Люк отъехал в сторону, открыв ночное звездное небо. Челнока оставили насильно, осенило его. Эти люди с грузовоза ведут двойную игру.
Лаборант стиснул зубы, и во рту стало солоно от закровоточивших десен. Он их остановит. Ценой своей жизни, если потребуется.
Он не помнил, как дотащился до Троянца. Ему было жарко, пот стекал по хребту под футболкой. Входное отверстие корабля трепетало, полузакрытое. Внутри розовели слюдянистые перепонки. Лаборант прислонился к пружинящей поверхности живого корабля смотровым стеклом шлема и так стоял, отдыхая.
У него не было сил отдавать Троянцу волевой приказ, и он попросту пролез в податливое, покачивающееся отверстие, растягивая его стенки плечами. За ним начинался полутемный проход. Зная людей Рашида, они должны идти на встречу с Челноком или его конкурентом. Имени его лаборант не знал и никогда до сегодняшней встречи в медблоке не видел. Его вообще мало кто из поселенцев видел. Конкурент общался с простым людом через свою свиту.
Не раздумывая, лаборант полез на четвереньках вперед. Черный пол покачивался под коленями, над головой нависал пластинчатый, как изнанка гриба, потолок. До Профессора доносились стоны и глуховатые разговоры поселенцев, скопившихся в центральном зале. На мгновение ему показалось, что он слышит и голос жены, глухой и задыхающийся. Слава богу! Эх, собрать бы десяток-другой тех, кто еще на ногах, да захватить этот злосчастный грузовоз! И на нем всем рвануть отсюда, на Землю или еще куда, подальше от этой жалкой замороженной планетки.
А что, если… Лаборант остановился и осторожно поднялся на ноги, упираясь руками в противоположные стены. Полностью выпрямиться так и не удалось: потолок оказался слишком низким. Профессор нахмурился, сосредоточившись. Посланцы Рашида сейчас здесь. Договориться с парой-тройкой надежных людей, захватить чужаков в заложники… Он не замечал, задумавшись, что проход вокруг него потемнел, его стены сблизились, почти обхватывая его фигуру. Дышать стало труднее. Даже просто держать глаза открытыми было тяжело. Сомнений больше не оставалось: он действительно заболел.
Еле переставляя ноги, Профессор тащился по темному проходу, и тут впереди послышался тоненький звук. То ли плач, то ли смех. Лаборант ускорил шаг, но коридор вдруг начал петлять, и звук с каждым шагом становился все глуше, пока совсем не затих. Лаборант побежал, морщась от боли в суставах, и звук снова приблизился; теперь Профессор ясно слышал – это был молодой женский голос, и он неуверенно звал кого-то.
Лаборант дернулся, спеша приблизиться к голосу и его обладателю, и вляпался лицом и грудью в студенистую тепловатую массу. Проход впереди него зарастал, затягивался слизью. Отступив, человек впечатался спиной в такой же зарастающий тупик. Стены прохода сужались вокруг него, стягивались. Словно муха, пойманная в паутину, Профессор дернулся раз, другой, чувствуя пружинящее, сдавливающее объятие Троянца.
Он попытался разодрать кокон пальцами, но те соскальзывали со студенистой поверхности. Лаборант вспомнил про свой обсидиановый скальпель, полез было за ним, но плечи сдавило со всех сторон и рука в карман не попадала. Чем больше он дергался, тем крепче завязал в пахнущей мускусом полупрозрачной массе. Воздуха стало не хватать. Голова закружилась.
С женой не простился, успел подумать лаборант. Тьма закрутила его, завертела и выплюнула в огромный тоннель, в дальнем конце которого сияло солнце.
* * *
– Осторожно, – сказала полуседая женщина в одеяле. – Здесь у нас система очистки.
Бой-Баба и дядя Фима по стеночке обошли засасывающую живую воронку, косясь на неопознанные органические остатки в ее пульсирующем алом горле.
– Хорошо, что мы Живых там оставили, – вполголоса сказал дядя Фима. – Только распсиховался бы. За свою Тадефи.
Он искоса посмотрел на Бой-Бабу. Она промолчала. А что тут говорить?
– А вы не видели, – обратилась она к женщине, резко меняя тему, – кого Тадефи в зале заметила? Вы сказали, что она испугалась и поэтому убежала. Не обратили внимания, кто это был?
Женщина усмехнулась и встряхнула немытой копной волос.
– У нас здесь свои порядки, – прохрипела она больным горлом. – Но вам о них лучше ничего не знать. И девочке вашей, если… когда, – поправилась она, – мы ее найдем, лучше об этом сразу забыть и никому не рассказывать. А то у нас тут народ нервный…
Больше она ничего не сказала, и Бой-Баба решила ее не допрашивать. Не хочет говорить, и фиг с ней. Они сами все увидят и разберутся.
Группа поиска прошла еще с пару сотен метров по живым, податливым проходам, и впереди раздался короткий, испуганный вскрик Тадефи.
– О-го-го-го-гой! – во всю глотку орал дядя Фима, пробираясь по сузившемуся проходу и растягивая податливые стенки в стороны громадными красными руками.
– Таде-е-е-ефи! – не в тон вторила Бой-Баба, спотыкаясь и падая на неровной поверхности пола.
Женщина в одеяле не кричала, но внимательно всматривалась в сузившийся перед ними проход. Нежно прикасалась легкими руками к стенкам, и они расходились от ее прикосновения.
– Троянец чувствует опасность, – взволнованно сказала она. – Это что-то особенное. Он никогда раньше не вел себя так.
– Таде-е-е-ефи! – завопила Бой-Баба, крутясь на месте и прислушиваясь к мерному шелесту потолочных пластинок.
– Я вас слышу, – раздался совсем рядом хриплый от слез голосок.
Они повернули на голос. Тадефи сидела у стенки прохода, вжавшись в податливую поверхность. Бой-Баба кинулась к ней, схватила за плечи, внимательно осмотрела хрупкую фигурку в гермокостюме.
– Ты жива? Все в порядке?
Тадефи посмотрела на нее снизу вверх, и из глаз ее покатились по лицу слезы. Бой-Баба присела на корточки рядом с ней. Тадефи развела руки и обхватила ее шею. Прижалась, тяжело дыша.
– Чего ты испугалась? – спросила Бой-Баба полусерьезно, не рассчитывая на ответ. – Чего ради убежала?
Тадефи помотала головой:
– Я не знала, что тут… все так плохо. – Она всхлипнула и машинально вытерла запотевшее изнутри стекло шлема рукавом. – Я думала, это так… просто болезнь… а тут… – Она подняла голову и настороженно посмотрела на пришедшую с ними женщину.
– Я вас там видела, – сказала она жестко. На удивление Бой-Бабе женщина ответила таким же настороженным взглядом.
– Помочь – это мой долг, – глухо сказала она. – Но будь на то моя воля, вы все и близко к базе не подошли бы. Лучше смерть, чем помощь от таких, как вы.
Она с вызовом посмотрела на Бой-Бабу. Та открыла рот – и промолчала, прижимая к себе за плечи Тадефи. А та, словно поняв, о чем говорит женщина, уткнулась Бой-Бабе в стальную грудь и заревела еще пуще. Глаза и нос за стеклом шлема покраснели и мокро блестели – не вытереть.
– Ну, все! – скомандовала Бой-Баба, поднялась на ноги и помогла встать Тадефи. – Поплакали – и будет. А сейчас пошли обратно… нужно все осмотреть, нужно составить план, как проводить эвакуацию. Вернемся на корабль, заберем остальные транспортеры и медикаменты и будем людей вывозить. Ты, как будущий врач, нам должна помочь, – встряхнула она Тадефи за плечи. – Ты меня слышишь?
Девушка подняла на Бой-Бабу заплаканные глаза.
– Я не знала, что тут такой ужас… – повторила она. – Что они так больны… понимаете? – и обернулась к женщине. – Я правда не знала. Я не виновата.
Женщина поджала губы.
– Идемте, – отрывисто ответила она, хватая воздух, – что уж теперь-то… Если правда, что вы говорите насчет… насчет эвакуации этой, то, может, хоть что-то хоро… хорошее для всех нас из этого получится…
Они вернулись коротким путем – Троянец больше не вилял, а вел их прямо. Женщина в одеяле медленно шла впереди, держась за локоть дяди Фимы, и останавливалась каждый раз, когда приступы кашля сотрясали ее исхудавшее тело. За ней неловко вышагивала по покачивающемуся полу Бой-Баба, обнимая за плечи Тадефи. Та смотрела в сторону, пряча от всех хмурое, злое лицо.
* * *
Лаборант расклеил глаза, залепленные теплой слизью. Он дышал… кажется. Попробовал двинуть рукой, потом головой – но заросший проход крепко держал его и не пускал. Вокруг стояла кромешная тьма: Профессор хлопал глазами, но не видел ничего, кроме черноты в разветвляющихся красных прожилках.
Где-то рядом раздались голоса: хриплый, сердитый бас Мойры, его жены, и еще чьи-то незнакомые… причем один голос жестяной, нечеловеческий. Система обработки звуковых сигналов мозга, догадался он. Среди астронавтов было два то ли андроида, то ли модифицированных человека. Одному из них и принадлежал механический голос без интонаций.
Он не слушал. Он устал. Люди Рашида были тут, в двух шагах, и он не мог ничего с этим поделать. Троянец держал его крепко. Профессор дернулся, и объятие теплых перепонок стало крепче, проход сжался, пережимая ему артерии. Обсидиановый скальпель в кармане не давал лаборанту покоя. Хотя… на базе уже были случаи, когда потерявшие рассудок поселенцы нападали на Троянца. Конец их был всегда разный и одинаково поучительный. Нет, хорошо, что до скальпеля не дотянуться.
Слово «эвакуация» прозвенело в усталом разговоре. Профессор насторожил уши. Нет, не может быть. Это новая ловушка. Их не могут вернуть на Землю. Скорее всего, просто хотят вывезти с базы, прикончить втихую в герметически запертом грузовом блоке под предлогом дезинфекции и таким образом завершить бесславный эксперимент.
– Они лгут! – попытался крикнуть он. – Они хотят нас всех убить! – Пленки обхватили крепче, придвинулись ко рту.
– Бегите! – замычал он, отодвигая, насколько возможно, голову от залепившей рот пленки. – Спасайтесь…
В уши зашептало, тепло и ласково: уходи, уходи, уходи… Все еще пытаясь кричать, предупредить, Профессор закрыл глаза и провалился в мягкую тьму.
* * *
Питер Маленький выслушал доклад и вздохнул в динамике:
– Я… хорошо, я позову капитана.
Через несколько долгих минут Майер наконец отозвался. Повторяя ему доклад, Бой-Баба слышала, как капитан вполголоса отдавал приказания. Затем ответил:
– Хорошо. Возвращайтесь и помогайте Рашиду готовить изоляторы и установку консервации. Мы же за это время подготовим транспортеры, воду и первую помощь, а потом отправимся все вместе эвакуировать поселенцев.
– Они умирают, господин капитан, – сказала Бой-Баба.
В наушниках раздался глубокий вздох:
– Значит, чем раньше вы вернетесь, тем скорее мы сможем выехать на помощь. Поезжайте, не теряйте времени.
Она вернулась с вестями. Все внутри сжималось: как уходить? Пораженные провожали их жадными взглядами. Дядя Фима повернулся к ним и поднял руки, призывая к вниманию.
– Мы сейчас уходим, – пророкотал он. – За помощью. Вернемся с транспортом и всех отсюда вывезем. Сейчас принесем вам воды и аптечки, чтобы вы продержались до нашего возвращения.
Зал наполнился шорохами и гулом голосов поселенцев.
Астронавты пошли мимо групп людей.
– Мы только на минутку, – отвечала Бой-Баба всем, кто ловил ее взгляд. – Сейчас вернемся с подмогой. Держитесь. Мы скоро.
Когда транспортер разворачивался к выезду с базы, Бой-Баба оглянулась на закрывающую полнеба раковину носителя. Ее края колыхались кроваво-красным.
Глава 4
Транспортер уже возвращался к кораблю, а Электрий все мерил шагами свой отсек. Он искал способ выполнить приказ Общества. Не удалось с капитаном – ну что ж. Значит, нужно найти другое решение. Майер по недальновидности решил укусить руку, которая его кормит? Что ж, именно поэтому он всего лишь капитан, а Электрий уже инспектор.
Неожиданная мысль остановила его шаг. Ну конечно – как он об этом не подумал. Электрий торопливо посмотрел на часы и вышел в коридор. Прислушался к голосам, удовлетворенно кивнул и зашагал к блоку управления.
Но на этот раз он направлялся не на мостик. Инспектор шел на смех и голоса, доносившиеся из брехаловки.
За шаг до распахнутой двери инспектор помедлил, собираясь с мыслями. В общих чертах он уже знал, что им скажет. По телу его пробегала судорога возбуждения: впервые в жизни законопослушный и трусоватый Электрий решился блефовать.
Он переступил порог и огляделся.
Трое из членов экипажа развалились в креслах вокруг столика. Штурман Йос тыкал стилусом в калькулятор, пересчитывал цифры и, шевеля губами, заполнял графы в высвечивающихся на экране планшетки формулярах. Потом открывал таблицы зарплатных ведомостей, обводил в них стилусом суммы, плюсовал, минусовал, вводил в формуляры…
Электрий кивнул всем и без церемоний заглянул в экран через плечо штурмана. Йос поднял на него глаза.
– Даже здесь пенсионный фонд достает, а? – Штурман бросил планшетку на стол и потянулся. – Замучился считать. Никаких денег не захочешь. Сейчас еще страховая начнет теребить – совсем работать некогда будет.
Инспектор внутренне напрягся. Главное, с самого начала взять верную ноту.
– Насчет страховых вы, безусловно, правы! – уверенно начал он. – Я полагаю, вы слышали о новом распоряжении?
Кок с Питером с интересом повернулись на его голос. Инспектор прошел к свободному креслу и уселся рядом с Йосом.
– С этого года все страховые компании переходят в ведомство охраны здоровья и безопасности. Все страховые случаи будут рассматриваться их комиссией, и решение будет приниматься в зависимости от соблюдения пострадавшими их распоряжений. – Инспектор откинулся в кресле и наблюдал за их реакцией.
Астронавты помолчали, переваривая новость.
– Не может этого быть, – выговорил Питер Маленький. – Ведь страховая система… она тем и сильна, что никому не подчиняется. Особенно охране здоровья и безопасности. Разве не так, Кокки? – повернулся он к пожилому бортинженеру.
Тот неуверенно пожал плечами.
– Это решение витало в воздухе, – наконец сказал он, – уже довольно давно.
Йос механически продолжал постукивать углом планшетки о стол, глядя на инспектора.
– Любопытно, – процедил он. – А нас это как-то заденет?
Электрий помедлил. Директор Общества Соцразвития сказал ему: убеждай, как хочешь, говори, что хочешь. Ну что ж. Он поднял голову на астронавтов и заговорил:
– Судя по всему, эта инициатива исходила от самих страховых. Они приняли решение больше не принимать к рассмотрению случаи, произошедшие с нарушением норм охраны здоровья и безопасности граждан. Во избежание злоупотреблений.
В брехаловке воцарилось молчание. Йос покачал головой и презрительно поджал губы.
– Чертовы бюрократы, – наконец процедил Кок. – Собак им было мало, теперь и до нас добрались.
– Собак? Каких собак? – не понял инспектор.
Кок усмехнулся:
– Инспекция по охране здоровья и безопасности издала приказ для полиции, чтобы те перед преследованием преступника с собаками брали с него справку об отсутствии аллергии на собачью шерсть.
Питер неуверенно хихикнул.
– Ну все, – проворчал Йос. – Пропал космос. Теперь будут летать по одобренным маршрутам, и чтоб не дай бог у грузового андроида чирей на заднице не вскочил, а то до конца дней ему из своего кармана платить будешь. – Помолчал. – Надеюсь, хоть обратной силы этому закону не дадут? А то всех нас по миру пустят. Может, затем все это и затевается.
– Насчет обратной силы мне ничего не известно, – буркнул инспектор, поднялся и подошел к иллюминатору. Приложился лбом к холодному стеклу и уставился в темноту. Выдержав паузу, добавил веско:
– Но это, безусловно, возможно.
Времени было в обрез: транспортер вернется с минуты на минуту. Но надо дать экипажу время усвоить новость и сделать выводы. Понять, что спасение зараженных поселенцев может обернуться для них потерей работы, страховки и пенсии. И что они сами могут превратиться в таких же безработных и кончить жизнь на базах в дальнем космосе.