Дрейк - Вероника Мелан 6 стр.

– Так ты и выглядишь, как привидение, – кивнула та. – Нет, чтобы сказать! До аптеки бы дошли, чего сбежала-то без слов? Завтра вместе на обед сходим.

Я кивнула.

Уставилась на монитор, который теперь почему-то казался незнакомым. Каким-то чужим. Взгляд упал на картинку старинной площади. Медленно, стараясь унять дрожь в руках, я первым делом сменила заставку на рабочем столе. Обратно на зеленый листок, покрытый росой.

И собрав все внутренние резервы, молчаливая, словно статуя, каким-то образом продержалась в офисе до вечера.

* * *

Мама читала книгу, сидя на диване. В квартире было тихо, тикали часы, молчал телевизор. Я осторожно подошла и уселась рядом в кресло.

– Мам?

– М-м-м…

– А я когда-нибудь была странной?

Мать отложила книгу и посмотрела на меня серыми проницательными глазами. Лицо ее и в пятьдесят один год не потеряло привлекательности, а в русых волосах почти не просвечивала седина. Она была не полной, но и не худой, хорошо сложенной женщиной. И в кого только я уродилась такой пышной? Наверное, в отца, которого совсем не помнила. Он ушел рано – разбился на машине. Мне не было и двух.

– Не пойму тебя, Дин, ты о чем?

– Может быть, когда я была маленькой, за мной водились какие-нибудь странности, которых не было у других?

Мама на мгновенье задумалась. Потом улыбнулась: немного удивленно, немного растерянно.

– Ну-у-у-у… Икала ты по ночам часто. И если чихала, то много раз подряд, не как обычные дети. И разговаривать очень быстро начала, не в пример другим.

Я нахмурилась. Маловато отличий. Разговаривать многие начинали рано. И читать, и музыку сочинять. А про икоту вообще молчу. С миллионами, наверное, такая проблема случалась.

– И это все?

Она помолчала какое-то время, вспоминая.

– Ты прямая очень была, открытая. Любому могла сказать все, что на уме у тебя было. Мы смеялись часто над этим и удивлялись, конечно. Тебя было не унять.

Не то. Все мимо.

– А больше ничего?

– Нет, Дин. Вроде ничего. А почему спрашиваешь? Случилось что?

Я с каменным выражением лица рассматривала книжные полки. В стенке, что стояла напротив, книг было не меньше сотни. Мама любила читать.

– Мне просто кажется… – осторожно начала я, – что я чем-то отличаюсь от других. Знаешь, есть ощущение, что я… не как все.

– Нам всем иногда так кажется, поверь мне. И большим и маленьким. И причин вроде бы нет, а все равно кажется.

Она протянула рука и погладила меня по голове.

– А почему ты вдруг над этим задумалась?

– Да кто знает? – уклонилась я от прямого ответа – не время было посвящать в детали других, пока я сама не разобралась в происходящем. Потом я сделала еще один пробный выстрел. – А бабушка у нас тоже обычная?

– И бабушка обычная, – мать рассмеялась. – Ну, ты даешь! Какой же ей еще быть?

– Не знаю. Может, у нее есть какие-то способности?

– Способности? Ну, разве что деда из себя выводить!

Я хмыкнула. Да, бабуля у нас умела порой нудить так, что фашисты бы сами перевешались, лишь бы в одной комнате с ней лишней минуты не сидеть. Но это случалось только иногда, когда та была не в духе. И чем старее, тем спокойней и покладистей она становилась.

Я вздохнула и качнула головой, впервые обратив внимание на отложенную мамой книгу.

– А что ты читаешь?

– А, это? – она перевернула книгу обложкой вверх. – «Хоопонопоно» называется.

– Хоо… что? – удивилась я.

– Это гавайская методика исцеления внутреннего мира с помощью нескольких фраз. Вроде как и вокруг тоже может жизнь наладится, если часто слова эти повторять. Подруга посоветовала недавно.

Внутри меня что-то екнуло. Может быть, почитать потом, когда мама закончит? Чем черт ни шутит? Выходит, и мама изотерикой увлекается. Так, может быть, я все-таки в нее?

Если честно, хотелось быть «в кого-то». Тогда бы и странности объяснились просто, и по-детски можно было бы показать пальцем и сказать: «А это все она!», и тогда, вроде, не сама виновата.

Но видимо не судьба мне была так просто отделаться.

* * *

Вокруг была ночь.

А я сидела на берегу моря и перебирала пальцами округлые холодные камешки.

Какое море? Где находится? Я не знала. Только слышала, как волны набегают на берег, перекатывают мокрую гальку и уходят обратно в непроглядную мглу. Пенятся почти у самых ног.

Пахло свежестью и морскими водорослями.

Я сидела закутанная в теплую осеннюю куртку, которую предварительно вытащила из шкафа в коридоре, как только убедилась, что домашние спят. Срочно потребовалось побыть в одиночестве, а собственной комнаты, пусть там никого кроме меня не было, уже почему-то не хватало.

Поэтому и представилось в голове это место, где только темнота и волны.

И никого вокруг.

Мысли будто замерзли. Голову, как и местность вокруг, продувал холодный бриз, что шел от воды. Может быть, это океан? Да какая, собственно, разница.

С далекого неба мерцали звезды. Крохотные и холодные. А я пыталась привыкнуть, срастись с мыслью, что теперь могу «путешествовать» в представляемые самой картинки.

Это уже не казалось настолько необычным, как той ночью или минувшем днем.

Но почему-то эмоции, которые должны были по идее от такого осознания прийти, не приходили. Ни радости, ни восторга, ни даже удивления. Из моих глаз в темноту, казалось, откуда-то изнутри меня смотрела пара еще чьих-то – того существа, которое обладало познаниями недоступными простой Динке. В его душе всегда жили знания о древней речи, истинных словах, устройстве мира, работе времени и о чем-то другом. Глубоком и вечном. И не было там места удивлению, а было место всеобъемлющему знанию.

Но я, как ни старалась, не могла интерпретировать новую, чужую информацию, однако знала, что тот, кто открыл во мне глаза, всегда был частью меня. Просто раньше по какой-то причине этот «кто-то» спал.

Я так и не смогла определить, что именно разбудило ту сущность, которая теперь спокойно наблюдала вместе со мной за ночным морем, наслаждаясь тишиной и покоем. Ей – этой сущности – было наплевать на людские проблемы, наплевать на мелочи и суетность жизни. Оно видело что-то большее, что-то гораздо более важное и цельное в том мире, в котором сейчас находилось, и умело наслаждаться каждой секундой бытия, не задавая глупых и бессмысленных вопросов. Казалось, все ответы были уже давно получены, и незачем было плодить новые вопросы, и снова отвечать на них, беспричинно колыхая гармоничное окружение.

А гармоничным оно было. Я чувствовала это, сидя на камнях, слушая далекую, шепчущую о своем песню волн.

Страшно не было. Было спокойно. Спокойно, несмотря на произошедшие перемены, несмотря на присутствие новой меня, которая была, наверное, старее окружающего в эту минуту мира.

Я откинулась назад, легла спиной на гальку, вытянула в стороны руки, устремив взгляд в чернильный с прожилками хрусталя небосвод.

Пусть другие думают о проблемах. О заботах и суете. А я полежу. Просто полежу и посмотрю на звезды, слушая гармонию природы, наслаждаясь тем, что являюсь частью ее. Неотъемлемой и бесконечной частью Вселенной. Может быть, маленькой, а, может, большой, но уж точно нужной и правильной.

Перед тем, как задремать, я представила вокруг собственную комнату, ощутила тепло постели и услышала тикающий со стола будильник.

Спала я в собственной спальне. Крепко. Но посреди ночи проснулась, чтобы стянуть с себя непомерно жаркие в кровати куртку, джинсы и ботинки с носками.

* * *

День выдался пасмурным. С низко висящими облаками и ветром. Но ветром теплым, будто оставшимся с лета. Улицы почти не изменились со вчерашнего дня, разве что за ночь еще больше обросли пустыми бутылками и окурками. Да совсем не осталось на деревьях зеленого – сплошной желтый да красный.

Люди тоже не изменились. Шли к остановкам уставшие и невыспавшиеся, мечтающие проваляться лишний час в кровати. Патриотизма в глазах не было. Только сонные проклятья да попытки успеть запрыгнуть в уходящий переполненный автобус или маршрутку.

Водители матерились, пассажиры раздраженно толкали друг друга локтями, всем хотелось урвать место поудобнее, но только те, кто жил близко к диспетчерским, могли позволить себе роскошь посидеть в транспорте с утра.

Я шла пешком. В троллейбус решила не садиться. Так как проснулась я рано, то успела быстро позавтракать печеньем и блинами, что с вечера напекла мама, а потом быстро оделась и вышла на улицу. Нужно было посетить одно место до того, как приду в офис.

Рабочий день начинался в девять.

А книжный супермаркет открывался в восемь. Я поспешила.

Можно было бы, конечно, как и Ленка, накачать изображений из интернета, но что с ними делать дальше? Не могла же я практиковаться, сидя у компьютера? Что будет, если кто-нибудь заметит мое исчезновение прямо от экрана монитора? А распечатать картинки было негде. И запоминать их было сложно, детали из головы ускользали, гораздо проще было держать их перед глазами.

Поэтому, войдя в книжный, я огляделась. Нужен был канцелярский отдел. Искомое нашлось почти сразу же – на стойке возле кассы висел небольшой по размеру календарь «Великие города мира». Я повернула его задней стороной, чтобы узнать цену – 119 р.

Пойдет. В сумку такой поместится, с ним можно будет работать хоть где.

Я быстро сняла календарь со стеллажа и прошла к кассе, где уже бодро тыкала в экран пальцами молодая девушка-кассир.

– Здравствуйте. Пакет нужен? – спросила она.

– Нет, спасибо.

– Сто девятнадцать рублей с вас.

Я протянула сто пятьдесят. Получила сдачу. Засунула календарь в сумку и поспешила на выход.

Купленный календарь на 2013 год я рассматривала уже на обеде. Лена, к счастью, оказалась вовлеченной в жаркий спор по поводу английской грамматики с какой-то Наташей по телефону, поэтому на улицу я ускользнула одна.

Итак, что мы имеем? Я открыла первую страницу, с которой тут же величаво глянула на меня белокаменная архитектура какого-то римского фонтана. Значит, Италия. На следующей странице был изображен Лондонский Тауэрский мост. Затем шел Нью-Йорк. Потом Мюнхен, Москва, засыпанная снегом Прага, летний Париж. Следом Венеция, Стокгольм, Ванкувер и Вена. На последней странице застыл Амстердамский канал.

Я улыбнулась. Вот, значит, по порядку и начнем. Целых двенадцать мест для путешествия, на которых можно будет начать изучение собственных возможностей. Я медленно вдохнула и выдохнула в предвкушении чего-то близкого и невероятного. Уже совсем скорого, но еще не случившегося, потому что я, как могла, оттягивала сладостный момент.

Мимо шли люди.

Они не обращали никакого внимания на сидящую на лавочке с календарем в руках девушку, одетую в темно-красный плащ и джинсы. Мало ли кто сидит во время обеденного перерыва на лавочках? Люди все шли, что-то ели, пили из бутылок, говорили по телефону, хмурились, ругались, улыбались.

Я перевела взгляд на затянутое облаками небо. И в этот момент пришло откуда-то осознание собственной силы. Оно хлынуло внутрь так неожиданно и приятно, что я на секунду растерялась. А за ним пришла радость.

Все. Я другая. Я могу путешествовать. И пусть я не могу ни с кем поделиться или поговорить об этом, но я могу перемещаться! Без билетов! Бесплатно и сразу, не тратя время на ожидание на вокзалах и аэропортах. Но самое главное – именно туда, куда хочу….

И чувство это приносило восхитительное тепло. Будто меня накачали пузырьками от фанты или пообещали прямой билет в рай.

Из киоска неподалеку, что торговал напитками и сигаретами, запевал высокий голос Ёлки:

Теперь я улыбалась широко. Счастливо жмурилась и снова смотрела на небо.

На меня начали подозрительно коситься.

«Прыгать» прямо с лавки было нельзя.

Слишком много людей гуляло вокруг. Поэтому я быстро, пока не истекло обеденное время, вернулась в офис, скинула плащ и направилась вдоль по коридору к туалетам.

Не самое приятное место, но зато всегда уединенное. Закрылась в самой дальней кабинке, положила календарь на подоконник, закрыла унитаз крышкой, чтобы не отвлекал, и вгляделась в Римскую площадь с фонтаном. Так, что у нас там? Огромное серовато-белое здание, множество статуй, каскадные перекаты воды, по сторонам которых декоративно расположились огромные булыжники.

Подпись в углу сообщала, что фонтан этот назывался «Trevi». Я кивнула самой себе. Еще раз внимательно вгляделась в картинку, закрыла глаза….

Никогда не знала, что туристов могло быть не просто много, а непомерно много! Даже ступить было некуда. Площадь оказалась не такой уж и большой. Покрутив головой, я поняла, что разноцветные дома подпирали ее уже через пару десятков метров, тесня людей к парапетам, у которых начиналась вода. Этого на фотографии, к сожалению, видно не было.

Несколько чувствительных тычков в бок заставили меня быстро сориентироваться, и я начала продвигаться прочь от первой линии зрителей, на которую давили больше всего. Именно здесь было удобнее всего фотографироваться, а потому конкуренция за свободный клочок земли, на который могла бы уместиться подошва, была огромной.

Я чертыхнулась.

Вокруг, помимо итальянской, разносилась речь со всех уголков Земли. Пахло чем-то вкусным…. Пиццей и вроде бы сладкой ватой. И еще табачным дымом. Щелкали затворы фотоаппаратов. Голосов было столько, что для того, чтобы услышать свой собственный, пришлось бы кричать.

Черт бы подрал туристические места…. Кто бы знал, что все хотят увидеть этот фонтан? А с другой стороны, не зря ведь он оказался на первой странице календаря в списке самых красивых городов. Следовало ожидать такого исхода.

Протиснувшись между сотнями мужских и женских тел, я, наконец, нашла свободный уступ и забралась на него. Прижалась спиной к стене дома. И только тогда впервые разрешила себе передохнуть и нормально осмотреться вокруг.

А посмотреть было на что.

Толпы людей были похожи на потоки реки. Часть их застывала, чтобы полюбоваться архитектурой, то и дело мелькали вспышки фотоаппаратов, другая часть текла в двух направлениях вдоль домов, устремляясь на какую-то узкую улицу, что тянулась в обе стороны от собора. Здесь за секунду, наверное, делались десятки портретов на память, которые потом должны были разойтись по семейным альбомам в разные уголки планеты.

Я с изумлением и восхищением разглядывала то количество скульптур, которыми было украшено строение, перед которым находился Треви-фонтан. С поражающим воображение количеством деталей были вылеплены мужские и женские фигуры: сидящие и стоящие, с накинутыми на тела тряпками, держащие в руках пики или конские гривы. Коней было много. Будто пойманные в какой-то определенный момент, их тела изгибались в движении, рты открыты не то в агонии, не то в хрипе, белые глаза застыли гипсом.

Умели же строить в старину! Сколько же времени было потрачено на лепку одного вот такого коня? Или дамы с крыльями?

Рядом со мной на парапет запрыгнул какой-то парень. Поднял фотоаппарат, щелкнул затвором и улыбнулся.

– Beautiful. Isn't it?

Я автоматически кивнула и робко улыбнулась в ответ.

Красиво действительно было. Но диалог продолжить не решилась. Да и не нужно было, потому что парень уже спрыгнул с выступа и тут же влился в поток пешеходов, наверное, чтобы поснимать другие достопримечательности Рима.

А я снова огляделась вокруг. Рим. Кто бы мог поверить. Я в Риме! Смех рвался наружу. Счастливый, довольный, восторженный. Свободный, как в далеком детстве.