– Здравствуйте, мы снова с вами встретились! – улыбнулась она. – Вам плохо?
– Помру, если прямо сейчас не покину это райское местечко, – призналась я. – Вероятно, у меня аллергия на их ковровое покрытие.
– Печально.
– Госпожа осталась без комнаты в результате некоторого недоразумения, – объяснил менеджер присутствие Елены. – И сейчас мы подыскиваем для неё номер в других отелях. Но если вы не против, мы могли бы поселить её в ваши апартаменты, и тогда сможем вернуть вам всю сумму полностью. – Я согласна! Только давайте быстрее.
– Вот так удача! – воскликнула Елена. – Спасибо вам.
– Скажите «спасибо» моей аллергии, – хмыкнула я.
– Уже второй раз я занимаю ваше место.
– Номер отличный, вам понравится, – пообещала я. – А место в самолёте я уступила вам с огромным удовольствием, так как ваша знакомая – Татьяна Андреевна – едва не вынесла мне мозг.
– О, она мастер! – засмеялась Елена. – Ещё раз спасибо за номер. Но вы-то куда отправитесь? Сейчас трудно что-то найти. Разгар туристического сезона.
– Мы подыщем вам комнату! – хором закричали менеджер и администратор.
– Я сама! Давайте скорее деньги.
Мне было необходимо как можно скорее покинуть гостеприимное заведение. Подозреваю, моё лицо уже превратилось в малиновую маску. Я извела две пачки бумажных салфеток и открыла третью. И как встречаться с Зарницким, если глаза превращаются в щёлочки, а нос по размеру вот-вот догонит «Титаник»?!
* * *
Я пересекла площадь, увидела зонтики летнего ресторана и расположилась в плетёном кресле.
– У вас есть wi-fi? – поинтересовалась я у официанта, вынимая из сумки ноутбук.
– Да, конечно.
Свежий воздух и удалённость раздражителя купировали приступ. Глаза перестали чесаться, нос тут же угомонился и закончил вырабатывать в промышленных масштабах неприличную субстанцию, в просторечье именуемую соплями.
Зря Елена пугала меня переполненными отелями и отсутствием свободных номеров – я за три минуты нашла по крайней мере десять вариантов. Но проблема заключалась в том, что я совершенно не ориентировалась в Праге и не знала, где находится та или иная улица. У нас, например, есть крутые пятизвёздочные отели, расположенные не в центре города, а на берегу озера. Если бы я напоролась на подобную гостиницу в Праге, это вряд ли бы меня устроило. Я хотела остаться в центре, чтобы в любой момент иметь возможность приехать к Зарницкому или погулять по городу.
Снова набрала Наткин номер. В прошлом году она целый месяц жила здесь на летних каникулах. Спонсоры лицея сделали щедрый подарок – вознаградили поездкой самых лучших учеников. Моя гениальная дочь, естественно, попала в число счастливчиков, и за месяц, проведённый в Праге, стала настоящим знатоком города.
– Нет, нет, нет! – сразу завопила я в трубку, чтобы предупредить возмущённый протест дочери. – Я звоню вовсе не для того, чтобы узнать, как у тебя дела! Вы там, наверное, всё ещё терзаете палатку, так продолжайте, мне просто нужна консультация. Я тут выбираю гостиницу, но не понимаю, где они находятся. Вот, послушай! Я стала диктовать названия улиц. Дочь быстро прервала меня: – Мама, всё очень просто! Город делится на административные районы. Прага-один, Прага-два и так далее до двадцати с хвостиком. Всё до номера восемь относится к историческому центру. Но не обольщайся! Если гостиница находится в Праге-три, ты уже с трудом доберёшься до Пражского Града на своих двоих, придётся ехать на транспорте. Так что лучше всего выбирай отель, расположенный в Праге-один, не прогадаешь!
– Умница ты моя! Спасибо огромное. Отбой.
– Нет, не отбой! Мама, горе, горе!
– Что случилось?! – вскрикнула я.
Посетители ресторана, официанты – все удивлённо обернулись.
– Иванцову привезли, – прикрыв трубку рукой, сдавленно сообщила дочь. – Примчалась следом!
– О нет…
– Да! Сбежала от бабушки. Сказала родителям, что умрёт, если не поедет в лагерь.
– Вот собака!
– И уже снова клеится к Лёнечке. Какая она бессовестная! Даже не маскируется. Лезет и лезет к нему! Сейчас просила показать новые рисунки. Спрашивала, будет ли рисовать лес и реку. Вот крыса! И в школе мне мешала, теперь и тут всё портит, – с отчаянием в голосе произнесла Натка.
– Зажарь эту падлу на костре! – рявкнула я.
– Отличный совет, мамочка. Главное – весьма дипломатичный. Наверное, я им воспользуюсь.
* * *
И что вы думаете? Мне на самом деле не удалось найти ни одного свободного места в отелях Праги-1 и Праги-2. В результате я оказалась в грязноватом районе под названием Жижков, рядом с холмом, увенчанным огромной статуей всадника. Гостиница была двухзвёздочной, но довольно милой и приличной.
Меня заселили немедля и сопровождая процесс улыбками и нежным воркованием. Девушка-администратор быстро распознала во мне резидента России и сразу перешла на русский, хотя английский ей давался гораздо проще, на нём она щебетала. Но девушке хотелось сделать приятное гостю, и я оценила её старания.
Номер, конечно, был не таким роскошным и большим, как предыдущий, и на полу тоже лежало ковровое покрытие. Но к счастью, безвредное. Из окна я теперь видела не крыши и соборы старого города, а утыкалась взглядом в неоновую вывеску казино. Ну и ладно! Зато мой нос дышал исправно и глаза не слезились.
Приняв душ, развесив в шкафу платья и переложив документы и деньги в сейф, я вернулась в холл гостиницы и поменяла у администратора Линды евро на кроны по курсу двадцать одна крона за евро. Вообще-то я думала, что обойдусь деньгами Евросоюза, но обнаружила, что Чехия пока ещё не изжила пристрастия к национальной валюте.
Линда к тому же снабдила меня билетами на общественный транспорт и указанием, как мне вернуться обратно в центр города.
– Садитесь на автобус, – посоветовала она. – Так будет… м-м-м… easier… проще и… м-м-м… cheaper… дешевле, чем ловить такси. Автобусы ходят точно… э-э… schedule… по расписанию и очень… м-м-м… frequently… э-э… часто. Остановка рядом. Надо вставить билет в валидатор.
Валидатор? Что за зверь?
Оказалось – компостер. Он печатал на билете дату и время.
Мне было интересно ехать в общественном транспорте – какие забытые ощущения! Автобус мелко трясся, вибрировал, преодолевая спуски и подъёмы, сплошь покрытые брусчаткой. Наверное, чешские автобусы изнашиваются гораздо быстрее – попробуйте-ка попрыгать по этим булыжникам!
Я, кстати, сразу сообразила, что угроблю мои роскошные нижние конечности, если попытаюсь добраться до отеля Зарницкого на шпильках. Я, разумеется, привычна к спринту на каблуках, но обычно хожу по асфальту. А тут – брусчатка! Поэтому сейчас надела балетки, а шпильки положила в сумку – переобуюсь в непосредственной близости от гостиницы.
В автобусе использовала билет стоимостью в двадцать четыре кроны. Я могла кататься с ним в течение тридцати минут, причём не возбранялось пересаживаться с автобуса на трамвай или метро. Но я не поняла, что произойдёт, если тридцать минут истекут до окончания поездки и билет станет недействительным.
Тогда как? Меня оштрафуют?
Но это абсолютно нереально! Никому ни разу не удалось меня оштрафовать. Я умудряюсь морально задавить даже российских гаишников – наглых, оборзевших. А тут – безобидный чешский контролёр. Неужели ему придётся схватиться с мегерой-иностранкой?
Ладно, позже разберусь.
Зря волновалась – потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы вернуться на площадь Республики. Пятнадцать минут и двадцать четыре кроны! А таксист вёз меня в гостиницу полчаса и за пятнадцать евро! Очень, наверное, старался, проходимец, петлял! Убеждал, что это и есть красная цена поездки. Что ж, вероятно, таксисты везде одинаковы…
Поклялась ездить по Праге только общественным транспортом.
Глава 4
Не все умеют так удачно падать
Упс! И ещё два раза упс!
Зарницкий не останавливался в отеле на площади Республики!
Разочарованная неудачей и удивлённая, я хлопнулась в кресло в холле гостиницы и принялась нервно звонить Игорю.
– Натку отвёз, она уже в лагере, у неё всё нормально, – быстро отрапортовал верный товарищ.
– Знаю, мы уже разговаривали. Звоню по другому поводу. Зарницкого нет в отеле.
– Как так?
– А вот так! Он сюда не заселялся.
– Ерунда какая-то. Я получил информацию из надёжного источника. Не волнуйся, он обязательно появится. Постой-ка, Ленусик, ты не перепутала отель?
– За дуру держишь? Думаешь, если я теперь блондинка, то сразу и тупица?
– Как можно!
– Ничего я не перепутала.
– Ладно. Тогда придётся подождать. Зарницкий, наверное, приедет позже. И тогда вы как бы невзначай столкнётесь у отеля. Вот это будет встреча!
– Да уж. Я собиралась столкнуться с ним прямо сейчас. Напялила фантастическое платье, туфли.
– А какое платье? То, синее?
– Нет, фиолетовое. Ты его ещё не видел, новое совсем.
– Эх, жаль, что не показала. Наверное, выглядишь умопомрачительно.
– Ещё бы. Как иначе подкатывать к Зарницкому, если не в образе голливудской звезды? Ну докладывай, как дела в офисе, что новенького? – Можно подумать, я уехала неделю назад! – Савва случайно не звонил?
В трубке повисло молчание. Я насторожилась. Почему партнёр не отвечает на важный вопрос?
Да, Савва Андреевич – это очень и очень серьёзно.
Он наша мигрень, геморрой и зубная боль.
Поднебесный чин в правительстве области, Савва Роос в течение долгого времени якобы курировал компанию «Современные медтехнологии». А попросту висел у нас на шее. Особой помощи мы от него не получали. Нет, конечно, кое-что он всё-таки делал, но если учитывать, во сколько нам обходилось его покровительство… Естественно, попытка отказаться от услуг Саввы приравнивалась к объявлению войны. Он сразу бы начал широкомасштабные боевые действия. Так и жили мы с этим камнем на шее. Но теперь Савва Андреевич и вовсе обнаглел. Он отлично складывает и умножает в уме – или вооружился калькулятором, – и поэтому давно просчитал, какую головокружительную прибыль получит наша компания, едва «Кардиостимэкс» выйдёт на рынок. У него трепещут ноздри, он задыхается от предвкушения. Савва жаждет урвать свою долю.
Но мы ему ничего не должны! Я считаю, мы и так ему переплачивали все эти годы. Пора отделаться от алчной пиявки!
Если я настроена решительно и готова дать отпор зарвавшемуся чиновнику, то Игорь осторожничает. Он боится, что Савва сотрёт нас в порошок. У нас в стране всегда возможно подобное развитие событий, причём по острию лезвия ходят бизнесмены любого уровня – от владельца овощного ларька до олигарха.
Вот почему я заволновалась, когда друг не ответил на вопрос о Савве. Но тут же поняла, что Игорь просто не мог ответить – прервалась связь. Через несколько секунд компаньон перезвонил.
– Ты куда пропала?
– Не знаю. Ты слышал мой вопрос о Савве?
– Нет. Ты, наверное, интересуешься, не проезжал ли он мимо нашего офиса на бэтээре с огнемётом наперевес?
– Именно!
– Нет, не посмел. И пока не звонил. Думаешь, он что-то замышляет?
– Как знать.
– Лен, а как ты устроилась? – Игорь переключился на другую тему. – Хороший я тебе выбрал отель?
– Великолепный! – засмеялась я, вспомнив, как бежала сломя голову подальше от залежей лохматого ковролина. – Отличный!
– Я рад.
Решила не расстраивать друга и ничего не сказала ему о накладке с отелем. Ничего страшного не случилось, мне вернули деньги, и я хорошо устроилась в другом месте. И даже прилично сэкономила.
– Лена, а знаешь что… Пока Зарницкий не появился, вообрази себя туристкой.
– Прикольно! Я давно уже никуда не ездила в качестве туриста, всё сугубо по делам.
– Вот и используй этот шанс! Гуляй по городу, ходи по музеям, сиди в ресторанах, пробуй разные сорта пива… Впрочем, ты же не любишь пиво… Хорошо, пей вино! И не забудь про экскурсии, я ведь их оплатил! Тебе вручили программу?
– О, да. И ещё карту. Карта Праги похожа на рисунок авангардиста – разобраться совершенно невозможно! Моток бельевой верёвки!
– Да, у них там всё запутано. Но тебе нравится город?
– Думаю, он бесподобен!
– Вот именно. Поэтому – наслаждайся!
* * *
Я вышла из отеля, где нужный чиновник так и не появился. План Игоря был, конечно, хорош: невзначай столкнуться с Зарницким, когда тот приедет в Прагу по личному делу. Возможно, я даже увижу Его Превосходительство в джинсах и рубашке-поло – расслабленного, домашнего. Раньше он представал передо мной исключительно затянутым в строгий костюм и галстук. Безусловно, элегантный костюм и дорогой галстук украсят любого мужчину. Однако могу предположить, что разговаривать с джинсово-рубашечным Зарницким будет гораздо проще. Обычно диалог с чиновником ужасно выматывает, я чувствую себя распятой на дощечке лягушкой – ей пока не вытянули кишки, но она уже видит горячую заинтересованность в глазах вивисектора и ощущает на животе лёд скальпеля…
Хорошо, буду названивать в отель каждый час, выясняя, не приехал ли господин З. Придётся конспирироваться, менять голос: говорить то басом, то фальцетом или гнусавить – иначе портье решит, что за новым постояльцем охотится какая-то ненормальная поклонница.
Солнце наполнило улицы золотисто-розовой дымкой, оно сверкало в витринах магазинов и окнах автомобилей. Между домами на улице отсутствовали промежутки – обычное для Европы дело, – и каждое здание отличалось особой архитектурой: одно было украшено барельефами, другие – статуями, золотыми звёздами, сграффито… Цвета стен удивляли разнообразием: за нежно-розовым домом следовал салатно-зелёный, потом сразу жёлтый или кирпично-красный. Но все они были увенчаны крышами из красной черепицы. Это создавало необычную атмосферу – словно я попала в сказку, и вот сейчас застучат по тротуару деревянные сабо Золушки или появится волшебная фея…
Я остановилась у крошечной кондитерской, в облаке соблазнительного запаха ванили и жареных орехов. На виду у прохожих женщина готовила сладкие трубочки, наматывая спиралью жгуты теста на металлические цилиндры. Цилиндры вращались над грилем. Когда спиральные трубочки подрумянивались, женщина снимала их, обваливала в сахаре и ореховой крошке и складывала в корзину, выставленную на витрине. Одна трубочка стоила пятьдесят крон. Мне с трудом удалось прочитать название этого кондитерского шедевра:
– Трд… Дрт… Трдельник?
– Да, да, – закивала кондитерша. И добавила на хорошем русском: – Это от слова «танцевать». Вы посмотрите, как они вертятся! Словно танцуют.
О, да, чудесные трубочки-«трдельники» будто кружились в танце, точно так же, как это делала Натка на новогодней ёлке в детском саду, когда исполняла роль снежинки. Она кружилась, подняв вверх маленькие ручки, её воздушная белая юбочка взлетала вверх, а я смотрела на мою снежинку и сглатывала подступавший к горлу ком…
Только трубочки вращались в горизонтальной плоскости.
Я не смогла избежать соблазна, купила одну. Было страшно подумать, сколько калорий сейчас в меня попадёт. Пятьсот, не меньше: сладкое сдобное тесто плюс сахарная пудра плюс молотый арахис! Дома я ни за что не решилась бы на этот акт вандализма в отношении собственной фигуры. Но здесь, в сказочном городе под красными черепичными крышами, где я находилась совсем недолго, почему-то не покидало ощущение праздника. А в праздник можно и расслабиться…
Мимо текла полноводная река туристов, наполняя воздух многоязычной полифонией. Стучали по мостовой копыта лошадей, чьи уши и хвосты были украшены красными ленточками, а сбруя – металлическими клёпками. Отовсюду доносился смех, то тут, то там я видела пожилые парочки англичан или немцев, которые шли, держась за руки… Смотрела на них с изумлением. Что это – преданность и нежность, пронесённые сквозь годы? Да глупости! Просто старички работают на публику. Хотя… зачем в их возрасте пускать кому-то пыль в глаза? Нет, они работают вовсе не на публику, они сами себе пытаются доказать, что по-прежнему влюблены… А уж это – полный бред, не смешите меня! Да, я готова согласиться, что существует настоящая любовь. У меня она была. Это как вспышка – ослепляющая, но кратковременная. А после – опустошение, горечь, разочарование. И вечный страх, что кто-то вновь заставит тебя испытать подобную боль…