Тут он облегченно перевел дух, радуясь про себя, что сумел добраться до конца такой длинной фразы и ни разу не запнулся. Лола же совершенно никак не отреагировала на его слова, так что Леня слегка расстроился. Но не в его правилах было опускать руки и пасовать перед первой же серьезной проблемой. Он поставил поднос с завтраком на тумбочку у кровати, наклонился и легонько дунул Лоле в щеку.
– Дорогая, – пропел он, – пора вставать! Уже одиннадцатый час, а ты сама вчера говорила, что опаздывать на репетицию никак нельзя.
Лола отреагировала на его слова только тем, что немедленно нырнула с головой под одеяло.
– Слушай, мне это надоело! – Маркиз повысил голос. – Я ведь в конце концов не нянька тебе! У меня между прочим собственные дела есть!
Он сам услышал фальшь в собственном голосе. Дел у него никаких не было, и Лола прекрасно это знала.
С тех пор, как Леня Марков, известный в определенных кругах как Маркиз, вернулся из Египта, где помог получить наследство одной симпатичной старушке и одной малосимпатичной молодой даме, о которой он не мог вспомнить без содрогания, прошло больше месяца. Нельзя сказать, что в его отношениях с Лолой, его верной партнершей и помощницей, осталось все как прежде. Теперь Маркиз и сам не мог понять, как получилось, что он увлекся клиенткой, увлекся не на шутку. Эта маленькая прохиндейка сумела так заморочить ему голову, что он всерьез поверил, что она сумеет заменить ему Лолу.
Они с Лолой были знакомы почти два года, и отношения у них были вначале чисто деловые. Леня Маркиз имел надежную и перспективную профессию – он был мошенником высокой квалификации. При его умении и сообразительности, а также богатой фантазии он всегда мог рассчитывать на кусок хлеба с маслом, потому что за последнее время в нашей стране развелось много богатых людей, которые просто напрашивались на то, чтобы Леня Маркиз их немножечко пощипал. Леня был человеком не злым и всегда знал меру, никогда он не оставлял клиента голым. Несвойственную ему суровость он проявил лишь однажды, тогда дело шло о мести. Маркиз отомстил одному опасному и влиятельному человеку Артему Зарудному за смерть своего старого друга и учителя. Леня лишил тогда Зарудного самого дорогого, что у того было – его денег. Без денег Зарудный стал безопасен, как ягненок, и Леню никогда не мучили угрызения совести.
Все это время рядом с ним была Лола, постепенно сумевшая стать для него необходимой. Их связывало общее дело, вкусы, пристрастия, наконец, трое домашних любимцев, которыми они легкомысленно успели обрасти за короткое время, в общем, их связывало все, кроме постели. Тут они строго соблюдали негласный договор, никогда не смешивая работу с личной жизнью и скрепя сердце прощая друг другу маленькие грешки на стороне.
Так было до тех пор, пока Леня не встретил в начале зимы женщину, которая была создана для него, послана ему судьбой – то есть он так считал и не стал бы слушать никаких Лолиных возражений на этот счет. Лола, надо отдать ей должное, и не пыталась вмешиваться. Она не стала напоследок устраивать скандал. До Лени дошло гораздо позже, как сильно он обидел свою верную компаньонку. Во всяком случае, когда через месяц он вернулся, пристыженный и виноватый, Лола совершенно недвусмысленно дала понять, чтобы он убирался вон из квартиры, которую они купили в свое время вместе. Дело было не в деньгах, Леня Маркиз был человек обеспеченный, он провернул в свое время несколько удачных операций, и кое-что у него лежало в нескольких европейских банках.
Леня каялся и полностью признал свою вину, он говорил, что Лола была права, что он никогда больше не позволит себе… и так далее и тому подобное… Все было напрасно.
Леня принял меры. Лола вынуждена была уступить. Маркиз думал, что победил, но, как оказалось, это была Пиррова победа.
За время его отсутствия Лола снова устроилась в театр, ведь она была актрисой. Эта работа помогла ей преодолеть одиночество и тоску, когда Ленька ее бросил, утверждала она. Театр всегда был ее единственным, подлинным призванием. «Ладно, – великодушно решил Леня, – чем бы дитя ни тешилось…» Но противная девчонка совершенно распустилась. Мало того, что она восстановила против Маркиза всех животных, она еще вела себя как капризная королева. Она утверждала, что имеет в театре большой успех, что ее просто осаждают поклонники, кстати, цветов она привозила со спектаклей ужасающее количество, у него, Маркиза, чуть не началась от этих веников аллергия.
Лола прекратила заниматься домом, все заботы по хозяйству легли на его, Маркиза, плечи. В силу специфики своей работы он не любил чужих людей в доме, поэтому приходилось управляться с животными самому. Кроме того, в обязанности Маркиза входило теперь приготовление еды на все семейство, да еще он должен был будить Лолу по утрам и следить, чтобы она не опаздывала на репетиции.
Эти безрадостные мысли проплывали в голове у Маркиза, в то время как он кружил у кровати и пытался воздействовать на Лолину сознательность. Впрочем, Лолка всегда была несознательным элементом, так что Леня решил сменить тактику. Он внимательно осмотрел все выпуклости под одеялом, прикинул, где у Лолы может быть попка, и без предупреждения сильно за это место ущипнул. Эффект превзошел самые смелые ожидания. Раздался жуткий визг, под одеялом началась активная возня, и вскоре оттуда выскочил маленький пушистый песик мексиканской породы чихуахуа. Он злобно тявкнул на Маркиза и стремглав выбежал из спальни.
– Ты что – с ума сошел? – Лола села в кровати, откинув одеяло. – Если ты злишься на меня, то при чем тут собака? Ты поранил Пу И!
– Кой черт! – рассвирепел Леня. – Выходит, это я его ущипнул! Сам виноват, нечего лезть под одеяло! Скажите, какой неженка нашелся – в кровати он спит! И ты тоже хороша – совершенно распустила собаку, видано ли дело – спать вместе!
– С кем я сплю – тебя совершенно не касается, – ледяным тоном произнесла Лола.
– Это точно, – неожиданно мирно согласился Маркиз, – но меня касается, когда ты встаешь. Но, Лолка, мое терпение скоро лопнет! И ты будешь самостоятельно вставать по будильнику.
– Ты прекрасно знаешь, что я не слышу будильника! – с упреком сказала Лола. – Ну ладно, а что у нас на завтрак?
Она выпила сок и потянулась за булочкой. Леня присел рядом с ней и взял свою чашку.
– Звонили из театра, – заговорил он, – ты даже сотовый не берешь, пришлось мне говорить. Сказали, что репетицию перенесли на полчаса позже. Еще у тебя встреча с этим, как его… ну который с телевидения.
– Ух ты! – Лола подпрыгнула на кровати. – Наконец-то!
– Слушай, ну зачем тебе все это нужно, – укоризненно заговорил Леня, – вся эта шумиха…
– Я тебя умоляю! – Лола капризно надула губки. – Не начинай с утра! Тысячу раз я тебе говорила, что мое призвание – сцена, ты оставался глух к моим словам! И теперь, когда мне сопутствует успех, когда наконец-то пришла слава!..
Маркиз хмыкнул. Лола же отхлебнула кофе и сморщилась.
– Ты опять положил сахар. Говорила же – без сахара, но со сливками! И булочки перегрел, шоколад расплавился.
– Ну, знаешь! – Леня выскочил из спальни, хлопнув дверью.
Лола удовлетворенно улыбнулась и вонзила зубы в третью булочку, которая, надо сказать, была ужасно вкусной.
Лола была совершенно счастлива. Выглядела она отлично: глаза сияли, волосы завивались и блестели, кожа была чиста и упруга. Каждый день Лола проводила в тренажерном зале не менее полутора часов и ни капельки не уставала. Занятия только придавали ей бодрости.
Ей безумно нравилось работать в театре – вся эта суета, шум, огни рампы… Нравилась публика, нравились ее роли в пьесах. Главный ее отличал. Лола надеялась, что за талант, хотя в свое время подстраховалась на всякий случай. Как уже было раньше, когда она играла в театре, Лола выдумала себе мифического богатого и влиятельного спонсора, то есть, проще говоря, в театре считали, что у нее есть богатый любовник. Лола всегда была дорого и со вкусом одета, в театр ездила на приличной машине – все говорило о том, что ее содержит состоятельный человек. А что в театре его никогда не видели – тоже понятно, стало быть, известный человек, занимает высокий пост и не хочет рисковать карьерой и ставить под удар свою семейную жизнь. Домой только Лола никогда никого к себе не приглашала, тут уж Маркиз проявил твердость.
«Мне не нужна скандальная известность! – решительно заявил он. – Если уж ты настолько легкомысленна, что постоянно появляешься на людях и привлекаешь к себе всеобщее внимание, то хотя бы не приваживай всю эту шантрапу к нашему дому. За твоего богатого любовника я никак не могу сойти, а шофером представляться не хочу. Заведи себе какого-нибудь широкоплечего бодигарда с головой в зачаточном состоянии, он будет очень хорошо смотреться рядом».
Лола обиделась, но послушалась Маркиза, не в смысле телохранителя, конечно. Ей совершенно не нужна гора мускулов, вечно ошивающаяся поблизости. Звонили ей только на мобильник, адреса в театре никто не знал. Зато мифический спонсор частично финансировал постановку «Пигмалиона», и Лоле дали в ней главную роль. На самом деле финансировала спектакль Лола на свои собственные деньги, на собственные деньги покупала свои дорогие наряды – у них с Маркизом когда-то были неплохие доходы, и делили они их по справедливости.
Ленька после своего неудачного романтического увлечения на стороне вернулся шелковым и вел себя тише воды ниже травы. Разумеется, он оскорбил и унизил Лолу, она хоть и пустила его снова жить в эту квартиру, но не собиралась так быстро прощать обиду и затаила ее надолго.
В театре все шло отлично, у нее замечательно получилась роль Виолы в «Двенадцатой ночи». Лола вообще обожала пьесы Шекспира. Он был ее любимым драматургом. И с Элизой Дулитл на репетициях все выходило здорово, Главный был доволен. В лучах успеха Лола сверкала, как саламандра в огне.
Немножко портило настроение отношение остальной труппы, конкретно – женской ее части, но Лола была к такому готова. Было бы странно, если бы к ней отнеслись по-дружески в этом гадючнике.
Еще одним облачком, омрачавшим ее лазурный горизонт, было несколько странное отношение к ней обеспеченной дамы средних лет Валерии Борисовны Кликунец, постоянной посетительницы театра, периодически подбрасывавшей коллективу спонсорскую помощь и потому пользовавшейся в театре особыми правами, посещавшей почти все репетиции и не вылезавшей из-за кулис…
Но в остальном все шло отлично, у Лолы определенно наступила полоса удач.
Выпив не спеша кофе и съев три булочки, Лола потянулась в кровати, потом вздохнула и решила, что нужно вставать. Пу И, увидев за окном метель, мигом напустил лужу в коридоре, чтобы не выводили на прогулку, а сейчас гремел на кухне полупустой коробкой с ореховым печеньем, это было его любимое лакомство. Лола хотела было высказать Леньке, что он совершенно не следит за собакой, но, увидев закрытую дверь в его комнату, передумала. Лола всегда умела вовремя остановиться, жизнь ее этому научила.
Она скрылась в ванной и там внимательно и с удовольствием рассмотрела себя в большое зеркало.
«Какая же я хорошенькая, когда растрепанная!» – подумала Лола и улыбнулась самой себе дружелюбно и открыто.
Потом она улыбнулась себе радостно и по-детски наивно. Потом – чуть высокомерно. И наконец – холодно-равнодушно, одними губами.
Ассортимент ее улыбок не был исчерпан даже наполовину, но Лола решила, что следует поторопиться, иначе она и вправду опоздает в театр. Полностью приведя себя в порядок, она вышла в коридор и подобрала с полу маленькое зеленое птичье перо. Лола горестно вздохнула.
Перо принадлежало попугаю Перришону, который появился в их доме в начале зимы – просто влетел в открытую форточку. На объявление, вывешенное Лолой о находке попугая, никто не отозвался, и Маркиз ехидно заметил по этому поводу, что хозяева такой мерзкой и нахальной птицы радуются сейчас, что от нее избавились и ни за что не примут ее обратно. Попугай и вправду был страшный хулиган. Он подстрекал на всевозможные каверзы не только инфантильного, легко поддающегося дурному влиянию песика Пу И, но и солидного, независимого, уважающего себя кота Аскольда. Из-за скверного характера жизнь трудновоспитуемого попугая не раз висела на волоске. Когда он обгадил дорогой и самый любимый пиджак Маркиза, неосмотрительно брошенный им на стуле, Леня всерьез подумывал, не свернуть ли наглой птице шею. Спасла Перришона Лола, а также то, что Леня Маркиз ненавидел насилие во всех его проявлениях, оттого и выбрал такую бескровную интеллектуальную профессию.
Понемногу попугай перевоспитался, и Леня даже привязался к нахальной птичке, во всяком случае теперь, когда попугай явно недомогал, Лола и Маркиз дружно переживали по этому поводу.
Вызывали на дом опытного ветеринара, тот сказал, что птице не хватает солнца, выписал витамины и полчаса в день прогревания кварцевой лампой. Улучшения пока не наступало.
Лола нашла попугая на платяном шкафу в гостиной. Он сидел, нахохлившись, взъерошив перья и прикрыв глаза.
– Перренька милый, – ласково заговорила Лола, – Перренька умница, Перреньке орешков…
Попугай приоткрыл один глаз и грустно поглядел на Лолу.
– Ой, у него аппетит пропал! – испугалась она. – Леня, Перришону совсем плохо! Он заболел!
– Да сожрал он своего корма чуть не полпакета! – послышался из комнаты раздраженный голос Маркиза.
– Тогда все не так страшно! – Лола заметно повеселела. – Ленечка, дорогой, я ухожу в театр на репетицию, но днем появлюсь, так что озаботься, пожалуйста, насчет обеда! Заранее благодарна!
Лола накинула норковую шубку, закуталась шарфом и упорхнула.
Выпроводив наконец Лолу, Маркиз тяжело вздохнул. Такая жизнь не для него. И дело вовсе не в том, что ему в тягость было возиться со своей вконец распоясавшейся подругой. Дело было в том, что Леня не мог так долго простаивать. У него ржавели и плесневели мозги, он физически ощущал, как жиреет и тупеет от безделья. Ему не хватало риска, приключений, борьбы. Ему не хватало работы, а работа в его понимании была обязательно сопряжена с опасностью.
И вдруг зазвонил телефон.
Это само по себе было удивительно – им с Лолой почти никогда не звонили, он настоял на том, чтобы Лола не давала в театре своих координат, что создавало вокруг нее среди коллег по сцене дополнительную ауру тайны и загадки. Звонить могла разве что сама Лола, но она еще явно не доехала до театра. Если только забыла что-нибудь дома и набирает теперь по сотовому…
Леня снял трубку.
– Привет, Маркиз! – услышал он знакомый голос. – Узнаешь?
– Здорово, Ухо!
Леня узнал голос молодого парня, своего давнего знакомого, большого специалиста по автомобилям любых марок и фирм, неоднократно выполнявшего для Маркиза самые необычные заказы. Если нужно было угнать машину, будь то хоть личный лимузин султана Брунея или покойной принцессы Дианы, достаточно было позвонить ему и поставить задачу. Чем сложнее была эта задача, тем охотнее Ухо брался за нее. Однажды он для серьезной операции угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик, так никогда и не рассказав, как ему это удалось.
– Здорово, Ухо! – повторил Маркиз. – Как дела?
– Поговорить надо, – осторожно ответил парень, – помнишь то место, где мы встречались последний раз?
– У Эдика? – уточнил Маркиз.
– Во-во. Буду там через час.
Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога… Правда, трубки, луки и прочие «индейские» прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заняты в любое время суток.
Маркиз окинул взглядом полное табачного дыма и ровного гула голосов помещение и увидел за угловым столиком на двоих своего знакомого. Ухо помахал ему рукой. Леня подсел к нему, поздоровался и выжидающе замолчал.