– Крупные бездефектные изумруды чистых тонов ценятся дороже алмазов! – заметил Огнев и, после небольшой паузы, добавил. – Наверное, стоит, Николай Александрович, когда прибудем на место, вам заняться осмотром окрестностей, а мы с мужиками наладим быт и будем добывать золото.
– Обязательно! – отозвался я. – Для такого рода поездок я и решил захватить эту лодку. А в помощь себе возьму детвору.
Услышав последнюю фразу, Наташа, сидевшая, как всегда, рядом со мной, даже покачала головой. Володя же напротив – довольно кивнул, на секунду оторвавшись от очередной тарелки с ухой.
– Знаете, Николай Александрович, я сейчас что-то даже беспокоиться начал! – заявил мой заместитель, в обычном для него хитроватом тоне. – Мы тут под вашим руководством мало того, что хорошо поправимся, так еще и здорово разбогатеем – как бы не пришлось потом нам с вами подбирать для «Странника» новый экипаж.
– Ты-то сам, Иван Ильич, – в тон ему отозвался я. – Как смотришь на участие в следующей моей экспедиции?
– Да мы с Олегом Сергеевичем уже решили: куда вы – туда и мы! – засмеялся Огнев. – Вот только жен-подруг да детишек повидаем! А как Вова с Натальей Андреевной?
– Парню учится пора – благо теперь всем обеспечен будет! – вполне серьезно заметил я. – А девица у нас теперь: завидная невеста – красивая, умная и богатая!
– Что ж с того, Николай Александрович! – снова засмеялся мой заместитель. – Мы тоже не лаптем щи хлебаем! И жених у нас имеется под стать: красавец, умница и богач!
– Ох, оттаскает наша девица тебя за бороду, Иван Ильич! – невольно рассмеялся и я. – Не боишься?
– Так ради такого дела потерпим, Николай Александрович! – с хитрой улыбкой продолжил свою шутку (в которую он вкладывал и серьезный смысл) Огнев. – Меня бывшие женушки привечали: одна – черпаком, другая – сковородой… И ничего! Жаль только вот, что утварь попортили!
Наташа не выдержала и рассмеялась, ее примеру последовал и Володя, едва не подавившись лепешкой. Василий и Петр же только сдержанно хмыкали да прятали улыбки – сохраняли дистанцию.
– Хороший ты мужик, Иван Ильич! Вот женщины тебя и любят! – тоже улыбнулся я и уже вполне серьезно добавил. – Завтра с утра на охоту с собой возьмешь Петра, Василия и собак! Всем держаться вместе, а ружья – наготове! Больше чем на двести – триста метров от реки не уходить!
– Все сделаем как надо, Николай Александрович! – заверил меня заместитель. – Будьте спокойны!
VII
Моя восьмичасовая тренировка проходила поначалу при температуре выше двадцати пяти градусов – Агни грел вовсю, и мне приходилось нелегко, хотя я и всегда достаточно хорошо переносил жару. Однако к концу моих занятий с севера потянул прохладный ветерок, темно-синие небо стали затягивать тяжелые почти черные тучи, а вдали послышались первые раскаты грома. Закончив тренировку, я искупался в реке и, выбравшись на плот, распорядился сняться с места. К этому времени наши охотники давно вернулись (использовали для переезда надувную лодку без мотора) и доставили свой трофей – приличную тушу длиннорогой антилопы незнакомого мне вида, а также распиленное на несколько частей сухое дерево – на дрова. Когда я, приведя себя в порядок, прошел на наш камбуз под носовым навесом, Володя уже усердно работал ножовкой, делая короткие чурки для изготовления деревянных примусов. Поставив на огонь сразу три сковороды, я развел в воде (добавив сухого молока) хорошую порцию яичного порошка, в которую бросил овощные приправы и мелко нарезанный зеленый лук. Пока готовился омлет, мои молодые помощники сделали салат, и скоро мы, как обычно, всемером сели за стол, а я вновь распорядился отнести тарелки на посты наших дежурных. Не успели мы управиться с нашим горячим блюдом, как по крыше «Дредноута» забарабанили первые тяжелые капли дождя.
– Встанем на якорь? – спросил мой заместитель, поднимаясь из-за стола, чтобы помочь мужикам закрыть заслонки на окнах.
– Не стоит! – покачал головой я. – Течение здесь слишком слабое – будем дрейфовать… Распорядись-ка, Иван Ильич, убрать паруса (на корме все также были установлены все наши четыре подвесных паруса Катайнена).
Дождь быстро усиливался, превращаясь в настоящий тропический ливень, все чаще грохотал гром. Сильные порывы ветра временами подгоняли наш плавучий дом, разворачивая его то бортом, то кормой вперед. Течение стало заметно усиливаться, и скорость плота начала понемногу возрастать – я и рассчитывал на это обстоятельство, чтобы за счет прибыли воды существенно продвинуться к морю, до времени не используя мотор. Пока мои подчиненные пили чай (я попросил Наташу чуть позднее приготовить мне кофе), я прошел в свое помещение, где теперь стало заметно прохладней и гулял небольшой сквозняк. Помедлив немного, я решил не закрывать заслонками окна, на которых теперь была лишь противомоскитная сетка – снаружи сильно потемнело, а мне для работы нужен был свет. Глянув через открытую кормовую дверь на привязанные к плоту лодки – «Прогресс-4» и «надувнушку» (моторы с той и другой сняли и поместили под навес), которые при таком ливне могли набрать немало воды, я поручил дежурившему здесь Петру (только сменившему Сергея) приглядывать за ними. Найдя на нашем складе в одной из упаковок ручную швейную машинку, а также рулон ярко-голубой полушерстяной ткани средней плотности, я вернулся в «каюту». Для начала я вырезал из ткани квадрат со стороной сто пятьдесят два сантиметра (полная ширина ткани) и сложил его в четыре раза. В это время на пороге появилась Наташа.
– Кофе почти готов, Николай Александрович! – сообщила она, с любопытством следя за моим занятием. – Вы не против, если мы с вами будем пить его прямо здесь?
– Да, конечно! – отозвался я и, взяв со стола самоубирающуюся стальную рулетку, привлек девушку к себе и смерил ее талию.
Ничего, казалось бы, не значащее действие вызвало у меня сильное желание обнять и поцеловать девчонку – сдержаться оказалось непросто, и я постарался сразу переключиться на дальнейшие действия по раскройке ткани. Отложив четверть снятой мерки в углу квадрата, я нарисовал меловым карандашом (пара коробок с ними была захвачена для отметки пути на случай длительных экскурсий) линию талии и низ юбки по максимально возможной длине, а потом вырезал полученный контур. Затем немного разрезал ткань по верху будущего изделия – для застежки «молнии», которые имелись в достаточном количестве среди швейных принадлежностей (мой бесценный заместитель постарался). Немного подумав, я выкроил пояс шириной около десяти сантиметров – это должно было несколько удлинить юбку, иначе она могла показаться излишне вызывающей на такой рослой и округлой девчонке… Пройдясь везде, где необходимо, сметочными швами, я немного повозился с застежкой: чтобы сделать ее потайной, пришлось отдельно выкроить планку, приметать ее и подшить «молнию» с изнаночной стороны. Низ изделия я решил обработать швом с двойным подгибом – оверлока у меня не было. В это время появилась Наташа с импровизированным подносом в виде дощечки, на которой находились маленький котелок с кофе, наши с ней кружки, банка сгущенного молока и пара пачек печенья. Пришлось мне на время прервать свою работу и освободить столик. Разлив кофе по кружкам и устроившись напротив меня на лежанке (я сидел на скамейке), Наташа помолчала немного, с какой-то незнакомой улыбкой поглядывая на меня, а потом чуть задумчиво произнесла:
– Вы за этим занятием становитесь каким-то ужасно милым, добрым и совсем молодым… Сейчас даже трудно представить, что вы все тот же отважный и сильный мужчина, способный без колебаний идти на гигантского медведя с одним ножом…
– Только не говорите, Наташа, что я опять удивил вас! – улыбнулся и я, открывая банку со сгущенным молоком. – Просто, кажется, еще одно дело оказалось мне вполне по силам.
– С того дня, как мы познакомились с вами, Николай Александрович, я не перестаю удивляться… – серьезно сказала девушка, следя за тем, как я добавляю в ее кофе сгущенное молоко. – Вы все время раскрываетесь для меня с каких-то новых и неожиданных сторон…
Снаружи все также шумел сильный ливень, но громовые раскаты раздавались теперь где-то далеко в стороне. Глянув в окно, я обнаружил, что плот плывет прямо посередине реки, а скорость течения возросла до трех-четырех километров в час. Если такой дождь продержится еще хотя бы пару часов, то мы, возможно, до сна успеем достигнуть пояса болот и озер, где уже придется воспользоваться мотором.
– Я далек от мысли кружить головы молодым девчонкам, Наташа, – чуть отрешенно проговорил я, невольно задумавшись о своей нелегкой бурной жизни. – У меня как-то всегда находились дела важней…
– Мне представляется, что такой человек, как вы, способен ради дела отказаться от возможных отношений с девушкой даже при явной взаимной симпатии, – заметила моя собеседница, осторожно распечатывая герметичную упаковку с печеньем. – Скажите, Николай Александрович, такое случалось с вами?
– Может быть, три или четыре раза в жизни… – отозвался я с невеселой улыбкой. – Увы, это было совершенно необходимо…
Отставив пустую кружку, я взялся за подготовку швейной машинки – комплект аккумуляторов к ней, заряженный мной еще на «Страннике, находился в отдельной коробке. Я очень надеялся, что их заряда хватит на пошив хотя бы этого изделия, и мне не придется задействовать сегодня лодочный мотор для съема электроэнергии. Наташа, управившись и с кофе, и с печеньем, унесла пустую посуду на наш камбуз, обещав вернуться через десяток минут. Тем временем, я тщательно подшил с помощью машинки низ юбки, обработал потайную «молнию» и притачал двойным швом (скрыв края ткани) широкий пояс, для застегивания которого я использовал платяные крючки (их нашлось в швейных принадлежностях несколько наборов, наряду с кнопками и пуговицами). Моя помощница немного задержалась, и я успел также к ее приходу выдернуть нитки сметочных швов и прогладить готовое изделие своим походным утюгом. Пришла Наташа и хотела сразу примерить сшитую мной меньше чем за пару часов юбку – «солнце», но я задержал ее на минуту и, порывшись в одной из своих необъятных сумок, вручил большой пакет с новенькими (еще в целлулоидных упаковках) мужскими рубашками, которые я не мог позволить себе носить из-за слишком ярких расцветок. Немного подумав, я не стал убирать весь «портновский инструмент» – до ужина было еще далеко и можно было раскроить ткань другого цвета для следующего изделия…
Наташа появилась минут через десять – она подобрала к юбке голубую рубашку с бело-синим орнаментом на основном фоне. Мужская сорочка смотрелась на ней очень хорошо – благо, что размер был на пару номеров больше моего. Длинные рукава она аккуратно закатала выше локтей, а две верхние пуговицы застегивать, разумеется, не стала… Сама юбка на девчонке, конечно, выглядела превосходно – прекрасно сидела на талии, длиной оказалась чуть выше колена и подчеркивала своими увеличивающимися сверху вниз складками достоинства женственной фигуры моей помощницы.
– Ну как? – спросила Наташа, останавливаясь передо мной. – По-моему, здорово!
– Повернитесь, пожалуйста! – несколько необдуманно попросил я, желая лучше осмотреть собственное изделие.
Девушка раза три – четыре быстро крутанулась на месте, и края пышной юбки взлетели выше середины бедер. Зрелище было завораживающим, пожалуй, даже для менее темпераментного мужчины, чем я (хотя мне и удавалось довольно успешно это скрывать).
– Наташа! – даже покачал головой я. – Не так откровенно!
– Простите! – чуть смущенно засмеялась она. – Едва не спровоцировала еще один неожиданный поступок… Большое спасибо за эту обнову! Такое я без колебаний одела бы в самом людном месте!
Она наклонилась и осторожно коснулась прохладными губами моей щеки, а потом, чуть поколебавшись, звонко чмокнула уже в другую щеку… Потом девчонка удобно устроилась на моей лежанке и, наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день подняла на меня свои чудесные ярко-голубые глаза.
– Вы ведь еще не отдыхали сегодня, Николай Александрович! – напомнила она мне, а потом, немного помедлив (похоже, что решительности ей в общении со мной было не занимать), с легкой улыбкой добавила. – Ложитесь, а голову устройте… у меня на коленях…
– Звучит очень заманчиво! – ровно отозвался я, а потом даже невольно вздохнул. – Возможно, в следующий раз мы с вами так и поступим… А теперь раскроим-ка до ужина еще пару изделий!
В багаже у нас имелось еще пара рулонов ткани подобного качества – только кремового и травянисто-зеленого цветов. Недолго думая, я раскроил одну из будущих юбок по той же схеме, а другую (кремового цвета) – как «полусолнце». Окончательно сшить их предстояло лишь завтра – аккумуляторы швейной машинки уже бы не вытянули сегодня такую нагрузку, и предстояло зарядить их от лодочного мотора, который я предполагал запустить сразу после сна.
– А есть какая-нибудь еще более легкая ткань? – спросила Наташа, продолжая внимательно наблюдать за моей работой.
– Есть, не очень много… тонкая, из хлопка, белая и бледно-розовая, – несколько рассеянно отозвался я и, спохватившись, поднял голову и внимательно посмотрел на девчонку. – Не пугайте меня так, Наташа!
– Мы поговорим об этом позднее! – очень мило улыбнулась мне она.
– Похоже, я переоценил свои силы, рассчитывая быть хорошим руководителем! – вздохнул я, аккуратно складывая детали будущих изделий на полку.
– Ничего подобного! – весело возразила моя собеседница. – У вас это замечательно получается!
Дождь почти прекратился, и снаружи заметно посветлело, хотя все еще довольно плотные тучи полностью скрывали Агни. Мы вместе прошли в кубрик – пора было заняться ужином. Огнев первый приметил новые вещи на Наташе – он внимательно проводил девчонку оценивающим взглядом и во всеуслышание заявил:
– Руки-то у вас золотые, Николай Александрович! За что не возьметесь – лучше других делаете! Эх, к такой юбочке бы туфельки на каблучке, Наталья Андреевна!
– И не говорите, Иван Ильич! – обернулась девушка. – Кроссовки здесь совсем не к месту!
– А что, Николай Александрович, – в прежнем для себя тоне начал мой заместитель. – Сошьем для девицы сапожки? У меня и хорошая кожа имеется – несколько приличных кусков захватил! Найдется и дратва, шило, толстые иглы, резина на подошву…
– Только с твоей помощью, Ивана Ильич! – дипломатично отозвался я, разглядывая освежеванные туши антилоп и определяя, что пустить на отбивные, а какие части оставить для копчения.
– Да вы только расскажите, что и как делать! – продолжал Огнев. – Сразу мужиков запряжем – без дела-то им скучновато…
Из лучших филейных частей антилоп нарезали тонкими ломтиками заготовки для отбивных – это очень ловко сделал доктор, который после удачной рыбалке перед дождем снова остался не у дел. Он же взялся обработать мясо кухонным молоточком, и мне осталось лишь натереть подготовленные ломтики специями и уложить первую партию на сковородки (дальше их жарил уже Володя, одновременно приглядывая за варившимся в котле ливером, который я наметил на завтрашние пироги). На огонь также поставили наше традиционное питье на ужин – компот из сухофруктов, а на гарнир к отбивным я приготовил картофельное пюре, воспользовавшись сразу несколькими упаковками с сухим полуфабрикатом. Ужин прошел, как всегда, с обычным энтузиазмом – впрочем, я не мог вспомнить случая, когда бы это было иначе, и едва по кружкам разлили компот, как мой заместитель вернулся к разговору о сапогах для моей помощницы. Подсунув мне свой блокнот, в котором он вел личный учет снабженца, Огнев предложил мне набросать схемы заготовок для сапожного изделия.