– Здесь никто, кроме меня, не бывает.
Упершись ладонями в стекло, я прижалась к нему лбом. Легкая вибрация ощутимо прошлась по телу.
– Личное логово?
Он усмехнулся.
– Наверное, ты права. Логово.
Я не собиралась ему напоминать, что у нас с ним осталось очень мало времени. Он и сам это знал.
– На твоей планете при помолвке дарят кольца.
Я не обернулась.
– Ты много обо мне знаешь. – Не вопрос – утверждение. Мне о нем мало что было известно.
– У меня на это были причины.
Теперь был мой черед усмехаться.
– Подозревал, что меня не просто так к тебе занесло?
Он подошел, остановился у меня за спиной. Слишком близко, его дыхание ворошило волосы у меня на затылке.
– Даже в мыслях не было.
– Меня кто-то заказал?
Он не шевелился, но я чувствовала, с каким трудом дается ему эта выдержка. Дыхание было тяжелым, с едва слышимым присвистом.
– Не тебя. Наталью Орлову.
Я даже не вздрогнула. Наталья Орлова умерла. Меня звали Таши.
– Много обещали?
– Разве это имеет значение? Все, что мне удалось узнать, что девушка погибла в притоне на Ярлтоне. Тело кремировали, оставили лишь несколько вещей да ДНК, если вдруг найдутся родственники.
– Дарил подсуетился?
– Мы решили, что вдруг ты захочешь…
– Не захочу! – Я только глубоко вздохнула от мелькнувшего перед глазами воспоминания.
Похороны мамы и… он. Когда-то я называла его отцом. Он все еще был моим отцом.
– Значит, ты меня прощаешь за обман?
– Для тебя это важно? – Я все-таки повернулась. Чтобы видеть его глаза.
– Ты улетаешь, не хочу, чтобы между нами осталась ложь. Я стал суеверным.
Я отвела взгляд. Пропасть из недомолвок была страшнее, чем эта попытка меня защитить.
– Я не хочу, чтобы мы расстались вот так… – выдавила я из себя.
Он был сильным, не смея показать мне свою боль. Но… у меня была своя, вот она-то и чувствовала товарку.
– Мы так не расстанемся, – неожиданно озорно улыбнулся Артур, надевая мне на указательный палец левой руки простенькое колечко. – В нем – список тех, к кому ты можешь обратиться за помощью, сославшись на меня. Этого кольца будет достаточно для подтверждения. Терминал для снятия информации среди твоих безделушек в спальне.
Кивать, что поняла, я не стала. Закинув руки ему на шею, замерла, крепко прижавшись.
Так мы и стояли, не вместе, но и не врозь, пока на комм не пришло сообщение от Дарила.
«Зверь» был готов к своему первому после воскрешения полету.
* * *
Большой зал кангората сиял огнями. Впервые за последние двадцать лет, прошедших под тенью пропажи главного достояния скайлов – короны кангора.
Ее потеря свидетельствовала о начале времени безвластия. Так бы и случилось, но старшие родов взяли на себя смелость решения: до тех пор, пока символ не будет найден, править расой будет тот, кто был им избран. Если же смерть заберет его раньше, чем имеющий собственную волю раритет смогут вернуть, то Совет Семи Домов назовет имя временного правителя из тех, кого сочтет достойным этого звания.
Первым в списке избранных стоял канир Искандер. Искусный воин, мудрый и талантливый политик.
Вот только его мнения никто не спросил.
А он был против. Власти не жаждал, хоть и не отлынивал от той ответственности, что свалилась на него после смерти отца.
Но чем дольше не было короны над троном кангора, тем слабее становился правитель, связанный с ней одной волей.
И тогда Искандер решился на безрассудство. В их размеренном, прописанном в четких ритуалах мире подобный поступок назывался именно так.
Каралось оно жестоко. Смертью.
Кангор не мог позволить подобное сумасбродство, но и запретить не счел нужным.
Но в этот день самоволие канира покрыло его славой, потому все слова упреков были забыты. Раз и навсегда. Он рискнул и… победил. И это был день величия не только великого кангора, но и его.
– Приветствуйте воина, для которого честь кангора стала превыше собственной жизни! – произнес стоявший рядом с троном – дань традициям – правитель скайлов.
И первым замер, глядя в противоположный конец зала.
Высокий, не потерявший выправки в свои сто с небольшим лет. Истинный кангор, для которого доблесть подданного – его доблесть.
Открылись огромные двери, но прежде чем Искандер сделал шаг, присутствующие в зале расступились, раскрывая для него широкий коридор.
Ему б ощутить хотя бы удовлетворение – не каждому в его возрасте приходилось испытать подобное, но в душе была пустота. Никто из них не знал, что не победителем вернулся он домой – побежденным. Там, где была надежда, теперь осталась выжженная пустыня.
Он ошибся. Поторопился. Поверил в свою удачливость. И… проиграл. Сейчас бы остановиться, уйти, остаться одному. Разобраться, понять. Поверить вновь.
Но был долг. Его долг был выше, чем его любовь.
А церемония продолжалась. Он слышал слова. Отвечал. Принимал поздравления. Даже улыбался удачным шуткам. А перед глазами вновь стояла она. Как в тот день, когда он увидел ее впервые. На далекой Земле. Десять стандартных лет тому назад.
Задумавшись, он пропустил момент, когда зал начал пустеть. Заметил, когда мимо прошел младший брат, едва коснувшись руки. Поторопился последовать за ним, но дорогу заступил воин из личной гвардии кангора:
– Вам необходимо остаться для личной аудиенции.
Он и не рассчитывал, что удастся ее избежать.
Прямо из зала вслед за воином прошел извилистыми коридорами до личного кабинета правителя, на втором этаже главного здания огромного дворцового комплекса. Немногим было известно, что на его территории находился даже подземный космопорт с одним единственным кораблем.
Искандер знал. Когда-то был его капитаном.
А ведь мог отказаться, когда кангор не приказал – попросил именно его, Искандера, вести приоретту к Земле. Мог не увидеть ее на выпуске из академии. Мог…
– На тебе печать потери.
Искандер не вздрогнул, помогла выпестованная наставниками выдержка. Но удивление было, первые же слова кангора оказались для него неожиданностью.
– Напряжение было слишком велико, мой господин, – произнес он, стараясь не смотреть на своего правителя. Тот и так видел следы лжи, но это хотя бы не отчаяние, которого не сможет скрыть взгляд.
Кангор подошел ближе, жестом приказал гвардейцам, застывшим у двери, покинуть кабинет. Когда те вышли, точно зная, что будут наказаны за нарушение – правитель скайлов не должен оставаться без охраны в присутствии постороннего, – указал каниру на кресло. Дождался, когда тот нехотя сядет, сам устроился напротив.
– Я был бы плохим правителем, не зная, отчего мои каниры отказываются смотреть мне в глаза.
– Прошу меня простить, мой господин. – Искандер нашел в себе силы поднять голову.
Их взгляды встретились лишь на мгновение. Но кангору этого хватило, чтобы все понять.
– Кто она?
Слабость мужчины – в женщине. Он может переступить и пойти дальше, вычеркнуть не только из жизни, но и из памяти. Но трещина останется. Незаметная даже для него самого, она изменит все. Перевернет, разрушит, сожжет, оставив пепел там, где все могло цвести.
– Землянка. Наталья Орлова. – Искандер и хотел бы не ответить, но… Он – пал, но его честь была с ним.
Кангор задумался ненадолго. Это имя было ему известно.
– Пропавшая дочь генерала из контрразведки объединенных космических войск Союза?
Канир отвечать не стал, вопрос не требовал ответа.
Кангор славился хорошей памятью. А уж та история была достаточно шумной, чтобы о ней не забыть. Еще бы, молодая женщина взяла билет на пассажирский корабль, долетела до столицы империи демонов и… исчезла. О том, что она погибла, стало известно четверть стандарта спустя.
– Она жива?
– Когда выкидывала меня с корабля в аварийной капсуле – была жива, – чуть улыбнулся канир. Словно ожил на миг.
Кангор улыбнулся следом за ним. Они оба умели ценить нестандартные решения.
Закончилось это слишком быстро.
– Эта женщина стала моим наваждением, – опустил голову перед своим правителем Искандер. – Я – слаб.
– Эта женщина может стать твоей песней, – возразил ему кангор. – Она может тебя сломать, но может и возвысить.
– Я уже сломлен, мой господин, – продолжил канир, так и не поднимая глаз. – Я помню свой долг и исполню его, но внутри меня уже смерть. Она забрала мою жизнь.
Кангор молчал. После такого признания он должен был призвать гвардейцев и отдать приказ, который навсегда бы избавил канира от страданий.
Слабость, сомнения – не для скайлов. Ментальные силы, данные им природой, требовали жесткой концентрации, холодного рассудка.
Дар без мужества и твердости становился проклятием.
Вот только кангор видел то, чего еще не замечал Искандер. Канир рода не сдался, не отступил. Он собирался бороться. До конца.
Кангор был готов не только дать ему этот шанс, но и помочь. Даже если тот не позволит ему этого.
– Я могу заглянуть в твою душу, мой брат?
Давая клятву править своими подданными, кангор отказывался от рода, к которому принадлежал. Ему давалось новое имя, а старое вычеркивалось из всех летописей, стирая прошлое, которое у него было.
Но Синтар не забыл свою кровь. Искандер тоже помнил, как однажды в его комнату вошел отец и сказал: «Теперь ты – старший». А потом, много позже, их вообще осталось двое из семи когда-то родившихся сыновей канира рода Элдарс.
– Это только моя боль, брат. – Искандер поднялся. Отступивший, но не сдавшийся. Синтар не позволил себе никакой реакции, но ощутил удовлетворение. Эта встреча пошла на пользу Искандеру. – Ты позволишь мне покинуть кангорат?
Соглашаясь, кивнул.
– Оставь за себя Истхана. Я присмотрю за ним.
Искандер уже давно покинул кабинет, «обласканный» тяжелыми взглядами гвардейцев, а кангор все не мог оторвать взгляд от двери, которая закрылась за братом.
У них с Искандером разная судьба, но в одном она была похожа – они оба потеряли что-то важное. Но, кажется, у его младшего еще был шанс все изменить.
* * *
Створки двери разошлись раньше, чем мы подошли. Дарил остановился, словно не веря своим глазам.
– Я ж тебе говорила, что это он специально.
Я уже давно догадалась, что Тадеус настраивает датчик на задержку открытия как раз на меня. Он так и не признался: нравится ли ему, когда я проявляю ярость, или он просто помогает мне поддерживать имидж. В пользу второго говорила дополнительная сумма в счете, который он мне выставлял после наших загулов в его заведении. Она как раз соответствовала стоимости блока аварийного открывания.
Дарил задумчиво посмотрел на меня, потом на дверь.
– Не думал я, что его наваждение тобой зайдет так далеко.
Я засмеялась, но была вынуждена вернуть своему лицу надменно-презрительное выражение. О том, что мы сорвали куш, вернувшись в порт Гордона на новом корабле, знали уже слишком многие. Лучший способ избавиться от пропитанных ядом поздравлений – не дать приблизиться. Моя репутация и соответствующая гримаса вполне позволяли это сделать.
– Это игра, Дарил. Всего-навсего игра.
Демон ничего не ответил, но, судя по всему, каждый из нас остался при своем мнении. Дарил относился к Тадеусу настороженно, уже не раз намекая, что ему наша дружба совершенно не нравится. Но это был единственный случай, когда я со своим помощником не соглашалась. Хозяин притона облегчал мне жизнь уже тем, что существовал.