– Перестаньте, Женя. Спасибо вам за доверие. Я всегда мечтала вот так побыть с маленьким ребенком. Нам с мужем Бог не дал детей. – Она тяжело вздохнула. – Два года назад у соседки заболел сын, пять лет мальчику, но она предпочла платить деньги приходящей сиделке.
– Спасибо вам большое-пребольшое, – благодарно повторила Женя. – Я собиралась крестить Дениску и очень прошу вас быть ему крестной матерью.
– Да-да, конечно, Женечка. Спасибо! – Валентина Анатольевна обняла Женю и заплакала.
– Перестаньте, – всхлипнула Женя. – Вы для меня как мама, следовательно, у вас есть внук, который к тому же станет вашим крестником. Вот что, перебирайтесь к нам. Я скажу Дениске, что вы его бабушка. Разумеется, если вы не против.
– Конечно, нет, – сквозь слезы рассмеялась Валентина Анатольевна. – У нас есть дача. Я там не была сто лет, но за ней присматривают. Как только внук поправится, поедем туда. Надо будет найти водителя, я давно не сажусь за руль. У нас есть почти новая «Волга».
– А с друзьями вашего мужа вы общаетесь?
– Приезжают иногда его бывшие подчиненные, – отпив чая, вздохнула Валентина Анатольевна. – Пишут, деньги и посылки шлют. С каждым праздником поздравляют. Не все, конечно.
– Я поняла, – сказала Женя.
– Вот кто-то прислал деньги, но не знаю, кто именно.
– Ваш муж служил до конца?
– Да. Мы с Васей хотели усыновить мальчика, но нас опередили, а потом я заболела. В общем, вот так мы без детей и остались.
– Варенья попробуйте. – Женя подвинула вазочку. – Клубничное, очень вкусное.
– Женя, почему вы не работаете по специальности? Ведь говорят, что вы врач.
– Нет, я не закончила институт, родился Дениска, и мне стало не до учебы. Я бралась за любую работу, чтобы выжить. И деньги собирала, чтобы купить себе жилье. В деревню хотела поехать, но не мое это. Я бывала в деревне у дедушки с бабушкой. Они в пригороде Вольска живут. Любила только в саду яблоки и вишню собирать. Не столько собирала, сколько ела, – засмеялась Женя. – А постоянно жить в деревне не смогла бы. В Сестрорецке у меня подруга жила, это ее квартира. Наташа отдыхала в Турции и погибла в автокатастрофе. Я думала, что придется где-то снимать комнату, но мама Наташи отдала эту квартиру мне.
– Вера Андреевна рассказывала, что вы им помогли. Вот и она вам помогла. Женя, тут много разговоров ходит. Извините, я понимаю, что это дело не мое, но…
– Я поняла. Вы хотите узнать, кто отец Дениски и была ли я замужем. Замужем не была, чем очень довольна, отца у Дениса нет. Конечно, без мужчины здесь не обошлось, но я не хочу говорить о нем. А почему это произошло, расскажу. Меня хотели выдать замуж, чтобы двое преуспевающих предпринимателей могли объединиться. Но они были еще и преступниками. Мой отец виноват в гибели моей мамы. Он остался на даче, а маму отправил домой с пьяным водителем. Произошла авария. «Мерседес» на скорости сто пятьдесят километров вылетел на встречную и попал под «КамАЗ». Мама была жива, когда ее вытащили из искореженной машины, она умерла через два дня в больнице. Я все время была с ней, и она просила меня не держать зла на отца, но я возненавидела его и уехала. Потом он заболел, и я вернулась. Но оказывается, болезнь была выдумана – он сосватал меня за сына своего приятеля. Этот предполагаемый жених был мне противен – высокомерный и грубый человек. Я сбежала от этих гнусных планов в Сестрорецк к Наташе. Потом отдалась, можно сказать, первому встречному. Мы с ним познакомились на дне рождения Елизаветы, Наташиной знакомой. Вот там я и встретила Костю. Красивый, умный, ироничный, уверенный в себе. На другой день я снова приехала в Петербург, чтобы навестить знакомую. Но по дороге на меня напали трое. И тут неожиданно появился Костя. Он легко справился с хулиганами. Мы зашли к нему, чтобы я могла привести себя в порядок. Ну а там он стал клясться мне в любви. Что было дальше, вы понимаете. Больше я с ним не встречалась, хотя он не раз мне звонил. Я поняла, что он из тех, кто…
– И больше вы его не видели? – тихо спросила Валентина Анатольевна.
– Нет. Он мне совсем не нужен. Может быть, я сделала глупость, но у меня есть Денис. Когда он вырастет и будет все понимать, я расскажу ему правду. Хотя, может, я только сейчас так думаю. Но скорее всего так и будет.
– Да, сильный вы человек, Евгения. Я восхищаюсь вами. Извините мое любопытство…
– Валентина Анатольевна, вы бабушка моего сына, поэтому говорите мне «ты». Хотя, может, я что-то не так сказала?
– Все так. Ты чудесный человек, Женя.
В дверь позвонили.
– Я сейчас. – Женя вышла в прихожую. – Кто там?
– Да это я, – весело отозвался женский голос.
– Алла, – открыв дверь, улыбнулась Женя.
– Здравствуй, подруга, – сказала, войдя, молодая женщина. – У меня для тебя новость.
– Тише, – поспешно остановила ее Женя. – Дениска болеет и сейчас спит.
– Я видела Костю, – понизив голос, сообщила Алла. – Он…
– Мне все равно, где он и что с ним, – спокойно ответила Женя. – Надеюсь, ты не говорила с ним обо мне?
– Нет, конечно. Он был со своей невестой, с Лизкой Вороной, ее еще Луизкой называют. Отец у нее крутой мужчина.
– Да мне все равно, кто она и кто ее отец. Ничего не хочу о нем знать. Если хочешь остаться со мной в нормальных отношениях, никогда не говори о нем.
– Извини, я думала…
– Хватит! – резко перебила Женя. – Тебе лучше уйти.
– Перестань, Женька, – сказала Алла. – Я Денису игрушки привезла и лекарства.
– У него все есть. Уходи.
– Ну, прости меня. Никогда больше не вспомню, слово даю. Не сердись, Женька, прости меня, дуру набитую.
Санкт-Петербург
– Знает она, сучка старая, – процедил Андрей, – но не скажет. Я все равно тебя, шалава, найду и свое получу, да и ты свое получишь. Где ты можешь быть, сучка? В Саратове? Точнее, в Вольске Саратовской области… Надо послать туда Басмача. Адрес можно узнать. Да он у меня был записан. Точно! – Он вытащил телефон.
– Что-то ты давно не звонил, – усмехнулся он.
– Слушай, Басмач, нужно кое-что сделать. В моей записной книжке, она в тумбочке около кровати, адрес. Саратовская область, Вольск, улица, номер дома, фамилия хозяев. Поедешь туда. Надо проверить, не там ли эта сучка. Понял? Дорогу и все остальное оплачу.
– Все сделаем, Атаман. Сегодня ночью и рванем.
– Если она там, позвонишь. Если нет, тоже звони. Понял?
– Конечно.
– Ну ладно. Как там дела?
– Все путем. Правда, в Щелкове Узбек платить отказывается.
– Узбека не прессовать. Железнодорожные долг отдали?
– Все до цента.
– В общем, жду звонка из Вольска.
– Слышь, Атаман, – подал голос сидевший на диване мордатый детина. – Может, прижать твою тетку?
– Ты, прежде чем рот откроешь, думай.
– Извини.
– В Саратове она, – пробормотал Андрей. – Налей, – кивнул он длинноногой девушке. – Вот что, – сказал он мордатому и посмотрел на сидевших за столом с картами четверых, – надо будет одного козла найти. Кого, я скажу. Разговор с тем козлом предстоит серьезный.
– Мы через Журналиста найдем кого хочешь, – хмыкнул парень со сплющенным носом.
– Чем быстрее, тем лучше, – предупредил Андрей.
Белоруссия, Борисов
– Знаешь, Эдик, – полковник милиции пожал руку Дорофееву, – кто-то на тебя очень зол. Убитый киллер находился в международном розыске, за ним шесть трупов. Один из убитых – Панин. Кстати, ты должен его знать, он был в окружении Бошко. Вы тогда еще вместе начинали строительство и прогорели…
– Помню, – кивнул Дорофеев. – Но почему ты решил, что на меня…
– Киллер – Гентов. Нанять его трудно и дорого. Твое счастье, что он уехал по адресу без подготовки. Видно, заказчик торопился.
– Не наклонись я за очками, похоронили бы. Жаль, что его, суку, живым не взяли.
– А это как сказать. Если бы его взяли, наверняка на тебя сразу отморозков натравили бы. А ему, один хрен, не жить, не успел бы он назвать заказчика. У меня в Москве есть знакомый, он найдет связи Гентова. Это из столицы заказ. Он приехал из Москвы под фамилией…
– Очень прошу, Степан, узнай, кто заказчик.
– Может, посодействуешь?
– Как?
– Назови тех, кого подозреваешь. Легче будет установить, были дела у них с Гентовым или нет. Вслепую работать тяжелее и дольше.
– Хорошо, – согласился Дорофеев.
– Ну? – Ахан осмотрел троих парней.
– Да все нормально, – сказал плотный парень. – А куда те, кто до нас был, уехали?
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – растерялся парень.
– Сегодня же возвращаешься в Москву. Проследить, – приказал Ахан узкоглазому мужчине.
– Шайтан, – забормотал парень, – я же…
– Еще слово, и замолчишь навсегда, – перебил его узкоглазый.
– Извините… – Парень опустил голову и медленно пошел к двери.
– Проводите, – кивнул узкоглазый двоим парням.
– Шайтан гремит облаками, – взглянул на ясное небо Ахан. – Придется брать другой дом. Хорошо, что я нашел два. – Он повернулся к узкоглазому. – Ты звонил Царице?
– Да, она будет все проверять.
– Через неделю возвращаемся в Москву, – проговорил, спускаясь по лестнице, Дорофеев.
– Хорошо, – отозвался Ахан. – Я все подготовлю.
Дорофеев остановился:
– Баню истопили?
– Все готово, – ответил кряжистый небритый мужчина.
– Конспиратор хренов, – усмехнулся сидящий в стареньком «запорожце» Бушенков. – Завезли – никто не видел, и уезжает – никто не видит. Ты меня высади, – он похлопал по плечу водителя, – у…
– Знаю, – не дал ему договорить молодой мужчина. Перед «запорожцем» на дорогу выскочил джип.
– Кто это? – испуганно спросил Бушенков.
– Ваша охрана, – усмехнулся водитель. – Сейчас время неспокойное, всякое может случиться.
– Верно. – Бушенков облегченно вздохнул. – А ты давно у Дорофеева?
– Я могу ответить на вопрос, который час, – ответил водитель.
Полковник рассмеялся.
Москва
– Ну, что ты узнал? – спросила крепкая черноволосая женщина.
– Пока ничего, – ответил полный мужчина. – Мы вышли на диспетчера Гентова. Давить на нее мы не стали, ведем наблюдение. Она должна выйти на заказчиков, или заказчики выйдут на нее. Заказ был, аванс наверняка уплачен, значит, с диспетчера будут требовать деньги и попытаются ее убрать. То, что она пока жива, говорит о том, что вполне возможен еще вариант с покушением на Дорофеева. Тем более знающие люди утверждают, что Гентов не работал в одиночку. У него был подстраховщик, возможно, не один.
– А не легче взять эту сучку-диспетчера и заставить ее говорить?
– А если не скажет? И вообще, Царица, не лезь не в свое дело.
– Время уходит. А вдруг Дорофеева снова попытаются убить?
– Теперь вряд ли его убьют, но скорее всего попробуют. Хотя не раньше, чем уберут диспетчера, если не сумеют с ней договориться.
– Я ее знаю?
– Нет. Мне повезло, я встретил знакомого, который имеет небольшой счет к Гентову: тот не выполнил заказ, хотя аванс взял. Он мне и сказал о диспетчере.
– А с чего вдруг он рассказал тебе об этом?
– Это мой старший брат Лева. Я его спросил, зачем он приехал, а он и заговорил о Гентове.
– Он решил убрать конкурента, понятно. Но услуги Гентова стоят очень дорого…
– У брата хватило денег на аванс. Он видел не Гентова, а его человека. В общем, Леву, как говорится, бортанули.
– А милиция может выйти на диспетчера?
– Нет.
– Я сумел найти посредника, который брал деньги у брата. И снова повезло – брат запомнил его кличку, а я знаю человека с такой кличкой. Левка узнал в нем посредника. Дальше все было просто. А тут позвонила ты и заговорила о Гентове. И я стал лицом заинтересованным. Ты мне заплатишь, если я выясню имя заказчика. Брат умер от сердечного приступа и оставил мне все, что у него было. В общем, я стал богатым. Кстати, сколько я получу, если найду заказчиков?
– Не обижу. Точнее, Шайтан не обидит.
– Значит, вот кому это надо. Впрочем, я мог догадаться. Надеюсь, очень скоро мы узнаем, кто заказал Дорофеева. Хотя, если говорить честно, я бы и сам Дорофееву кровь пустил. Не убил, но морду расплющил бы. Дорофеев использовал меня в свое время, а потом наладил, сказал: «Извини, Макар, уголовники мне не нужны». Дал бабок, тачку оставил и предупредил – попадусь ему на глаза или что-нибудь о нем вякну, пришьют. Так что я совсем не против, чтоб Дорофеева угрохали.
– Но он не раз спасал тебя и от ментов, и от…
– Он себя спасал. Ну ладно, раз так сошлись звезды и начал я это дело, то дойду до конца. Я найду заказчика.
– Ну, вы готовы? – спросил в сотовый рослый бритоголовый загорелый мужчина.
– Да, – послышался ответ.
– Тачку заправили?
– Да, Басмач. А пушки брать?
– Нет. Сейчас запросто можно под шмон попасть. Нужны будут, возьмем на месте.
– Когда трогаемся?
– В пять.
– Как убили? – Альбина вскочила.
– Башку разбили, – ответил мужчина. – Чем, менты не знают.
– Вот что, узнай и сразу звони. Понятно?
– Да. Может, вы объясните…
– Узнаешь все в свое время. – Альбина отключила телефон. – Тапин убит, – прошептала она. – Вот это да! Похоже, эта дурочка не так уж и невинна. Но кто мог знать, что он поехал ее искать? Никто. Но почему его убили? Надеюсь, Вадим все выяснит. Вот это новость! Но спрашивать об этом Вадика не буду, он скользкий и к тому же может понять мой интерес к Женьке. Нет, Вадим ничего не должен знать. Но почему убили Павла?
– Значит, нет ничего? – недовольно спросил Анатолий.
– Надо искать ее хахаля, – проговорила Лилия, – который ей пацаненка сделал. Я почти уверена, что она с ним. Скорее всего он ее содержит, иначе как она может жить? Только если на панели работает.
– На панель ей идти ни к чему, – ответил Анатолий. – Она выглядит классно, и найти спонсора для нее проблемы нет. В деревню к старикам она не поедет. Хотя пацаненок вполне может быть там. А она наверняка имеет богатого спонсора. Я вот о чем подумал: а не в Москве ли она? Может, кто-то ее содержит. И не она ли заказала Дорофеева?
Лилия пытливо посмотрела ему в глаза.
– А я думала, что это ты, – тихо проговорила она.
– Нормально! – ухмыльнулся он. – А я на тебя думал. В то, что эта сучка в Москве, я верю. И почему неожиданно на Дорофеева совершили покушение? Кому это надо? Вообще-то и тебе, и мне это было бы, с одной стороны, на пользу, а с другой – наоборот. Короче, надо выяснять, кому понадобилась смерть дядьки. Я думаю, это Бошко устроил.
– Я была уверена, что это ты сработал. Узнал о том, что Дорофеев на меня разозлился, когда застали меня с Полоновым, и заявил, что ничего мне не оставит, а все перейдет тебе. Я и подумала, что ты воспользовался этим.
– Воспользовался, – усмехнулся Анатолий. – Кроме заявления, ничего…
– Это заявление, как ты говоришь, – перебила его Лилия, – слышали несколько человек и адвокат. Этого вполне хватило бы, чтобы ты в случае смерти Дорофеева получил все. Но сейчас я думаю, что это Женька подсуетилась, у нее есть причина желать смерти отца. Она обвиняет Дорофеева в гибели матери, поэтому пыталась его убить.
– А что, наверное, так и есть. Только не представляю, что Женька могла договориться с киллером. Хотя мы не знаем, кто киллер. Похоже, он новичок. Его ведь там и положили. Тоже мне, нашли киллера. Женька не искала бы убийцу, она бы сама его…
– А может, действительно у нее есть спонсор, и он понял, что, убрав Дорофеева, сумеет неплохо получить с Женьки, ее уговорить труда не составит.
– Добрый день, – послышался голос Малкина. – Я уже пару минут слушаю вас. Надо поаккуратнее, – улыбнулся он. – Но дело не в этом. Ваша версия о причастности Евгении Эдуардовны к попытке убрать папу, конечно, звучит убедительно, если не учитывать одного «но», которое перечеркивает все ваши доводы. Женька не знает о том, где бывает отец. Поэтому я убежден, что сработал кто-то из вас или с вашей подачи. Где находится Дорофеев, знают только домашние.
– Значит, ты подозреваешь кого-то из нас? – раздраженно спросил Анатолий.
– Буду более точен – я уверен в этом. И объясню почему. Вы узнали, что Дорофеев хочет найти дочь. А у нее подрастает сын, его внук. Становится понятно, кому все достанется еще при жизни Дорофеева. А если он погибнет сейчас, то у вас есть шанс получить если не все, то какую-то часть. Евгения судиться с вами не будет, значит, вы запросто сможете стать наследниками Дорофеева. Но придется договариваться, иначе никто из вас ничего не получит вот почему: ты Дорофееву племянник, и у него были к тебе претензии, о которых знают многие, в том числе и Лиля. А ты, Лиля, приемная дочь Дорофеева. Но он тебя послал подальше из-за твоей связи с Полоновым. Поэтому вам нужно договариваться между собой и, разумеется, – Малкин улыбнулся, – со мной. Потому что только я в состоянии представить доказательства того, что вы можете рассчитывать на часть денег и имущества господина Дорофеева. Поясняю, почему только на часть, – опять улыбнулся он, увидев, как переглянулись собеседники, – потому что наследницей является дочь Дорофеева. А вы не получаете ничего. И только я смогу убедить и Евгению, и суд в том, что вы имеете право на некую часть. Ну, скажем, в пределах трехсот – четырехсот тысяч каждому. И с вас обоих должен получить по пятнадцать процентов.