Если в мезолите люди только собирали съедобные растения и охотились на крупных копытных, то в неолите они стали сами выращивать растения и одомашнили животных. Такую перемену в образе жизни археологи называют неолитической революцией. Однако появлением земледелия и скотоводства нововведения этой эпохи не ограничиваются. Появляются такие занятия, как прядение и ткачество. Если ранее люди просто сшивали жилами животных несколько шкур, то теперь появляются новые одежды – хлопковые, шерстяные, шелковые. Человек стал оседлым. Если ранее он переходил с места на место в поисках богатых дичью и съедобными растениями лесов, то теперь он стал жить в долговременных поселениях. Эти поселения были прообразами будущих городов, поэтому древние цивилизации историки называют протогородскими. Само слово «цивилизация» происходит от латинского слова «civis» (город). Конечно, и ранее люди строили дома, но теперь жилища становятся долговременными, прочными, в них становится больше комнат, а в центре городов возвышаются дворцы правителей. В городах появляются люди, непосредственно не занятые производством пищи, это ремесленники, жрецы, чиновники и торговцы. Ремесленники производят товары, которые обмениваются на рынке на еду. Первыми ремесленниками были гончары и камнерезы, добывавшие в горах ценные породы камня. Также появляются в неолите ремесленники, вытачивающие из мягкого камня сосуды и полирующие их до блеска. Такая полировка сохраняется даже после того, как черепки сосуда пролежат в земле несколько тысяч лет. Именно поэтому археологи называют неолит «эпохой полированного камня». Часто несколько семей ремесленников обслуживали округу площадью в сотни километров. Торговцы, подчас рискуя жизнью на дорогах и реках, перевозили товары из одного селения в другое. Если в мезолите в каждом роду старшие родственники сами приносили жертвы своим родовым богам, совершали ритуалы и читали им молитвы, то теперь строятся большие просторные храмы божеств, покровителей города, а служение богам становится важной и доходной профессией. Кроме того, выделяются особые люди, в задачу которых входит координация действий горожан по строительству укреплений, каналов, дорог и мостов. Из них позднее вырастет чиновничество, которое на протяжении всей истории Китая будет играть очень важную роль. Перед китайской цивилизацией стояли две главные проблемы – своенравная река Хуанхэ, часто менявшая свое русло и уничтожавшая города и посевы, и набеги кочевников с севера. Китайские чиновники смогли организовать население Китая на борьбу с этими проблемами – на строительство ирригационных каналов и Великой стены, призванной защитить Поднебесную от пришельцев с севера.
Начало китайского неолита датируется приблизительно VI тысячелетием до н. э., хотя, как уже отмечалось, иногда китайские археологи приводят и намного более ранние даты. Китайский неолит называют собирательно культурами Яншао, по первому поселению, открытому в 1921 г. немецким археологом Ю. Г. Андерсоном. Распространены культуры Яншао на значительной площади вдоль реки Хуанхэ. Локальные варианты Яншао (Баньпо, Шицзя, Мяодигоу, Чжуншаньчжай, Хоуган, Мацзяяо и др.) весьма разнообразны, но в целом, поселения этой культуры отличаются незначительно.
С культурой Яншао связана одна из самых больших загадок истории Древнего Китая, ибо неизвестно, откуда родом были ее носители. Археологи выделили эту культуру по характерной для нее керамике. В неолите появился первый искусственный материал, созданный человеком, – обожженная глина. Именно в неолите гончары открыли много секретов своего ремесла, научились покрывать посуду лаком и краской. Яншао относится к так называемым «культурам расписной керамики». Культуры расписной керамики распространены в Евразии, Африке и Америке и датируются примерно одним временем – 6–3 тыс. до н. э. Многие историки отмечают поразительное сходство между керамикой Яншао, Триполья (Румыния, Молдова) и Анау (Центральная Азия). Такое сходство отмечается как в формах керамической посуды, так и в изображенных на ней мифических существах. Часто встречающиеся на такой посуде волнистые линии некоторые историки принимают за мифические существа, которые в дальнейшем стали соответственно змеем в европейских сказках и драконом в мифах и сказках Китая.
Визуальное сходство расписных сосудов во всех культурах и вправду поразительное. Некоторые исследователи даже предполагают, что расписная керамика была создана одним народом, который, мигрируя по земле, заселил все континенты (за исключением Австралии и Антарктиды) и принес отсталым народам земли неолитическую революцию. Однако, если посмотреть на карту мира, то окажется, что расписная керамика известна далеко не во всех регионах земного шара, а, более того, занимает несколько разрозненных областей – Евразийскую (Египет, Ближний Восток, Балкано-Дунайский регион, Средняя Азия), Дальневосточную (Китай, Корея, Япония), Центральноамериканскую (Мексика, Гватемала, Гондурас, Белиз) и Южноамериканскую (Перу, Эквадор, Колумбия). Между этими областями лежат непреодолимые природные границы, так, например, между Средней Азией и долиной Хуанхэ расположены обширные полупустыни и высокие горы и нет никаких исторических свидетельств контактов между этими регионами в столь давнее время. Ни в Средней Азии нет исконно китайских предметов, ни наоборот – ни один характерный среднеазиатский предмет не обнаружен в Китае того времени. Но самое главное возражение против такой гипотезы состоит в том, что создавали расписную керамику люди разных антропологических типов, иначе говоря, люди с разными генами и их невозможно возвести к единой волне переселенцев-мигрантов. В Египте и на Ближнем Востоке расписную керамику создавали европеоиды средиземноморского типа, потомки которых до сих пор проживают по всему Средиземноморью. На Балканах, в Средней Азии и на Кавказе к культурам расписной керамики принадлежат люди арменоидного типа. Творцами дальневосточных культур Яншао и появившейся несколько позднее и, возможно, независимо от нее культуры Дземон (Корея, Япония) были монголоиды. И, наконец, американские культуры расписной керамики были созданы индейцами, которые хотя и близки к монголоидам, но все же выделяются антропологами в самостоятельную «красную расу». Практически все эти культуры были культурами оседлых земледельцев, а для земледельца покинуть обжитые края, дом и поле означало голод и смерть. Единственная мореходная культура из перечисленных – культура Дземон – достаточно самобытна и уникальна, чтобы говорить о ее сходстве с культурой Яншао. Некоторые исследователи даже предполагают, что именно культура Дземон мигрировала в Америку, создав там местные культуры расписной керамики. Однако в Тихом океане лежит много островов, порой достаточно крупных, и странно, что ни на одном из них нет никаких следов пребывания Дземон. Почему же они пренебрегли, например, Гавайями или Филиппинами по пути в долину реки Улуа (Гондурас), где также обнаружена расписная керамика?
Мастера Яншао расписывали глиняные сосуды черной краской по красно-коричневому фону. На такой посуде археологи обнаружили загадочные значки[8], которые иногда принимают за первые иероглифы, однако попытки прочитать их до сих пор не увенчались успехом. Некоторые исследователи считают, что «иероглифы» Яншао подозрительно похожи на трипольские, балкано-дунайские или даже на древнеегипетские, и на основании такого сходства делают выводы, будто цивилизация была принесена в Китай из Европы или из Египта. Впрочем, для такого сходства существуют и более простые объяснения – во множестве культур одинаковые символы изображают одни и те же вещи. Например, солнце во всем мире рисуют как круг с лучами не потому, что эта идея родилась в одной из древних культур, а потом распространилась по всей земле, а потому, что солнце и вправду круглое и лучистое. Поэтому более естественно объяснить сходство как орнаментов, так и «иероглифов» общностью мировоззрения древнего человека, старавшегося при помощи таких ритуальных изображений оградить себя от зла.
Что же нам известно о Яншао доподлинно? Археологических данных об этой культуре достаточно для того, чтобы в общих чертах восстановить ее облик.
Люди культуры Яншао пользовались как каменными, так и костяными орудиями труда. Из камня они делали тщательно отполированные топоры, ножи, тесла, долота, молотки, зернотерки, серпы, песты и т. п. А такие орудия, как шилья, иглы, крючки, наконечники, вкладыши, пилы, ножи, были костяными. Камень и кость наряду с раковинами служили материалом для украшений.
Жилища Яншао представляли собой в основном квадратные или круглые полуземлянки с крышей из жердей, с небольшим очагом и обращенным к югу входом. Рядом располагались загоны для свиней[9] и амбары. По остаткам зерна в амбарах археологи определили рацион жителей долины Хуанхэ, и, как выяснилось, он не сильно отличался от рациона современного китайца. Основой питания в то время служил рис, который за несколько тысяч лет существования культуры Яншао вытеснил чумизу (злаковое растение, которое еще называют головчатым просом, или черным рисом) и клубнеплоды[10]. Поселок состоял из нескольких домов, в поселках располагались также и мастерские ремесленников.
Одно из зданий в поселке обычно выделялось размерами. О назначении таких домов историки спорили довольно долго. Обычно такие дома в зависимости от обнаруженных в них вещей считают либо храмами, либо жилищами вождя, однако советские археологи пытались доказать, что это были места народных собраний – ведь религия в Советском Союзе официально считалась довольно поздней выдумкой, а вот человек – коллективистом от природы. Современные археологи уже не пытаются оспорить культового предназначения таких зданий, хотя и в маоистском Китае тоже случались подобные перегибы.
Неподалеку от поселений располагались кладбища[11]. Покойников клали головой на запад и снабжали в дорогу самым необходимым, в частности, одной или несколькими мисками с едой.
Каждое поселение существовало несколько сотен лет, а затем люди переселялись на другое место. Возможно, это происходило из-за того, что земля истощалась.
Просуществовала культура Яншао примерно до 2000 г. до н. э., когда в долине Хуанхэ появились племена кардинально иной культурной традиции. Эта культура получила свое название – Луншань – по месту в провинции Шаньдун, где были обнаружены первые свидетельства ее существования. Поселения этой культуры распространились и в двух соседних провинциях, Хэнань и Аньхой.
Происхождение и этой культуры остается загадкой для историков.
Облик Китая изменился. Селиться луншаньцы предпочитали на вершинах или склонах холмов, примыкающих к речным долинам. Деревни зачастую располагались на расстоянии прямой видимости друг от друга. Такое расположение поселений свидетельствует о том, что луншаньцы были захватчиками, которым нужно было контролировать лежащие, в буквальном смысле, у их ног земли. По-видимому, восстания местных жителей-яншао были весьма часты, и луншаньцам часто приходилось их подавлять.
Полуземлянки времен Яншао сменили дома из утрамбованной глины и земли, беленные мелом. В помещении была обогреваемая лежанка-кровать, подобные ей до сих пор существуют в домах Северного Китая.
Появилась и новая ритуальная практика – гадание по лопаточным костям жертвенных животных. Вначале кости просто клали в огонь открытого очага или костра и смотрели на образующиеся под влиянием огня трещины. Трещины по своей форме напоминали иероглифы, а значит, боги таким образом говорили людям, что с ними будет дальше. Видимо, далеко не всегда боги давали ясные ответы, и не все трещины соответствовали иероглифам, поэтому в дальнейшем ритуал усовершенствовали: люди стали вырезать на костях, а также на панцирях черепах отдельные иероглифы возможных ответов богов и следить, какой иероглиф первым расколется в огне. Такие иероглифы и были предшественниками современной китайской письменности.
Примечательно, что разведение неизвестных ранее в Китае животных (овец, коз, коров), одомашненных где-то далеко к западу от Китая, так же, как и лежанки в домах, выдает в луншаньцах скотоводов, пришедших не то из монгольских, не то из среднеазиатских степей. О скотоводческом происхождении луншаньцев свидетельствуют и ритуальные сосуды «ли» с тремя ножками в форме вымени.
Однако загадочные луншаньцы привнесли в Китай и новшества как раз не скотоводческого характера – например, гончарный круг. Керамика луншань очень хорошего качества – серая, лощеная, будто подражающая каменным сосудам. Также им был известен секрет изготовления тонкостенной (иногда толщиной с яичную скорлупу) чернолаковой посуды.
Факты свидетельствуют о том, что луншаньцам была известна и металлургия – бронза появилась в Китае внезапно, без промежуточных неудачных опытов. Примечательно, что первые китайские бронзовые вещи, которые датируются временем луншаньского вторжения, были импортированы в Китай откуда-то с запада.
Естественно, любое ремесло, а особенно гончарное и кузнечное, у кочевников развито очень слабо – ведь кочевнику необходимо перевозить с места на место не только свою семью и домашний скарб, но и орудия труда. Гончар и кузнец должны были построить на новом месте печи, на что должно было уйти много времени, а максимум через полгода бросить эти печи, с большими трудностями перекочевать на новое место, а затем все начать сначала.
Также невероятно, чтобы скотоводы научили жителей долины Хуанхэ сеять пшеницу – злак западного происхождения, также известный в Китае именно со времен Луншань. Ведь кочевники в своих бесконечных кочевках никогда не задерживались более чем на полгода в какой-то местности, а значит не могли овладеть навыками сева и сбора урожая. Более того, перевезти собранный урожай во время следующей кочевки было бы делом весьма затруднительным.
Вопрос о том, как же в Китай проникали и скотоводческие, и земледельческие навыки, некоторые историки предлагают решать так: в долине Хуанхэ появлялись разноплеменные переселенцы, одни из которых принесли одни нововведения, другие – иные. Возможно, они правы – память о вторжениях сохранилась в легендах. Но это не объясняет западное происхождение нововведений, ведь в легендах речь идет о вторжениях отнюдь не с запада. Так, например, в одном предании, сохранившемся в древних книгах, речь идет о переселении племен с юга, вероятнее всего из низовий реки Янцзы и с побережья Тихого океана. Якобы около 7 тыс. лет назад к берегу Китая причалила флотилия, на которой находились странные существа. Первой на новые земли вступила дочь Великого владыки Юга Шеньнуна, девушка со змеиным телом и человеческой головой, обнаженная Нюйва. Она держала в руках зерна риса, собираясь вручить их как дар людям. И люди с благодарностью приняли этот дар. Спутники Нюйвы объединились с аборигенами, и родившиеся от них потомки стали называть себя мань-и (народ дракона). По примеру Нюйвы они не отягощали себя одеждой, украшая обнаженные тела сплошной татуировкой. Их дома располагались на больших участках выжженного леса вдоль берега океана. Они жили на одном месте до полного истощения земли, а затем переходили на другой участок, благо плодородных земель вокруг имелось достаточно. Деревни мань-и состояли из двух установленных на сваи домов с крышами, изогнутыми в форме лодки. В одной из построек спали мужчины-охотники, а две половины другой занимали дети и женщины, обрабатывавшие землю. «Народ дракона» не признавал господства мужчины. Постепенно земледелие избавило их от необходимости убивать себе подобных, а значит, мужские функции стали не нужны. Женщины служили богиням плодородия, а дочери вождей сами выбирали себе мужей и правили своими деревнями. Но самую красивую женщину рода в качестве ценного дара каждый год преподносили духам реки. Вот как совершался этот ритуал. Из храма выходила жрица, которая должна была выбрать подходящую жену для духа реки. Найдя девушку, она объявляла ее невестой бога. Жертве давали деньги в приданое, купали ее, одевали в новое платье и селили в отдельный дом, где ей 10 дней давали вино и мясо. К свадьбе девушку наряжали. Родственники в ее честь приносили жертвы на берегу реки. Мать плакала, обнимая дочь в последний раз. После этого красавицу укладывали на постель из циновок, несли к реке и бросали в воду.