– Мадам, к вам сэр Руфус Теннант! – величественно объявил на следующее утро Сьюэлл, входя в гостиную.
Элизабет, скромно сидевшая в дальнем углу с вышиванием, подняла голову. Ей любопытно было взглянуть, как выглядит сэр Руфус при свете дня.
Джентльмен, вошедший в гостиную через несколько секунд, оказался довольно высоким – чуть ниже шести футов. Его черные волосы не мешало бы слегка подровнять и уложить по моде. Таких бледно-голубых глаз, как у него, Элизабет ни разу в жизни не видела. Лицо сэра Руфуса можно было назвать суровым, однако не неприятным, фигуру выгодно подчеркивали тонкий коричневый сюртук, бежевый жилет и светло-коричневые брюки, а также высокие коричневые сапоги с черными голенищами, которые, очевидно, запылились в дороге.
Гость остановился в дверях и, прищурившись, оглядел двух пожилых дам, а затем устремил свой взор на Элизабет. Ей показалось, будто сэр Руфус вдруг судорожно втянул в себя воздух. Подбородок его слегка выпятился вперед. Войдя в гостиную, он направился к миссис Уилсон и вежливо поклонился ей.
– Надеюсь, мадам, вы хорошо себя чувствуете? – осведомился он.
Элизабет за завтраком успела рассказать о вчерашней ночной встрече, поэтому миссис Уилсон, нисколько не удивившись, благосклонно улыбнулась гостю:
– Сэр Руфус! Давненько мы с вами не виделись!
Бледно-голубые глаза покосились на Элизабет, а затем снова устремились на хозяйку дома.
– Мадам, я, как обычно, занимаюсь делами своего имения. К вам я заехал только затем, чтобы убедиться, что мисс Томпсон и ваш племянник благополучно вернулись вчера с прогулки.
– Ах да! – Миссис Уилсон добродушно посмотрела на зардевшуюся Элизабет. – Бетси рассказала, что случилось. Надеюсь, ваш конь не пострадал?
– Вовсе нет, благодарю вас, мадам, – ответил сэр Руфус.
– Выпьете с нами чаю, сэр Руфус? – Миссис Уилсон кивнула Летиции, чтобы та позвала Сьюэлла.
– Спасибо. – Сэр Руфус чопорно склонил голову. – Я… вы позволите осведомиться о состоянии здоровья мисс Томпсон?
При виде задумчивого взгляда миссис Уилсон, кивнувшей в знак согласия, Элизабет еще сильнее зарделась и вернулась к своему вышиванию. Она успела достаточно хорошо узнать свою хозяйку – особу довольно властную, но исполненную самых добрых намерений. Она поняла, что миссис Уилсон будет напряженно слушать каждое слово, которым обменяются они с сэром Руфусом.
– Мисс Томпсон? – Сэр Руфус очутился перед ней; его бледно-голубые глаза как будто видели ее насквозь.
– Сэр Руфус… – Элизабет грациозно кивнула и встала, положив вышивание на кресло. – Приятно слышать, что Лучик находится в добром здравии.
– Спасибо, – ответил гость. – Хм… Вы родом из этих мест?
– Нет, сэр Руфус, я из Ге… – Элизабет вдруг замолчала, и нежный румянец снова окрасил ее лицо, когда она поняла, что выдаст себя, если признается, что она родом из Гемпшира. – Из Херефордшира, – решительно продолжала она. – Но хотя я почти нигде не бываю, Девоншир кажется мне весьма красивым.
– По здешним холмам и скалистым утесам не следует гулять по ночам – ни пешком, ни верхом, – с некоторой укоризной заметил сэр Руфус.
– Да, наверное, вы правы, – с улыбкой согласилась Элизабет. – Надеюсь, вы вернулись домой благополучно?
Он так плотно сжал челюсти, что стало заметно, как заходили желваки у него на скулах.
– Благодарю вас, после нашей… случайной встречи со мной не случилось ничего плохого.
Элизабет переступила с ноги на ногу; ей стало не по себе, когда она вдруг сообразила, что сэр Руфус Теннант на свой лад флиртует с ней! Он явно не был ни достаточно опытен, ни привычен к такому занятию, – как будто прошло много времени с тех пор, как он в последний раз общался с дамами, – и тем не менее он пытался ей польстить.
– Благодарю вас, сэр Руфус, вы очень добры.
Он криво улыбнулся:
– Может быть…
– Теннант! Как я рад снова видеть вас! – отрывисто приветствовал его Натаньел, широким шагом подходя к гостю.
Пока два джентльмена обменивались приветствиями, Элизабет украдкой разглядывала и сравнивала их. Натаньел Торн был лет на десять моложе; в нем чувствовалась жизненная сила. Кроме того, он отличался красотой, которой был лишен его старший по возрасту сосед. Сэр Руфус был темноволос, а лорд Торн мог похвастать золотистой шевелюрой. Светлый сюртук лорда Торна был самого модного покроя и очень шел его глазам и выгодно подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Бежевые панталоны, облегавшие длинные ноги, были заправлены в коричневые сапоги, начищенные до такого блеска, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Сапоги же Теннанта были пыльными и забрызганы грязью.
Невольно Элизабет посочувствовала скромному сэру Руфусу…
Натаньелу показалось, будто он может прочесть мысли Элизабет, пока она украдкой косилась на них из-под завесы длинных черных ресниц. Он догадался, что она сравнивает его с Теннантом, находит, что внешность Теннанта нуждается в некотором улучшении, – и тем не менее сочувствует их гостю. Его собственная неприязнь к соседу, с которым они случайно встретились вчера ночью, лишь усилилась.
Вчера он снова поддался искушению и поцеловал ее. Натаньел прекрасно понимал, что не имеет никакого права вести себя подобным образом… Ночью ему не спалось. Почти до самого утра он ворочался с боку на бок. Его одолевали тяжелые мысли.
В последний раз Натаньел спал с женщиной недели три назад, а то и больше – когда навещал Гейбриела в его венецианском палаццо. Поцелуй Элизабет Томпсон слишком сильно взволновал его. Всю ночь он не мог усмирить возбуждение – и ему этого совсем не хотелось. Вот почему Натаньел не выспался и пребывал не в лучшем расположении духа.
Его настроение ухудшилось, когда, войдя в тетушкину гостиную, он застал там Теннанта, который стоял рядом с Элизабет и о чем-то негромко с нею беседовал. Раздражение, бурлившее в Натаньеле, подогревалось его совершенно неуместным влечением к Элизабет Томпсон.
– Теннант, может быть, мы вернемся к моей тетушке, а мисс Томпсон пусть вернется к своему вышиванию? – холодно предложил он, когда Сьюэлл принес чай.
Сосед поглядел на него своими холодными, чуть навыкате, бледно-голубыми глазами.
– Я…
– Да-да, идите к нам с Летицией! – беззаботно откликнулась тетя Гертруда. – Здесь мне легче будет пригласить сэра Руфуса на званый ужин, который мы собираемся устроить в субботу, – радушно продолжала она.
Хотя Теннанта, очевидно, раздосадовало постороннее вмешательство, ему пришлось, сухо кивнув Элизабет, подсесть к двум дамам, сидевшим поодаль.
Глава 4
– Вам, наверное, доставляет удовольствие унижать меня? – пылко прошептала Элизабет.
– Я не желал, чтобы вы поставили себя в глупое положение, флиртуя с гостем моей тетки, – холодно парировал Натаньел.
Услышав новое оскорбление, Элизабет ахнула, и в ее синих глазах заблестели слезы унижения.
– Сэр Руфус сам искал моего общества! – дрожащим от волнения голосом произнесла она.
Натаньел покосился на соседа, который пытался вести светскую беседу с миссис Уилсон и Летицией Грант. Очевидно, Теннант не слишком уверенно чувствовал себя в дамском обществе. Он то и дело косился на Элизабет, что доказывало: он приехал сюда только ради нее.
Натаньел презрительно скривил губы и обернулся к Элизабет:
– Не сомневаюсь, такой, как Теннант, – весьма выгодная партия для компаньонки знатной дамы!
Элизабет озадаченно нахмурилась, не совсем понимая, чем вызвала неудовольствие графа. Она сознавала только одно: Натаньел на нее злится. Возможно, сэр Руфус Теннант – в самом деле «выгодная партия» для компаньонки знатной дамы, но отнюдь не для леди Элизабет Коупленд!
– И я не сомневаюсь, – нарочито вежливо ответила она.
– Может быть…
– Осборн, прошу тебя, помоги мне уговорить сэра Руфуса прийти к нам в субботу на ужин! – Миссис Уилсон бросила слегка неодобрительный взгляд на племянника, который продолжал о чем-то вполголоса беседовать с ее компаньонкой.
– Сейчас я к вам присоединюсь, тетушка, – ответил Натаньел, но тут же снова повернулся к Элизабет и, понизив голос, произнес: – Конечно, для вас Теннант, возможно, староват…
Элизабет надменно подняла темные брови:
– Милорд, компаньонка едва ли может рассчитывать на такую роскошь, как молодой муж! – Она многозначительно покосилась на сэра Руфуса. – Его внешность и манеры кажутся мне вполне приятными. И похоже, он человек довольно состоятельный.
– А для вас это, конечно, важно? – высокомерно осведомился Натаньел.
Элизабет скромно опустила ресницы:
– Не сомневаюсь, милорд, материальное положение жениха имеет значение для большинства потенциальных невест!
– Как и приданое невесты всегда имеет значение для жениха, – многозначительно протянул он. Конечно, Элизабет тут же вспомнила, что приданого нет ни у нее, ни у ее сестер…
Их отец был милейшим человеком, любящим и добрым, но после ухода жены он постепенно отдалился от всех, включая самых близких, до такой степени, что не позаботился должным образом о будущем дочерей после своей кончины. Он умер скоропостижно. Возможно, отец считал, что к тому времени, как произойдет это печальное событие, Диана, Каролина и Элизабет благополучно выйдут замуж. Правда, Элизабет не понимала, как они могли выйти замуж, если отец не вывозил их в свет и таким образом лишал возможности познакомиться с потенциальными женихами!
Как бы там ни было, Маркус Коупленд никак не оговорил в своем завещании приданое для трех дочерей. Из-за его недальновидности девушки вынуждены были положиться на милость Гейбриела Фолкнера, дальнего родственника Маркуса, ставшего наследником его титула и состояния.
Элизабет натянуто улыбнулась:
– Тогда будем надеяться, ради вашей пользы, что обе мисс Миллер и мисс Ратлидж – обладательницы солидного приданого!
Натаньел нахмурился. Он совсем не обрадовался тому, как ловко она повернула разговор в сторону совсем не тонких матримониальных намерений его тетки.
Он помнил, что два его ближайших друга намерены в самом ближайшем будущем вступить в брак. Доминик воспылал страстью к красавице Каро Мортон, скрывающей свое лицо под маской, а более практичный Гейбриел, унаследовавший титул графа Уэстборна и ставший опекуном дочерей покойного графа, принял решение предложить руку и сердце одной из трех своих подопечных. Но намерения друзей вовсе не убедили Натаньела в том, что он и сам должен вскоре пойти к алтарю. Более того, он считал своим долгом сохранить саму идею холостяцкой жизни для других своих ровесников, которым также до сих пор удавалось избежать брачных уз.
Элизабет с трудом подавила улыбку при виде неодобрительного выражения лица Натаньела при одном упоминании о его возможной женитьбе. Она поняла, что надежды, которые питала в отношении племянника миссис Уилсон, скорее всего, не оправдаются.
– Милорд, вам и в самом деле лучше вернуться к тетушке и ее гостю! – Она бросила на графа вызывающий взгляд, чувствуя, что в последней схватке вышла победительницей.
Натаньел смерил ее высокомерным взглядом:
– Я привык поступать, как мне вздумается, а не повиноваться желаниям других!
Элизабет невольно улыбнулась и заметила:
– Кто бы мог подумать!
В ответ на ее явное ехидство карие глаза прищурились.
– Вы…
– Осборн, твой чай остынет! – властно перебила его миссис Уилсон.
Элизабет вдруг сообразила, что рискует навлечь на себя гнев своей хозяйки, если немедленно не положит конец разговору с ее племянником. Не удостоив графа более ни единым взглядом, она подошла к миссис Уилсон.
– Лорд Торн просто давал мне советы по поводу безопасных маршрутов для прогулок с Гектором. – Она рассеянно улыбнулась сэру Руфусу Теннанту, который при ее приближении поспешно вскочил на ноги.
– Конечно! – Миссис Уилсон добродушно улыбнулась племяннику, не спеша подошедшему к остальным. – Он такой славный мальчик, всегда заботится о благополучии других…
Элизабет не смогла сдержаться и недоверчиво фыркнула. Увидев, что ее хозяйка сурово сдвинула брови, она притворилась, будто закашлялась. Ее смешила сама мысль о том, что Натаньел Торн – «славный мальчик», который «заботится о благополучии других»; граф казался ей олицетворением высокомерия, и единственной особой, о которой он хоть как-то заботился, помимо себя самого, была, по всей видимости, его тетушка.
– Бетси, надеюсь, вы не простудились. – Миссис Уилсон деликатно поднесла к носу платок.
Краем глаза Элизабет заметила, как красивые, чувственные губы графа расплылись в насмешливой улыбке.
– Нет-нет, я не простудилась, – заверила она пожилую даму. – Возможно, что-то в комнате вызывает у меня аллергию, – добавила она, желая уязвить ухмыляющегося графа. – Прогулка на свежем воздухе мигом исцелит меня!
– Я как раз собирался уходить, – заявил сэр Руфус Теннант, ставя на стол пустую чашку. – Может быть, вы позволите сопроводить вас?
При этом предложении у Элизабет екнуло сердце. Замечания о сэре Руфусе, которые она отпускала в недавнем разговоре с лордом Торном, были вызваны единственно чувством противоречия. Она не испытывала никакого романтического влечения к некрасивому, неуклюжему соседу миссис Уилсон, который к тому же был лет на двадцать старше ее. Она невольно устыдилась, подумав, что леди Элизабет Коупленд не удостоила бы такого скромного кавалера даже взглядом!
– Смею вас заверить, я знаком со здешними краями гораздо лучше Осборна, – высокопарно продолжал сэр Руфус.
Элизабет подумала: он не только некрасив, но и напыщен. На Натаньела она старалась не смотреть, но догадывалась, что сейчас он, скорее всего, неодобрительно хмурится. Наверное, именно поэтому, из духа противоречия, Элизабет и приняла приглашение сэра Руфуса. Впрочем, она по-прежнему не испытывала никакого расположения к этому человеку – ни как Бетси Томпсон, ни как леди Элизабет Коупленд…
Она едва заметно вздохнула:
– Ваше предложение очень любезно, сэр Руфус…
– В самом деле, очень любезно, – тепло сказала миссис Уилсон. – Сэр Руфус, на западной опушке леса по-прежнему цветут колокольчики?
– Да, мадам.
– Бетси, непременно позвольте сэру Руфусу показать вам западную опушку – мы зовем ее «колокольчиковый лес»! – Хозяйка дома мечтательно улыбнулась и добавила: – Гектор всегда обожал резвиться в колокольчиках. – Судя по всему, последнее соображение и решило дело.
Элизабет встала, стараясь не выдавать досады; попустительство миссис Уилсон своему любимцу не знало границ; если Гектору нравилось резвиться в колокольчиках, значит, Элизабет непременно должна была отвести его туда.
Едва заметно покосившись на Натаньела Торна из-под полуопущенных ресниц, чтобы понять, как он отнесся к тетушкиному предложению, она поняла, что ошиблась.
Ужасный, ужасный человек! Он как будто забавлялся, радовался ее замешательству! Натаньел наверняка прекрасно понял, как не хочется Элизабет гулять в обществе сэра Руфуса!
Натаньел стоял, плотно сжав губы, словно пытался подавить улыбку. Однако в его карих глазах плясали веселые огоньки.
– Бетси, я не сомневаюсь, что вам чрезвычайно понравится в «колокольчиковом лесу».
Если бы их не слушали и за ними не наблюдали посторонние, она бы с величайшей радостью высказала ему все, что думает о нем!
– Я тоже не сомневаюсь. – Она повернулась к сэру Руфусу: – Если вы не против немного подождать, сэр, я схожу наверх, за шляпкой.