– Как страшно, когда умирают такие молодые, – Валерий Константинович вздохнул и немножко прибавил газу.
«Пусть будет так. Женька заслужил сполна все, что с ним случилось! Я так надеюсь, что он уже горит в аду, что его жалкая подлая душонка предателя пылает в ярком пламени. Еще немного… совсем немного, и я смогу окончательно убедиться, что он заплатил за все сполна».
Лиза на миг представила тело брата на жестяном столе патологоанатома: холодное, застывшее, бледное, словно высеченное из камня, с обескровленными губами и приоткрытыми остекленевшими глазами на мертвом неподвижном лице, со следом от заточки, удар которой, нанесенный рукой убийцы, положил конец его жалкой никчемной жизни, больше похожей на паразитическое существование.
«Это конец… конец. Расплата за все, что он совершил».
На губах Лизы заиграла легкая улыбка. Сколько раз она желала ему смерти! Если бы ненависть Лизы Кропоткиной к родному брату стала океаном, она бы затопила весь мир! А теперь… подумать только! Заточкой в шею! Все-таки курение действительно оказалось для Женьки смертельной привычкой.
Лизу одолевала дремота. Скорее бы доехать и хорошенько выспаться. Такая долгая дорога слишком утомляет, да еще и в аэропорту пришлось посидеть больше трех часов.
Вдалеке показались яркие огни фар, и вскоре по встречной полосе пронесся внушительный внедорожник. Лиза с трудом подавила зевок. После всей этой суматохи у нее болела голова и ломило спину. Видимо, сказалось долгое сидение в жестком кресле зала ожидания.
Внезапно машина как-то странно дернулась. Слегка задремавшая Лиза вздрогнула и резко открыла глаза. Она посмотрела в сторону Валерия Константиновича. Его лицо выражало явное беспокойство.
– Да что такое, понять не могу. Сегодня же нормально завелся, – хмыкнул он себе под нос.
– Что-то не так? – спросила Лиза усталым голосом.
– Да, вроде бы, что-то с двигателем, – хмуро пробурчал Валерий Константинович. – Ничего, доедем до Лангепаса, там посмотрим. Я думаю…
Он не успел договорить фразу до конца, так как в следующий миг автомобиль занесло на крутом повороте. Валерий Константинович вцепился в руль, пытаясь удержать контроль над управлением.
– Лиза, держись! – крикнул он, и в этот самый миг «десятка» съехала в кювет.
С губ девушки сорвался крик. Ремни безопасности больно врезались в грудь. Лиза увидела поднявшуюся стену снега, и на несколько минут сознание оставило ее.
– Лиза, Лиза! С тобой все в порядке? – взволнованный Валерий Константинович тряс девушку за плечо.
Лиза открыла глаза и увидела перед собой его встревоженное лицо с рассеченной губой.
– Все нормально, – кивнула она.
– К счастью, скорость была небольшая, – говорил Валерий Константинович дрожащим голосом. – Думаю, ничего страшного не случилось. Насыпь здесь невысокая, нас без проблем вытащат. Надо же, столько раз здесь ездил, а этот поворот прохлопал, вовремя не среагировал.
Он протянул руку к ключу зажигания, чтобы включить заглохший двигатель. Однако машина упорно не желала заводиться.
– Вот дела! – Валерий Константинович еще раз повернул ключ, однако результат оставался таким же. Вжик, вжик, вжик – раздавался столь неприятный для автомобилистов звук.
– Зараза! – он ударил руками по рулю. – Движок заглох и не заводится!
– Нужно вызвать эвакуатор, – сказала Лиза, поправляя растрепавшиеся волосы.
– Надо конечно, – Валерий Константинович достал из бардачка свой потрепанный мобильник.
– Твою мать! – снова выругался он, швырнув аппарат обратно.
– Что такое? – в голосе Лизы звучала тревога.
– Да связи здесь нет, – пробурчал Валерий Константинович. Он откинулся на сиденье, тяжело дыша, его лицо сильно побледнело. – Вот идиот! Наверное, мороз двигатель доконал. Да еще и в сугроб со всей силы въехали!
– Как же так нет связи? – Лиза достала из сумочки смартфон. На дисплее светилась надпись «Не в сети». – Как странно. Я ездила на своей машине до Питера, и связь была практически по всей трассе. В последнее время ведь вышки везде понаставили.
– Лиза, так ты не сравнивай! То Москва и Питер, а здесь – Сибирь! Кругом – болота, не везде можно вышку поставить. Вот и есть местами такие мертвые зоны, где телефон не ловит. Связь нормально работает только вблизи населенных пунктов. А их тут немного, как сама видишь. На десятки километров ни одного человека!
– Что же нам делать? – голос Лизы заметно дрожал. Теперь она почувствовала наползающий страх. Авария произошла слишком внезапно, и девушка даже не успела, как следует, испугаться. А теперь она начала постепенно осознавать всю серьезность положения.
– Ну что делать? – пробурчал Валерий Константинович, – Выйти на дорогу да попытаться кого-то остановить. Трасса здесь крупная, кто-нибудь да поедет мимо. Привяжем трос да вытащим машину… а потом все-таки попробуем завести с толкача… вдруг…
Внезапно его лицо исказила гримаса боли.
– Что с вами, дядя Валера? – спросила Лиза с ноткой тревоги в голосе.
– Да ничего… ничего…, – тихо ответил он. – Что-то в области сердца кольнуло. Ничего страшного, сейчас пройдет. Просто по груди сильно ударило ремнем безопасности.
– Может, возьмете валидол?
– Нет, не надо. Я сейчас подышу свежим воздухом и лучше станет, – Валерий Константинович открыл дверь и вышел из машины.
Лиза решила остаться в машине. Она с тревогой смотрела на застывшее боковое стекло, покрытое толстым слоем инея, образовавшем причудливые узоры. Да уж, при таком жутком холоде машина быстро остынет, и, если их никто не подберет в ближайшее время, то о дальнейшем развитии событий даже страшно будет подумать.
В зеркале заднего вида Лиза видела, как Валерий Константинович, укутанный в большой теплый шарф, ходит по обочине взад и вперед. Машина еще хранила тепло, но Лиза понимала, что это ненадолго. Она снова достала смартфон. «Не в сети». Девушка вздохнула. До последнего времени она и не думала, что где-то еще есть места, в которых не берут сотовые телефоны. Лиза привыкла к цивилизации огромного мегаполиса и всем благам, что он предоставлял своим обитателям.
Прошло не меньше пятнадцати минут, но на трассе так никто и не появился. Валерий Константинович продолжал стоять на обочине, вглядываясь в уходящую вдаль трассу. Лиза взглянула на часы – почти девять вечера. И тут вспомнила, что так и не переставила стрелки на два часа вперед. Значит, скоро одиннадцать. Да еще и праздничный день вдобавок, вот трасса и пустует. По телу девушки пробежала легкая дрожь. Нет, нет. Надо думать о хорошем. Обязательно кто-нибудь появится и остановится.
Лиза посмотрела в зеркало заднего вида. Валерий Константинович стоял посреди дороги, слегка нагнувшись, а спустя пару мгновений вдруг начал оседать на землю. Лиза выскочила из машины и бросилась к родственнику.
– Дядя Валера! – кричала она.
Каблук сапога подвернулся, и Лиза упала в сугроб пушистого снега, но быстро поднявшись, побежала к Валерию Константиновичу, лежащему посреди трассы лицом вниз.
– Что с вами? – Лиза с трудом перевернула его на спину.
– Что-то с сердцем, – прохрипел он в ответ.
– Боже мой! Только не это! Я сейчас принесу валидол!
Лиза бросилась к машине. Достав небольшую аптечку, она лихорадочно перебирала ее содержимое в поисках какого-нибудь лекарства от болей в сердце. Наконец, вывалив гору упаковок на сиденье, Лиза дрожащими руками выудила пачку валидола и снова бросилась к корчащемуся в агонии мужчине.
– Вот, вот! Я принесла лекарство! Под язык, давайте же!
Лизе с трудом пыталась засунуть таблетку ему в рот. Но было уже поздно. Валерий Константинович издал ужасный хрип, его глаза закатились, тело дернулось в судорогах.
– Нет! Нет! Держитесь! Дядя Валера!
Отчаянно рыдая, Лиза склонилась над умирающим, еще раз пытаясь положить ему в рот лекарство. Но Валерию Константиновичу уже ничем нельзя было помочь. Он был мертв. В свете луны на Лизу смотрели его остекленевшие глаза.
Девушка сидела на посреди трассы, обхватив голову руками. Она громко рыдала, а ее плачь эхом разносился по пустынной тундре с редкими покосившимися елочками вдоль дороги.
«Надо взять себя в руки и что-то делать. Дядя Валера умер, ему ничем нельзя помочь, но ты должна продержаться и дождаться помощи».
Лиза встряхнулась. Она вытерла обжигающие лицо слезы и медленно поднялась с земли. Вдруг она с ужасом увидела, что дверь машины осталась открыта. На ватных ногах Лиза подбежала к «десятке». Лобовое стекло уже начинало покрываться слоем инея. Машина быстро остывала. Лиза захлопнула дверь и снова направилась к Валерию Константиновичу. Она еще не осознала до конца все произошедшее. На глазах Лизы Кропоткиной внезапно умер человек, которого она знала с самого детства, но до ее сознания еще не дошел весь ужас последних событий.
Девушка медленно подошла к неподвижному телу. Она понимала, что не может оставить Валерия Константиновича лежащим посреди дороги. Но Лиза боялась прикоснуться к еще теплым рукам. Ей стало не по себе.
Лиза опять почувствовала сильную слабость. Ноги подкосились, и она упала на колени. К горлу подкатила тошнота, и Лизу вырвало на снег. Голове сразу стало немного легче, и, с трудом поднявшись с колен, девушка направилась к машине. К горлу подступил комок, и, сев на переднее сиденье, она снова зарыдала. Это был плачь не взрослой женщины почти двадцати девяти лет от роду, а маленького беспомощного ребенка, в первый раз столкнувшегося с жестокостью окружающего мира.
5
Тишина пустынной дороги, которую нарушает лишь завывание ветра. Ночное небо, усыпанное яркими звездами. Бледная луна. И холод. Совершенно непостижимый холод, который, кажется, пробирает до самых костей…
Лиза сидела в практически остывшей машине, погруженная в тяжелые мысли. Из сумочки раздался жалобный звук смартфона – батарея быстро садилась на морозе. В любом случае, навороченный аппарат – символ роскоши и благополучия – никак не мог помочь девушке в такой ситуации. Связь не ловила, и вызвать помощь было невозможно.
Хотелось плакать, но слез не было. Лиза вздохнула. Остается лишь ждать и надеяться, что кто-нибудь проедет мимо.
«Разгар новогодних праздников. Поздний час. Какая же ты наивная…»
Лиза вздрогнула. Она подумала о матери и отчиме. Неужели они не хватятся ее?
«Да они же сейчас озабочены похоронами Женьки! К тому же, ты успела сбросить Вадиму эсэмэс о задержке рейса, но забыла оповестить его о приезде. Ты – дура!»
Лиза посмотрела на небо, где яркой огромной точкой сияла полярная звезда. Она не видела ее уже много лет, с той далекой зимы, когда училась в одиннадцатом классе. Но тогда ее больше интересовала подготовка к экзаменам, чем созерцание ночного неба над просторами Крайнего Севера.
Девушка вышла из машины. Порыв ледяного ветра обжег лицо так, что на глазах выступили слезы. Лиза прислонилась спиной к кузову автомобиля. Она вновь подняла глаза к ночному небу. Где-то там, на непостижимой высоте, сияли тысячи крошечных огоньков, и самый яркий среди них – Полярная звезда. Лиза не видела ее уже не меньше десяти лет.
«Кто-нибудь проедет мимо. Я знаю, кто-нибудь обязательно будет здесь ехать!»
Но на дороге никого не показывалось.
«Разгар Новогодних праздников… Что же делать?..»
Лихорадочные мысли копошились в голове девушки. Лиза растерянно оглядывала пустынную местность, стараясь не смотреть в ту сторону, где лежало коченеющее тело.
Очередной порыв холодного, пробирающего до костей ветра заставил девушку вернуться в машину, еще хранившую какие-то остатки тепла. Лиза села на заднее сиденье, обхватив голову руками. Она знала, что самое опасное сейчас – заснуть, ведь тогда можно и не проснуться.
«Не спать, не спать. Думать, о чем угодно, но не позволять сну тебя сломить».
Она родилась здесь. Выросла в этих местах! А сколько раз Лиза ездила с отцом по этой дороге, когда еще была маленькой девочкой! А как в старших классах бегала в школу в тридцатипятиградусные морозы! Она никогда не боялась холода, но годы жизни в столице с куда более мягким климатом постепенно изнежили уроженку Крайнего Севера.
Да, Лиза Кропоткина родилась в этих краях, в городе Мегион, но когда девочке было четыре года, семья переехала в Лангепас – тогда еще поселок, который, впрочем, вскоре получил статус города. Первые годы жизни на новом месте были счастливыми. Но когда Лизе стукнуло девять, обожаемый ею отец скоропостижно скончался прямо на рабочем месте. Вскоре появился дядя Вадим – так они с Женькой в детстве называли отчима. Они вполне уважали этого человека за его доброту и веселый нрав, но вот отцом для Жени и Лизы он так и не стал.
Лиза Кропоткина погрузилась в воспоминания. Детство и юность, проведенные в Лангепасе. Студенческие годы в Москве. Казалось, с тех пор минула целая вечность.
Вот они с отцом едут на его старенькой «Ниве» из Мегиона в Лангепас. Восьмилетняя Лиза сидит на переднем сиденье – папа разрешал ей это, когда они вдвоем ехали по трассе. Стоит октябрь, дорога и лес уже присыпаны первым снегом. Лето в этих краях проносится, как один миг, а затем настает длинная зима, кажущаяся вечной в ожидании кратких теплых деньков.
Отец уверенно ведет машину и рассказывает Лизе интересные случаи, произошедшие с ним во время его работы нефтяником.
– Мы ехали на вахту, как обычно. Автобус «Урал», нас десять человек. И вот на пути к месторождению на зимнике автобус-то и заглох.
– Почему? – поинтересовалась Лиза. Ей всегда нравилось слушать истории, рассказанные отцом.
– Холода были, доченька. Очень сильные холода. Одна из самых суровых зим. Наш автобус сломался. И вся наша компания оказалась в безлюдном месте. Чтобы согреться, нам пришлось сначала поджечь запаску, потом снять сиденья автобуса, и их тоже спалить. Хорошо, что этой дорогой чуть позже ехала еще одна команда вахтовиков. Они-то и нас подобрали, уже изрядно подмерзших…
…Лиза Кропоткина открыла глаза. Запаска. Надо будет постараться снять запаску и поджечь. Если честно, она никогда раньше не думала о том, что у любой машины имеется запасное колесо. Что касается ее авто, которых она уже сменила три, то Лизе никогда не приходилось заниматься такими проблемами, как замена колеса. Она не поднимала капот ни одного из своих автомобилей. Ну, а когда появился Игорь, Лиза вообще не знала никаких бытовых проблем. Влиятельный любовник всегда готов был помочь, стоило только набрать его телефонный номер. Любые неприятности не были проблемой, ведь за ее спиной стоял Игорь, да и солидный банковский счет – основание никогда лишний раз не напрягаться из-за мелких житейских передряг.
Но и счета, и Игорь остались в далекой Москве. Здесь, посреди заснеженной тайги, на пустынной дороге с неработающей сотовой связью надеяться было не на кого. И от этой мысли Лизе Кропоткиной, всегда беспечной холеной блондинке в шубке за тридцать тысяч долларов, которая не так уж и хорошо защищает от сибирских холодов, становилось явно не по себе.
Руки мерзли в кожаных перчатках, а пальцы ног немели. Лиза открыла багажник и вынула свой чемоданчик. Нужно немедленно утеплиться, иначе обморожения не избежать. Она села на заднее сиденье и положила открытый чемодан рядом. Достала водолазку, чтобы надеть под свитер, носки и шаль. Переворошив вещи еще раз, Лиза с сожалением подумала о более теплых перчатках и шерстяных носках. В Москве с ее довольно мягким по сравнению с Сибирью климатом, да еще при наличии собственного авто, о таких вещах задумывать не приходится.
Лиза вышла из машины. Ветер немного успокоился, но мороз, судя по всему, становился все сильнее. Дорога все так же была пустынна. Девушка оглянулась вокруг: совсем темно, а ели на противоположной стороне приобрели зловещие очертания. На черном небосклоне рассыпались мириады звезд, бледная луна освещала дорогу, уходящую в никуда.