Портленде. Он хмурится – чувствует, что я что-то недоговариваю. Я окунаю пакетик в чашку и почти сразу вынимаю его чайной ложечкой и кладу на тарелку. Грей вопросительно смотрит на меня, склонив голову набок.
– Я люблю слабый чай без молока, – бормочу я, как бы оправдываясь.
– Понимаю. Он ваш парень?
Ну и ну… С чего бы это?
– Кто?
– Фотограф. Хосе Родригес.
От удивления я нервно смеюсь.
– Нет, Хосе мой старый друг и больше ничего. Почему вы решили, что он мой парень?
– По тому, как он улыбался вам, а вы – ему. – Грей глядит мне прямо в глаза. Я чувствую себя ужасно неловко и пытаюсь отвести взгляд, но вместо этого смотрю на него как зачарованная.
– Он почти что член семьи, – шепчу я.
Грей слегка кивает, по-видимому, удовлетворенный ответом. Его длинные пальцы ловко снимают бумагу от маффина.
– Не хотите кусочек? – спрашивает он и снова чуть заметно улыбается.
– Нет, спасибо. – Я хмурюсь и опять перевожу взгляд на свои руки.
– А тот, которого я видел вчера в магазине?
– Пол мне просто друг. Я вам вчера сказала. – Разговор получается какой-то дурацкий. – Почему вы спрашиваете?
– Похоже, вы нервничаете в мужском обществе.
Черт, почему я должна с ним это обсуждать? «Я нервничаю только в вашем обществе, мистер Грей», – мысленно парирую я.
– Я вас боюсь. – Я краснею до ушей, но мысленно похлопываю себя по спине за откровенность и снова смотрю на свои руки.
– Вы должны меня бояться, – кивает он. – Мне нравится ваша прямота. Пожалуйста, не опускайте глаза, я хочу видеть ваше лицо.
Ох. Я смотрю на него, и Грей ободряюще, хотя и криво мне улыбается.
– Мне кажется, я начинаю догадываться, о чем вы думаете. Вы одна сплошная тайна, мисс Стил.
Кто я? Сплошная тайна?
– Во мне нет ничего таинственного.
– По-моему, вы очень хорошо владеете собой.
Неужели? Потрясающе… Как у меня так получилось? Удивительно. Я владею собой? Ни разу.
– Ну, если не считать того, что вы часто краснеете. Хотел бы я знать, почему. – Грей закидывает в рот маленький кусочек маффина и медленно жует, не сводя с меня взгляда. И, словно по сигналу, я краснею. Черт!
– Вы всегда так бесцеремонны?
– Я не думал, что это так называется. Я вас обидел? – Он, по-видимому, удивлен.
– Нет, – честно отвечаю я.
– Хорошо.
– Но вы очень властный человек, – наношу я ответный удар.
Грей поднимает брови и вроде бы немного краснеет.
– Я привык, чтобы мне подчинялись, Анастейша, – произносит он. – Во всем.
– Не сомневаюсь. Почему вы не предложили мне обращаться к вам по имени? – Я сама удивляюсь своему нахальству. Почему разговор стал таким серьезным? Я никак этого не ждала. С чего вдруг я так на него накинулась? Похоже, он старается держать меня на расстоянии.
– По имени меня зовут только члены семьи и самые близкие друзья. Мне так нравится.
Ого. И все же он не сказал: «Зовите меня Кристиан». И он действительно диктатор, этим все объясняется. В глубине души я начинаю думать, что лучше бы Кейт сама взяла у него интервью. Сошлись бы два диктатора. К тому же она почти блондинка – ну, золотисто-рыжая, – как женщины в его офисе. Мне не нравится мысль о Кристиане и Кейт. Я отпиваю глоток чая, и Грей кладет в рот еще кусочек маффина.
– Вы единственный ребенок?
Ну вот, опять меняет тему.
– Да.
– Расскажите мне о своих родителях.
Нашел о чем спрашивать. Это ужасно скучно.
– Моя мать живет в Джорджии со своим новым мужем Бобом. Отчим – в Монтесано.
– А отец?
– Отец умер, когда я была совсем маленькой.
– Извините.
– Я его совсем не помню.
– А потом ваша мать вышла замуж во второй раз?
Я фыркаю.
– Можно сказать и так.
Грей хмурится.
– Вы не любите рассказывать о себе? – говорит он сухо, потирая подбородок как бы в глубокой задумчивости.
– Вы тоже.
– Вы уже брали у меня интервью и, помнится, задавали довольно интимные вопросы. – Он ухмыляется.
Ну конечно. Вопрос насчет «гея». Я готова провалиться сквозь землю. В будущем, полагаю, мне придется пройти курс интенсивной психотерапии, чтобы не испытывать мучительного стыда при воспоминании об этом моменте. Я начинаю что-то бормотать про свою мать только для того, чтобы избавиться от неприятных мыслей.
– Мама у меня чудесная. Она неизлечимый романтик. Нынешний брак у нее четвертый.
Кристиан удивленно поднимает брови.
– Я по ней скучаю, – продолжаю я. – Сейчас у нее есть Боб. Надеюсь, он присмотрит за ней и загладит последствия ее легкомысленных начинаний, когда они потерпят крах. – При мысли о маме я улыбаюсь. Мы с ней давно не виделись. Кристиан внимательно глядит на меня, изредка отхлебывая кофе. Мне лучше не смотреть на его рот. Эти губы меня волнуют.
– А с отчимом у вас хорошие отношения?
– Конечно, я с ним выросла. Он для меня единственный отец.
– И что он за человек?
– Рэй?.. Молчун.
– И все? – удивленно спрашивает мой собеседник.
Я пожимаю плечами. А что он хотел? Историю моей жизни?
– Молчун, как и его падчерица, – подначивает Грей.
– Он любит футбол – особенно европейский, – боулинг и рыбалку. А еще он делает мебель. Бывший военный. – Я вздыхаю.
– Вы живете с ним?
– Да. Моя мама встретила мужа номер три, когда мне было пятнадцать. Я осталась с Рэем.
Грей хмурится, как будто пытается понять.
– Муж номер три жил в Техасе. Мой дом в Монтесано. А кроме того… моя мама только что вышла замуж. – Я замолкаю. Мама никогда не говорит о муже номер три. Зачем Грей завел это разговор? Его это не касается. Я тоже могу так себя вести.
– Расскажите мне о своих родителях, – прошу я.
Он пожимает плечами.
– Мой отец – адвокат, а мама – детский врач. Они живут в Сиэтле.
А-а… у него богатые родители. Я представила себе успешную пару, которая усыновляет троих детей, и один из них вырастает красавцем, который запросто покоряет вершины мирового бизнеса. Как ему это удалось? Родители должны им гордиться.
– А что делают ваши брат с сестрой?
– Элиот занимается строительством, а сестренка сейчас в Париже, изучает кулинарию под руководством какого-то знаменитого французского шефа. – Его глаза туманятся от раздражения. Он явно не хочет говорить о себе или своей семье.
– Я слышала, что Париж чудесный город, – бормочу я. Интересно, почему он избегает разговоров о своей семье? Потому что его усыновили?
– Да, очень красивый. Вы там были? – спрашивает он, сразу же успокаиваясь.
– Я никогда не была за границей. – Вот мы и вернулись к банальностям. Что он скрывает?
– А хотели бы поехать?
– В Париж? – изумляюсь я. Еще бы! Кто бы отказался! – Конечно, хотела бы, – честно признаюсь я. – Но мне больше хочется в Англию.
Грей склоняет голову набок и проводит указательным пальцем по верхней губе. О боже.
– Почему?
Я быстро моргаю. Соберись, Стил.
– Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.
Разговоры о литературе напоминают мне, что надо заниматься. Я смотрю на часы.
– Мне пора. Я должна готовиться.