– Какой ужас! – воскликнула Владислава.
– Чтобы управлять людьми и не зависеть при этом от их крови, в помощь себе рептилоиды создали иных людей.
– Иных? – удивилась барышня с длинным, как у ящерицы, языком, которым она периодически облизывала им губы, а иногда даже кончик носа.
– Ну да, генетически модифицированных людей или гуманоидов, у которых только оболочка человечья. Внутри же осталась их звериная сущность.
– Не может такого быть, – возразил лопоухий мужчина в очках, – в Библии сказано совсем дгугое: что людей сотвогил бог.
– А какой из богов? – хитро прищурившись, спросил гид. – Ведь их было несколько.
– Как несколько! – опешил похожий на кролика мужчина.
– А вот так. Вспомните, как начинается ветхий завет?
– «В начале сотворил Бог небо и землю», – тотчас ответила похожая на обезьяну женщина в очках.
– Правильно. Но мало кто знает, что в оригинале под словом «Бог» значится слово «элохим», которое морфологически представляет собой множественное число. Чем руководствовались горе-переводчики, переводя это слово в единственном числе, непонятно, – пожал гид плечами. – На самом деле «бог» – это «элох». Именно от него произошло слово «аллах». Но поскольку слово это стоит во множественном числе, первую строчку Библии следует читать так: «Вначале сотворили Боги небо и землю».
– Быть такого не может! – возмутился мужчина с козлиной бородкой. – Бог един!
– Тогда что вы скажете о следующей строчке из Священного Писания: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, подобию Нашему»? Ведь если он один, то почему говорит: «Нашему»?
Мужчина с бородкой не нашёлся, что ответить.
– Впрочем, говорить о себе во множественном числе впоследствии стало традицией. Например, последний русский царь любил говорить о себе: «МЫ, Божией милостью, Николай Второй». А всё началось с того, что слово «элохим» греки для простоты перевели как «о феос», то есть «бог» в единственном числе, что привело затем к неразберихе, исключив тем самым из монотеизма само понятие, что богов было много.
– А я читала, – сказала дама в очках, – что слово «офеос» означает также ещё и «змей».
– И в этом определённо что-то есть, – поднял кверху указательный палец гид. – Обратите внимание на ещё на одно слово, которое употребляется дальше в Бытии: «И сказали Боги: сотворим человека по образу Нашему, подобию Нашему». То есть первый человек был сотворён Богами. Сотворён. И сотворён он был на шестой день творения. И только потом появился некий Господь Бог, который создал уже иных людей. И создал он их в седьмой день творения, когда Боги уже отдыхали. То есть создал их этот Господь Бог в субботу, когда делать по определению ничего нельзя.
– Кто же скрывается под именем «Господь»? – настороженно спросила женщина в очках.
– К сожалению, имя Создателя произносить нельзя, – ответил гид.
– Ну, почему же нельзя? – заметил похожий на кролика Сеню высокий мужчина в очках. – В огигинале стоит четыгёхбуквенное слово ЙХВХ, которое пгоизносится, как Яхве или Иегова.
– Значит, Адама и Еву создал не бог, а Господь Бог? – спросила девушка с массивной, выдвинутой вперёд нижней челюстью.
– Именно так, – заверил её гид. – И звучало его имя на божественном языке, действительно, Яхве Элохим. Хотя на самом деле его звали по-другому.
– То есть, получается, на земле одновременно возникли два вида людей? – риторически спросила крутобокая женщина с выдающимся бюстом и с выразительными коровьими глазами.
– Да, – кивнул гид. – Причём эти два вида существуют до сих пор: сотворённые Творцами из приматов и клонированные Создателем из своего ДНК.
– Кто же были эти боги Элохим? – спросил парень с тигриной татуировкой на руках и шее.
– Элохим можно подразделить на две категории: сыны Божьи светлые ангелы Михаэль, Габриэль и Рафаэль во главе с Яхве и их противники падшие ангелы, так называемые исполины или нефилимы – Вельзевул, Левиафан и Бафомет во главе с Люцифером.
Не забывайте, что «когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». Тем же самым занимались и нефилимы. Самый яркий пример этого – Сатана, который в образе змея обольстил Еву. Ведь первенец её Каин был вовсе не от Адама, а от змея, с которым она ему изменила. И именно от Каина пошло это змеиное племя.
– А от кого был Авель? – заинтересовался молодой человек с бульдожьим выражением лица.
– Тот был от Адама, – ответил гид, – но поскольку Каин его убил, род человеческий на Авеле прервался.
– То есть вы хотите сказать, что падшие ангелы были рептилоидами? – не поверила ему девушка с длинным, как у ящерицы язычком.
– Как и сами ангелы. Все пришельцы, сошедшие с небес, были звероподобны. Более того, аннунаки были двуполы изначально. Причём, их половая ориентация менялась в зависимости от фаз луны. Мужчинами они становились на растущей луне, женщинами – на убывающей. Однополые особи рождались у них только от земных женщин. Вот почему у иных наследственность передаётся по материнской линии.
– Ерунда всё это! – пренебрежительно отозвалась прыщавая девица с острой крысиной мордочкой, – как можно произойти от рептилий?
– Ну, если считается, что первые люди произошли от обезьян, то почему иные не могут произойти от змей и прочих гадов? – задал всем гид риторический вопрос.
– Ш-што-то не верится, – засомневалась толстая тётка с обрюзгшим лицом и заплывшими, как у свиньи, глазками.
– Тогда вспомните легенду о нашем киевском Змее Горыныче. Какую он дань требовал у горожан?
– Чтобы те каждый день поставляли ему новую девицу, – живо ответил ему малорослый мужик с жидкой козлиной бородкой.
– А зачем, спрашивается, ему каждый день нужна была новая девица? Вернее, девственница? А затем, что он пользовался правом первой ночи, чтобы передать своё змеиное семя потомкам, и постепенно раствориться среди местного населения. И вот теперь, благодаря тем девицам, иные ничем и не отличаются от людей.
– А как узнать, кто стоит перед тобой? – поинтересовалась Лада. – Обычный человек или иной?
– Ну, – замялся гид, – определить это довольно сложно. Их звериная сущность проявляется только во время катаклизмов. Во время войн и всяких революций. В остальное время иные так хорошо маскируются, что их не различишь.
– А в Киеве их много?
– Ну, – на секунду задумался гид, – если бы иные светились, как светлячки, то ночью в Киеве было бы светло, как днём. А если бы они вышли на Крещатик, то запрудили бы его от края до края, включая все три огромных площади – Европейскую, Бессарабскую и Майдан.
– А эти… рептилоиды… они могут находиться здесь? – испуганно спросила Лада.
– Можете не сомневаться, – усмехнулся гид, – они как раз стоят сейчас у вас за спиной, только вы их не видите… Шучу. Единственные, кто их может увидеть без гаджетов – это ясновидящие, колдуны, шаманы и ведьмы. Правда, для этого им приходится включать своё подсознание и напрягать внутреннее зрение.
14. Чистильщики Лысой горы
Как только экскурсанты вслед за гидом покинули загороженный шлагбаумом северный вход на Лысую гору и спустились к речке Лыбедь, сюда с трёх сторон стали подходить новые действующие лица.
Справа из проезда под виадуком вышла небольшая группа молодых людей. Одеты они были разношёрстно: кто в джинсах и свитерах, кто в камуфляжных штанах и куртках. Обуты они были также, кто во что горазд: кто в берцах, кто в кроссовках. Бросалось в глаза лишь то, что все они были стрижены налысо.
В группе было семь человек, и выправкой своей они напоминали военизированный отряд. Правда, вместо оружия парни несли на плечах лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли. Замыкал колонну велосипедист на горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове.
Слева по узкому тротуару вдоль Сапёрно-Слободской улицы двигалась ещё одна парочка бритоголовых подростков – Алексей Попович по прозвищу Злой и Никита Дубравин по прозвищу Добрыня – старшеклассники из ближайшей гимназии, расположенной на Багриновой горе.
Сверху по улице Киквидзе, которая пересекала Сапёрно-Слободскую улицу по мостовому переходу и упиралась внизу прямо в Лысую гору, мчалась оранжевая мусороуборочная машина. Она первой подъехала к месту общего сбора, назначенного на тринадцать часов дня, и резко затормозила перед закрытым шлагбаумом.
Из кабины вылезли трое – два мусорщика в оранжевых комбинезонах и водитель в белой рубахе и в синем галифе. Все трое также были бритоголовыми, только у водителя с затылка картинно свисал по-козацки длинный чуб, заведённый за правое ухо.
Из-под строительного вагончика, расположенного неподалёку, выскочили три чёрных лохматых пса и с лаем бросились к ним.
– Цыть! – грозно прикрикнул на них водитель.
Собаки тут же заткнулись и виновато поплелись назад, обнаружив приближение с флангов дополнительных сил противника.
Мусорщики, вернее, чистильщики или санитары леса, как они сами себя называли, бросились поднимать шлагбаум, а водитель выступил навстречу подходившей колонне и подъезжавшему байкеру. Снисходительно окинув взглядом немногочисленный отряд, бригадир чистильщиков Святослав Кожемяка, поглаживая свои густые и широкие, как подкова, усы, обратился к спешившемуся велосипедисту:
– Привет, Илюша. Это все?
– Да.
– А где другие?
– Выбыли.
Подошедшая колонна выстроилась перед ними в ряд.
– Здравствуйте, хлопцы, – приветствовал их Кожемяка.
– Здравия желаем, бригадир, – бодро отрапортовал отряд.
– Помнится, совсем недавно вас было в два раза больше, – заметил Кожемяка.
– Я объехал всех, – стал оправдываться Илья, – но за это время лишь десять человек остались схе[4], включая меня и Злого, – кивнул он на подошедшего к мусоровозу Алексея с товарищем. – Остальные не выдержали.
– Ясно, – потёр большим пальцем густые усы Святослав Кожемяка и кивком головы приветствовал Злого, – становитесь в строй.
– Трое забухали, – продолжал отчитываться Муромский, – двое закурили, ещё двое увлеклись дурью.
– Да, – недовольно протянул бригадир, – с такими темпами очень скоро в нашем отряде не останется ни одного здорового пацана. Ох, уж мне эти бесы! Никакого сладу с ними нет. Травят наш народ, как хотят. А твоя девушка как, Алёша? – вздохнув, обратился он к Злому. – Удалось вернуть её на путь истинный?
Злой тяжко вздохнул и, потупив глаза, покачал головой.
Стоявший с краю Добрыня разъяснил:
– У них любовный треугольник: он любит её, а она любит сигареты.
– А ты кто такой? Новенький? – обратил на него внимание Кожемяка.
– Это Никита Дубравин, – представил его Злой. – Из моей школы парень. Но все его Добрыней кличут.
– Добрыней? – удивился Кожемяка. – Это хорошо, что тебя так кличут. Готов, Добрыня, биться з трёхголовым змеем-дурманом?
– Всегда готов, – добродушно кивнул Добрыня.
– Ну, ладно, – вздохнул Кожемяка, – я думаю, всем понятно, зачем мы сюда собрались?
– Всем, – нестройно ответил отряд.
– Какая перед вами на сегодня стоит задача? – остановил Кожемяка свой взор на Злом.
– Очистить Лысую гору от мусора! – чётко ответил он.
– А ещё? – спросил Кожемяка, переведя глаза на Муромского.
– Изгнать с Лысой всех тёмных, – бодро ответил Илья. – А также тех, кому претит здоровый образ жизни!
– Именно! – кивнул Кожемяка. – Чтобы на нашей горе было так же чисто, как у вас и у меня на голове, – потёр он ладонью свою бритую голову, – чтобы Лысая стала зоной, свободной от дурмана.
Кожемяка собрал пальцы в кулак и, приветственно подняв его вверх, закончил своё напутствие привычной речёвкой:
– Трезвости?
– Да! – хором отозвались бритоголовые.
– Дурману?
– Нет!
– Наркоте?
– Крест! – все парни вздёрнули вверх свои правые кулаки, на которых чернел косой крест, как знак отказа от дурмана.
– Бухлу?
– Крест!!
– Табаку?
– Крест!!!
– Жизни – жизнь!
– Смерти – смерть! – глухо отозвались парни и перекрестили перед собой сжатые в кулаки руки. Впрочем, со стороны их лысые головы выглядели, как черепа перед скрещёнными костями.
– Не дадим этой трёхглавой гадине одолеть нас! – продолжил напутствие Кожемяка. – Ещё недавно Лысая гора была единственным местом, где её не было. Но теперь змея дурмана добралась уже и сюда. Очистим гору от неё!
– Очистим! – дружно отозвались чистильщики.
– А затем спалим её в Майском костре.
15. Твари и затваренные
Поглядывая по сторонам, в надежде увидеть пропавшую дочку Навки, Майя и Жива спускались той же самой дорогой, по которой недавно поднимались, – по Ведьминому языку.
– Слушай, а кто такие эти твари? – с беспокойством спросила Майя. Слово это, употреблённое Навкой, никак не выходило у неё из головы.
– Ну, это такие… – призадумалась Жива, подбирая нужные слова, – э-э-э… чужие. Или алиены. Иначе говоря, пришельцы. Попаданцы, короче. Так сказать, засланцы с планеты Нубиру. Те самые бесы Баала, про которых я тебе говорила. Эти твари и затваривают сейчас весь мир. Проблема в том, что люди их не видят.
– А Навка, значит, ясновидица?
– Ну да. Она видит бесов в одержимых людях. Только ей далеко до своей матери Веды, которая не только замечает этих тварей, но ещё и созерцает потусторонний, бестелесный мир. И это несмотря на то, что она – слепая.
– Как же она созерцает то, чего не видно? – с недоумением спросила Майя.
– Точно так же, как мы воспринимаем мир во сне. Ведь когда человек спит, его душа покидает тело, а душе не нужно зрение, слух и обоняние. Мы и так всё видим в сновидениях, хотя глаза у нас закрыты.
– Это точно, – подтвердила Майя, – и так же разговариваем во сне, не раскрывая рта.
– Веда говорит, – с жаром продолжила Жива, – что в начале было не слово, как это сказано в евангелии от Иоанна. А в начале был сон. И в конце будет сон. Из сна мы вышли, обретя для жизни на Земле физическое тело, и в сон вернёмся, когда оно умрёт. Вот почему Веде так легко общаться с душами мёртвых. Она их спрашивает, а те ей отвечают. Поэтому Веда и знает многое из того, чего не ведают другие. Она мне много чего порассказала об этих тварях.
– Как же они выглядят?
– Верхняя половина у них человечья, а вот нижняя… – Жива умолкла.
– Что? – нетерпеливо переспросила Майя.
– Нижняя, как у рептилий. Или бывает наоборот. Тело, как у человека, а на плечах – змеиная голова. С лысым черепом, без ушей и без волос. Или с перепончатыми крыльями за спиной, как у летучих мышей.
Майя посмотрела на кузину с недоумением. Той пришлось объяснять подробнее:
– Пришельцы ведь были рептилиями. Всякими там летающими ящерами и змеями. Твари вступали с земными женщинами в связь, и те поначалу рожали всяких уродов – наполовину людей, наполовину змей, короче говоря полудраконов. Постепенно эти мрази, лишаясь крыльев и змеиного хвоста, стали приобретать человеческий облик. И вскоре превратились в затваренных, которых почти невозможно отличить от истинных людей. Хотя они и выглядят сейчас, как люди, ничем от нас почти не отличаются, но на самом деле это – нелюди. При этом себя они считают сверхлюдьми.
– Я совсем уже запуталась с тобой, кто тут люди, а кто – нелюди.
– Внешне затваренные похожи на нас, только вот тут, – постучала она по лбу, – они иные. Они, как зомби, свято поклоняются тому, кто их создал. А поскольку один из создателей их был змееголовым, другой же был летучей мышью, то в знак завета с ними, и чтобы быть на них похожими, они специально поначалу сбривали себе волосы и подрезали уши.
– Какой ужас! – воскликнула Майя. – Зачем?
– Ну, это типа карго-культа такого… когда туземцы во всём копируют пришельцев.
– Да бред какой-то! Ну, ладно, волосы, но зачем уши подрезать?
– А чтобы придать им остроугольную форму, как у эльфов.
– Так вот как появились эти эльфы! – догадалась Майя.