– Тебе следует поговорить с Джеммой. Это она ее нашла. Она ехала домой с работы и заскочила к твоей матери, потому что беспокоилась о ней.
– Правда? – мягко спросил Сэм, удивленный тем, что Джемма ничего ему не сказала. Потому что не хотела с ним разговаривать? Вполне возможно. Он тоже не хочет, поэтому все их разговоры до сих пор были короткими и холодно-вежливыми. Но если Джемма нашла его мать, это означает, что она спасла ей жизнь, и, по меньшей мере, ему следует сказать ей «спасибо». Он не настолько груб, чтобы оставить это без внимания.
– Пойду поговорю с ней. Спасибо вам, Лаклан. Если вы что-нибудь узнаете о Джейми, дайте мне знать.
– Обязательно. И ты тоже мне сообщи, если он что-нибудь натворит.
– Конечно.
Сэм пошел назад к Джемме, но ее окружила толпа юных девушек. Тогда он направился к столу, за которым Джейми раздавал родителям участников мероприятия беджики с именами и прохладительные напитки.
– Проверяешь меня? – произнес Джейми с дерзкой улыбкой.
Сэм улыбнулся в ответ:
– В этом нет необходимости. За меня это делает весь Пенхэлли. Сколько времени ты еще планируешь здесь пробыть?
– Несколько минут. Потом я иду гулять со своими друзьями.
Сэм нахмурился:
– Как так? Сегодня же школьный вечер. К тому же у тебя через несколько недель экзамены. Тебе нужно заниматься.
– У меня все под контролем, Сэм. Тебе не было необходимости приезжать домой и воспитывать меня.
– А мне вот говорят совсем другие вещи.
– Выкладывай, что тебе известно.
– Мистер Д'Анси знает о тебе многое. Вероятно, больше, чем тебе бы хотелось.
Глаза Джейми вызывающе сверкнули.
– Я в любом случае пойду сегодня гулять. Я не совершил ничего противозаконного, и даже не думай о том, чтобы заставить мне убираться в моей комнате. Я только и слышу от мамы, что я весь в тебя.
Сэм подавил улыбку:
– Хорошо, иди, но чтобы в десять был дома.
– В пол-одиннадцатого.
– В десять пятнадцать. И если ты опоздаешь хотя бы на тридцать секунд, то всю следующую неделю просидишь дома.
– Что? Какого черта ты?..
– Выбирай: либо ты приходишь домой в десять пятнадцать, либо сидишь вечерами дома. Увидимся позже.
Не дав своему брату возможности возразить, Сэм удалился. Джемма уже освободилась, и он быстро направился к ней, пока не появилась очередная будущая медсестра.
– Мы можем поговорить? – спросил он.
Ее глаза расширились от испуга – очевидно, она неправильно его поняла. Неужели она подумала, что он собирается говорить о личном с женщиной, которая разбила ему сердце?
– О моей матери, – быстро добавил он, и Джемма успокоилась:
– Конечно. Когда?
– Может, после того, как ты закончишь? Не знаю, как ты, а я еще не ужинал. Я подумал, что мы могли бы поехать в «Смагглерз» и перекусить.
Джемма медленно кивнула:
– Хорошо. Дай мне еще несколько минут. Если за это время я никому не понадоблюсь, мы уйдем отсюда.
– Прекрасно. – Отрывисто кивнув, Сэм направился к Нику, находящемуся неподалеку.
– А вот и он, – сказал Ник молодому человеку, с которым беседовал. – Доктор Кавендиш работал в гуманитарной организации в Африке. Она называется «Врачи без границ»?
– Нет, но очень похоже, – ответил Сэм. – Почему ты спрашиваешь?
– Юный Дэвид хочет изучать медицину и помогать людям, живущим в странах третьего мира. Ты не мог бы дать ему несколько советов?
Сэм заставил себя улыбнуться молодому человеку:
– Что ты хочешь узнать?
– Прости за опоздание. Меня задержали.
– Меня тоже. Ник нашел парня с инстинктом смерти. Он хочет работать в Африке. Собирается на год стать сотрудником гуманитарной организации, прежде чем поступать в университет.
– Что ты ему сказал?
– Чтобы он туда не ездил. Ты уже закончила?
– Да.
– Тогда пойдем отсюда. Ты на машине?
– Да. Может, каждый поедет на своей?
– Хорошая идея.
Он направился следом за ней в сторону порта. Свернув на Харбор-Роуд, они проехали мимо развалин отеля «Якорь» и перебрались на другую сторону реки Лансон. Затем они двинулись в конец Бридж-стрит, на которой находился дом Ника Тремэйна и по соседству с ним дом матери Ника. Поднявшись на холм, они проехали мимо церкви, за которой на мысу стоял маяк, и, преодолев небольшой подъем, оказались у «Смагглерз-Инн».
Судя по тому, что в будний день возле этого заведения стоит так много автомобилей, дела у него идут неплохо. Припарковавшись, Сэм вылез из машины и набрал полную грудь свежего морского воздуха.
Господи, как же он приятно пахнет! Запах моря был одной из тех вещей, которых ему так недоставало все эти годы.
Джемма шла рядом с ним, засунув руки в карманы. Она выглядела настороженной и неуверенной, словно сожалела о том, что приняла его предложение.
Ей не нужно его бояться. Он не представляет для нее совершенно никакой угрозы, поскольку не собирается выяснять отношения.
– Здесь много машин, – сказал он, чтобы нарушить молчание. – Думаешь, нам удастся найти свободный столик?
Джемма пожала плечами:
– Не знаю. Если что, мы можем сесть снаружи на террасе.
Нет, черт побери. Раньше они проводили на этой террасе целые вечера. Это последнее место, куда он хочет пойти.
– Сейчас прохладно. Еда может быстро остыть.
– Возможно, будет свободное место внутри.
– Посмотрим.
Он ведет с ней пустой разговор, тогда как на самом деле хочет прикоснуться к ней, запустить пальцы в ее волосы, прижать ее к себе…
Открыв дверь паба, Сэм пропустил Джемму вперед.
– Юный Сэмюел, какими судьбами? Вернулся домой, чтобы все здесь сокрушить, а, парень?
– Не обращай на него внимания, – пробормотала Джемма, но он подошел к старому Фреду Спенсеру и пожал ему руку:
– Как дела, мистер Спенсер?
– Судя по тому, что я слышал, лучше, чем у тебя. Почему ты хромаешь?
– Упал с мотоцикла, – ответил он.
– Подозреваю, ты сам был в этом виноват?
– Почему нет? Раньше я всегда был во всем виноват.
Рассмеявшись, пожилой мужчина обратился к своим компаньонам:
– Последнее слово всегда остается за Сэмом.
Не всегда. Одиннадцать лет назад Джемма не дала ему возможности сказать последнее слово.
Подойдя к барной стойке, они заказали напитки и стали изучать доску с меню.
– Здесь все еще готовят хороший стейк, – сказала Джемма. – Думаю, я закажу себе небольшой.
– С кровью?
Джемма кивнула, удивленная тем, что он помнит. Хотя чему тут удивляться? Они всегда ели здесь стейки, и она заказывала непрожаренные.
Впрочем, «всегда» – это слишком громко сказано. Как часто они здесь бывали? Десять, может, двенадцать раз за год с лишним? Но они провели это время вдвоем, и она наслаждалась каждой его секундой.
Сэм заказал для нее стейк и, к ее удивлению, – бефстроганов себе. Может, он тоже предавался воспоминаниям о тех счастливых днях? Она не была в этом уверена и понятия не имела, что делает здесь с ним, когда могла бы спокойно сидеть дома.
– Вон там место освободилось, – сказал он и повел ее к столику, из-за которого только что поднялась молодая пара.
Он выдвинул для нее стул, и, когда Джемма стала на него опускаться, она задела рукой его руку.
Сэм едва удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней снова, не взять ее за руку, не запустить пальцы под ее одежду, не прижаться губами к ее губам. Отойдя на безопасное расстояние, он сел напротив нее и стал изучать меню, несмотря на то что уже сделал заказ. Джемма начала рыться в своей сумочке.
За столиком установилось напряженное молчание, за которым спряталось множество непроизнесенных слов.
– Значит, ты решила вернуться в Пенхэлли, – сказал Сэм, когда терпеть стало невмоготу. Его первая попытка завести разговор на нейтральную тему потерпела неудачу.
Джемма отвернулась, но прежде он увидел, как в глубине ее глаз промелькнула тень.
– Да, мне здесь нравится.
Особенно когда его здесь нет. Его губы изогнулись в усмешке.
– Я думал, что этот городок слишком маленький для тебя. Слишком провинциальный и неинтересный. Разве не поэтому ты уехала смотреть мир?
Нет, это место, которому принадлежит ее сердце. Место, где она обрела любовь. Но она не могла ему об этом сказать, как и о том, почему уехала. Поэтому она смерила его взглядом и солгала:
– Ты знаешь, что я отправилась смотреть мир, чтобы подумать о своей будущей карьере. Не тебе меня в этом упрекать, Сэм. Я сейчас живу здесь, а ты за все эти годы был дома считаное число раз.
И ты, Брут? Сейчас самое время сказать, что я подвел мать с братом и мне следует вернуться домой и загладить свою вину перед ними. Так вот, Джемма, у меня сейчас своя собственная жизнь, и она не здесь и здесь никогда уже не будет.
Из-за нее. Его черты напряглись, и ей вдруг стало больно за него и за саму себя.
– Прости, – мягко сказала она. – Это не мое дело. По правде говоря, я вовсе не считаю, что тебе следовало бы вернуться домой ради матери и брата. Ты сделал для них больше чем достаточно, Сэм. У тебя есть две сестры, которые живут не так далеко отсюда и могли бы проявлять больше внимания к своим близким. Но возможно, тебе следовало бы вернуться домой ради самого себя.
– О боже, почему все в этом городе указывают мне, что я должен, а чего не должен делать?
– Я тебе не указывала…
– Разве? Отсюда, где я сижу, мне послышалось, что все выглядело именно так.
«А может, это голос совести», – подумал он, негодуя на себя за то, что расстроил ее.
– Вообще-то я не собирался затрагивать эту тему. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить о болезни моей матери, а не обо мне, – произнес Сэм после небольшой паузы, во время которой они оба перевели дух. – Я так понял, это ты вчера ее нашла.
Джемма встретилась с ним взглядом:
– Да. Позавчера я, как обычно, заехала к Линде, чтобы измерить давление. При этом она упомянула, что заметила: накануне вечером ее сердце как-то странно себя вело. Я поговорила с Адамом Доннелли, одним из наших врачей, и он сказал, что ей нужно сделать ЭКГ, а затем направить ее в больницу Святого Пирана для более детального обследования.
И?..
– Утром я сделала ей ЭКГ. Ничего необычного там не было, но я все равно забеспокоилась. У нее было повышенное давление, и выглядела она как-то не так. Ее лицо было напряжено. Поэтому после работы я заскочила к ней. На мой звонок никто не вышел, поэтому я обогнула дом. Услышав поскуливание Диггера, я открыла заднюю дверь и нашла ее на кухне. Ее серое, как пепел, лицо было покрыто каплями пота. У нее сильно болела голова, и она сказала, что у нее были судороги. Я заметила, что ее рот перекашивается. Затем у нее пропал голос. Это были симптомы инсульта, поэтому я сразу позвонила Нику и вызвала «скорую». Вчера вечером я зашла к ней, чтобы не оставлять ее одну. Сегодня утром у меня не было времени. Я хотела зайти во время перерыва на ланч, но подумала, что там, скорее всего, будешь ты, и решила вам не мешать. Вечером мне нужно было ехать в школу для консультаций, поэтому у меня больше не было возможности ее увидеть. Скажи, как она. Должно быть, очень напугана?
Сэм медленно кивнул:
– Думаю, да. Но кто бы не испугался в такой ситуации? Инсульт – вещь страшная. Все могло бы закончиться гораздо хуже, если бы ты к ней не заглянула. Мне даже подумать страшно о том, что могло бы произойти, не будь там тебя. Похоже, твои своевременные действия уменьшили серьезность последствий удара. Без твоей помощи она могла бы умереть. Спасибо тебе, Джемма. Мама передает тебе привет. Кажется, она очень тебя любит.
Джемма мягко рассмеялась:
– Не могу себе представить почему. Я ее так стращаю.
– Она в этом нуждается. Итак, что там с ее сердцем?
– Его еще не обследовали надлежащим образом, но у меня возникла одна догадка. Что, если это фибрилляция предсердий?
– Фибрилляция предсердий? Вполне возможно. Но если это так, непонятно, почему она до сих пор не чувствовала, что ее сердце бьется как-то не так.
– Не все это чувствуют. Фибрилляцию предсердий трудно контролировать.
– Особенно если ты злоупотребляешь такими стимуляторами, как чай, кофе и темный шоколад. Эти вещи всегда вызывали у нее учащенное сердцебиение. Она употребляет их постоянно, поэтому привыкла и не обращала внимания на странные ощущения, возникавшие время от времени. К тому же фибрилляция предсердий не сильно отличается от…
– Стейк и бефстроганов?
– Спасибо, Тони, – произнес Сэм и отклонился назад, чтобы хозяину заведения было удобнее ставить на стол тарелки.
– Рад снова тебя видеть. Как дела? Я сожалею о том, что произошло с твоей матерью.
– Спасибо, – сказал он, чувствуя неловкость за то, что все вокруг знают, что произошло с Линдой. За то, что из-за своего долгого отсутствия он стал объектом всеобщего внимания.
Затем Тони несколько минут поболтал с Джеммой. Слушая их, Сэм наблюдал за ней. Когда Тони пошутил, в уголках ее глаз появились очаровательные лучики морщинок, а ненакрашенные губы растянулись в теплой улыбке. С каждой секундой Сэму становилось все труднее притворяться, что он ничего не испытывает к женщине, которая разбила ему сердце.
К своей жене.
Когда Тони ушел, Сэм переключил свое внимание на бефстроганов. Какое-то время они ели молча. Затем Джемма подняла на него глаза и спросила:
– Что ты имел в виду, когда сказал, что у того парня, собирающегося работать в Африке, инстинкт смерти?
Он пожал плечами:
– Это была просто шутка.
– Нет, ты что-то имел в виду. Ты сказал Дэвиду, что ему не следует туда ехать. Что на самом деле с тобой произошло в Африке? – спросила Джемма. – Ты действительно упал с мотоцикла?
Вздохнув, Сэм отложил вилку:
– Да, я с него упал. – Поняв, что такой ответ ее не удовлетворит, он признался: – Я наехал на фугас.
Ее лицо резко побледнело. Стакан с минеральной водой начал выскальзывать у нее из рук и упал бы на стол, если бы Сэм вовремя его не схватил.
– Будь осторожнее, если не хочешь, чтобы кто-нибудь подумал, что я все еще тебе небезразличен. Мы все знаем, что это не так, – произнес он с горькой иронией.
Джемма откинулась на спинку стула. Ее глаза увлажнились, и она их закрыла. Но прежде чем она это сделала, по ее щеке покатилась слеза, и он снова почувствовал угрызения совести.
– На самом деле я сейчас подумала о твоей матери. Что бы с ней было, если бы…
– Если бы я погиб? – спросил он, стараясь не смотреть на ее слезу.
– Не надо говорить такое вслух. – Сглотнув, Джемма открыла глаза и потянулась за своим стаканом, который все еще был у Сэма. Их пальцы соприкоснулись, и по его руке пробежал электрический разряд.
Черт побери, спустя все эти годы…
Сделав глоток, Джемма поставила стакан, после чего поймала взгляд Сэма:
– Как это произошло?
– На дороге была мина-ловушка – разбитая машина. Когда я стал ее объезжать, заднее колесо наехало на фугас. Произошел взрыв, и заднюю часть мотоцикла подбросило в воздух. К счастью, багажник был забит вещами, и это меня защитило. Но силой взрыва меня швырнуло вперед, и я упал на землю.
И?..
– И сломал себе ключицу и лодыжку, – спокойно произнес он, как будто речь шла о каких-то пустяках. – А еще порвал мышцы левого плечевого сустава.
Она медленно кивнула:
– Я заметила, что ты мало пользуешься левой рукой.
– Отвык, – солгал он и снова переключил свое внимание на еду.
Джемма представила себе, как его подбросило в воздух и ударило о землю, и ей стало не по себе. Все могло закончиться гораздо хуже. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отложила вилку. Мужчина, которого она любит, сидит напротив, уставившись в тарелку. Очевидно, ему не терпится закончить свой ужин и уйти. Он всего лишь хотел поблагодарить ее за то, что она спасла его мать. Теперь, когда он сказал ей «спасибо», ему здесь больше нечего делать.
Как и ей. Только она собралась подняться, как к их столику подошел Тони.
– Все в порядке? – спросил он.
Джемма кивнула, улыбнулась ему и снова взяла вилку с ножом.
– Как долго она еще здесь пробудет? – спросил Сэм ординатора на следующий день.