– Мечтаете о родном очаге?
– Вряд ли мои размышления стоят и гроша. Мэм, благодарю вас за доставленное удовольствие. – Он чуть наклонил непокрытую голову, повернул лошадь в направлении губернаторской резиденции и пустил ее в легкий галоп.
Некоторое мгновение он еще колебался, не остаться ли ему с ней и предложить проводить ее до дому. «Но надо ушибиться головой достаточно сильно, чтобы появились такие намерения», – думал Элис. Он, пожалуй, успеет в ближайшие три месяца получше узнать Перси Брук в узких пределах корабля, к тому же вовсе не в роли старшего брата, каким она помнила его с детства.
Он не будет вызволять ее из затруднительных положений или отбивать у назойливых молодых хлыщей. Зачем же старить себя, забивая голову такими мыслями? А что касается того нечаянного поцелуя, так она весьма проворно ухватила суть дела, даже если и просто ответила ему. Она достаточно искушена, чтобы принять это как должное, учитывая его репутацию повесы, так что здесь ему не о чем беспокоиться.
Элис рысью въехал на широкий двор губернаторской резиденции и спешился с некоторой осторожностью. Генерал-губернатор был в отъезде, но он тоже был большой охотник до экзотических растений, так что Элис сослался на некое давнее изустное приглашение, чтобы провести в резиденции несколько недель, оставшихся до отплытия корабля.
«Проклятая нога! Пожалуй, надо показаться доктору, и тот прочтет лекцию о том, как глупо скакать галопом с незажившей раной на ноге». Но предстоят несколько недель без энергичных физических упражнений, поэтому он ежедневно разминался верховой ездой в прохладные утренние часы. Несомненно, Перси руководствовалась такими же соображениями.
Все эти размышления снова заставили Элиса вспоминать о Перси, о безудержной скачке, и эти две картины невольно соединялись в его воображении в одну – довольно скабрезную. Нет, его чувства к ней далеко не братские, а гораздо ближе к тем постоянным наваждениям.
– Проклятый дурак, – оборвал он себя, и джемадар[8] у дверей испуганно вздрогнул.
Умные, своевольные, умеющие отстоять свое мнение молодые женщины со скандальным прошлым и горячим нравом – это не то, чего он ищет. Кроткая и послушная, нежная и естественная, настоящая леди, которая не принесет ему никаких бед и скандалов, словом, английская роза в цвету, – вот его идеал, но Перси Брук и бутоном никогда не была на этом кусте, разве что колючим шипом.
Глава 3
Хромая по лестнице вверх на второй этаж, Элис вспомнил, как Перси приглаживала перевязь на его шее, и рассмеялся – уж очень забавным было при этом ее лицо. Двое мужчин, выходивших из приемной, остановились, услышав его смех.
– Черт зубастый, Линдон, что с вами приключилось? – приветствовал его один из близнецов Чаттертон, верно, Дэниел – который флиртовал с Перси на приеме. – Снова встретились с тем тигром?
– Да, лошадь моя свалилась на пустыре, и рана на бедре открылась. Надо бы зашить – вы, случаем, не видели доктора Иванса? Стоицизм – это не метод лечения открытых ран в тропическом климате.
– Нет, мы только что забежали оставить кое-какие документы и пока ни с кем не виделись. Давайте проводим вас наверх в вашу комнату, пока разыщут доктора.
Один из близнецов крикнул вниз джемадару: «Дак тар ко булайе».
«Это Коль, – подумал Элис, жестом отказываясь от предложенной поддержки. – Он всегда готов помочь».
– Да я и сам дойду, только пусть принесут мне что-нибудь тонизирующее, пока ищут доктора. С утра не пьют, но надо же нам когда-то начать лечиться.
Братья прошли следом за Элисом в его апартаменты и остались вместе с ним ожидать, пока сирдар[9] принесет бренди.
– Что, лошадь попала ногой в яму? – участливо спросил Дэниел.
– Не все так просто. Чуть не столкнулся на полном скаку с леди Перси – она неслась так, словно за ней все черти гнались. Я резко натянул поводья, чтобы не столкнуться с ней, и лошадь потеряла равновесие. Леди не пострадала, – добавил он, когда Коль открыл было рот. – Забавное совпадение, надо же было нам встретиться здесь. Наши семьи соседствуют, но я не виделся с ней целую вечность.
– Вы ссорились с ней раньше? – спросил Дэниел, и братец вознаградил его чувствительным пинком по лодыжке.
– А, вы заметили некую натянутость в наших отношениях? В детстве я дразнил ее – все мальчишки склонны издеваться над маленькими противными девчонками, которые вертятся у них под ногами. Я и не знал, что она теперь в Индии.
– Ну да, после тайного бегства с… – начал было Дэниел. – Э… вы же знали об этом?
– Конечно, – подтвердил Элис. Да, вчера он слышал разговоры о том скандальном поступке. Нечто похожее на правду, и это его почему-то чертовски заинтриговало.
– Тогда можно и поболтать, тем более вы знаете эту семью. Мой кузен нам писал о том случае. Леди П. сбежала с неким парнем, разъяренный отец перехватил их по пути в Гретни, да еще та святоша леди Сент-Джордж подвернулась кстати – она сама наблюдала эту сцену и потом живописала все непристойные подробности – всякую чепуху, знаете ли, так что крупный скандал в обществе был обеспечен.
– Все не так плохо, если лорд Уайкоум перехватил их, – обронил Элис будничным то ном. Между тем вернулся слуга, принес бренди и доложил, что доктор уехал, но скоро должен вернуться.
– Да, неплохо, если бы только еще и леди Сент-Джордж держала язык за зубами. Но беда в том, что отправились они из Лондона, а папаша перехватил их на полпути в Ланкашир.
– Вот как! – Ночь, может, две – наедине с любовником. Явно скандал! – А почему она не вышла замуж за того парня? Уайкоум достаточно богат и влиятелен, он практически любого – если только тот не герцог королевских кровей – мог бы притащить к алтарю и тем заткнуть всем рты. А неугодного зятя можно затем и сослать в какой-нибудь гнилой угол, типа Вест-Индии.
– Она сама не захотела, как мы поняли. Отказалась категорически. Мой кузен передал ее слова: она сказала, что он храпит, как конь, отважен как мышь, а повадки у него как у хорька. Она готова признать, что допустила серьезную ошибку, но жить с этой ошибкой не желает. Так что отец отослал ее сюда, на попечение тетки леди Вэб.
– Дэниел, – оборвал его Коль, – ты сплетничаешь о леди, с которой мы знакомы.
– Которая сама жаждет упоминать об этом, – возразил близнец. – Я слышал на днях, как она на пикнике отбрила мисс Эппингем, которая грязно намекала на тот скандал, и леди Перси в ответ заметила, что была бы просто счастлива поделиться своим опытом, если это поможет мисс Эппингем не свалять дурака и завоевать расположение майора Гиддингса, у которого кодекс чести – можно не сомневаться – как у дикого кота, а мисс Эппингем привлекает его единственно своими… талантами. Знаете, я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. – Дэниел одним глотком осушил свой бокал бренди – и Коль укоризненно покачал головой.
«Все это похоже на самозащиту в форме нападения», – подумал Элис. Перси конечно же не могла быть настолько бесстыдной, чтобы бравировать тем скандалом, и его восхищало ее мужество: спокойно признала факт и сумела отомстить за себя. Он не мог не восхититься и мудростью лорда Уайко ума, сумевшего вполне разобраться в обстоятельствах. Он отослал дочь подальше от лондонского света и в то же время оставил ее на виду во избежание новых сплетен. Зато всем понятно, что она не беременна: три месяца путешествия на корабле под флагом Ост-Индской компании не оставляли шансов скрыть такой факт.
Но какого черта она сбежала с тем, за кого не собиралась замуж? Налицо некая ошибка, а она и в самом деле романтичная дурочка – ведь он именно тем и поддел ее. Определенно, Перси владела искусством флирта – он наблюдал, как она очаровывала Дэниела Чаттертона на том вечере, – странно, однако, что она не испробовала свои уловки на нем. Впрочем, понятно – он слишком досадил ей.
Но что бы там она о нем ни думала, не стоит привязываться к ней духовно: ничего нового для себя в физическом плане он не откроет в этом плавании, а его неодолимо тянет к ней. Он желал Перси Брук – вопреки всем сомнительным обстоятельствам; и ему придется позаботиться, чтобы все свелось только к этой жажде. Элис отпил из бокала, наслаждаясь вкусом бренди. Ему никогда не была свойственна осторожность.
– Перси, взгляни на себя! – сердито выговаривала племяннице Эмма Вэб, возвышаясь среди груды дорожных сундуков и рулонов упаковочной бумаги. – Прическа сбилась, и шарфа нет. Что еще за приключение на мою голову?
– Небольшое происшествие на пустыре.
Перси решительно прошла в комнату, сдернула перчатки и поцеловала тетушку в щеку.
– Пустяки, не беспокойтесь, милая моя тетя. Лорд Линдон свалился с лошади, у него открылось кровотечение, так что мой шарф пришелся как раз кстати. – Войдя в гардеробную, она улыбнулась горничной-туземке, которая переливала из медного кувшина воду для купания.
– Вот как? – Тетя стояла у двери, в руках у нее была свернутая шаль. – Кто-то мне сказал, ты повздорила с ним вчера на приеме. О боже, плохая из меня компаньонка, не хотелось бы подвести своего брата.
– Тетя Эмма, мы с ним не виделись с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, – пояснила Перси, сбрасывая амазонку. – И мы просто продолжили наш старый спор о том, стоит ли рвать одежду из-за лягушки. Он ничуть не изменился – все такой же.
И все так же невероятно привлекателен – к несчастью. Некогда она полагала, что возмужавший Элис Линдон не унаследует черт того юнца, которым она восхищалась; ей и в голову не приходило, что восемь лет спустя он станет для нее еще желаннее. Разумеется, это всего лишь голос плоти. Она теперь достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи. Она пожертвовала ему свою девственность, и с тех пор любовников у нее не было, так что ее реакция вполне естественна.
Жаль, что у него не рябое лицо и нет косоглазия, и отсутствует двойной подбородок, и смех его не похож на крик осла. Ей было бы легче бороться со своим неуместным желанием…
Перси решительно приказала себе забыть о своих фантазиях и уселась в ванну, до половины наполненную прохладной водой – прекрасное средство остудить свои мысли. А мысли потекли весьма странные. Вспомнила, как ей казалось, что она хочет выйти замуж за Стива Дойла, но разочаровалась, как только он вознамерился заняться с ней любовью; а затем она твердо решила немедленно бежать от него – стоило ей добраться до его бумажника, в котором хранились ее деньги.
Теперь она была уверена в том, что Элис Линдон не только самый обаятельный мужчина среди ее знакомых, но и бесчувственный повеса; тем не менее ей хотелось целовать его до истомы – и убедиться, что он тоже опьянен ею. Такие мысли привели ее к печальным выводам: во-первых, она до сих пор склонна к фривольному поведению и, во-вторых, не способна извлекать уроки из своего прошлого.
– Вроде бы все упаковали, – послышался довольный голос тети Эммы из спальни. – Сундуки уже отправлены на пароход, осталось только проверить то, что ты берешь с собой в каюту. Двенадцать недель путешествовать – не забыть бы чего.
Перси выбралась из ванны, ее обернули льняной простыней, и тетя снова появилась в спальне.
– Надеюсь, миссис Бастэбл не подведет и с радостью присмотрит за тобой и мисс Хейдон, если я правильно ее поняла. Но что-то радости в ней с избытком.
Эйврил не бывала в Англии с тех пор, как ее вывезли сюда еще годовалым младенцем, теперь ей предстояло совершить это путешествие ради бракосочетания с виконтом Брэйдоном, но жениха своего она еще даже не видела. «Может, я тоже позволю папочке подобрать мне мужа, – подумала Перси. – Его выбор не будет хуже моего». Мудрый отец вряд ли прельстится бледной копией Элиса Линдона.
– Не часто мы провожаем невест в большой свет, – озабоченно произнесла леди Вэб.
– Думаете, я неудачница? – Перси полушутливо скосила глаза из-под гребня, которым служанка расчесывала ей волосы. – Надо же, приехать под флагом рыболовецкого флота и не поймать даже салаки[10].
«А надо ли мне вообще выходить замуж? У меня в следующем году появятся собственные средства – когда мне исполнится двадцать пять…»
– Не паясничай, – проворчала тетушка. – Молодые леди наезжают в Индию по разным причинам, не только ловить женихов.
– Я ни о чем таком не думаю, – заверила ее Перси. – Мне хватило и одного скандала. Ясно, папа мечтал, что я подцеплю здесь восходящую звезду Ост-Индской компании, как и вы в свое время.
– Как и я, правда? – радостно подхватила леди Вэб. – Мой дорогой Джордж – просто сокровище. Но далеко не каждая согласится жить в таком климате или годами терпеть вынужденную разлуку ради здоровья детей. – Она взяла список вещей и за бормотала над ним. – Ну а ты возвращаешься домой, когда все твои глупости уже забылись, и как раз вовремя – открывается бальный сезон.
«Твои глупости». Всего два слова понадобилось, чтобы разделаться с попранными надеждами, самообвинениями и ужасным скандалом в благородном семействе. Со Стивом Дойлом папочка вел себя абсолютно корректно, что означало: она абсолютно не понимает мужчин. Из этого следовало, что Элис Линдон был само совершенство и добродетель. Перси улыбнулась своим мыслям – нет, она раскусила его: этот мужчина – заурядный повеса.
10 декабря 1808 г.
– До Рождества – две недели, – рассуждала Перси, стоя у ступеней гхата[11] и обнимая тетушку. – Даже представить трудно – в такую жару. Но я оставила подарки для вас с дядей на туалетном столике в моей спальне, и там еще кое-что для всех слуг. – Она понимала, что болтает всякую чепуху, но очень трудно подобрать прощальные слова, когда не знаешь, доведется ли снова свидеться.
– А я кое-что положила тебе в сумочку, – призналась тетя Эмма, улыбаясь сквозь слезы. – Бог знает, как вам там придется праздновать Рождество на корабле. Так ты уверена, что все взяла?
– Я проверил еще вчера, – успокоил ее дядюшка, погладил жену по плечу, боясь, что она сейчас разрыдается, и, уже обращаясь к Перси, сказал: – У тебя прелестная каюта в кормовой надстройке, под верхней палубой, как мне и обещали. Там поуютнее, чем в центральных каютах, меньше шума и запахов. К тому же в общем салоне собираются все дамы, а ты будешь обедать в кают-компании у капитана, доступ туда открыт немногим пассажирам.
– Но там эти ужасные парусиновые переборки, – возразила его жена. – Мне было бы спокойнее, если бы Перси ехала в каюте с деревянными перекрытиями.
Это было темой их споров в течение последних недель.
– Зато там лучше дышится, – успокаивала их Перси. – Конечно, я чувствовала себя в полной безопасности по пути сюда, но в том отсеке под носом у пассажирского салона было очень уж душно. И пахло там отвратительно – уже к концу первого месяца плавания.
– Весь твой гарнитур на месте, в целости и сохранности, – подмигнул ей дядя.
«Весь» – это громко сказано, словно ей предстояло путешествие в люксе. В каюте был обычный корабельный каркас для постели, привинченный к полу, но пассажирам разрешалось дополнять интерьер тесного помещения вещами по своему вкусу – так легче переносить тяготы путешествия. Перси взяла для себя новый матрас, набитый кокосовой копрой, перьевую подушку, постельное белье и полотенца. Выбрала удобный комод, на который можно поставить умывальник или конторку для письма, и приставила к нему винтовой стул. Сундук с одеждой вполне заменит и шкаф, и стол, а остальные дорожные сумки полагалось втиснуть под койку.
– На этом корабле есть ватерклозеты для пассажиров и команды, – добавил лорд Вэб.
Поистине это было просто счастьем по сравнению с тем помойным ведром и умопомрачительными дырами, через которые все сливалось в море, как это было на судне, которое доставило ее сюда.