– Да что ему, других дней в неделю на женщин не хватает?! – возмутился Роман Витальевич.
– В последнее время Сергей встречался с какой-то брюнеткой, а вчера у него вдруг появилась рыженькая. Он с ней уже сутки из дома не выходит.
– Это в его духе, – грустно вздохнул Круглов. – Только мне от этого не легче. Где моя дочь? Впору к экстрасенсам идти…
Услышав это, я вспомнила о своих гадальных двенадцатигранниках. Куда же я их убрала? Кажется, на антресоли. Закончив разговор с клиентом, я полезла наверх, отыскала мешочек с косточками и – так уж случилось – выронила его содержимое на пол. На верхних гранях костяшек сложилась комбинация «13+30+8». Такое сочетание мне еще ни разу не выпадало, поэтому я заглянула в шпаргалку. «Внимание! Рядом неизбежное горе, и оно не заставит себя долго ждать», – менее оптимистичной формулировки просто не бывает! А может, не стоит придавать ей столь серьезного значения? Я ведь не успела еще задать вопрос. Нет. Это самообман. Вопрос о том, жива ли дочь моего клиента, уже давно оформился в моем сознании.
* * *
С утра я поехала в городское управление внутренних дел. Кирьянов был на улице и удивился, увидев мой «Ситроен», припаркованный у входа.
– Здравствуй, Танюша! Вот уж не думал, что ты так рано подъедешь! – Владимир Сергеевич обескураженно улыбнулся, наклонившись к открытому окну машины. – Выходит, твоя студентка так и не нашлась?
– Нет, – подтвердила я, выйдя из машины.
– Ну что ж, будем ее искать. Человек – не иголка, должен найтись. – Полковник открыл дверь в свою контору, пропустил меня вперед и обратился к дежурному: – Это со мной.
Вскоре мы расположились в кабинете Кирьянова, и я обрисовала ему ситуацию:
– Понимаешь, девчонка выходить из дома не собиралась, о чем сказала по телефону и отцу, и подружке.
– Раз она не посвятила близких в свои планы, возможно, ей было что от них скрывать, – предположил Владимир Сергеевич. – Хотя решение отправиться погулять могло возникнуть у нее спонтанно.
– Вот я к этому мнению и склоняюсь. Понимаешь, она писала реферат, но не дописала. Осталось только заключение. Еще она еду готовила – борщ, котлеты. Они так и остались на плите.
– Прямо-таки идеальная картина какая-то – студентка, отличница, кулинарка, – Кирьянов несколько перефразировал известную реплику из гайдаевской комедии. – Знаешь, в тихом омуте обычно такие черти водятся!
– Знаю – и считаю, что ее кто-то выманил по телефону из дома. Она ушла в начале седьмого и не вернулась. Мобильник у нее отключен, но, может быть, он периодически включается. Владимир Сергеевич, посодействуешь тому, чтобы компания сотовой связи отследила сигнал? И еще, надо бы распечатку ее звонков срочно получить…
– Погоди, – полковник снял трубку стационарного телефона и набрал номер. – Петр Олегович, приветствую тебя! Да, я по поводу тех отпечатков звоню. Нет в базе? Ты уверен? Ладно, а что с анализом крови? Так, я понял, это уже кое-что. Хорошо, до обеда это потерпит. Таня, ты уже извини, мне надо еще один звоночек сделать.
Когда Кирьянов начал кому-то звонить, я подумала, что он собирается озадачить кого-то моими проблемами, и ошиблась. Он решал свои задачи и, кажется, даже толком не слушал, о чем я ему толкую, только делал вид, что внимает моему рассказу. Когда он наконец оставил телефон в покое, я спросила открытым текстом:
– Володя, тебе сейчас совсем не до меня, да?
– С чего ты так решила?
Я кивнула на телефон:
– Ты мог бы позвонить оператору, но не стал. Ты вообще меня слушал?
– Таня, я все слышал, просто я жду Зеленцова. Он должен подойти с минуты на минуту.
– А при чем здесь Зеленцов?
– Он дежурил по городу в ночь с субботы на воскресенье, так что в курсе всех преступлений, совершенных в это время, – едва Кирьянов это произнес, как в дверь постучали. – Да-да, открыто!
– Здравия желаю! – поприветствовал своего начальника зашедший в кабинет молодой опер и кивнул мне.
– Миша, ты как раз вовремя. – Владимир Сергеевич указал ему рукой на свободный стул. – С Татьяной ты знаком, так ведь?
– Да, мы вместе работали по делу Кривулина, – вспомнил Зеленцов.
– Ну вот и замечательно! Вы тут пока пообщайтесь, а я в отдел кадров зайду. – Кирьянов поднялся и вышел из кабинета.
– Михаил, – обратилась я к оперативнику, – я разыскиваю пропавшую девушку. Она в субботу вечером ушла из дома и не вернулась. Возможно, она стала жертвой какого-то преступления.
– А фотография есть? – поинтересовался лейтенант.
– Да, конечно. – Я достала из сумки три фотографии, которые еще вчера распечатала на своем принтере.
Опер одним глазком взглянул на них и, не особо задумываясь, сказал:
– Да, это она.
– Ты ее видел?! Где?! – оживилась я.
– У северного выхода со стадиона «Локомотив», – ответил Миша и, повнимательнее посмотрев на фотографию Полины анфас, добавил: – Красивая.
– То есть ты встретил эту девушку на стадионе и запомнил ее среди тысячи других зрительниц?
– Ты что, ничего не поняла? – Зеленцов виновато опустил глаза. – Я не встретил ее… Я прибыл на место преступления. Эту девушку убили после рок-концерта на стадионе «Локомотив».
Надежда, которая, несмотря на мрачное предсказание гадальных двенадцатигранников, все еще теплилась где-то в глубине моего сознания, рухнула в одно мгновение.
– Ты уверен? – уточнила я лишь затем, чтоб заполнить паузу, повисшую в воздухе.
– Уверен. А она тебе кто? – поинтересовался лейтенант.
– Дочь моего клиента. Странно, что ему до сих пор не сообщили об этом…
– Ничего странного, ведь труп числится неопознанным. У погибшей при себе не было ни документов, ни мобильника, – словом, ничего, по чему можно было бы установить ее личность. Среди свидетелей тоже не нашлось того, кто бы ее опознал.
– Насколько мне известно, Полина вышла из дома с небольшой серой сумочкой, в которой был смартфон и, возможно, студенческий билет, – заметила я, на что опер, дежуривший в субботу по городу, лишь отрицательно мотнул головой. – Миша, а вдруг это все-таки не она была? Ты посмотри на фото повнимательнее!
– Таня, у меня хорошая память на лица, но, если ты настаиваешь, – Зеленцов бегло пересмотрел снимки и утвердительно кивнул: – К сожалению, это ее убили. Вне всяких сомнений.
– А как она была одета? – все еще не сдавалась я.
– В джинсы, трикотажный пуловер серого цвета, с рисунком спереди, в виде Эйфелевой башни, – вспомнил опер, и я окончательно убедилась, что он не ошибся. Осталось только выяснить детали.
– Как это произошло? Убийца задержан?
– Нет, никто не задержан, – развел руками Зеленцов. – Девушка скончалась на месте от ножевого ранения в левый бок. Несмотря на то что убийство произошло при большом скоплении народа, свидетелей не оказалось.
– Как такое возможно? – удивилась я.
– Вот так. – Михаил скорбно поджал губы. – Концерт закончился в половине одиннадцатого, зрители начали расходиться. В проходах, как водится, возникла толчея. Все же торопятся, никто лишние пять минут подождать не хочет… И вот метров за десять до Северного выхода какая-то девушка в толпе вдруг вскрикнула и осела на землю. Люди расступились, а она упала навзничь на асфальт. В ее левом боку торчал нож. Несколько секунд зрители молча взирали на нее, потом все-таки догадались вызвать «Скорую» и полицию. Пока на шум и крики толпы подоспели охранники стадиона, часть людей успела выйти за ворота, на улицу.
– Люди наверняка понимали: если их задержат для дачи показаний, это затянется до середины ночи, если не до утра, поэтому и ломанули к выходу, – сказала я.
– Скорее всего убийца был среди тех, кто успел покинуть стадион до того, как ворота закрыли, – продолжил Зеленцов. – Дежурный следователь, прибывший на место преступления, принялся опрашивать свидетелей. Насколько я знаю, никто ничего вразумительного сказать не мог. Ни одна камера видеонаблюдения место преступления не просматривает. К тому же как раз в этом месте люди выходят из освещенного сектора в уличную темноту, поэтому неизбежно слепнут на несколько секунд…
– Убийца, скорее всего, это знал, – предположила я. – То есть место преступления выбрано не случайно, а вот жертвой могла оказаться любая девушка…
– Почему любая? – удивился Михаил.
– Потому что Полина в тот вечер никуда идти не собиралась! Вероятно, ей просто надоело сидеть дома, она решила немного развеяться и пошла на концерт. В результате она оказалась не в то время и не в том месте, – подытожила я.
– У нас возникло иное мнение на этот счет, – возразил мне опер, побывавший на месте преступления. – Скорее всего убийца знал, кого и за что он лишает жизни. В общем, рабочая версия такова – ту девушку убили из-за наркотиков.
– Что?! – не поверила я своим ушам. – При чем здесь наркотики?!
– Ну да, я не успел сказать. – Зеленцов почесал за ухом. – Под телом были обнаружены три пакетика с белым веществом, предположительно героином. Экспертиза это наверняка подтвердит. Тут интересно другое – будут ли на пакетах ее отпечатки пальцев или нет? Таня, ты не в курсе, Полина твоя употребляла наркотики?
– Ни о чем таком мне не известно. – Я растерянно развела руками. – Эта девушка – студентка первого курса классического университета, и характеризовалась она исключительно положительно. Ее отец – крупный бизнесмен, мать трагически погибла два года назад…
– Неполная семья, шальные деньги, – осуждающим тоном произнес лейтенант, додумав то, чего не было даже между моих строк.
Я не стала ни подтверждать этого, ни отрицать. В конце концов, я не знала при жизни Полину Круглову. Может, она вовсе не была такой, какой казалась ее отцу, консьержкам и даже подруге. Вот что привело ее на стадион? Желание услышать любимых рок-исполнителей – или что-то другое? Впрочем, теперь это для меня уже не имело никакого значения. Роман Витальевич нанял меня для того, чтобы я нашла его пропавшую дочь, и я нашла ее, только не живую, а мертвую. Мне осталось лишь донести до него эту трагическую новость, а миссия эта была не из легких. В старину гонца, принесшего дурную весть, убивали.
Дверь открылась, в кабинет вошел Кирьянов и с порога «срисовал» мои эмоции:
– Таня, ты почему такая растерянная?
– Думаю, как бы поделикатнее сообщить клиенту, что его дочь убили. Я вчера полдня его успокаивала, вселяла в него, как могла, оптимизм, а сегодня…
– Не продолжай, все и так понятно. Сообщать о чьей-то смерти – малоприятное занятие. Эту мрачную новость ничем ведь не «припудришь»… Да, Таня, не повезло тебе с этим делом, – посочувствовал мне полковник. – Значит, вы тут без меня во всем разобрались? Выходит, ты, Таня, не зря пришла ко мне с утра пораньше?
– Конечно, не зря, – встрял в разговор Зеленцов. – По крайней мере, теперь у нас не будет проблем с установлением личности погибшей.
Лейтенант заметно воодушевился от того, что я нежданно-негаданно принесла такую важную для следствия информацию.
* * *
Из управления внутренних дел я поехала в центральный офис фирмы «Автоблеск». Все мои мысли были только о том, как именно сообщить клиенту, что он больше никогда не увидит свою дочь живой. Конечно же, не по телефону. Хотя так было бы проще. Но это как-то неправильно… Подъехав к офису, я увидела у входа в здание Круглова. Он разговаривал с Денисовым. На расстоянии чувствовалось, что они общаются весьма натянуто. Возможно, Роман Витальевич все еще подозревал своего компаньона в похищении дочери.
Клиент заметил меня сразу, как только я вышла из «Ситроена», и направился в мою сторону. Денисов вошел в здание офиса.
– Татьяна Александровна, что вы мне скажете? – В глазах Круглова застыла надежда.
Не в силах выдержать его взгляд, я отвела глаза в сторону и тихо произнесла:
– Роман Витальевич, вам надо проехать в одно место.
– Вы нашли Полину, да? Где она? Почему вы молчите? Куда вы предлагаете мне поехать? – клиент забросал меня вопросами.
– Вам надо опознать свою дочь, – я по-прежнему избегала прямого ответа.
– Опознать? А где она? – Круглов застыл на несколько секунд с открытым ртом. – Она что, в полиции?! Ее за что-то задержали?!
– Она не в полиции.
– А где?
– Роман Витальевич, в субботу на стадионе «Локомотив», по окончании концерта рок-группы «Кольца Сатурна», произошло убийство одной зрительницы, – я начала постепенно подводить своего клиента к сути дела. – По всем приметам она… похожа на Полину…
– Молчите! – закричал бизнесмен. – Не продолжайте! Это не может быть Полина! Она не собиралась идти на какой-то концерт! Она вернется, я знаю!..
Выждав несколько секунд, я произнесла, придав своему голосу нейтральную интонацию:
– Тело убитой девушки находится в морге на Провиантской улице.
Круглов механически поплелся к шоссе. Я еле успела схватить его за руку, иначе бы он шагнул на проезжую часть, по которой двигался плотный поток машин.
– Оставьте меня! – Убитый горем отец отчаянно вырвал свою руку и, сменив траекторию, зашагал к офису. Остановившись на середине пути, он резко развернулся и направился ко мне: – Татьяна, простите меня! Я плохо соображаю, что происходит… Я так надеялся на лучшее, но все, возможно, очень плохо, хуже некуда! Конечно, мне надо поехать в морг, и как можно скорее. Вдруг там находится вовсе не Полина, а другая девушка, похожая на нее? Только я не в состоянии сесть за руль…
– Могу вас отвезти. – Я открыла дверь своей машины. Круглов без всяких возражений сел в «Ситроен».
По дороге Роман Витальевич не проронил ни слова, а когда я припарковалась у здания морга, он продолжал сидеть, уставившись на лобовое стекло. Тянуть время было бессмысленно, поэтому я нарушила напряженное молчание:
– Мы приехали. Мне пойти с вами?
Клиент отрицательно мотнул головой, собрался с духом и, наконец, открыл дверцу. Перед тем как выйти из машины, он посмотрел на меня, то ли намереваясь что-то сказать, то ли ожидая что-то услышать от меня. Мы лишь обменялись взглядами, любые слова в данной ситуации были бессмысленны.
Роман Витальевич пробыл в морге около получаса, а когда вышел оттуда, то был бледен так, будто из него выкачали всю кровь.
– Ну вот, и дочка меня покинула, – прерывисто вздохнул он. – Сначала ушла Наташа, затем Полиночка… Татьяна Александровна, отвезите меня обратно в офис.
– А может, лучше домой?
– Сначала в офис. Надо отдать кое-какие распоряжения на ближайшие дни. – Круглов погрузился в молчание, лишь когда мы подъехали к «Автоблеску», он подал голос: – Татьяна Александровна, спасибо вам за участие и поддержку. Скажите, я вам что-нибудь должен?
– Нет, это я должна вернуть вам часть аванса.
– Забудьте! Вы мне точно ничего не должны. Прощайте! – с этими словами клиент, теперь уже бывший, вышел из моего «Ситроена».
Хоть Круглов со мной попрощался, но что-то мне подсказывало – мы с ним еще встретимся. И я не ошиблась…
* * *
Роман Витальевич позвонил мне на следующий день.
– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Узнали?
– Да, конечно.
– Я сегодня беседовал со следователем Морозовым, он ведет дело об убийстве моей дочери. В его глазах Полина выглядит вовсе не случайной жертвой, а едва ли не преступницей, участь которой была заранее предрешена. Это полный беспредел! Я не могу допустить, чтобы честное имя моей дочери было опорочено. Полиночку обвиняют в связях с наркомафией! Уму непостижимо! Моя дочь и наркотики – это два совершенно несовместимых понятия. Татьяна Александровна, вы возьметесь выяснить, как все было на самом деле – почему Полина оказалась на стадионе и за что ее убили? А главное – кто убийца?
Мне не хотелось во второй раз наступать на одни и те же грабли. Сначала я собиралась найти пропавшую девушку, но в итоге была вынуждена сообщить клиенту, что ее убили. Вдруг по результатам нового расследования окажется, что Полина действительно была вовсе не такой уж паинькой?
– Роман Витальевич, результат может оказаться не таким, как вы ожидаете.
– Если два независимых расследования приведут к одному результату, значит, так все и обстоит. Возможно, я плохо знал свою дочь… Совсем не знал! Татьяна Александровна, если вы откажетесь, мне придется искать другого частного детектива. Иначе я всю оставшуюся жизнь буду сомневаться – правильно ли органы расследовали это дело?