Германская военная мысль - Константин Залесский 5 стр.

10. Последний, заканчивающий операцию марш всегда имеет общую с ней цель; а последняя военная операция – общую цель с войной.

Большая или меньшая важность цели является отличительным признаком операции от марша, а не количество времени и пространства, так как иногда операция может быть закончена одним маршем; правда, в таких случаях их цели и совпадают. Однако короткий марш может привести к большим результатам, чем длинный; следовательно, время и пространство не играют решающей роли.

Целью различных маршей, из которых слагается операция, является осуществление этой операции; цель же операции представляет нечто более отдаленное и более высокое, так как она получает свой смысл в стремлении к решению всей войны. Цели маршей относятся к более низкой, подчиненной категории.

Операция или марш не всегда имеют своим «предметом» противника, так как в охватываемых ими пределах не всегда имеют место сражение или осада, хотя, как уже было сказано, их целью является противник или виды на такового. Однако операция и марш имеют всегда своим «предметом» географический пункт, находящийся там, где они заканчиваются. Должен иметься известный пункт, достижением которого осуществляется цель операции. Он и является предметом или объектом операции, у которого она останавливается и является завершенной.

11. Так как при всякой операции, как уже было доказано, армия удовлетворяет свои насущные потребности подвозом из главного магазина, помещающегося в крепости, то такой магазин должен рассматриваться как фундамент, субъект или базис операции, и к тому же с двух точек зрения: во-первых, потому, что без удовлетворения насущных потребностей жить невозможно, а следовательно, невозможно также и действовать, удовлетворять же свои насущные потребности армия в состоянии только из магазина; во-вторых, потому, что это необходимое снабжение должно быть защищаемо от противника, а следовательно, все движения большой армии определяются главным магазином и соответственно ориентируются. Само собой понятно и вытекает из предыдущего, что когда я говорю «магазин», то под этим также подразумевается и содержащая его крепость.

12. Хотя я сказал, что магазины представляют базис операции, однако я это сделал, лишь чтобы упомянуть понятие о базисе. Вообще же единичный магазин не представляет достаточного базиса; настоящее рассуждение как раз и посвящено доказательству этого положения. А так как различные предметы должны носить и различные наименования, то впредь я буду называть базисом или основанием операции лишь линию, которой можно мысленно соединить несколько расположенных друг подле друга магазинов; это наименование тем удобнее, что операция должна представлять известную фигуру, как, например, треугольник и т. д., в которой данная линия является базисом или основанием. Единичный магазин в отличие от настоящего базиса я буду называть субъектом или фундаментом операции.

Объект или конечный пункт операции, в свою очередь, может быть превращен в субъект новой, исходящей оттуда операции, но в общем, как это будет доказано, – это может случиться лишь после того, как будет заложен и установлен базис или основная линия из нескольких операционных субъектов; иначе мы подвергнемся опасности при дальнейшем глубоком вторжении.

13. Можно считать, что понятия субъекта и базиса, а также объекта военной операции точно оговорены нашим исследованием. Но так как между операционным субъектом и операционным объектом находится пространство, по которому должна передвигаться армия, чтобы достигнуть объекта, то отсюда само собой рождается понятие операционной линии.

Так как из одной точки попасть в другую невозможно иначе, как следуя по какой-то линии, то оперировать от субъекта к объекту можно не иначе как по линии, и к тому же по несомкнутой. Для того чтобы намеренно описывать между обоими пунктами замкнутую фигуру, нет достаточных оснований; вернее, это было бы вовсе нецелесообразно[17], так как несомкнутая линия, во всяком случае, явится более коротким путем, в особенности при условии, что она приближается к прямой. Следовательно, армия двигается от субъекта к объекту операции по несомкнутой кривой, так как она стремится возможно скорее достигнуть последнего и в возможно кратчайший срок преодолеть возможно большее пространство.

Итак, можно считать за правило, что операционная линия по возможности должна приближаться к прямой, хотя, точно выражаясь, прямая линия является лишь абстрактным понятием; в природе таковые не существуют, т. е. собственно пути не могут представлять прямой линии.

14. Однако понятие операционной линии должно быть определено еще точнее. Операционная линия – это путь, по которому армия получает из магазина свое снабжение, подвозимое на вьючных животных или повозках. Но так как этот путь должен быть защищен от покушений противника так же, как и сам магазин, то он определяет направление движения войсковых колонн и расположение армии. Следовательно, так как пути маршей колонн армии относятся по своей важности ко второй категории, а путь подвоза – к первой, то операционной линией должен именоваться последний. Определяющее является главным характеризующим признаком, по которому и должно даваться наименование, а отнюдь не по определяемому[18].

Как далеко можно отойти от своего магазина по операционной линии, указывают начала, данные генералом фон Темпельхофом на основе вычисления потребного армии снабжения и времени, в течение которого она на известном удалении должна его получать. Так как это не относится к моей теме, то я не буду приводить выдержек из его примечаний к «Истории Семилетней войны» Ллойда, где их можно прочесть. Кроме того, вычисления приводят к весьма различным рассуждениям в зависимости от той армии, которую при этом имеют в виду.

15. Если от одного и того же субъекта к одному и тому же объекту проходит два или более операционных путей, что, однако, встречается очень редко, то ввиду идентичности их начала, конца и цели с абстрактной точки зрения их можно подвести под понятие одной операционной линии. В большинстве случаев их направления весьма близки друг к другу и образуют довольно удлиненные эллипсы, так как бы очень невыгодно, если бы отдельные пути сильно уклонялись в сторону.

Различными операционными линиями являются лишь те, которые исходят от различных субъектов, хотя бы в результате они и направлялись к одному объекту.

Если армия располагается непосредственно у главного магазина, как Фридрих II в Бунцельвицком лагере у Швейдница, то операционной линии вообще нет[19].

16. Если армия принуждена противником отступить от крепости, в которой помещается главный магазин, то в большинстве случаев операционная линия, исходящая из данной крепости, прекращает свое существование. Если противник продвигается дальше и оставляет крепость у себя в тылу или ее осаждает, то это понятно само собой. Но если это и не имеет места, то все же остается сомнение и неуверенность в том, что это не произойдет; следовательно, подвоз подвергается опасности быть перехваченным; каждому будет представляться более предпочтительным организовать подвоз с тыла, а не с неприятельской стороны. Впрочем, в крепости, угрожаемой противником, нельзя истощать запасы продовольствия, а следовательно, из ее магазина ничего не должно вывозиться. Если к этому все-таки пришлось бы обратиться, то объектом операционной линии в этом случае являлась бы расположенная позади крепости армия.

Если армия уклоняется в сторону от крепости, содержащей главный магазин, и приближается к другой, расположенной на продолжении операционного базиса, то операционная линия и базис совпадают, и армия будет черпать свое довольствие из наиболее близко расположенной крепости, так как от более отдаленной противник может ее легче отрезать. Это единственный случай, когда базис операционной линии и операционная линия представляют тождество. Впрочем, замечу вскользь, подобные параллельные марши легче всего берут начало на флангах.

17. Собственно операционными линиями являются берущие начало в субъекте или в нескольких находящихся на базисе субъектах и направляющиеся прямо в неприятельскую страну; следовательно, они являются наступательными. Я говорю направляющиеся в неприятельскую страну, а не направляющиеся на противника, так как неприятельская армия может расположиться так, что граница окажется у нее на фланге, а не в тылу. Однако главный предмет войны – всегда неприятельская страна, а в неприятельской стране – тот главный пункт, из которого неприятельская армия хотя бы и не сразу и непосредственно удовлетворяет свои потребности в снабжении и где сосредоточены наибольшие запасы элементов военной мощи; там они могут быть уничтожены в корне, дотла.

Ввиду этого понятие «вперед» с оперативной точки зрения не всегда отвечает тому направлению, куда обернуты лица солдат, т. е. фронту боевого порядка, или лагеря, или головы походных колонн, а совпадает с направлением, по которому душа армии направляет свои духовные взоры. Душа армии – это ее главнокомандующий, или, чтобы точнее выразиться, ее командная власть.

18. Каждая военная операция опирается на три главные пункта: субъект или основание операции, операционную линию и объект. Что каждая операция должна опираться на несколько субъектов, расположенных один возле другого приблизительно по одной линии и, таким образом, образующих собственно операционный базис, это будет доказано в дальнейшем изложении данного трактата.

При таких условиях, как мы уже видели, базис и операционные линии представляют совершенно различные вещи, хотя весьма уважаемые писатели, по-видимому, недостаточно четко разбирались в этих понятиях, чтобы отчетливым образом их различать.

Эти исследования и определения были абсолютно необходимы, чтобы сделать понятным дальнейшее. Что военная система у древних, в особенности у римлян, которые, по-видимому, применяли лучший метод, так как покорили весь мир, имела совершенно иное начало, об этом я упомяну лишь вкратце[20].

19. Подполковник Мовильон, конечно, прав, когда он утверждает, что четырехугольная форма лагеря по образцу древних в наше время ввиду артиллерийского огня со стороны противника совершенно неприменима. Однако он подлежит порицанию, когда стремится вывести отсюда огромное превосходство новейших форм войны над классическими и утверждает, будто военное искусство настолько подвинулось вперед, что классики рядом с нами представляются невышедшими еще из детского возраста. Я же, наоборот, хочу доказать, правда, не сейчас, так как нельзя говорить обо всем сразу, а несколько дальше, что новейшая военная система не может сравниться с классической, если мы будем иметь в виду огромные результаты, которые достигались в древности со скромными средствами; при современных же условиях, за исключением французов с началом революционных войн, при невероятном расходе сил достигались лишь весьма отрицательные результаты. К тому же мы даже еще не научились действовать соответственно духу новейшей военной системы. Командующие армиями постоянно грешат против него, доказательство чего я поставил своей последующей целью. Следовательно, здесь у нас нечем похвалиться перед древними.

20. Я держусь того мнения, что в наше время положение лагеря должно сообразоваться не с тем, чтобы выжидать в нем противника; при надлежаще принятых мерах и вне лагеря нельзя подвергнуться внезапному нападению, а духу новейшей военной системы отвечает не позиция, а движение.

Глава 2

1. Операционные линии армии можно сравнить с мускулами человеческого тела, от которых зависит движение членов. Если движение того или иного члена опирается исключительно на один мускул и если таковой перерезать, то член окажется искалеченным; тем важнее предохранить такой мускул от какого бы то ни было повреждения. Таким же образом единственная операционная линия армии, переходящей к наступательной работе, является крайне чувствительной частью, и следует не упускать из вида необходимость предохранить эту линию от всякого вредного соприкосновения с ней противника. Принципы должны не разваливать, а созидать и быть не отрицательными, а позитивными утверждениями. Я привел достаточно обоснований и данных, чтобы быть вправе завершить их следующим положительным стратегическим принципом:

«В оборонительной войне не следует располагаться непосредственно перед противником и пассивно претерпевать его наступательные предприятия, а следует избирать позиции в стороне; затем необходимо самим переходить к наступательной войне, начав предприятия против фланга и тыла противника, ориентируя их на следующий к нему подвоз и оставляя неприкосновенным его фронт. Непосредственно перед неприятелем нужно держать лишь заслон, который бы препятствовал ему сосредоточить свое внимание на флангах и тыле и задерживал бы его на одном месте, в то время как большая часть войск будет оперировать против неприятельского снабжения и по возможности на его территории; само собой понятно, что означенные операции будут происходить в неприятельском тылу».

2. Тем не менее на войне бывают случаи, когда результат, казалось бы, противоречит данному положению. Однако таковые случаи преимущественно берут свое начало в стремлении не применять правил войны и еще чаще – в незнании правил войны и в неспособности надлежащим образом их применить.

Бывают случаи, когда обстоятельства, в широком смысле этого слова, свойства местности и народа, с которым ведется война, не только заставляют умерять это правило, но даже рекомендуют применение совершенно обратного метода. Однако это не лишает силы правил войны, а также отнюдь не доказывает, что военное искусство никогда не может превратиться в науку; правда, в нем всегда столько будет предоставлено вашему суждению, что, будучи наукой, оно всегда также останется и искусством.

Искусство именно и является применением науки, которое всегда остается функцией разума.

Если какое-нибудь основное правило войны подлежит видоизменению, то это вовсе не доказывает, будто вообще не существует правил, а лишь означает, что над ним стоит более высокое правило и что оно поэтому должно применяться с рассуждением. Обратившись к разуму, легко установить те случаи, когда война требует уклонения от только что указанного правила войны, которое включено в вышеприведенный принцип наступления. Известный характер неприятельского полководца, его малограмотность в военном деле, его робость, характер его войск, их малодушие, недостаточная дисциплина, малая подвижность, которыми они страдают, все это дает полное право генералу оперировать на флангах и в тылу, хватать за горло противника, который и ничего не понимает, и ни на что не осмелится, не беспокоясь при этом о собственных флангах и тыле.