Лысая гора - Сергей Головачёв 5 стр.

Несколько минут спустя О`Димон непроизвольно втянул голову в плечи.

– Не, тут реально стрёмно. Только зашли, а мне уже как-то жутко становится. Даже ноги в гору не идут.

Димон-А ласково подбодрил его:

– Это ещё что! Вот дальше будет местечко… там вообще к земле пригибает.

О`Димон тут же заныл:

– Чего-то мне уже сейчас не-хоррор-шо.

Димон-А ободряюще похлопал его по предплечью:

– Это поначалу, О`Димон. На новичков это место всегда так действует. Ничего визуально странного, конечно, здесь не наблюдается, но чувствуется, что что-то тут такое есть. Наверно, потому что там, где сейчас стоят эти вышки, раньше стояли виселицы. Там казнили преступников, включая Богрова – убийцу Столыпина. А потом всех казнённых зарывали тут же рядом.

– Жуть, – завёл глаза под веки О`Димон.

– К тому же здесь фонит сильно, – продолжил нагнетать обстановку Димон-А. – Уровень радиации в два-три раза выше, чем по Киеву.

– Ни хера себе, – ошеломлённо раскрыл глаза О`Димон.

– Не говори так никогда – «себе», – прервал его Димон-А, – а то, действительно, без хера останешься.

– Не останусь, – заверил его приятель.

– Когда-то раньше здесь была свалка радиационных отходов, – продолжил Димон-А, – но после Чернобыля, говорят, всё вывезли.

– Чего ж тогда фонит? – шмыгнул носом О`Димон.

– Видимо, из недр. Здесь же ещё до войны был построен радийный завод, руду добывали.

– Чёрт, я уже весь на измене, – совсем приуныл О`Димон, остановившись. – Может, давай для затравки сначала дунем травку?

– Давай, брат.

В последнее время оба Димона, то ли по приколу, то ли ещё по какой причине, стали называть друг друга братьями, а также носить на запястье левой руки красную шерстяную нить, завязанную на семь узлов. Закурив, они двинулись дальше, привычно пряча косячок в кулаке.

– А где у тебя забита стрелка? – поинтересовался О`Димон.

– Да вот тут, под этой стрелкой.

Они подошли к бетонной подпорной стенке, на котором красовалось гигантское граффити «ШАБАШ» с огромным красно-чёрным указателем.

– Ну, тогда, короче, шабаш. Здесь и постоим, – пыхнул О`Димон и добавил, – тем более, что шабаш уже наступил.

– А разве шабаш уже наступил? – удивился Димон-А.

– Ну, да, вчера ещё, с первой звезды, – с достоинством ответил О`Димон и с подозрением уставился на приятеля, – а ты разве не чтишь эту заповедь господню?

– Да это, вообще, моя самая любимая заповедь! – с пылом возразил ему Димон-А.

– И что же она гласит? – с издёвкой спросил О`Димон.

– Помни день субботний и не делай в этот день никакого дела.

– Что ж ты тогда не помнишь, какой сегодня день?

– Просто я давно уже ничего не делаю, и для меня каждый день шабаш, – оправдался Димон-А, – а если мы попадём на тот шабаш, – кивнул он на граффити, – то у нас получится, вообще, двойной шабаш.

О`Димон удовлетворился его ответом. Чуть далее, справа от дороги им повстречалась высохшая акация с прибитой к ней доской, на которой был намалёван ещё один странный указатель «ПЕКЛО – ИРИЙ».

– А ирий… это что? – озадачился он.

– Не знаю, – пожал плечами Димон-А, – по-видимому, это рай, принимая во внимание, что означает слово пекло.

– Значит, эта дорога ведёт нас в ад?

– Ты очень догадливый, О`Димон.

– Может, не пойдём туда.

– Не смеши чертей, – успокоил его упитанный, как овен, Димон-А. – Я ведь там бывал уже, и не раз. И как видишь, со мной ничего не случилось. Мы же за травкой идём. А она растёт только там, в инферно. Нарвём немного тирлича да сон-травы и назад.

– Ладно, Димон-А, уговорил. Сон-трава – травка что надо. Никакой химии, природный галлюциноген.

Подойдя к высохшей акации, Димон-А повернул прибитую к ней доску так, чтобы одним краем – «ирием» – она стала показывать наверх, а другим – «пеклом» – вниз, тем самым указав истинное направление. Идущий следом за ним О`Димон, несогласный с подобным расположением ада и рая на Лысой горе, тут же повернул доску на 180 градусов, в результате чего «ирий» оказался внизу, а «пекло» – наверху.

6. Изыди, дьявол, из горы сия!

В последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью, Гору посещает больше всего народу. Причём, все, кто идут сюда – идут сюда не просто так. Простых людей здесь не бывает. Многие остаются здесь до темноты, чтобы в ночь на 1 мая отпраздновать Вальпургиеву ночь.

В отличие от Хеллоуина, ноябрьского кануна Дня всех святых, когда силы зла перед наступлением зимы выходят из преисподней на поверхность, Вальпургиева ночь является последней ночью, которую празднует тьма перед тем, как вновь залечь на дно и освободить землю для торжества света.

Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот и завывания, наводящие ужас не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Лысой.

Кто же приходит сюда?

Ну, прежде всего, язычники, которые справляют сегодня родоницу. Подняв руки кверху, они поминают предков, призывая их спуститься на землю: «Летите, родные деды, слетайтесь родные бабы…».

За полночь у родноверов начинается другой праздник – Живин день. Женщины, взяв метлы, совершают обрядовую пляску вокруг костра, очищая место от нечисти. Прославляют Живу, богиню жизни, которая оживляет природу, посылая на землю весну. Прыгают через огонь, очищаясь от наваждений после долгой зимы, затевают веселые игрища и хороводы вокруг костра.

В Майский Канун Лысая Гора становится также местом шабаша ведьм и чертей. Не следует поминать их сегодня вслух – они тут же появятся! Ведьмы сходятся в эту ночь, чтобы отметить Навий день, а черти, чтобы предаться вместе с ними разврату.

В последнее время зачастили сюда и любители кельтской культуры: так называемые толкинисты – эльфы и орки, а также поклонницы викки. Все вместе они празднуют здесь Бельтейн – ночь костров.

Всю ночь на Главной поляне возле памятного камня играет волынка, сменяя друг друга, выступают музыканты. Всю ночь напролёт под песни и гитарные аккорды работает бар «У беса», где можно полакомиться всякими вкусняшками. Изрыгая пламя изо рта и вращая огненные шары, показывают своё искусство фаерщики. Феечки с прозрачными крыльями и викканки в длинных юбках танцуют вокруг костра, после чего всей компанией выбирают Короля и Королеву Майской ночи.

Лысая манит к себе и маньяков. Забредают сюда и пьяные гопники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. А наутро, бывает, кое-кто не досчитывается своих друзей.

Из года в год всё больше людей отправляется сюда праздновать Вальпургиеву ночь, и никого не страшит, что многие здесь бесследно исчезают. Именно бесследно, то есть зашли на гору и не вышли. В основном, это те, кого никто не ищет, изгои общества: алкаши, бомжи и наркоманы. Поэтому точное количество пропавших людей за ночь не поддаётся учёту.

Вот почему Вальпургиеву ночь так не любит местная милиция. Она денно и нощно охраняет все подступы к ней в последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью.

Так босоногий гид рассказывал экскурсантам, ведя их за собой по асфальтовой дороге, которая под уклоном поднималась вверх.

В дальнем конце её, невидимом отсюда, дорогу пересекал ещё один полосатый шлагбаум и находился контрольно-пропускной пункт. Перед шлагбаумом стояли два бойца отдельной бригады специального назначения «Барс», одетые в пятнистую синевато-чёрно-белую форму. За их спинами был виден забор, сложенный из бетонных плит, на одной из которых издевательски красовалось намалёванное чёрным спреем ещё одно слово «шабаш» со стрелкой, указывающей налево.

За забором возвышался таинственный режимный объект с пятью радиовышками. Слева от шлагбаума громоздилось полуразрушенное одноэтажное строение, так называемая «кутузка» – бывшая гауптвахта комендатуры, а справа возвышался щит с надписью на государственном языке: «Регiональний ландшафтний парк „Лиса Гора“. Площа 137,1 га».

Старший сержант вёл себя спокойно, ему здесь было не впервой. А вот младший сержант впервые находился в необычном месте и был явно чем-то обеспокоен. Каркнет вдалеке ворона – он вздрогнет, зашуршит что-то в кустах – он резко обернётся. Здесь явно витала какая-то голодная энергия. Она разъедала мозг, нагоняя панику и беспричинный страх. Причём ещё полчаса назад всё было мирно и спокойно. А сейчас творилось что-то непонятное. Будто кто-то случайно нажал на кнопку в пульте генератора кошмаров.

– Чёрт знает, что! Откуда они здесь?

Из-за кустов выглянул чёрный козёл, чуть поодаль просматривались за деревьями две белые козочки. Старший почесал шею:

– Да местные их здесь выпасают.

Вновь истошно каркнула ворона. Младший дёрнулся:

– Задолбала уже! Если б можно, пристрелил бы к чертям собачим!

– Здесь раньше ракетная воинская часть стояла, – пояснил старший. – Так вот, её убрали отсюда только потому, что солдаты тут с ума сходили. Прикинь, каких дров они могли бы наломать.

Младший сержант усмехнулся, представив на секундочку летящую ракету, выпущенную с перепуга обезумевшим солдатом при виде чёрта с рогами.

– Особенно плохо они чувствовали себя в полдень и в полночь, – продолжал старший сержант. – Карканье ворон и уханье совы они принимали за бесовский разговор и хохот дьявола. Наверно, для того и поставили здесь эту гауптвахту, – показал он рукой на кирпичное строение с зарешёченными окнами, – чтобы салагам здесь жизнь мёдом не казалась.

Словно в подтверждение его слов откуда-то издалека донёсся чей-то хохот, возможно, даже и дьявольский. Младший сержант с тревогой оглянулся вокруг.

– А который сейчас час?

Старший глянул на часы:

– Скоро двенадцать.

– Чёрт, а я думаю, что это на меня такое находит?

Неожиданно младший сержант приосанился, заметив, что к ним приближается группа явных сатанистов из тринадцати человек, возглавляемая босоногим мужчиной в камуфляже.

Они явно маскировались под обыкновенных людей. Все они (шесть мужчин и пять женщин) были в джинсах, футболках и кроссовках, за исключением одной симпатичной девушки с заплетённой косой до пояса в полупрозрачной дымчатой блузке и длинной чёрной юбке до пят.

Девушка эта явно предназначалась для жертвоприношения.

– И куда это вы собрались? – спросил младший сержант, когда они все собрались перед шлагбаумом.

– На экскурсию, – ответил за всех босоногий.

– Поворачивайте назад, – тоном, не терпящим возражение, приказал им старший сержант.

– Как это так? – возмутился мужчина в камуфляже.

Он явно был их предводителем.

– А вот так, – поставил его на место старший сержант. – И чтобы я больше вас здесь не видел.

– А в чём дело? – разошёлся их предводитель. – Почему вы нас не пускаете? Я гид, я провожу экскурсию на Лысую гору. Люди собрались со всего Киева, чтобы посмотреть на неё, а вы…

– Нечего вам на горе этой делать, – жёстко прервал его старший сержант. – Нам не велено пропускать сегодня на гору большие группы людей.

– Это почему ещё? – возмутился молодой человек с бульдожьим выражением лица.

– А то вы не знаете, какой сегодня день? – хитро усмехнулся младший сержант.

– Знаем, – ответил похожий на кролика высокий мужчина в очках с полуоткрытым ртом, из которого выглядывали два передних зуба, – суббота.

– А ночь, – осклабился старший сержант, – какая сегодня намечается ночь?

– Вальпургиева ночь, – ответила длинноволосая девушка в чёрной юбке и в дымчатой блузке, – если вы это имеете в виду.

– Вот, – обрадовался её ответу старший сержант, – именно эту ночь я и имею в виду. Ночь, на которую слетаются сегодня все ведьмы Киева. Вот почему в связи с повышенной активностью подобного рода женщин, а также сатанистов и прочих подручных дьявола, собирающихся устроить здесь шабаш, нам и не разрешено пропускать на гору группы, в количестве более трёх человек. А вас тут гораздо больше. Так что поворачивайте назад. Ваша экскурсия отменяется. Приходите завтра или послезавтра.

– А можно я с вами сфотаюсь на память? – попросила милиционеров длинноволосая девушка.

Щёлк!

Через минуту во всех статусах Лады появилась новая фотка с записью:

Босоногий гид с недовольным видом отвёл свою группу в сторону, о чём-то пошептался с экскурсантами, успокоил их и повёл всех за собой назад.

Навстречу им по дороге двигался чернобородый мужчина в чёрном плаще и с саквояжем в руке. Экскурсанты с удивлением поглядели на него.

Щёлк!

Появление на дороге человека, похожего на попа, удивило также и бойцов «Барса». Облокотившись на полосатую штангу шлагбаума, они с любопытством поджидали его. Когда инквизитор подошёл к ним вплотную, старший сержант поинтересовался у него:

– И куда это вы направляетесь?

Чернобородый насторожился, но постарался скрыть своё беспокойство безмятежной улыбкой:

– На Лысую Гору… я ведь правильно иду?

– Правильно, – ответил младший сержант и кивнул на щит, подтверждающий местонахождение присутствующих на государственном языке.

– С какой целью сюда пожаловали? – продолжил старший, с подозрением глядя на него.

– Да вот…

Чернобородый раскрыл саквояж и вынул из недр его большой медный крест с распятием и с массивной цепью.

– …гору хочу эту… очистить от всякой нечисти.

– Давно уже пора, батюшка, – кивнул младший, признав в чернобородом церковного служителя, – а то здесь такое творится. Что-то непонятное.

Батюшка тем временем уже величаво осенял крестом окрестности на все четыре стороны, приговаривая:

– Изыди, дьявол, из горы сия! Изыди, аспид! Изыди, бес небесный! Во имя отца и сына и святаго духа, аминь.

Поцеловав распятие, дьякон надел цепь с крестом себе на шею.

– А бутылка вам зачем? – с недоверием заметил старший, узрев в саквояже двухлитровую пластиковую бутылку и кропило.

Чернобородый нагнулся и вынул из раскрытого саквояжа кропило.

– А святой водой окропить, бесов изгнать из ведьм. Их ведь много здесь собирается?

– Да сегодня вообще наплыв, – развёл руками младший, – видно, праздник у них… этот…

– Вальпургиева ночь, – подсказал старший.

– Ara… с самого утра уже идут… на шабаш свой собираются, – добавил младший и показал рукой на забор за своей спиной, на котором красовался указатель с надписью «шабаш».

Внезапное ускорение, сдвиг, – и… невдалеке за его спиной проскользнул по траве между кустами аспид. Немного погодя вверху над деревьями, махнув крыльями, пролетел, как тень, бес небесный.

– Чего ж вы их не гоните? – возмутился чернобородый.

– Гоним, да что толку, – пожал плечами старший. – Территория ведь большая. Вот и лезут они во все щели.

– Может, и вас окропить? – предложил чернобородый, легонько встряхивая кропилом.

Длиннополый чёрный плащ при этом слегка раскрылся, и под ним старший сержант узрел край больничной пижамы. Странный какой-то поп, подумал он, но не придал этой детали большого значения.

– Нет, нет, спасибо, – отказался он.

– Проходите, батюшка, проходите, – нетерпеливо махнул рукой младший сержант, заметив, что к ним приближаются две светловолосые девушки в красных юбках и в белых сорочках, – удачи вам в вашем благородном деле.

Оглянувшись, чернобородый также заметил знакомых ведьмочек и поспешил удалиться.

7. Ведьмам вход воспрещён

– О существовании Лысой Горы многие киевляне даже не догадываются, хотя расположена она не так уж и далеко от центра города, – рассказывал гид экскурсантам на обратном пути, спускаясь вместе с ними по Змеиному спуску. – Если кто-то что-то и слышал краем уха о ней, то никогда на ней не бывал. Не мало и таких, кто за всю свою долгую жизнь ни разу туда не выбрался.

Тысячи горожан, включая многочисленных миллионеров, спешащих на свои загородные виллы в Конче-Заспе, ежедневно проносятся мимо неё на машинах по Столичному шоссе, и сотни тысяч жителей Левого берега, ежедневно проезжающих туда и обратно по Южному мосту, постоянно разглядывают её из окна автобуса или вагона метро, но ни у кого даже мысли не возникает там побывать.