– Привет.
– Китти, – не слишком приветливо заговорил Пит, – мы тебя сегодня не ждали. Боб сказал, что отпустил тебя на неделю.
Судя по его тону, он рад бы и две недели ее не видеть. Или у нее уже паранойя?
– Отпустил, – подтвердила Китти, пробираясь в задний ряд – больше сесть было негде. – Но больше всего мне хотелось быть здесь. – Она поймала на себе чей-то сочувственный взгляд.
– Ладно. О’кей. Мы обсуждаем ближайший выпуск. Он будет посвящен памяти Констанс.
К глазам подступили слезы.
– О, как прекрасно!
– Итак! – Пит громко хлопнул в ладоши, Китти подскочила от неожиданности. – Идеи. Предлагаю отвести от восьми до двенадцати страниц жизненному пути Констанс: о чем она писала в разные годы для «Etcetera» и для других изданий. Крупнейшие сенсации, открытые ею авторы. Хорошо бы дать интервью с Томом Салливаном, как она помогла ему обрести свой голос и укрепить талант. Дара, ты возьмешь интервью у Тома, я поговорил с ним на похоронах, он дал согласие. Ниав, ты расскажешь о других писателях, живущих и умерших: как она открыла их, что они написали, что писали с тех пор, и так далее.
Сара, Дара и Ниав кивали и делали пометки.
Пит продолжал распределять материалы, а в Китти нарастало ощущение: все идет вкривь и вкось. Констанс взбесилась бы от такого выпуска, и не только потому, что он целиком вращался вокруг нее, но потому, что под новым соусом подавался старый материал. Китти оглядела собравшихся, пытаясь угадать их реакцию, но все сосредоточенно, торопливо забивали в ноутбуки распоряжения Пита. Именно распоряжения – ни поощрения, ни внимания к другим, ни малейшей попытки узнать, что же думают сотрудники. Пит не просил их поделиться личными воспоминаниями, рассказать о той женщине, которую все они так почитали, – нет, он жестко выдавал информацию и навязывал всем собственные идеи. Конечно, даже это Питу давалось нелегко, это Китти понимала, к тому же у нее своих мыслей не имелось, так что она прикусила язык.
– Так, с этим разобрались, теперь остальные разделы. Пол, как подвигается статья о китайцах в Южной Африке?
Начали обсуждать остальные рубрики. С приношением памяти Констанс покончено. Этого Китти не стерпела.
– Послушай, Пит!
Он молча глянул в ее сторону.
– Я не знаю, но все это как-то… не ново, а? – Рискованно бросать такой упрек людям, уже взявшимся за дело. Вокруг зацокали языками, заерзали на стульях. – Я насчет этой мемориальной части. Констанс терпеть не могла возвращаться к старым темам.
– Если б ты слушала внимательно, Китти, убедилась бы: мы отнюдь не собираемся перепечатывать старье. А оглядываться на прошлое необходимо, в этом вся суть мемориального раздела.
– Конечно-конечно, – заторопилась Китти, ей вовсе не хотелось еще и тут нажить себе врагов. – Но Констанс в таких случаях говорила: это все равно что снова пользоваться использованной туалетной бумагой. – Китти попыталась засмеяться, но никто не засмеялся в ответ. – Она бы не захотела, чтобы мы оглядывались и вспоминали, она бы потребовала чего-то нового. Смотреть вперед, сделать что-то настоящее в ее честь.
– Например? – уточнил Пит, и Китти беспомощно смолкла.
– Не знаю.
Послышались раздраженные вздохи.
– Китти, эти двенадцать страниц мы посвящаем памяти Констанс. Полагаю, в журнале хватит места и для новых сюжетов. – Пит старался проявить терпение, но интонация у него была – отец дурынды-дочери сдерживается из последних сил. – Так что если у тебя не имеется конкретных идей, я предлагаю продолжить обсуждение.
Китти напряженно и долго думала, чувствуя, как все глядят на нее. Она не могла ничего придумать, она думала только о том, что не в состоянии ничего придумать. Она уже полгода как разучилась думать, и прямо сейчас рассчитывать не на что. Вот уже коллеги отводят глаза, им неловко, им жалко ее, но Пит держит паузу, доказывая свое: раз Китти ничего не предлагает, значит, все ее выступление – глупость. Что же он не продолжает заседание? Пусть бы продолжал распределять задачи. Щеки вспыхнули, Китти опустила глаза, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. А казалось, ниже падать некуда.
– Не знаю, – выдавила она из себя.
Пит наконец вернулся к обсуждению, но Китти не могла разобрать ни слова. Она подвела Констанс, не говоря уж о том, как она подвела саму себя, хотя к этому она уже почти привыкла, поболит – перестанет. Важнее другое: чего бы хотела Констанс? Окажись она сейчас в этой комнате, каким сюжетом она бы решила заняться? И, задав себе этот вопрос, Китти нашла ответ.
– Придумала! – вскрикнула она, перебив отчет Сары о том, как продвигается статья о причинах повышенного спроса на контрастный лак для ногтей в пору мировой войны на фоне снижения объемов продаж помады.
– Китти, сейчас говорила Сара.
И все поглядели на нее с осуждением.
Китти съежилась на стуле, чуть ли не сползла под стол. После Сары Пит предоставил слово Тревору. Еще два круга дискуссии, ничем из этого Пит, скорее всего, не воспользуется. И вот он снова обратился к Китти:
– Когда мы с Констанс говорили в последний раз, она упомянула идею, которую хотела обсудить с тобой. Не знаю, успела ли. Это было всего неделю назад.
Неделю назад Констанс жила, дышала.
– Нет. Со мной она уже больше месяца не связывалась.
– Ясно. Так вот, она собиралась обсудить с тобой такую идею – обратиться к старым писателям с вопросом: будь у них возможность заняться тем, о чем они всегда хотели написать, что бы они выбрали?
Пит оглядел сотрудников, убедился, что все заинтересовались.
– К таким авторам, как Ойсин О’Келли и Оливия Уоллес, – уточнила Китти.
– Ойсину восемьдесят, он живет на Аранских островах и за последние десять лет не написал ни строчки, а на английском языке ни строчки вот уже лет двадцать.
– Констанс упомянула именно их.
– Ты уверена?
– Да, – повторила Китти, и щеки вновь вспыхнули: с какой стати ее переспрашивают?
– И в чем суть: мы берем интервью о сюжете, на который они хотели бы написать рассказ, или просим их написать этот рассказ?
– Сперва она сказала, чтобы я взяла у них интервью…
– Сказала, чтобы ты взяла интервью? – переспросил Пит.
– Да. – Китти помедлила, не вполне понимая, почему он ее перебил. – Но потом она предложила попросить этих авторов написать те рассказы, которые они всегда хотели написать.
– Получить эксклюзив?
– Наверное, да.
– Писатели такого калибра обходятся недешево.
– Наверное, ради памяти Констанс они согласятся поработать и даром. Возможность написать то, о чем всю жизнь хотел написать, – сама по себе награда. Это же счастье.
Пит все еще сомневался:
– С чего начался этот разговор?
Все в недоумении переводили взгляды с Пита на Китти.
– А что? – удивилась она.
– Пытаюсь уловить связь между этой идеей и нашей задачей – увековечить память Констанс.
– Это был один из ее последних нереализованных проектов.
– Но ее ли это проект? Или твой?
Всем стало неловко, заскрипели стулья.
– Ты подозреваешь, что я пытаюсь запихнуть в мемориальный раздел собственный проект? – Ей хотелось, чтобы голос ее гремел, подавляя Пита, стирая его в порошок, но Китти сама услышала, какой у нее жалкий, слабый голосок, словно она готова признать свою неправоту, словно и впрямь еще и в этом виновата.
– Давайте на этом закончим и разойдемся по своим местам! – прервала напряженную паузу Черил.
Все поспешно вышли, торопясь убраться подальше от неприятностей. Пит поднялся и остался стоять в торце стола, опираясь на него обеими руками, подавшись всем телом вперед. Осталась, к досаде Китти, и Черил.
– Китти, я не хочу давить на тебя, но нужно убедиться в том, что это действительно исходит от Констанс. Понимаю, что ты знала ее ближе, чем все остальные в редакции, но сейчас ты упомянула разговор, в котором никто, кроме вас двоих, не участвовал, и я хочу убедиться в том, что Констанс действительно хотела осуществить этот проект.
Китти с трудом сглотнула, ее охватило сомнение. Только что она отчетливо помнила весь разговор, теперь же растерялась.
– Я не могу утверждать, что она действительно хотела осуществить этот проект, Пит.
– Полно, Китти! – сердито рассмеялся он. – Определись наконец.
– Могу сказать одно: я попросила Констанс рассказать, о чем она всегда хотела написать, но так и не написала. Ей понравился вопрос, она сказала, что это хорошая идея, что мне следует обратиться к писателям, которые уже закончили свою карьеру, и расспросить их, о чем им всегда хотелось написать, а еще лучше – попросить их осуществить свой замысел. Она обещала поговорить с тобой об этом.
– Со мной она не говорила.
Пауза.
– Идея-то хорошая, Пит, – негромко произнесла Черил, и теперь уже Китти была рада тому, что Черил осталась в конференц-зале.
Пит постукивал карандашом по столу, размышляя.
– Тебе она об этом рассказывала?
– Нет.
Он так ей и не поверил. Китти снова сглотнула.
– Она велела мне найти в ее офисе конверт, принести ей в больницу, и тогда она расскажет, о чем ей всегда хотелось написать, но, когда я вернулась в больницу, было уже поздно. – Глаза Китти наполнились слезами, она опустила взгляд. Проявят милосердие? Не тут-то было.
– Ты вскрыла конверт? – спросил Пит.
– Нет.
И снова он ей не поверил.
– Я не заглядывала в конверт! – повторила Китти уже гневно.
– Где этот конверт?
– У Боба.
Пит снова задумался.
– Что ты решил? – спросила Черил.
– Думаю, это будет отличный материал и дань памяти, если мы получим ту историю, которую Констанс хотела написать, и соединим ее с рассказами других авторов. Если Боб отдаст нам этот конверт, ты можешь этим заняться, – добавил Пит, обращаясь к Черил.
Китти рассвирепела: почему он взял и отдал это Черил?
– Возможно, Боб сам захочет написать, – напомнила она.
– За ним право первого выбора.
– Конверт у меня, – послышался из примыкавшего к залу кабинета голос Боба.
– Боб! – Пит резко выпрямился. – Не знал, что ты на работе.
Боб вышел к ним, выглядел он усталым.
– Я не собирался приходить, но понял, что больше всего мне бы хотелось быть здесь. – Он слово в слово повторил реплику, с которой Китти вошла в зал, а значит, он с самого начала находился в кабинете и слышал все их споры. – Я решил поискать кое-что у Констанс в кабинете, ее телефонную книжку – бог знает, куда она ее задевала, – так что я слышал разговор о том, чтобы написать то, что она хотела написать. – С улыбкой Боб добавил: – Замечательная идея! Молодец, Пит!
– Возьмешься за это? – спросил Пит.
– Нет-нет. Я за нее не смогу.
– А что за сюжет? – поинтересовался Пит.
– Не знаю, – пожал плечами Боб. – Конверт запечатан, его никто не открывал.
Что, съели? Китти едва сдержала порыв подпрыгнуть и помахать в воздухе кулаками: Боб подтвердил ее правоту.
– Ладно. – Пит глянул на Черил, довольный собой, утвердившись в намерении подкинуть интересную тему своей сотруднице, но Боб, зная его намерения, поспешил вмешаться:
– Пусть напишет Китти.
На лицах Пита и Черил выразилось изумление.
– Ей эта тема ближе, – мягко пояснил он, чтобы не обидеть Черил: Боб всегда отличался деликатностью.
Черил постаралась принять это с достоинством.
– Да ведь ты не знаешь, что внутри! – заспорил Пит, отстаивая своего фаворита.
– Не знаю. И все же, – повторил Боб и вручил конверт Китти.
Все с нетерпением уставились на нее. Китти вскрыла конверт и заглянула внутрь. Там лежал один-единственный листок. Она его вытряхнула и увидела список из ста имен.
Глава пятая
1. Сара Макгоуэн
2. Эмброуз Нолан
3. Эва Ву
4. Ендрек Высотски
5. Бартл Фолкнер
6. Бриджет Мерфи
7. тМэри-Роуз Годфри
8. Бернадетта Туми
9. Реймонд Косгрейв
10. Олив Берн
11. Марион Бреннан
12. Хулио Кинтеро
13. Морин Рэббит
14. Патрик Куинн
15. Глория Фланнери
16. Сьюзен Флад
17. Киран Кидд
18. Энтони Кершо
19. Дженис О’Мира
20. Энджела О’Нил
21. Юджин Каллан
22. Эвлин Маар
23. Барри Миган
24. Эйден Трейнор
25. Шеймас Тулли
26. Даяна Зуков
27. Бин Ян
28. Габриэла Зат
29. Барбара Томлин
30. Бенджамин Толанд
31. Энтони Спенсер
32. Эйден Соммервиль
33. Патрик Лейхи
34. Сирил Ли
35. Дадли Фостер
36. Джозефина Фаулер
37. Колетта Бэрроуз
38. Энн Киммидж
39. Дермот Мерфи
40. Шарон Викерс
41. Джордж Уоллес
42. Майкл О’Фейгэн
43. Лайза Дуайэр
44. Дэнни Флэннери
45. Карен Флад
46. Мойра О’Мюриган
47. Барри О’Ши
48. Фрэнк О’Рурк
49. Клэр Шэнли
50. Кевин Шарки
51. Кармела Рейли
52. Рассел Тодд
53. Хизер Спенсер
54. Ингрид Смит
55. Кен Ширан
56. Маргарет Маккарти
57. Дженет Мартин
58. Джон О’Ши
59. Кэтрин Шеппард
60. Магдалена Людвичак
61. Деклан Кейо
62. Шивон Кеннеди
63. Патрик Коглин
64. Дэнис Макколи
65. Найджел Мини
66. Томас Мастерсон
67. Арчи Гамильтон
68. Дамьен Рафферти
69. Йэн Шеридан
70. Гордон Фелан
71. Мари Перрем
72. Эмма Пирс
73. Эйлин Фоли
74. Лайам Грин
75. Ифа Грэм
76. Шинейд Хеннеси
77. Эндрю Перкинс
78. Патрисия Шелли
79. Питер О’Кэррол
80. Шон Магуайр
81. Майкл Шейлс
82. Алан Уолдрон
83. Кармела Вагнер
84. Джонатан Триси
85. Ли Рихилл
86. Порик Ноутон
87. Бен Глисон
88. Дарлин Гочоко
89. Десмонд Хэнд
90. Джим Даффи
91. Морис Лукас
92. Дэнис Макбрайд
93. Джос Мерриган
94. Фрэнк Джонс
95. Гвен Мегарри
96. Вида Тонасао
97. Алан Шэнахен
98. Орла Фоли
99. Саймон Фицджеральд
100. Катрина Муни
Никакой приписки, ни слова пояснения – что за люди, в чем заключается сюжет. Китти пошарила на дне конверта, но больше ничего не нашла.
– Что это? – переминался с ноги на ногу Пит.
– Список имен, – в растерянности ответила Китти.
Имена были напечатаны и пронумерованы – слева от каждого стояли числа от одного до ста.
– Знакомые имена? – спросил Пит, вытягиваясь всем телом так, что чуть ли не пополз по столу.
Китти покачала головой. Снова провал.
– Может, кто-то из вас знает?
Она опустила листок на стол, и эти трое набросились на него, как три льва на убоину. Развернули страничку в центре стола, перед Питом, сгрудились вокруг нее. Китти следила за выражением их лиц, ожидая, что у кого-то в глазах мелькнет узнавание, и когда все трое подняли головы с таким же недоумением, как и она сама, Китти рухнула на стул, чувствуя одновременно и растерянность, и облегчение. Рассчитывала ли Констанс на то, что Китти узнает эти имена? Был ли у них какой-то разговор об этом? В чем тайная суть послания?
– Что еще есть в конверте? – спросил Пит.
– Больше ничего.
– Дай сюда.
Опять перепроверяет, и Китти вновь усомнилась в себе, хотя дважды заглядывала в конверт. Убедившись, что больше из него ничего не извлечешь, Пит бросил конверт на стол. Китти подхватила его, прижала к себе, словно Пит обидел живое существо.
– Она вела заметки? – Пит уже обращался к Бобу. – В тетради или в компьютере? Наверное, что-нибудь обнаружится у нее в кабинете.
– Если что-то есть, надо искать в квартире, – пробормотал Боб, глядя на список имен. – Господи, Констанс, что ты на этот раз затеяла?
Китти невольно рассмеялась. Констанс потирала бы руки, увидев их в таких позах: столпились вокруг стола, чешут в затылках, а уж при мысли, что загадку им задала она сама, Констанс и вовсе бы зашлась в веселье.
– Что тут смешного, Китти? – возмутился Пит. – Нам не сделать мемориальный раздел из рассказов писателей, если мы не получим рассказ самой Констанс.
– Да почему же? – удивилась она. – Ведь эти рассказы и есть последний проект Констанс.
– И все же я бы предпочел включить в этот раздел ее сюжет, – упрямился Пит, – а все остальные будут привязаны к нему. Без ее сюжета не думаю, что удастся реализовать эту идею.
– Но ее сюжет – всего лишь список имен, – пробормотала Китти. Ей стало не по себе. Весь раздел, посвященный памяти Констанс, состоится или не состоится в зависимости от того, сумеет ли она разгадать эту загадку. Но ведь времени мало, и момент в жизни самой Китти самый что ни на есть неудачный. Ни вдохновения, ни веры в себя. – Здесь нет ни намека на то, что Констанс собиралась делать с этим, почему ее это заинтересовало.