– Юля?
– Это ты, Валерий?
Мужчина засмеялся:
– А кого ты еще ожидала услышать, звоня по моему номеру?
Она не поддержала шутку:
– Мне требуется твоя помощь. Ночью с Кириллом случилась беда.
Шубин сразу посерьезнел:
– Какая?
– Он убежал из дома и бродил неизвестно где всю ночь. Милиция отыскала его только в полдень, на повороте, ведущем в бухту Символов.
Валерий вздохнул:
– Понятно. Как он там оказался? Ведь от вас это довольно далеко.
Юля всхлипнула:
– Он ничего не помнит, кроме того, как хлопнул входной дверью нашей квартиры.
– Даже не помнит, на чем туда добирался?
– Нет. Абсолютно ничего!
Шубин присвистнул:
– Интересно! Вези его ко мне.
– Он категорически отказывается.
– Ну, тогда не знаю, как я смогу вам помочь, – отозвался старый друг.
Юля умоляюще произнесла:
– Я разговаривала с Татариновым. Он готов предоставить тебе все необходимое для лечения моего мужа.
– Кирилл в нейрохирургии? – быстро спросил Валерий.
– Да.
– Я перезвоню тебе через пятнадцать минут.
Этот разговор не принес облегчения молодой женщине. Она вспомнила, что не предложила Валерию деньги – наверное, зря. Он уже не сопливый мальчишка, разглагольствующий о психологии, а известный на весь город врач-психотерапевт, между прочим, высоко оплачиваемый! Это его бизнес, а она усвоила одно правило своего отца: там, где речь идет о бизнесе, привязанности и чувства неуместны. Шубин оказался пунктуальным и действительно перезвонил ей через пятнадцать минут.
– Я оплачу все твои услуги, – заявила Юля, прежде чем он успел сказать хоть слово. – Из-за этого не волнуйся.
– Вот из-за этого я как раз и не волнуюсь, – рассмеялся врач. – Тем более что с тебя я не возьму ни копейки. Передай Татаринову, что сегодня вечером я приеду к нему и осмотрю его отделение. Думаю, завтра мы уже начнем лечение.
Словно камень свалился с души женщины.
– Ты серьезно?
– Как никогда. А теперь иди домой и ни о чем не думай. Мы поставим на ноги твоего благоверного. Мне попадались случаи и потяжелее.
После этого разговора Юля летела домой как на крыльях. Она верила: Валерий знал, что говорил. И не за горами тот день, когда Кирилл наконец обнимет ее, как в старые добрые времена, и перестанет обвинять ее отца в автокатастрофе.
Шубин позвонил ей еще раз, уже вечером:
– Спешу тебя обрадовать. Я был у Татаринова. Кое-какие приборы у него в клинике имеются. Завтра с утра начнем лечение. Думаю, тебе незачем посвящать супруга в это дело.
Она чуть не задохнулась от радости:
– Ну, конечно!
– И, прошу тебя, не приходи к нему утром. Если больной тебя увидит, ты испортишь нам все.
Юля была готова принять любые условия.
– Да, разумеется.
– Ну, всего.
Впервые за долгие месяцы Юля включила телевизор и с удовольствием посмотрела какое-то ток-шоу. Кажется, ее жизнь начала налаживаться. А она все отдала бы за это!
Глава 3
Олег Львович Мартынов, как всегда, совершал утреннюю пробежку по парку Героев. Он давно поставил себя целью – пробегать не менее трех километров в день. Правда, в его возрасте – шестьдесят восемь лет – и при его полноте такие нагрузки давались мужчине с трудом, однако Олег Львович не думал сдаваться. Он был владельцем маленького магазина промтоваров, примерным семьянином, прожившим с женой в любви и согласии почти сорок лет, вырастившим двоих детей и уже принимавшим по выходным внуков в гости. Однако с некоторых пор его неудержимо потянуло к молодым женщинам, и он начал за ними охоту, опасаясь, правда, гнева супруги. Среди его служащих имелось немало симпатичных продавщиц, и одна из них – самая красивая, стройная, как кипарис, с восточным разрезом глаз, Лейла, кажется, – клюнула на его ухаживания. Во всяком случае, они договорились встретиться в воскресенье в загородном ресторанчике «Марьина роща». Он славился не только превосходной кухней, а еще и тем, что посетители могли снять там комнатку на определенное время. Лейла об этом знала. Значит, догадывалась, что именно последует после сытного обеда. Эти мысли придали ему бодрости, и Олег Львович поскакал, как сытый мустанг. Однако намеченную дистанцию он с ходу не одолел и, тяжело дыша, свалился на скамейку, уютно притаившуюся среди кипарисов, и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух с примесями ароматов можжевельника и крымской сосны. Мартынов обожал парк Героев и считал его райским уголком, особенно в бархатный сезон, в конце сентября, когда утомленное за лето солнце дарит прощальный привет крымской природе. Мужчина с тоской посмотрел на море, расположившееся совсем близко и манившее его зеркальной гладью.
«Рискнуть и искупаться?» – мелькнула мысль. Говорят, холодная вода тоже омолаживает. В принципе, вода была не такая уж и холодная, несмотря на прохладные дни начала сентября, она не успела остыть окончательно – всего лишь до двадцати градусов. Эта температура мало кого пугала, но у Мартынова, обожавшего, как выражалась его благоверная, парное молоко, она отбивала желание выкупаться.
– Не заболею же я, в конце концов! – громко произнес он и оглянулся, словно испугавшись собственной храбрости. Его никто не услышал, лишь мирно трещали цикады в траве, прощаясь с летом. На платанах чирикали воробьи.
– Решено! – подбодрил себя Олег Львович и быстро пошел в сторону моря.
Проходя мимо кустов сирени с еще не успевшими пожелтеть листьями, он вздрогнул и остановился: из-за кустов, обутая в лакированную туфельку, торчала женская стройная нога. Щепетильный Олег Львович решил, что перед ним загулявшая дамочка. Он уже хотел было пройти мимо, когда чувство долга побороло его природную брезгливость. Ну почему он решил, что женщина пьяна до потери пульса? Что, если ей стало плохо? Правда, странно, что это случилось в таком безлюдном месте, однако с каждым человеком в жизни бывают подобные конфузы. Он себе не простит, если не окажет ей помощь.
Мартынов подошел поближе к кустам и тихо позвал:
– Дамочка!
Женщина не отозвалась. За нее это сделал хор цикад и спугнутые воробьи. Олег Львович покраснел и коснулся ноги, облаченной в тонкий чулок:
– Дамочка, вам плохо?
Девушка не шелохнулась. Мартынов раздвинул кусты, чтобы лучше разглядеть лежавшую, и его вырвало прямо на пожухлую траву.
Получив сообщение о мертвой девушке, найденной в парке Героев, Алексеев выругался про себя. Как он рассчитывал на этот день, как хотел остаться дома и наконец исполнить просьбу младшего сына и покатать его на лошадях в детском скверике! Страшная находка перечеркнула все его планы. Да и вообще, этот день не задался с самого начала. То среди ночи пропал богатый придурок, и они с ребятами, забыв про покой и сон, шерстили окрестности, а теперь вот любитель утренних пробежек обнаружил в парке Героев изуродованный труп. Начальник уже выехал на место и ждал Алексеева. Стараясь не разбудить жену, любившую поспать в воскресенье, и опасаясь ее справедливого гнева, Юрий вышел в подъезд, сбежал по лестнице, открыл дверцу своего «жигуленка» и, нырнув на водительское сиденье, погнал в сторону парка.
* * *
Его ребята и эксперт уже толпились возле кустов. Кивнув им в знак приветствия, майор пробрался к телу убитой.
– Лучше не смотреть, – посоветовал Сирченко. – Зрелище не из приятных. Многие уже бегали в лесок.
– Слабаки, – презрительно отозвался Алексеев и, подойдя к трупу, почувствовал, как его желудок скрутили рвотные спазмы.
Да, такого он не видал давненько! Возможно, именно так и расправлялся со своими жертвами Джек Потрошитель. Лицо незнакомки, молодое, белое, как мрамор, еще не обезображенное смертью, сохранило умиленное выражение. Вероятно, первый удар, направленный в сердце, оказался смертельным, и жертва не мучилась. Мерзавец, несомненно, или маньяк, или психически больной, искромсал несчастную, буквально не оставив на теле живого места.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Алексеева следователь прокуратуры Толик Свиридов.
Юрий покачал головой:
– Если в наших краях появился маньяк – это очень паршиво, Толя.
– Я беспокоюсь о том же, – поддакнул Свиридов.
– Уже выяснили, кто она?
Сирченко с готовностью откликнулся:
– При ней оказалась только сумочка. Правда, без документов.
Майор оживился:
– Что в ней?
Алексей усмехнулся:
– Обычный дамский хлам: духи, губная помада, пудреница, платок. Ни кошелька, ни документов. Может, она – студентка нашего вуза?
Свиридов брезгливо оглядел стройные ноги, обутые в лакированные туфли на высоченных шпильках:
– Такие «студентки», парень, обычно голосуют на трассе возле Лошадиной горы. Мое мнение – это «ночная бабочка». На этот раз «мотыльку» не повезло.
– Неужели они так хорошо зарабатывают? – капитан покосился на наращенные расписные ногти ценою в триста долларов, кожаную мини-юбку и дорогой мохеровый свитер.
Анатолий сплюнул:
– Иногда им везет. А иногда, сам видишь, что получается. – Он повернулся к экспертам, суетившимся вокруг тела: – Нашли что-нибудь?
Главный и самый уважаемый судмедэксперт, Семен Яковлевич Бородатов, развел руками:
– Умерла наша жертва около полуночи. Точнее определю в лаборатории.
– Она пришла сюда сама?
– Скорее всего, – подтвердил он. – Машина здесь не проедет, кроме того, мы не обнаружили следов волочения.
– Ее изнасиловали? – морщась, как от зубной боли, задал необходимый вопрос Алексеев.
– Нет, – словно удивляясь своим же словам, произнес Бородатов. – Эта девочка в последнее время не имела половых контактов.
Свиридов почесал в затылке:
– Негодяй завлек ее сюда и искромсал. Судя по всему, она его знала, потому что отправилась с ним черт знает куда на ночь глядя.
– Не обязательно, – парировал Юрий. – Мужчина мог пообещать ей огромную сумму за секс, скажем, на берегу моря. Бедняжка и соблазнилась.
– Тоже верно, – нахмурился Свиридов.
Семен Яковлевич подошел к ним:
– Забирать труп?
– Да, распорядитесь.
Оба следователя с грустью смотрели, как тело грузят в санитарную машину.
– Никак не могу привыкнуть к насильственной смерти, – признался Анатолий. – Пусть эта девушка – проститутка, однако мать зачем-то родила ее, выходила и выпестовала. Неужели только для того, чтобы потом ее обнаружили с выпущенными кишками?
– Жизнь – сложная штука, – поддакнул ему Юрий. – Однако мы должны разыскать несчастную мать, если таковая имеется. А для этого ты, Алешка, возьмешь ее фотографию и отправишься к Лошадиной горе. Можешь не спешить, время наших «девочек» еще не пришло.
– Слушаюсь! – Алексей взял под воображаемый козырек.
– А ты, – Юрий обратился к другому оперативнику, старшему лейтенанту Виктору Климову, – обойдешь близлежащие дома и покажешь фото жителям. Возможно, покойная проживала неподалеку. Возможно, ее вчера кто-нибудь видел.
Лицо Климова сморщилось.
– Что случилось? – участливо спросил Юрий.
Виктор смутился:
– Я обещал своей жене…
Алексеев расхохотался:
– Я тоже давно и много обещаю жене! Иногда, знаешь, кое-что даже удается выполнить. Приучай к этому свою Лариску, если не сделал этого раньше.
Климов побагровел и, отойдя в сторону, стал звонить по мобильному.
– Парень с характером, – заметил Анатолий.
– Мы тоже с характером, – отозвался оперативник. – Впрочем, нам тут делать больше нечего. Поехали, Толя.
* * *
Алексей Сирченко еле дождался вечера и поехал к Лошадиной горе. С некоторых пор сюда, как мошкара на огонь, слетались «ночные бабочки». Густой крымский лесок обеспечивал хорошее прикрытие, и усталые дальнобойщики, почему-то не боявшиеся подцепить неизлечимую болезнь, частенько сворачивали с трассы. Алексей припарковал невзрачные, видавшие виды «Жигули», доставшиеся ему по наследству от деда, и тут же был атакован двумя девицами. Одна, высокая и стройная, с черными волосами, длинным острым носом и так ярко накрашенными губами, что они казались одной кровоточащей раной, улыбнулась ему, обнажив лошадиные зубы:
– Ищешь девчонку попокладистей? Она перед тобой!
Ее товарка, маленькая, толстенькая, аппетитная, с розовыми щечками, мордочкой напоминавшая собачку-пекинеса, заворковала:
– Может, вы любите полненьких малышек?
Сирченко рассмеялся и ткнул им под нос удостоверение:
– Грешен, девочки, всяких люблю, однако сегодня я на работе.
Лица проституток помрачнели:
– Мы не делали ничего плохого. Просто подошли и спросили.
– С вами пусть разбирается другой отдел, – успокоил их Алексей. – Я совсем по другому вопросу.
Девушки расслабились:
– Мы вас внимательно слушаем.
Они так трогательно изображали готовность помочь, что парню стало смешно. Он вытащил фотографию незнакомки, убитой в парке Героев:
– Это ваша товарка?
Высокая брезгливо взяла снимок:
– Похожа на Линду. Да, Пегги?
Подруга взглянула краем глаза:
– Вроде да.
Сирченко послал обеим обаятельную улыбку:
– «Вроде», красавицы, меня не устраивает. Может, пригласим еще кого-нибудь?
Пегги покачала маленькой головкой:
– Не надо. Это Линда. – Ее голос задрожал: – Послушайте… Она что, мертвая?
– Ее нашли в парке Героев.
Обе уставились на оперативника:
– Где?
– В парке Героев.
Девушки переглянулись:
– Что она там делала?
Алексей удивленно поднял брови:
– Разве у вас имеется… гм, постоянное место работы?
Высокая кивнула:
– Да что тут скрывать! Мы дешевые шлюшки, молодой человек. Потому и боимся за свою жизнь. Наши клиенты не отвозят нас дальше Лошадиной горы. Так безопаснее. Девочка нашей профессии легко может нарваться на маньяка, поэтому мы держимся вместе.
Сирченко внимательно слушал:
– А если мужчина пообещает хорошо заплатить и попросит сопровождать его?
– Мы отказываемся.
– Но все-таки бывают и исключения?
Пегги подтвердила:
– Естественно, как и везде. Однако клиент должен быть весьма респектабельным.
– Разве маньяк не может быть респектабельным? – вставил Алексей.
Высокая передернула плечами:
– Ну, у нас все же опыт…
Спорить с милыми дамами было бесполезно, но он попытался:
– Видите, Линда тоже так думала.
Пегги наморщила розовенький лобик:
– Линду мог убить кто угодно.
Алексей подался вперед:
– Кто?
Толстушка посмотрела на свою высокую товарку, словно спрашивая разрешения говорить. Та махнула рукой:
– Давай, все равно подруга наша мертва.
Пегги с готовностью продолжала:
– Линда работает с нами не так давно. Она из Железнодорожного. Знаете такой поселок?
– Конечно. И что из этого следует?
Высокая перехватила инициативу:
– Ее родители спились. Красивой девчонке ничего не оставалось, как доить коров. Естественно, кому это понравится? И тут, как принц из волшебной сказки, является ее сосед, Артур, который на выпускном вечере лишил ее девственности, а потом клялся ей в неземной любви. Его предки тоже алкаши, однако парень не стал ловить золотую рыбку в родном селе, а отправился в город, пообещав вернуться. Девушка ждала и, представляете, дождалась! Парень каким-то непонятным образом раскрутился и приехал в Железнодорожное на собственном авто иностранного происхождения. Линда – или, как ее по-настоящему зовут, Машка – открыла рот от изумления. Артур запудрил ей мозги: мол, город – это не богом забытая деревня, там имеются большие возможности заработать бабло. Линду не пришлось долго уговаривать. Она собрала нехитрые пожитки и рванула с ним. Мальчик не стал с ней долго возиться. Несколько месяцев она жила у него, а потом он просто выгнал ее на улицу. Бедняжка пыталась сопротивляться судьбе, однако город есть город. Тут никто не верит чьим-то слезам. Дорожка привела ее прямехонько сюда.
Сирченко вздохнул:
– Понятно.
История Маши-Линды не являлась исключением из общего правила. О таких несчастных писали книги и снимали фильмы, а они, словно ничего не слыша и не видя, толпами валили в город и часто пополняли ряды «ночных бабочек».