У меня немало друзей-либертарианцев. Они не приемлют применения силы и насилия или угрозы, предполагающих привлечение полиции, и выступают за решение такого рода проблем на добровольной основе. Предположим, что, вместо того чтобы нанять охранника, выполняющего полицейские функции, или полицейского, мои соседи собрались все вместе и заплатили мне, чтобы я прекратил играть. Думаю, что общая сумма платежа не превысила бы стоимости содержания охраны или полиции и даже, возможно, была бы существенно ниже. Кроме того, отметим, что при этом никому не будет нанесен ущерб. Я остаюсь в выигрыше, так как предпочитаю оплату, и мои соседи выигрывают, так как стоимость, вероятно, оказывается меньше, чем наем охранника или полицейского. Тем не менее я уверен, что большинство моих читателей думают, что это нелепое предложение.
Почему? Ответ довольно прост, и профессиональными экономистами называется «безбилетничеством» (Olson 1965; Олсон 1995). Если мои соседи сформировали коалицию с целью заплатить мне, чтобы я не играл на трубе, любой индивид мог бы получить туже выгоду, не присоединяясь к коалиции и, соответственно, не платя никаких денег. Это лишь незначительно уменьшило бы размер общей выплаты и не помешало бы собрать достаточно денег с других, чтобы остановить мою игру на трубе. Это очевидно, но все мы считаем, что на самом деле сформировать коалицию было бы невозможно, так как многие из моих соседей предпочли бы «безбилетничество» за счет других. Это привело бы к увеличению необходимого платежа для тех, кто участвует в коалиции, и, следовательно, усилит мотивы для воздержания от участия. Далее, если бы мои моральные принципы были слабы, я мог бы играть на трубе исключительно для того, чтобы получать плату за то, чтобы прекратить свою игру.
Это далеко не единственный случай. И подобного рода «безбилетничество», как правило, используется для объяснения необходимости принуждения со стороны правительства. Такие вещи, как плата за то, чтобы не играть на трубе в три часа ночи, ошибочно называются «общественными благами». Это придумано не мной, и я бы предпочел другое выражение, но именно это вы найдете в большинстве книг по экономике.
Пройдемся по другим примерам. Когда я переехал в свой дом в городе Тусон, штат Аризона, то обнаружил, что муравьи-листорезы (иногда их еще называют зонтичными муравьями) устроили себе гнездо в моем дворе. Эти муравьи, вероятно, самые высокоорганизованные в семействе муравьев, вырезают маленькие кусочки листьев деревьев и других растений и несут их на себе в гнездо (отсюда и название – зонтичные муравьи), где пережевывают листочки и выращивают на них грибы. Эти грибы для них – единственная пища. Так как муравьи могут наголо остричь почти любое растение, в том числе деревья, то они определенно являются наказанием. Кроме того, их очень трудно истребить. Если на землю возле входа в их гнезда положить отраву, то муравьи останутся внутри, питаясь грибами, и построят запасной выход.
Когда я только приехал, муравьиное гнездо было маленьким, а растительность на участках моих соседей еще не повреждена, но было очевидно, что это всего лишь вопрос времени. Было ли это экстерналией? Я не активист движения «зеленых», но интересуюсь насекомыми общественными. Я мог бы сохранить их для изучения. Было бы это экстерналией? А если бы мои соседи вдруг начали настойчиво и громко жаловаться, были бы их жалобы экстерналией? Предположим, что мои соседи – защитники окружающей среды, выступающие против изменения природного баланса. Если бы я хотел уничтожить муравьев для защиты своего собственного сада, то эти соседи, наверное, стали бы возражать. Можно усложнить пример: скажем, есть экологи, которые защищают только растения, а не животных. Они могут считать, что для пользы окружающей среды требуется истребление муравьев. Что здесь является экстерналией?
У меня были и иные трудности с общественными насекомыми. Оказалось, что другие местные виды муравьев – термиты – обустроились под бетонной плитой фундамента моего дома и принялись поедать деревянные части жилища. Игнорируя экологические соображения, я позвонил дезинсектору, который и взялся за решение проблемы с помощью отравы для насекомых. Однако он сообщил, что не смог найти гнезда и считает, что оно может находиться под бетонной плитой, на которой построен мой дом, но с другой стороны. Там было два дома с одной общей стеной на одном общем фундаменте. Мои соседи не горели желанием что-либо предпринимать против термитов. Было ли это тогда экстерналией? И если да, то кто кому наносил ущерб: я – соседям или они – мне? К счастью для меня, в компании, занимающейся дезинсекцией, оказался очень убедительный работник, который весьма преуспел в продаже моим соседям своих услуг по избавлению от насекомых. Жилой квартал, который построен как кондоминиум компанией, занимающейся недвижимостью, располагался со стороны холма с очень красивым видом на город Тусон и горы вдали. Там уже росли деревья, а компания, занимающаяся недвижимостью, посадила еще. Со временем деревья выросли и стали заслонять обзор для нескольких домов. Мне повезло, потому что, в сущности, для меня они только улучшали панораму, так как находились не прямо между моим домом и городом. Случилось так, что компания, занимающаяся недвижимостью, вполне отдавая себе отчет в том, что это может произойти, внесла в наш устав следующее положение: если деревья будут мешать обзору, их можно вырубить. Это положение, конечно же, может быть изменено «правительством» кондоминиума. Оказалось, что одни хотели вырубить несколько деревьев, другие же решительно выступали за их сохранение. В этом случае перебранка проходила в рамках избранного правления во время ежегодных собраний жильцов. Что же здесь было экстерналией – деревья, обзор или шумиха во время совещаний правления?
В Тусоне, находившемся на границе тропиков, вокруг было множество ядовитых насекомых. Несколько раз я уничтожал небольшие колонии пауков вида «черная вдова». Возвращаясь к защитникам окружающей среды, которые могли бы возразить против моего снижения разнообразия видов в регионе путем уничтожения термитов и муравьев и т. п.: не думаю, что они когда-нибудь возражали против уничтожения пауков вида «черная вдова» в населенных регионах, особенно там, где имеются дети. Тем не менее вполне возможно, что даже там я создавал экстерналии для защитников окружающей среды, выступающих против уничтожения любого вида или даже против радикальных изменений в «естественном состоянии».
Есть и другие случаи, более сложные. У меня в палисаднике рос цереус, «ночная красавица». Для тех, кто не видел, – он имеет белые цветы от пяти до шести дюймов в диаметре, которые раскрываются около семи часов вечера и закрываются на рассвете. Один бутон цветет всего одну ночь, но сам кактус продуцирует цветочные бутоны достаточно длительное время в течение лета. Мои соседи обожали эти цветы, иногда фотографировали их или даже звали своих гостей прийти и полюбоваться ими. Это можно назвать положительной экстерналией, поскольку все, что я сделал, – это только оставил кактус в палисаднике на радость соседям. К сожалению, именно этот вид цветущего кактуса опыляется летучими мышами. Помню свое изумление, когда, посмотрев на цветок, увидел летучую мышь, пьющую нектар. Но не всем нравятся летучие мыши, особенно если они бешеные. Мой кактус привлекал к себе летучих мышей. Не порождал ли он тогда негативную экстерналию, которая намного превосходила положительную, создаваемую его видом? Может быть, он производил положительные экстерналии для одних людей и отрицательные – для других?
Конечно, мы могли бы субсидировать людей, возделывающих прекрасные сады на благо своих соседей и прохожих. В некоторых регионах устраивают маленькие конкурсы, награждая отличившихся призами за самые привлекательные дворики. В кондоминиуме в Тусоне, где жил я, такие призы не практиковались, но зато там действовали довольно строгие правила, из которых следует, что вам разрешено сажать в своем палисаднике, а именно – только местные виды растений, произрастающие в пустыне; траву же выращивать было нельзя. На заднем дворе, который по большей части не видно с улицы из-за стены, можете выращивать все, что душе угодно. Кроме травы, запрещенной органами самоуправления округа в целях экономии воды; эти правила действовали строго для конкретной местности. Идея заключалась в улучшении общего внешнего вида окрестностей и поддержании цены для перепродажи домов. По той же самой причине существовали и ограничения на проект дома. В результате – очень приятный вид и неплохая стоимость при перепродаже дома.
Я привык к жизни в Блэксбурге, штат Вирджиния, где кизиловые деревья особенно красивы весной. Я привык сворачивать с дороги, чтобы проехать мимо одного дома с театрально выставленными напоказ весенними кизиловыми деревьями. Хозяин дома порождал положительную или, может быть, отрицательную экстерналию на своих соседей, которым приходилось вынужденно мириться с избыточным трафиком.
Вернемся к Тусону и правилам моего кондоминиума: к той части, где правилами предусматривается цвет дома и материал – один для всех вид кирпича, из которого были построены все дома. Кто-то из вновь прибывших приобрел пустой участок под застройку и начал строительство дома из кирпичей, отличавшихся по цвету от тех, из которых были построены остальные дома. Ассоциация кондоминиума предупредила его на этот счет, в конечном итоге на него подали в суд и взыскали 7000 долларов. Создавал ли он экстерналию или это была экстерналия ассоциации кондоминиума, члены которой вначале высказали серьезные претензии, а затем подали на него в суд? Как насчет положения о цвете моего дома? Предположим, что я бы предпочел другой цвет. Создают ли они для меня отрицательную экстерналию?
В то время, когда я писал эту главу, Соединенные Штаты были всюду увешаны американскими флагами после террористических атак на Всемирный торговый центр. Некая миссис Пэррот воздвигла десятифутовый флагшток, живописно воткнув в клумбу палисадника, и подняла американский флаг. Она была жительницей кондоминиума, правила которого запрещали флагштоки во дворе, хотя разрешалось вывешивать флаги на домах. К моему удивлению, как и, вероятно, большинства других людей, ассоциация кондоминиума возбудила против миссис Пэррот судебное разбирательство. Ее ближайшие соседи не имели ничего против флага, да и в тот момент всеобщего всплеска патриотизма маловероятно, чтобы кто-нибудь действительно возражал. Тем не менее члены ассоциации кондоминиума выступили против и передали дело в суд[5].
Подозреваю, что большинство моих читателей довольно легко приняли в каждом случае свое решение о том, имеют ли здесь место экстерналии. Однако эксперименты показали, что разные люди принимают разные решения. Впоследствии, когда люди начинают тщательно обдумывать каждую из этих проблем, они, как правило, меняют свое мнение, а затем после дальнейших размышлений возвращаются к своему изначальному мнению и т. д. Поскольку эти проблемы не слишком важные, то не стоит тратить на них много времени. Между тем сам факт, что люди приходят к различным решениям и меняют свое мнение, указывает на то, что не существует простого прямолинейного правила, определяющего принятие решений.
Обычно эти проблемы либо решаются неформально в ходе их обсуждения, иной раз – весьма саркастического, либо же перенаправляются неким правительственным представителям. Иногда они могут отсылаться к арбитру, который всего лишь видное лицо в данной области. Однако неверно считать, что проблемы всегда можно разрешить таким образом. Стороны могут оказаться не удовлетворены решением и, возможно, счесть решение правительства или арбитра воздействием на них отрицательной экстерналии.
Правительство – это не истина в последней инстанции, потому что иногда правительства создают экстерналии. Они могут влиять на меньшинство в рамках правительственной зоны либо за ее пределами. Читатель может подумать, что слово «экстерналия» не следует использовать, если речь идет о правительственном учреждении, а жертва является членом сообщества. Это просто вопрос словоупотребления. Бомбардировка городов в чужой стране будет однозначно считаться экстерналией, но говорить о войне в таких терминах не принято. Так, введение нами правила о запрете полетов приблизительно над двумя третями территории Ирака может встретить возражения или быть одобрено без понимания того, было ли это экстерналией или нет. Я полагаю, что бомбардировки Всемирного торгового центра были, строго говоря, экстерналией, созданной одной невменяемой религиозной группировкой. Не думаю, однако, что данная проблема выглядит так же в глазах большинства людей, и в этом случае я буду придерживаться привычного словоупотребления.
Рассмотрим простые примеры правительственных единиц, создающих экстерналии для людей, находящихся за пределами этих единиц. И вновь я возвращаюсь к тому кварталу кондоминиума, в котором жил в Тусоне. За несколько лет до появления этого кондоминиума был построен частный квартальчик, к которому подвели второстепенную дорогу – трассу с парой ответвлений, соединяющуюся с главной улицей. Идея заключалась в том, чтобы обеспечить место для строительства жилых домов, и люди на самом деле покупали участки и строили дома. У них была крошечная коллективная организация примерно на четверть сотни домов.
Когда фирма, построившая кондоминиум, в котором жил я, только начинала строительство, система его улиц была связана с двумя главными улицами. В одном случае, менее важном, соединение осуществили посредством улочки, выстроенной еще предыдущим застройщиком и предназначавшейся для сообщения с небольшой колонией домов, возведенных на его участке. Этот въезд оказался задействован чрезвычайно активно, в результате чего через небольшой район стало проходить довольно интенсивное движение транспорта. А так как в целом ряде этих домов были дети, которые могли попасть под машину, и все жильцы возражали против шума и других помех, создаваемых этим движением, то было решено пресечь использование «их» дороги, заблокировав ее в самом конце. Жители кондоминиума запротестовали и подняли этот вопрос в органах самоуправления округа. Поскольку их было больше, чем тех, кто проживал на участке короткой дороги (соотношение составляло примерно двадцать к одному), то органы самоуправления округа приняли сторону большинства. Ясно, что большое количество избирателей в данном случае предпочли создать экстерналию для меньшинства.
Примечания
1
Книга 1989 г. – «Установление мира среди приматов» – имеет несколько неудачное название, поскольку ее кульминационным событием является убийство с особой жестокостью.
2
Джейн Гудолл считала шимпанзе миролюбивыми до тех пор, пока не стала свидетелем войны на уничтожение одной стаи против другой.
3
«Ассириец пришел, как на пастбище волк, И сверкали в войсках его пурпур и шелк». Из «Поражения Сеннахирима» Байрона. Перевод В. Рафаилова.