– А вы только и ждете, чтобы я поскорее уехала, да? – дерзко прервала его размышления София.
– Прошу прощения, вы что-то сказали? – переспросил Томас.
– Вы мечтаете избавиться от меня, мистер Мендоза, чтобы я не путалась у вас под ногами. Между прочим, это вовсе не моя вина, что я застряла здесь. Вы думаете, я испугаюсь работы и убегу куда-нибудь, где меня будет поджидать целый штат прислуги? – возмутилась она.
– А разве вы не этого хотите?
София немного подумала и резко ответила: – Нет.
– Нет? – удивился Томас.
– Я хочу остаться.
– Кстати, я проверил бронирование и поговорил с Марией, – сообщил он.
– И что?
– Я обнаружил, что в документах нет ни слова о возмещении ущерба. Мария заверила, что она все уладит, когда вернется в среду.
– Ну вот в среду и поговорим, – уверенно ответила София.
– Вы поняли все, что я вам сказал? Люди, приезжающие на ранчо, обязаны выполнять любую работу, включая уход за животными, уборку в конюшне и в доме. Они становятся частью семьи, где каждый занимается своим делом.
– Думаете, я не справлюсь?
Томас скептически посмотрел на ее прическу, идеальный маникюр и педикюр.
– Ну нет, почему же. Я так не думаю… В таком случае предстоящая неделя будет полна сюрпризов для вас, – ухмыльнулся он.
София подарила ему умопомрачительную улыбку:
– Уже сейчас вы можете удивить меня аргентинским блюдом. Я зверски проголодалась.
Томас надеялся, что девушка одумается и все-таки решит сдаться и уехать. Вместо этого она бросила ему вызов. Он запутался: то ли его восхищала ее смелость, то ли расстроило собственное поражение. Впрочем, время покажет.
Пусть сегодня она насладится вкусным ужином и ароматной ванной. Но с завтрашнего дня все будет иначе.
София понятия не имела что же ей носить всю неделю. Она подошла к чемодану, чтобы еще разочек поискать что-нибудь подходящее. Ее вещи были разбросаны на голубом покрывале и походили на морские водоросли. Она посмотрела на часы. Томас предупредил, что завтрак ровно в семь часов, а сейчас уже почти половина седьмого. Он будет счастлив, если она опоздает.
«Должно же найтись хоть что-то», – нервничала София. Она достала брюки карамельного цвета и нахмурилась. Единственной подходящей обувью оказались ботинки от «Джимми Чу», которые она купила на распродаже за границей. Ну почему она не захватила что-нибудь менее изысканное? Например, кроссовки и одежду для занятий йогой. Так нет же, единственная более-менее спортивная одежда – это купальники, в которых она планировала лежать у бассейна или на спа-процедурах. София с отчаянием взглянула на груду одежды. Как же она сглупила!
Двадцать пять минут восьмого. София сильно опаздывала. Она вспомнила скептический взгляд Томаса, и кровь закипела у нее в жилах. Она еще раз переворошила все свои вещи.
«Какой же он высокомерный! Да, я не смогла произвести на него впечатление, но я была напугана», – мысленно оправдывалась девушка. София схватила сарафан, быстро оделась и решила поразмыслить по поводу своего гардероба позже. Она вздохнула, вспомнив, что последние три года к ней относились как к красивой кукле.
«С сегодняшнего дня все будет иначе, – решила девушка. – Мне плевать, если за завтраком он примется унижать меня».
София быстренько спустилась вниз. В кухне пахло так вкусно, что у нее потекли слюнки. Она увидела накрытую полотенцем корзинку, подошла и заглянула в нее. Там лежали теплые ароматные булочки.
Хлеб? Он испек для нее хлеб?!
Мысль о том, что она опоздала, стерла улыбку с ее лица. Нужно как можно быстрее поесть и найти Томаса. Да уж, опоздание – не самое лучшее начало ее жизни на ранчо. София съела булочку с маслом и выпила полчашки кофе. Затем девушка отправилась на поиски Томаса. Она наткнулась на него, как только завернула за угол дома.
– Ой! – испуганно вскрикнула София и чуть не упала. Сильная мужская рука подхватила ее. – Извините, я проспала, – начала оправдываться она. – У вас очень удобная кровать.
– Само собой разумеется, – невозмутимо откликнулся Томас.
София не думала сдаваться.
– Булочки были еще теплыми. Вы сами их испекли? – спросила она.
Томас проницательно взглянул на нее, словно пытался прочитать ее мысли:
– Да. Мария давным-давно научила меня этому. Когда она вернется, вы поймете, что моя второсортная стряпня никуда не годится.
– Я бы не назвала ее второсортной, – заметила девушка. – Вчерашний ужин был великолепен.
– Я рад, что вам понравилось.
Она почувствовала, что он не совсем искренен.
– Что я пропустила? – поинтересовалась София.
– Работу, – сухо ответил Томас.
Позади них находился сарай. Рядом с ним стояла большая банка с краской, две банки поменьше, и лежали кисти.
– Малярные работы?
«Я же в отпуске, – мысленно содрогнулась София. – Разве здесь не будет никаких экскурсий? В конце концов, можно закрыть глаза на отсутствие бассейна и других развлечений, но покраска сарая – это уж слишком».
Томас кивнул:
– Вы же сказали, что способны удивить меня. У вас есть отличная возможность это сделать. Сарай должен быть покрашен. И забор тоже.
Он пытался вывести ее из себя, и София это прекрасно понимала. Вероятно, таков его план – на протяжении всего отдыха испытывать ее на выносливость. Но она не сдастся. София улыбнулась. Если Томас приказал красить, значит, она будет красить.
Только не в сарафане и туфлях.
– Хорошо, – сказала София. – Мне лишь нужно переодеться. Моя одежда вряд ли подойдет для этого.
Томас снова кивнул и пошел к сараю.
– Сеньор Мендоза!
Он повернулся с несколько удивленным видом. Она минуту полюбовалась его лицом и проговорила:
– Если бы вы дали мне какую-нибудь подходящую одежду, я была бы вам чрезвычайно благодарна.
– Разве я похож на магазин, мисс Холлингсворт?
Томас сделал ударение на «мисс», так же как и она – на «сеньор». Но София ничуть не смутилась:
– Я видела пару рекламных проспектов у себя в номере. – «О, если бы я полистала их перед тем, как приехать сюда», – вздохнула девушка. – Недалеко отсюда есть какой-то магазинчик. Может быть, я подберу что-нибудь там?
Томас нахмурился.
– Если у вас есть какие-нибудь штаны, наденьте их, – посоветовал он. – Встретимся здесь через пару минут. И ушел, несколько огорченный.
Пусть это была небольшая победа, но София чувствовала себя превосходно. Пусть сеньор Мендоза знает, что она не кроткая слабая овечка, которая постоянно нуждается в заботе. София испытала незнакомое прежде ощущение – ощущение приключений и свободы.
Конечно, покраска сарая – не самое увлекательное приключение, но все же…
София всегда была послушной девочкой и делала все так, как ей говорили. Она постоянно боялась поступить по-своему, но сейчас все обстояло иначе. Девушка вернулась в номер и пару минут спустя прибежала к сараю в брючках карамельного цвета и белой льняной блузке. Это был самый простой наряд из ее гардероба.
Вскоре вернулся Томас. Он держал в руке комбинезон цвета хаки.
София была озадачена. Эта модель уж точно не из бутика.
– Наденьте это поверх вашей одежды, – распорядился он, протягивая ей забрызганный краской комбинезон.
– Вы шутите? – возмутилась София.
– Вы же не хотите красить сарай в роскошных вещах.
– Нет, но…
София натянула на себя комбинезон, хоть и ненавидела свободный крой одежды. Рукава оказались слишком длинными, и она засучила их. Ощущение было странное.
Она заметила усмешку на лице Томаса.
«Да, конечно. Я знаю, что глупо выгляжу».
– Переобуйтесь. – Он протянул ей обувь.
– Что это?
– Альпаргаты, легкие полотняные ботинки, – объяснил Томас.
София натянула альпаргаты, похожие на кеды без шнурков. Они оказались очень удобными.
– Я готова, – заявила она.
– Надеюсь. Ведь утро уже заканчивается, – буркнул он.
София поспешила за Томасом, восхищаясь его фигурой. Сегодня на нем были темно-коричневые хлопковые штаны и красная футболка, которая не только подчеркивала его бронзовый загар, но и демонстрировала прекрасные широкие плечи и мужественную спину.
Томас находился в прекрасной физической форме, и София поймала себя на мысли, что восхищается им. Ей хотелось все сделать хорошо, даже если это будет какое-то пустяковое задание.
– Может быть, нужно покормить лошадей? – спросила она.
Томас покачал головой:
– Я уже их покормил, пока пекся хлеб.
– Совсем не обязательно было печь его для меня.
София представила, как Томас замешивает тесто. Картина получилась столь впечатляющей, что у нее пересохли губы. Она еще раз убедилась, что он мастер на все руки. Это несправедливо – быть одновременно таким способным и таким красивым. Не мужчина, а идеал. Рядом с Томасом она чувствовала себя необразованной простушкой.
– Я вынужден был это сделать. Пока Мария отсутствует, я должен о вас заботиться.
Можно было не напоминать об этом. София и так понимала, что она для него обуза.
– Есть что-нибудь такое, чего вы не умеете? – поинтересовалась девушка.
– Когда пастух выходит в поле, он должен уметь делать все: заботиться о животных, об укрытии от непогоды и о пропитании.
– Вы всегда были таким талантливым?
Томас слегка изменился в лице, но через мгновение улыбнулся:
– Конечно нет. Карлос меня всему научил. И я у него в неоплатном долгу.
София хотела спросить, что он имеет в виду, но Томас отвернулся и начал перемешивать краску палкой.
– Томас!
– Что? – буркнул он, не прерывая своего занятия.
Сердце Софии бешено заколотилось. Постоянно натыкаться на его нежелание откровенничать было просто невыносимо. Здесь все было чужим. Единственный человек, с которым она могла поговорить, – Томас. Общение с ним было просто необходимо.
– Давайте объявим перемирие? – предложила София.
Он прекратил помешивать краску и посмотрел на нее.
– Я знаю, что мы оба не были готовы к такой ситуации, – продолжала девушка. – Может, мы попробуем смириться с ней, вместо того чтобы постоянно спорить и стараться что-то доказать друг другу?
Их взгляды встретились. Она прочитала в его глазах уважение и нечто вроде сожаления. Но в целом ничего не изменилось.
Я не самый хороший собеседник.
– Какой же вы бука! – засмеялась София.
Томас усмехнулся и протянул ей банку с краской и кисть.
Сарай был небольшой, но у него было две двери и по окну с южной и северной стороны.
Оконные стекла и двери были закрыты пленкой, чтобы на них не попала краска.
– Вы, наверное, в первый раз держите кисть? – предположил он.
София кивнула. Ее раздражало, что она оказалась неумехой. Судя по всему, Томаса это тоже немного напрягало.
– Я никогда… – начала девушка.
Ее воспитывала мать, у которой были свои представления о том, что нужно делать, а что – нет. Нанимать людей для каких-либо работ, будь то покраска или ремонт, для нее было совершенно естественно. Особенно когда отец ушел от них. Это произошло после того, как мать Софии начала делать карьеру.
– Мне не приходилось заниматься такого рода работой. – Это все, что она смогла сказать.
Томас подошел к ней, положил свою руку на ее и объяснил:
– На вашей кисти слишком много краски. Нужно слегка окунуть кисть и начинать красить. Вот так.
София прикусила губу. Его рука была такой сильной, а сам он стоял так близко… Ее плечо касалось его груди, когда он стряхивал лишнюю краску в банку.
– Ну вот. Теперь, если вы будете держать кисть вот так, краска легко и быстро будет ложиться на поверхность. Видите?
– Угу. – Больше она не могла ничего сказать.
София была вынуждена признать, что, как школьница, теряется в его присутствии. Интересно, каково это – оказаться в объятиях Томаса?
Она взяла кисть, ругая себя за столь глупые мысли. Цель ее путешествия – доказать свою независимость и научиться жить для себя.
«Я не позволю какому-то ворчливому пастуху завоевать мое сердце», – подумала она.
У Софии было время осмотреться. Утро было безоблачным, а воздух – чистым и свежим. София заметила шесть лошадей, которые прятались от солнца в загоне. Птички весело щебетали.
Никаких машин, клаксонов, пробок. Никто не толкается. Нет ни магазинов, ни ресторанов. Удивительное ощущение.
– Вы давно живете на ранчо? – спросила София.
– Три года.
– И все это время вы работаете у Родригесов? – Она наклонилась, стряхивая лишнюю краску с кисти, а сама тем временем покосилась на Томаса.
– Да.
М-да… Этот разговор не складывается, как и все остальные.
– Тут очень красиво и просторно. А воздух-то какой чистый! – София все же пыталась наладить контакт.
– Я рад, что вам тут хоть немного нравится, – ответил он.
София продолжала покрывать краской стену. Что сказал бы Энтони, если бы увидел сейчас свою идеальную невесту? Она улыбнулась. Работа казалась Софии легкой и приятной.
– Скажите, пожалуйста, утренний завтрак Марии помогают готовить девушки?
– Конечно, но не обязательно девушки. Здесь все помогают друг другу чем смогут. До пожара один мужчина каждое утро в течение целой недели пек кукурузный хлеб. Он просто таял во рту даже без добавления масла. Это был рецепт его бабушки. А его жена, наоборот, совсем не умела готовить. Зато она прекрасно ухаживала за скотом.
София хихикнула. Наконец-то ей удалось хоть немного разговорить Томаса.
«Надо запомнить, что он охотно говорит о кукурузном хлебе», – решила она. Томас бросил на нее испепеляющий взгляд, в котором София уловила что-то язвительное.
– А что умеете делать вы? – поинтересовался он.
Вопрос застал девушку врасплох. Она растерялась:
– Я не знаю.
– Не знаете?!
Ее гордость была ущемлена. Она работала помощницей Энтони, и это получалось у нее отлично.
– Я прекрасно справляюсь с работой секретаря – отвечаю на звонки и сообщения. Могу набирать семьдесят пять слов в минуту.
Софию охватило чувство обиды. Как посмел Энтони пользоваться ею в своих интересах, пренебрегая ее чувствами?!
– Со мной не стыдно появиться в обществе. Я всегда превосходно выгляжу и говорю то, что от меня требуют, – выпалила София. Она понимала, что это звучит глупо. – Как видите, я мало что умею.
– Все хорошо на своем месте, – заметил Томас, и ей стало намного легче. – Но эти навыки не требуются на ранчо.
– Я начинаю это понимать, – ответила она.
– Неужели вы сдаетесь? – мягко поинтересовался он.
Она взяла кисть и начала красить оконную раму:
– Вы только этого и ждете. Может быть, пришло время научиться чему-то новому. У меня получается?
Это замечательно – простить обиды и начать жизнь с чистого листа. Вернувшись в Оттаву, она обязательно продолжит начатое. С работы она уже уволилась и теперь будет заниматься тем, что ей действительно нравится. Девушка нахмурилась и опустила кисть. Она вспомнила многочисленные светские приемы, рукопожатия и воздушные поцелуи. Все это не что иное, как фальшивка. В этой толпе любой человек был готов подставить другого в своих интересах. Затем София вспомнила, какие платья она носила. Они позволяли ей чувствовать себя женщиной, востребованной и нужной.
Но они обошлись ей слишком дорого. Вероятно, Энтони был не единственным человеком, который ей врал. Может быть, она врала сама себе, пытаясь заполнить пустоту в душе призрачной мишурой и блестками? Наверное, она похожа на свою мать. Годами мама таскала Софию по всяким мероприятиям. Когда все изменилось? Когда статус стал для нее так важен?
София прикусила губу и опустила кисть в банку.
Глава 3
София настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как крупная капля стекает по стене сарая.
– Посмотрите, что вы делаете, – сказал Томас. – Вы же не хотите потом все переделывать?
Софию раздражало, что он постоянно контролирует ее. Она схватила кисть и со всей силы ударила ею о сарай. Томас промолчал.
Девушка красила нижнюю часть стены, когда заметила в траве какое-то движение. Она так резко отскочила назад, что опрокинула банку с краской.
Томас, подбежав к ней, увидел, что она уставилась на траву, трясется и кричит: