Женское время, или Война полов - Эдуард Тополь 7 стр.

– Где ты была? – сказал он хрипло.

Анна села в кресло, взяла со стола пачку «Данхилла», но пачка оказалась пуста, и Анна выудила из пепельницы окурок. Распрямила его, чиркнула зажигалкой, прикурила и, глубоко затянувшись, ответила:

– У ФБР нет никаких следов.

– Это я прочел в газетах. Я спрашиваю: где ты была?

– Отъебись, Журавин, – устало сказала Анна. – Мы же договорились…

– Но сказать же можно! – произнес он с болью и сел на диване, нашарил рукой бутылку джина, допил из нее последние капли и отшвырнул от себя. – Могла бы хоть сказать, к кому пошла!

Анна смотрела на него молча, с горечью и состраданием.

Но он тут же отвел глаза, стал искать взглядом выпивку, сигареты. Потом поднял с пола пустую пивную бутылку и попытался высосать из нее какие-то остатки.

Анна встала, одним движением сбросила с себя тонкий свитер и еще одним – бюстгальтер, и так, полуголая, легла на диван рядом с толстяком, потянула его к себе.

– Нет… не нужно… – вяло упирался он.

– Иди сюда, глупый.

– Я не могу, не могу…

– Я знаю. Молчи. Иди сюда…

Она прижалась к нему всем телом, и он, как ребенок, вдруг расплакался на ее груди.

– Аня… Какой ужас, Аня!.. Иметь тебя, всю, вот так, – он гладил ее голые плечи, – и отдавать по ночам кому-то потому, что…

– Ничего… Ничего… Молчи… – Она гладила его спутанные волосы, плечи. И с усмешкой показала на разбросанные по кабинету письма с мужскими фотографиями: – Ты же сам мне женихов ищешь. Что ж ты ревнуешь? Я была у одного старого приятеля.

Он приподнялся на локте, всхлипнул и спросил в упор:

– Он хорошо это делает?

– Ты хочешь честно?

– Да!

– Он очень хорошо это делает. Я думаю, он даже любит меня. Но дело не в этом. Он работает в ФБР. Понимаешь? Я пошла к нему из-за тебя, из-за этих ожогов.

– И что?

– Они не знают, кто это делает.

– А фотографии самих ожогов?

Анна отрицательно покачала головой.

– Но мне нужны фотографии! – с мукой в голосе сказал толстяк.

Она усмехнулась:

– Хорошо, я пойду к нему еще…

– Нет!!!

8

– Доброе утро, сэр. – Черный охранник осмотрел кабину лифта, остановившуюся на 17-м этаже.

– Доброе… – сказал Марк.

– Наверху штормит.

– Почему?

– Езжай. Увидишь. – И охранник нажал кнопку 18-го этажа, пропуская кабину лифта наверх, во владения ФБР.

Но и подготовленный к «шторму», Марк не ожидал той атмосферы паники, в какую он попал, едва дверь лифта открылась на 18-м этаже. Джеймс Фаррон стоял посреди коридора и орал на своих сотрудников:

– Она – подруга Первой леди! Вы знаете, что это значит? Если с ней что-то случится, мы все останемся без работы, все!

– В чем дело? – шепотом спросил Марк у Ала Кенингсона.

– Позвонили с телевидения. Пропала Лана Стролл, – ответил тот сквозь зубы. – Села на своем ранчо на лошадь и исчезла.

Фаррон повернулся к Роберту Хьюгу:

– Я назначаю тебя руководителем поисков. Лично ответственным! Бери сколько хочешь людей, делай что хочешь, но найди ее живой! Живой, ты понял?

Роберт хладнокровно пожал плечами:

– Тут нужны вертолеты. И чем больше, тем лучше.

– Бери все! Мой личный включительно!

– А как могло случиться, что именно ее не увезли вчера в Покано? – спросил Роберт. Он был двухметроворостым гигантом с крупным и обветренным лицом норвежского моряка, и его нелегко было вывести из себя или заставить перейти с шага на бег.

– Она не заявляла в полицию о пропаже своей сиськи, вот она и не попала в список! – нервно объяснил Фаррон, сам, видимо, виноватый в этой ошибке. – Но мне уже плевать, как это случилось! Главное – найди эту телесуку! Живой! Двигайся! Бери всех, кто тебе нужен, и вперед!

– Ты сегодня выглядишь как-то иначе… – громко, чтобы перекрыть шум вертолета, сказал Роберт Хьюг в ухо Марку.

– Что ты имеешь в виду? – Марк оторвал глаза от бинокля и взглянул на шефа.

– Светишься, как новый доллар. – Хьюг тоже держал у глаз бинокль и разглядывал сверху, из вертолета, рыжие от осенней листвы склоны Катскильских гор. – Нашел себе новую подругу? Или вернулся к старой?

– Гм… – Марк не знал, что сказать.

– Не хочешь – не говори, не мое дело, – усмехнулся Хьюг. – Ты не один! Половина агентов светятся теперь по утрам, как новые монеты. Хоть в этом польза от этой «грудной лихорадки» – все семейные кризисы как рукой сняло!

– Точно! – весело через плечо крикнул им черный пилот вертолета. – Сегодня жена принесла мне завтрак в постель! Можете себе представить?! Впервые за восемь лет! А ночью!.. Я даже не могу вам сказать, что она мне разрешила! Сама!

– Нашел чем хвастать! – усмехнулся Хьюг.

– Нет, Бог знает, что делает! – крикнул пилот. – А то уж больно эти бабы командовать стали! «Феминизм! Равные права!» Кто-то должен был это остановить!

– Ладно, оратор, мы тут не на прогулке. Ниже можешь спуститься?

Пилот, не говоря ни слова, так резко сбросил обороты винта, что вертолет стал падать в ущелье реки Делавэр.

– Эй! Эй! – разом заорали на него Марк и Роберт.

– Ага! Жить хочется? – снова засмеялся пилот и увеличил обороты, повел вертолет над бурной горной рекой. – Еще бы! Когда бабы завтрак в постель подают!

Марк и Роберт снова прильнули к окулярам биноклей. По обе стороны вертолета проплывали покатые склоны старых Катскильских гор, покрытые сосновым и кедровым лесом. То там, то здесь возникали заколоченные на зиму дачи, бунгало, фермы. Ведущие к ним дороги были пусты, с лужами после ночного дождя, меж деревьев изредка проносились олени с белыми подпрыгивающими попками да напуганные шумом вертолета лисы и зайцы. Но никаких признаков знаменитой теледикторши Ланы Стролл. А между тем эта Лана еще вчера утром уехала с телестудии на свое ранчо возле городишка Порт-Джорвис, приказала живущему там мексиканцу-домработнику оседлать ее коня по кличке Блэкфайер (Черный огонь) и ускакала на этом «Огне» в неизвестном направлении.

– Прекрасное место для каноэ… – восхищенно сказал пилот по поводу виляющей в горах речки Делавэр.

Громкий крик в наушниках заставил их всех вздрогнуть.

– Есть! Есть! – орал голос Ала Кенингсона. – Я вижу ее! Квадрат 16-Би! 47-я дорога! Все в квадрат 16-Би! Прием!

– Fuck you, Aл! – негромко сказал в ларинг Роберт Хьюг. – Остынь. Ты можешь толком сказать, что ты видишь? Она жива? Прием.

– Еще как жива! Извини, Роберт. Докладываю по форме. В квадрате 16-Би обнаружил объект поисков. Уверен, что это она. Во всяком случае, вижу бабу на черной лошади. Скачет на восток по 47-й дороге. Жду указаний. Прием.

Хьюг приказал пилоту:

– В квадрат 16-Би, быстрее! – И в ларинг: – Ал, ничего не делай, жди меня. Как понял? Прием.

Лана изумленно посмотрела в небо и натянула поводья. Восемь вертолетов летели к ней с разных сторон, от рева их двигателей конь присел на задние ноги, а потом шарахнулся в сторону – Лана с трудом удержала его на месте.

Спустя минуту один из вертолетов сел впереди на разбитой грунтовой дороге, из вертолета выпрыгнули двое мужчин и, топая ботинками по лужам, ринулись к Лане. Остальные вертолеты каруселью кружили в небе.

– Вы Лана Стролл? – не то спросил, не то сказал крупнолицый гигант, подбегая.

– Да. А в чем дело? – В голосе Ланы были властность и резкость, а в глазах и во всей фигуре – надменный и жесткий вызов. И то и другое совершенно не вязалось со знакомым миллионам телезрителей образом этой мягкой и интеллигентной телезвезды.

Марк хотел взять ее коня под уздцы, но конь отпрянул, угрожающе встал на дыбы.

– Не тронь коня! Кто вы такие? – крикнула Лана и замахнулась на Марка плетью.

Хьюг достал из кармана удостоверение.

– ФБР. Меня зовут Роберт Хьюг. Вы арестованы.

– За что? – Даже при виде удостоверения ФБР Лана не умерила свой гонор.

– За нарушение границ частной собственности. Вы проехали по частному лесу.

– Вы с ума сошли? Восемь вертолетов – только потому, что я пересекла чей-то сраный лес?

– Слезайте и – в вертолет.

– Минуту! – возмутилась Лана. – А как насчет коня? Я его тут не брошу!

Хьюг почесал в затылке, сказал в радиотелефон:

– Пятый! Это Роберт. Нам нужна машина для перевозки коня. Квадрат 16-Би, 47-я дорога.

– Куда вы ехали?

– Это не ваше дело!

Сидя напротив Ланы в кабинете начальника Порт-Джорвисской полиции, Хьюг пробовал быть с ней помягче и не смотреть на ее левую грудь, дерзко выпиравшую под черным, в обтяжку, свитером.

– Мисс Стролл! Пожалуйста! Вы выехали вчера после обеда. Где вы ночевали? Куда вы ехали?

– Я не буду говорить без моего адвоката.

– Хорошо. – Хьюг смягчил свой тон еще на две октавы. Теперь он был просто шелковым. – Я признаю: обвинение в нарушении границ частной территории – это только предлог. Просто нам позвонили с телевидения, что вы исчезли.

– Ну и что?

– И не вышли на работу.

– Это мои проблемы. Какое ФБР до этого дело? Я хочу позвонить моему адвокату. Сейчас же! Если вы не дадите мне телефон, я засужу все ФБР!

– Мы дадим, дадим! Пожалуйста! – Хьюг нехотя поставил перед ней телефонный аппарат.

Лана быстро набрала десятизначный номер, сказала с той же властностью в голосе:

– Это Лана Стролл. Дайте мне вашу хозяйку. А где она? В Овальном кабинете? Так переключите меня туда! Скажите им, что меня арестовало ФБР!

– О Боже! – Хьюг откинулся к спинке кресла и закрыл глаза. Отчитываться перед президентом за необоснованный арест подруги его жены! Только этого ему не хватало!

Тут в кабинет вошел Марк Аллей и молча положил на стол дневной выпуск «Дейли ньюс». На первой странице газеты была фотография Ланы Стролл и огромный заголовок:

Лана изумленно потянула к себе газету:

– Что это?

Она открыла вторую страницу, стала читать.

– Теперь вы понимаете?.. – начал Хьюг. Но тут кто-то ответил Лане по телефону, и она жестом остановила Роберта.

– Привет! – сказала она в трубку. – Извини, что беспокою… О, я в порядке! Просто я ехала на своем Блэкфайере, никому не мешала, а меня арестовало ФБР. Куда я ехала? А что? Это важно? Одну минуту. – Она протянула трубку Роберту Хьюгу. – Президент. Он хочет поговорить с вами.

Хьюг обреченно посмотрел на Ала Кенингсона и Марка и взял трубку.

– Роберт Хьюг. Слушаю вас, мистер президент.

Сиповатый, как всегда, голос президента США сказал:

– Спасибо, Роберт. От меня и от моей жены – большое спасибо. Я не знаю, как бы мы пережили, если бы с ней случилось то, что вчера случилось с теми женщинами. Где вы ее нашли?

– В Катскильских горах, мистер президент. На 47-й дороге.

– А где она ночевала?

– Мы еще не знаем, сэр. Ни в одном отеле вокруг ее не видели.

– Куда она ехала?

– На восток, мистер президент.

– А точнее?

– Я не знаю, сэр. Она не говорит.

– Она выглядит нормальной?

– Абсолютно, сэр.

– А ее конь, этот Блэкфайер?

– Он тоже о’кей, мистер президент.

– Н-да… Это все очень странно, мистер Хьюг, очень странно… Она никогда не сидела на этом Блэкфайере, никогда! Он дикий и сумасшедший! Год назад его прислал ей какой-то шейх из Кувейта в подарок за те несколько лестных слов, которые она сказала о нем по телевизору. И она год пыталась избавиться от этого коня, но никто его не купил, потому что никто не может сесть на него. А теперь вдруг… И вообще есть что-то странное в ее голосе. Кстати, она никогда не звонила нам сама. Даже до того, как я стал президентом. Она была очень застенчивой. А сегодня она звучит bossy, очень властно. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Боюсь, что нет, мистер президент.

– Подумайте, Роберт. Газеты пишут, что та женщина, первая, как ее – Катрин Хилч? – никогда не сидела на лошади, а вчера вдруг арендовала самого дикого коня и поехала на нем так, словно родилась в седле. Потом вторая женщина пыталась на лошади переплыть океан, а третья – перескочить через пропасть. И в тот же день Лана села на этого Блэкфайера, к которому всегда боялась даже подойти. Вы не думаете, что у всех четырех какой-то странный психический сдвиг?

Впервые за время разговора с президентом США Роберт расслабился и даже усмехнулся:

– Сэр, в нашем бюро есть несколько вакансий. Я думаю, вы нам подойдете.

– Спасибо! – улыбнулся голос президента. – Буду иметь это в виду на будущее. А теперь вот что. Лану нельзя везти в Покано, в изолятор. Пресса поднимет жуткий ор. Я думаю, тут нужно действовать осторожно, без нажима. Дайте ей трубку. Я скажу ей, что мы с женой просим ее прилететь к нам в гости. И вы привезете ее сюда на вашем вертолете. О’кей?

– Вы имеете в виду – сейчас? Прямо в Белый дом? – опешил Хьюг.

– Извините, Роберт, у меня нет других домов, я же не Кеннеди, – снова усмехнулся голос президента. – А что? Вам не нравится белый цвет?

9

На Пенсильвания-авеню, перед Белым домом, как всегда, стояли демонстранты. Их плакаты требовали государственных субсидий на создание новых рабочих мест, лекарств от СПИДа и прекращения дискриминации гомосексуалистов в армии. Небольшая группа женщин держала плакат с просьбой защитить женщин Нью-Йорка от космических ожогов.

Но в самом Белом доме было по-будничному спокойно.

– Я ночевала в лесу. Положила под голову седло и уснула. А что?

Президент чуть прикусил нижнюю губу, переглянулся с женой, потом спросил осторожно:

– Сколько весит седло?

Лана пожала плечами:

– Фунтов двадцать…

Она сидела в Овальном кабинете, в кресле, нога на ногу. Высокие сапоги со шпорами, замшевые брюки с кожаными наколенниками, черный свитер в обтяжку, прямая спина, развернутые плечи, надменная посадка головы.

– И ты сама подняла это седло на коня? – спросила жена президента.

– Большое дело! – усмехнулась Лана.

Полусидя на своем рабочем столе, президент чуть наклонил голову влево, глядя на Лану с известной всему миру полуулыбкой на пухлых губах. Его взгляд словно оценивал физическую силу Ланиных плеч, но жена заметила, что этот взгляд куда дольше задержался на торчащей левой груди Ланы, чем на всем остальном. Она резко встала с дивана, сказала Лане:

– Пойдем ко мне! Ему нужно работать!

И, не оставляя времени для возражений, пошла к двери. Лана, поколебавшись, последовала за ней.

Президент, прикусив нижнюю губу, внимательным взглядом проводил ее прямую фигуру и дразняще сильные бедра.

– Ну и баба! – восхищенно сказал он вслед Лане, исчезнувшей за дверью.

А в коридоре Белого дома тоже все замерли, когда жена президента и Лана вышли из Овального кабинета. Привыкшая к почитанию, Первая леди сначала не обратила на это внимания, но затем, оглянувшись, обнаружила, что мужчины – от советника по национальной безопасности до охранников, – застывшие, как в столбняке, смотрят вовсе не на нее, а на Лану. Их восхищенные взгляды буквально пожирали одногрудую Ланину фигуру.

Нахмурившись, жена президента открыла дверь своего офиса, пропустила Лану вперед, потом быстро миновала своего секретаря, начальницу канцелярии и других сотрудников (которые тоже уставились на Лану) и снова открыла перед Ланой дверь. Лана вошла в кабинет подруги и удивленно оглянулась на звук ключа, повернувшегося в двери. А Первая леди, заперев дверь, сказала:

– Раздевайся!

– Что? – оторопела Лана.

– Снимай свитер!

– Зачем?

– Я хочу посмотреть твой ожог.

– Зачем?

– Ты демонстрировала его по телевидению. Так что можешь и мне показать.

– Но уже ничего нет. Даже следа…

– Пожалуйста! – настойчиво повторила жена президента.

Лана пожала плечами и сняла свитер. Под ним не было ни нижнего белья, ни бюстгальтера. Только голое и совершенно удивительное по красоте женское тело с плоской правой стороной торса, не сохранившей даже следа недавнего ожога. А на левой стороне – фантастически красивая, налитая и упругая, как у девочки, алебастрово-белая грудь, увенчанная торчащим, как ниппель, соском.

Словно ожила древнегреческая скульптура Венеры Родосской, и ее мраморная красота налилась живой, теплой плотью.

– Н-да… – только и произнесла жена президента, недоверчиво обходя свою подругу. – Теперь я понимаю мужиков. А ведь у нас был один размер лифчика – второй. Помнишь?