Артемий пребывал в подавленном настроении. Он брел куда-то, уставившись в асфальт, и в ушах звенело от навалившейся пустоты. Временами останавливался, озирался, пытаясь понять, где находится – и шел дальше. Нужно было хорошенько подумать. Только мысли предательски разлетались и порхали где-то вокруг, как безмозглые бабочки.
Впрочем, кое-что стало на свои места, и это «кое-что» отнюдь не добавляло оптимизма.
«В нужное время в нужном месте». Нужно быть полным кретином, чтобы не догадаться, зачем это понадобилось тайным клиентам!
Идеальное покушение.
Такое, в котором невозможно кого-либо всерьез подозревать. Более того – покушение, которое совсем не выглядит, как покушение. Может, не будет даже гибели жертвы. Она просто быстро перестанет быть раздражающим фактором для заказчиков…
Тело покрылось холодной испариной. Даже подумать страшно – кому удумали перейти дорогу эти склонные к мистицизму хитрецы…
Некоторое время даже не думалось о другой стороне этого жуткого дела: о той задаче, которую поставили непосредственно перед ним.
Артемий задохнулся от возмущения и бессилия.
Организовать встречу с Переходящим дорогу! А почему не с самим дьяволом?! Как вы это представляете, господа хорошие?! Неужели вам не понятно, что встреча с ним возможна только в одном случае – если он сам того пожелает?! И уж после этого вряд ли пригодится солидный счет в надежном банке…
Подумав о счете, Артемий остановился, нахмурился – словно вынырнул на поверхность из пучины мрачных размышлений. В пределах видимости, у стены старинного дома маняще мерцал экраном банкомат. Артемий подошел и достал из кармана смятый конверт. Разорвал, вытащил пластиковую карточку – новенькую, красивую. Тут же была и бумажка с кодом доступа.
Сунул карточку в приемную щель, ввел код. Банкомат высветил сумму.
Да, посланник с серым лицом не врал…
Посланник темных сил…
Артемий усмехнулся. Эти безликие клиенты иногда представлялись ему куда более темными силами, чем сам Переходящий дорогу. Неизвестно, каковы мотивы последнего, но заказчики, без сомнения, руководствовались самыми низменными целями.
Артемий мрачно смотрел на сумму, размышляя, не снять ли сейчас все деньги и не удрать ко всем чертям?
Но тут в отражении стеклянной панели заметил какого-то парня – спортивного, коротко стриженного – который, как показалось Артемию, пристально наблюдал за ним. Едва оглянулся – парень уставился в сторону. Наградив перед этим коротким колким взглядом.
Только теперь Артемий почувствовал, что влип. Причем влип основательно и безнадежно. С него теперь не слезут. Не оставят в покое, пока он не доведет дело до конца.
Артемий на секунду закрыл глаза, резко выдохнул…
И улыбнулся.
Трудное решение приняли за него. Что ж, это тоже неплохо. Вряд ли он сам решился бы заглянуть тьме прямо в глаза. Но теперь он сделает это.
Во всяком случае, постарается.
На этот раз Архип не стал выходить навстречу. У забора Артемий заметил серебристую спортивную машину, марку которой так и не сумел определить. Надо полагать, у шамана гости. Точнее – клиенты.
Не стоит нарушать интимный процесс шаманской работы.
Бросил сумку на деревянную лавку у крыльца, огляделся. То, что искал, оказалось на виду – будто специально приготовлено для такого случая.
Многие знают: нет лучше средства для приведения в норму тела и духа, чем самая обыкновенная колка дров. Артемий целиком разделял это мнение. А потому скинул куртку, рубашку и выдернул из колоды увесистый колун.
Подкинул на руке, крякнул – и принялся рубить в беспорядке лежащие рядом поленья. В это нехитрое занятие он вкладывал все силы, чувствуя, как через поры с потом выходят накопившиеся яды.
Это для скептика мир прост, как дважды два, разложен по полочкам и разъяснен в учебниках и расщеплен в ускорителях элементарных частиц. В мире таких, как Артемий, царит другая правда, и у человеческой жизни совсем иной смысл, чем просто набор физиологических процессов.
Артемий знал: сегодня он общался не просто с каким-то серолицым незнакомцем. Он прикоснулся к той стороне, где за оболочкой внешнего лоска царят грязь и мерзость. Пусть даже в разговоре – общаясь с выходцами из грязного мира, невозможно не выпачкаться. И сейчас стоило, как следует, потрудиться, чтобы нормальная человеческая усталость вытеснила то, что навязчиво давило и разъедало душу…
В мерный стук топора ворвался скрип двери. Забавно – у Архипа отчаянно скрипели все двери, включая калитку, словно шаман придавал этому звуку какой-то особый смысл.
Артемий выпрямился, стараясь восстановить дыхание, перехватил топорище по центру, и глянул в сторону крыльца. Было еще не слишком темно, и он мог хорошо разглядеть Архипова посетителя. Точнее – посетительницу.
Невысокая стройная девушка, с короткими волосами пепельного цвета. Симпатичная, но не слишком яркая. Одета просто, но и не сказать, что дешево.
Артемий вспомнил машину у забора. Ну, да, наверное, она неплохо смотрится за рулем…
Таких девушек он насмотрелся за свою странную карьеру посредника. Если бы богатенькие родители знали, какие места посещают порой их избалованные дочери, они бы пришли в ужас. Но многих притягивала, манила Тайна. Особенно ее темная сторона…
Артемий вспомнил, что стоит в одних джинсах, весь взмыленный и растрепанный. И хотя ему не было стыдно за собственную фигуру, он почему-то смутился.
Девушка, похоже – тоже.
– Здравствуйте! – сказала она.
– Хм… Привет! – отозвался Артемий.
Девушка пару секунд еще рассматривала его, будто узнала и пыталась вспомнить, где могла его видеть? Потом, будто спохватившись, быстро попрощалась с Архипом и выскочила за калитку. Взревел мощный мотор, и его низкий гул растворился вдали.
Артемий некоторое время стоял, уставившись в какую-то точку на заборе, пока его не окликнул Архип:
– Ну, чего встал, как истукан? Заходи в дом! Где душ – знаешь…
Душевая кабинка в стиле хай-тек в шаманском доме выглядела чужеродным телом, словно какое-нибудь НЛО. Но это придавало ей особую ценность, как и любому из благ цивилизации в старом, почти деревенском доме. Сбив тугими горячим струями остатки долгого дня, Артемий облачился в чистое – из того немногого, что захватил из дома.
Видимо, придется начинать захламляться заново. Если выгорит тот куш – это может превратиться в дело всей жизни…
Как ни старался Артемий не думать о сегодняшней встрече в кафе, тревожные мысли норовили испортить вечер. Чтобы отвлечься, небрежно поинтересовался у хозяина:
– Что за девушка?
– Понравилась? – усмехнулся Архип. Примостившись в углу, он что-то вырезал из дерева. Какие-то шаманские штучки…
– Да ничего, вроде, – дернул плечом Артемий.
– Она еще придет, – заверил Архип. – И, думаю, не станет возражать, чтобы познакомиться.
Артемий с подозрением уставился на Архипа:
– Только не говори, что ты специально ее заманил…
– А что тут такого? – невинно произнес шаман. – С подругой ты расстался, у тебя хандра, а хандру от расставания лучше всего перекрыть новой встречей…
– И меня даже не спросил, – растерянно пробормотал Артемий. – Без меня меня женили – так, вроде, говорится?
– А чего тебя спрашивать, когда ты весь – вон, как загнанный зверь? – покачал головой Архип. – Я не у тебя, я у духов спрашивал.
– И они привели сюда эту девчонку, – сказал Артемий. – Просто здорово…
– Ага, привели, – кивнул шаман. – Так тебя никто за уши не тянет. Мое дело создать возможность, твое – воспользоваться или нет…
– В любом случае, спасибо, – искренне сказал Артемий. – Может, она у меня еще и водителем поработает? Машина у нее хорошая, мощная. По-любому, спасибо. Это я называю «настоящим гостеприимством».
– Так оно и есть, – довольно оскалился шаман. – Для хорошего человека ничего не жалко. К нему и духи благосклонны. Только вот эту папку твою они не одобряют…
– Передай своим духам большое спасибо, – деликатно сказал Артемий. – Только я как-нибудь сам разберусь со своими делами…
– Ну-ну, – сказал Архип. – Ты мне только проклятье на дом не навлеки. Мне еще тут жить и работать…
– Постараюсь, – пообещал Артемий.
Не очень уверенно.
5
Павел долго любовался отражением в большом, в полный человеческий рост зеркале. Его завораживал собственный облик.
В новенькой эсэсовской форме.
Все-таки, фирма «Hugo-Boss» в свое время постарались на славу, создав элегантно-демонический имидж для нацистов. Что самое интересное, такую вот точно форму когда-то шили заключенные концлагерей.
Павел тихо рассмеялся. Как все-таки в этой жизни все запутано и переплетено! Никогда не знаешь, кто тебе перейдет дорогу, а кому – ты сам.
Однако форму придется снять. Иначе примут за психа.
Впрочем, к чему эти комплексы? Его и так уже принимают за безумца. Так пришла пора оправдывать подозрения…
За дверью раздались крики. Павел с трудом оторвал взгляд от зеркала: в фургон-гримерку ворвался взмыленный продюсер. Его придерживал за руку Зигфрид, вопросительно поглядывал на хозяина. Павел чуть махнул ладонью, Зигфрид отпустил продюсера, оставшись, все же, у него за спиной.
– Что такое? – поинтересовался Павел.
– Вы можете, наконец, объяснить, что здесь происходит?! – брюзгливо крикнул продюсер. – Почему уже два дня ваши головорезы не выпускают нас в город? Что это значит, черт возьми?!
Павел с интересом посмотрел на продюсера, не спеша опустился в кресло. Не спеша – потому, что кружилась голова от обезболивающих таблеток. Закинул ногу на ногу, постучал по каблуку сапога стеком.
– А что вас не устраивает? – произнес Павел. – Теперь это не ваш, это мой фильм. И я сам буду устанавливать правила – кто и когда отсюда уедет…
– А мне плевать! – трясясь и брызгая слюной, заорал продюсер.
Одна из брызг попала на щеку Павла. В нем немедленно проснулась брезгливая злоба.
– Я вижу, что вам плевать, – раздельно сказал он. – А мне плевать на ваше мнение. Решили мочиться против ветра? Уважаю. Только мне придется вас наказать…
Продюсер изменился в лице.
– Как это? – пробормотал он. – Что значит – наказать?
– А вот так, – с улыбкой произнес Павел. – Зигфрид, проследи, чтобы этому умнику выдали форму статиста. И в барак его. К массовке.
– Что?! – бледно проговорил продюсер. В маленьких глазках появился страх.
Но Зигфрид уже выволакивал его из гримерки.
Павел снова повернулся к зеркалу. Нет, все-таки, безумно красивая форма…
Некоторое время он стоял в дверном проеме, болезненно щурясь на жгучее солнце. Мир в ощущениях снова потускнел, окрасившись в серое, и только упрямая злоба придавала силы, чтоб не забиться в какой-нибудь угол и не заорать от страха и отчаяния.
Ну, нет! Он привык оставлять последнее слово за собой, и точку в этой истории тоже поставит он, а не эта неуловимая, переходящая дорогу тварь. И если суждено тонуть в страхе и страданиях, то стоит захватить с собой приличную компанию…
Лицо его стало желтовато-бледным, черные круги под глазами намекали – с ним что-то не так. Но вычищенный костюм, который почти не портило кофейное пятно, прилизанные волосы несколько скрадывали болезненность облика.
Беззвучно шевеля губами, Павел шел по площадке. На него с испугом пялилась съемочная группа, охраняемая крепкими ребятами в черном. Пожилой режиссер с равнодушным видом сидел в сторонке на складном стуле. Второй режиссер семенил позади Павла, ожидая распоряжений. Павел остановился перед декорациями и поднял голову на зловещую надпись над воротами.
Каждому свое… Как точно подмечено!
– Значит, так, – негромко сказал Павел. – Меня не устраивают декорации.
– Какой бюджет, такие декорации, – буркнул второй режиссер, но осекся под острым взглядом Павла.
– Забудьте про бюджет, – сказал Павел. – Это все мне не нравится. Ненатурально. Я хочу, чтобы здесь был настоящий лагерь…
– Что значит – настоящий? – обмер второй режиссер.
Павел с удовольствием посмотрел в округлившиеся глаза. И пояснил:
– Это значит, что снимать будем в условиях, приближенным к реальным. Здесь будут настоящие бараки, настоящая колючая проволока – под током. Настоящие лагерные псы, настоящие сторожевые вышки. И…
Павел провел по небу сухим языком, словно пытаясь попробовать на вкус это жуткое слово.
…– и настоящий крематорий.
Краска схлынула с лица второго режиссера. Он выглядел подавленным и единственное, что смог произнести, было тихое:
– Зачем?
– Так надо, – спокойно ответил Павел. – Давайте сюда вашего декоратора или кто там отвечает у вас за антураж? Сделать предстоит много, а у меня мало времени.
Павел прогуливался по стройке, с мрачным удовольствием наблюдая за ее темпом. С такой отдачей не работали даже на его самых прибыльных нефтяных скважинах. Там просто не платили таких денег.
Главное, чтобы рабочие не пронюхали, что их ждет в дальнейшем. Ведь до конца всей этой затеи никто не должен знать о происходящем…
Мобильник во внутреннем кармане принялся выводить раздражающие трели. Павел достал трубку, глянул на экран и нехотя произнес:
– Да… Да, именно так. Вот и действуйте… Я? Зачем я там нужен? Разберитесь как-нибудь сами, у меня дела… Да, меня не будет… Долго не будет. Я что, перед тобой отчитываться должен? Вот именно. Все к Игорю Анатольевичу… Да, он в курсе.
Павел отключил телефон.
Это раньше его захватывали взлеты и падения собственного бизнеса. Сейчас в душе появилось странное безразличие и даже какое-то недоумение: на что ушло столько сил и времени? Зачем обреченному на муки человеку гигантская империя по выкачиванию денег?
Стиснул зубы. Империя еще пригодится. Она – гарантия его плана. Можно позволить себе подобное безумие – пока оно по карману…
В сопровождении охраны, осветителей и оператора с он прошел к бараку – там держали в взаперти массовку.
Статисты так и остались в полосатых лагерных робах. Помимо всего прочего, так их было легче контролировать. Еще лучшим средством контроля стали ежедневные выплаты – совершенно несоизмеримые с теми крохами, которые полагались «актерам массовых сцен» при прежнем руководстве.
Дверь барака распахнулась. Вспыхнули софиты, и массовка отпрянула от яркого света. Включилась камера, над головами замаячил мохнатый микрофон на длинной штанге.
– Очень хорошо! – фальшивым голосом воскликнул второй режиссер. – Вы постепенно входите в образ! Такие вы и должны быть: усталые, неухоженные, небритые…
– Женщин это тоже касается? – сердито спросила какая-то девушка и двинулась на режиссера.
Павел не сразу узнал ее, осунувшуюся и растрепанную. Это была Настя. Та самая девушка, которая первой заговорила с ним в автобусе. Как, все-таки, обстановка меняет людей. Чирк – и тебя вывернуло наизнанку, как старое пальто – обшарпанной изнанкой наружу. Однако она держится. Удивительно: это даже приятно.
Настю, подавшуюся было вперед, мягко остановил Зигфрид.
– Пусти меня! – вдруг громко вскрикнула девушка, сбрасывая с плеча руку Зигфрида. – Мне надоели эти игры! Давайте, выпускайте нас!
– Немедленно выпускайте! – крикнул знакомый толстяк. – Меня работа ждет – я на три дня только отпросился!
– И вообще, я на вас в суд подам, – желчно сказала какая-то женщина. – Это просто неслыханно! Это похоже на захват заложников!
– Вам вовремя выплачивают гонорары? – негромко поинтересовался Павел.
Повисла пауза, словно люди пытались осознать сказанное.
– Да, да, конечно!
Откуда-то сбоку вынырнул сухонький лысоватый человек средних лет. Странным образом всем своим обликом он больше всех напоминал настоящего узника. Особенно подчеркивали образ нелепые старомодные очки.