Я замолчала.
– И это всё?
– Как тебе сказать… Из того, что мы знаем наверняка, – да. Есть целые кучи документов, показаний, исследований, домыслов и фантазий. Вот я и пытаюсь читать всё это и думать…
– Но ведь это не твоя тема.
Я уже раскрыла рот, чтобы рассказать Вадику о мистических явлениях последних дней, но вовремя опомнилась. Бывший муж не из тех, кто верит во всякие чудеса – заломит мне руки за спину да и отвезет в дурку. Из лучших, причем, побуждений.
Вадик явно ждал объяснений, и тут очень кстати зазвонил телефон.
– Рада до смерти? – спросили меня.
– Здравствуй, Маша!
– Дай мне Вадика.
– Уже отдала, кажется. Вадик! Твоя сожительница!
Вадик сделал три просительных морщины на лбу, но я всучила ему трубку, и он пошел с ней в комнату.
Зачем я рассказала этому чудовищу – чужому чудовищу, между прочим – историю, которая так важна для меня? Будто бы предала дятловцев, угрюмо думалось мне.
А Вадик уже бежал из комнаты со счастливой рожей.
– Я сказал, чтобы она меня оставила в покое со своими неумеренными сексуальными требованиями. И вообще – чтобы она оставила меня в покое!
– Ждешь похвалы и восхищений? Не будет!
Вадик попытался пролезть за кухонный стол.
– Мы договорились, что ты уйдешь после обеда. – Я обвела рукой разоренный стол. – Есть больше нечего.
– Могу приготовить еще! – вскинулся бывший муж.
– Вадик, успокойся – и домой.
– Аня, нельзя быть такой правильной. Господь Бог посмотрит на тебя и подумает: она такая хорошая, что ей нет смысла жить долго. Она и так всё делает верно.
Я не выдержала и засмеялась. Знает, как подъехать.
– Можно я приду завтра? Сделаю тебе покушать.
– Нет такого слова – «кушать».
– Я принесу тебе словарик, и мы вместе его почитаем, – смиренно сказал муж.
– Словарик, как ты говоришь, у меня есть. Можешь прийти в субботу, посмотрим «Формулу-1».
Вадик засверкал, как река на солнце, и пошел в прихожую.
– Знаешь, – сказал на прощанье, – я тут подумал: может, и хорошо, что они так погибли – странно и загадочно?.. Не возмущайся, ты не поняла меня. Вот скажи, сколько бы им сейчас было?
– Шестьдесят два – шестьдесят пять. Золотареву – больше, он старше всех.
– Видишь… Превратились бы в противных стариков: стояли бы с красными знаменами у памятника Ленину, писали бы в газеты, ругались бы в общественном транспорте, а так – они ведь шагнули в бессмертие, прости за пафос. И по сей день их называют просто по именам: Зина, Люда, Рустик… Даже ты, девчонка, которая им во внучки годится.
– Ты катастрофически не прав. Ничто не стоит дороже, чем право прожить собственную жизнь. Даже если в окончании ее – не то, о чем мечтали в юности. Ну и что? А вдруг среди них был гений? Или просто хороший человек, что, на мой вкус, лучше любого гения? И вообще, они нянчили бы внуков, собирались бы по праздникам вместе, пели бы под гитару. Почему нет?
Вадик ушел. А я налила себе полный стакан остывшего грога – увы, лишившись высоких температур, он превратился в омерзительное пойло.
9.
Протокол допроса свидетеля
14 апреля 1959 года. Город Свердловск. Прокурор следственного отдела облпрокуратуры, мл. советник юстиции Романов допросил в прокуратуре в качестве свидетеля <…> Колеватову Римму Сергеевну, 1929 года рождения.
Судя по возрасту, это сестра Саши Колеватова. (Вадик кое в чем прав – я действительно называю их просто по имени. И вслух, и про себя.)
Показания свидетельницы, которая действительно оказалась сестрой Саши, занимали несколько страниц и были записаны ею собственноручно – мелким аккуратным почерком.
При восхождении на гору Отортен 2 февраля этого года погибла группа туристов Уральского политехнического института (в этой группе учился и мой брат Александр Сергеевич Колеватов, студент 4 курса физико-технического факультета).
Я хорошо знаю состав группы, с некоторыми участниками похода встречалась, знаю, как снаряжалась группа (брат мой должен был обеспечить группу всем необходимым для похода). Мы с ним много беседовали об этом. Наконец, мне пришлось быть непосредственной свидетельницей и даже немного участницей начавшихся розысков пропавшей группы.
Считаю совершенно необходимым отметить <…> следующие недостатки в организации похода.
1. На организацию таких туристских походов отпускаются очень скудные средства. Предстоял 22-дневный лыжный переход по безлюдным местам в зимних условиях. Естественно, полагается иметь запас высокопитательных продуктов, в частности, каждому студенту нужно было иметь неприкосновенный запас шоколада (так же, как они имели коробку спичек каждый в нагрудном внутреннем кармане костюма). Институт выделил каждому студенту всего по 100 (сто) рублей в качестве помощи, что, конечно, было недостаточно. Остальные средства участники группы собирали сами, складываясь по 350 рублей. Я не ошибусь, если скажу, что многое для снаряжения группы доставалось в спортклубе УПИ с боем. Мой брат «отхватил», как он сам выразился, каждому участнику похода штормовые костюмы, ему через некоторое время сказали, что штормовки полагается иметь только альпинистам, и потребовали возвратить их (за штормовыми костюмами приходили к нам домой). В последний день, в день выхода, Александр достал шерстяные свитеры и приносил их домой «контрабандой», надев на себя по 3 штуки. Спальных мешков у группы не было.
2. Несвоевременно, с большим опозданием начались розыски пропавшей группы. В Свердловск группа должна была возвратиться 14–15 февраля, 12 февраля они должны были дать телеграмму из Вижая, их конечного пункта по маршруту, с извещением о прибытии в него. Родители беспокоились о своих детях и, конечно, звонили и в спортклуб УПИ, и в городской спортивный клуб (со слов Дубининых и Слободиных). Я сама позвонила в институт только 17 февраля, спустя 3 дня после контрольного срока. Зав. спортклубом т. Гордо на месте не оказалось, попытки дозвониться до него были тщетны: его невозможно было застать на работе. Сразу же я позвонила в городскую спортивную секцию т. Уфимцеву. Он заверил, что беспокоиться не о чем, что группы задерживаются в пути и на неделю, и т. д. Возмутителен и преступен такой факт: 18/II т. Гордо информировал партком Политехнического института, что из Вижая получена телеграмма, извещающая о том, что группа задерживается в пути. Секретарь парткома УПИ т. Заостровский Ф.П. информацию т. Гордо не проверил и о случившемся событии не поставил в известность директора института т. Сиунова Н.С. Директор же узнал об этом только тогда, когда ему позвонила из Горкома партии т. Федченко Е.П. (я сама вынуждена была обратиться в Горком с просьбой принять меры к розыску группы).
Таким образом, телеграмму перепутали (телеграмма пришла от параллельной группы, от группы Блинова), дирекцию института в известность о случившемся не поставили. Поиски начались только лишь по настоянию родителей туристов.
Когда Политехнический институт начал организовывать поиски, оказалось, что в спортклубе не было схемы маршрута, по которому студенты ушли в поход, схемы, нанесенной на карту. Заместитель председателя спортивного клуба при УПИ т. Мильман, узнавший от третьих лиц о том, что у меня была карта со схемой маршрута перед отправлением группы в поход, позвонил моей сестре Нине Сергеевне Анисимовой с просьбой доставить карту, по которой можно было бы начать поиски. Но эту карту мой брат Александр взял с собою в поход. Карту эту брату дал Игнатий Фокич Рягин, заместитель начальника треста «Гипромедьруда» (если я не ошибаюсь в названии), наш знакомый. Он знал те места и беседовал с братом о предстоящем походе. После звонка из спортклуба УПИ И.Ф.Рягин по нашей просьбе по памяти восстановил маршрут и нанес его на карту, которую я лично 19 февраля передала полковнику Ортюкову (он первым вылетел на поиски группы).
3. Возмущение вызывает организация похорон. Каждого из родителей вызывали в отдельности или в Обком партии (т. Серкова З.Т.), или в Политехнический институт и предлагали хоронить погибших в Ивделе. Какое отношение имеют ребята к Ивделю? Жили в Свердловске, учились в Свердловске, дружили в Свердловске – а хоронить предложили в Ивделе. Т. Серкова каждого из родителей пыталась убедить (с их слов), что все, даже жители Свердловска, согласны хоронить в Ивделе (лично мы, Колеватовы, Слободины, Дубинины сразу же категорически запротестовали против такого предложения), что их похоронят в братской могиле, что в Ивделе им будет поставлен обелиск. Возникает вопрос: почему это же самое нельзя было бы сделать в Свердловске? Когда родителям Зины Колмогоровой было тоже предложено похоронить дочь в Ивделе, они ведь отказались это сделать и предложили собрать всех родителей в УПИ вместе, чтобы согласованно решить этот вопрос. На это секретарь парткома УПИ (точно фамилии не помню) ответил, что родители живут в разных местах и собрать их невозможно. Что за конспирация такая? Почему пришлось претерпеть столько мытарств, даже идти к секретарю Обкома партии т. Куроедову, чтобы добиться похорон в родном Свердловске? Бездушное отношение к людям, понесшим такое большое, неутешное горе. Столько заставили страдать матерей, отцов, близких, потерявших хороших, честных людей.
4. Мне пришлось каждого из погибших, найденных туристов похоронить. Почему у них такие коричневые, с темным оттенком руки и лица? Чем объяснить тот факт, что четверо тех, кто был у костра и остался, по всем предположениям, живым, не сделали никакой попытки возвратиться в палатку? Если они были значительно теплее одеты (по тем вещам, которых не хватает среди обнаруженных в палатке), если это стихийное бедствие, безусловно, пробыв у костра, ребята непременно поползли бы к палатке. Целиком группа не могла погибнуть от бурана. Почему они так панически бежали из палатки?
Группа туристов педагогического института географического факультета (с их слов), которая была на горе Чистоп (юго-восточнее), видела в эти дни, в первых числах февраля, в районе г. Отортен какой-то огненный шар. Такие же огненные шары были зафиксированы и позднее. Какого они происхождения? Не могли ли они стать причиной гибели ребят? Ведь в группе собрались выносливые и бывалые люди. Дятлов в этих местах был уже третий раз. Люда Дубинина сама водила группу на г. Чистоп зимой 1958 года, многие из ребят (Колеватов, Дубинина, Дорошенко) были в походах на Саянах. Не могли они погибнуть только от разбушевавшегося бурана.
Почему, отправляя группу в поход, ее не снабдили рацией? Видя безвыходность своего положения, ребята, несомненно, дали бы сигнал бедствия. Когда эти же участники похода встречали Новый 1959 год в лесу, выезжая на 2 дня на ст. Бойцы (по Пермской железной дороге), у них же была рация, они слушали Москву. Рацию брал и нес с собою тогда Игорь Дятлов (так рассказывал мне брат). Это еще раз свидетельствует о печальной бесконтрольности наших спортивных организаций.
Прошу объективно разобраться в причинах гибели группы туристов, родителям и родственникам дать возможность узнать об этих причинах.
– Как бы я хотела знать эти самые причины, – сказала я приунывшему Шумахеру. – И как бы удивилась Римма Сергеевна Колеватова, узнав, что причины гибели группы Дятлова никогда не будут выяснены…
По крайней мере на тридцать лет о дятловцах и вовсе забудут.
Под протоколом лежал небольшой листочек. Копия телеграммы:
Куда: Свердловская область,
гор. Первоуральск, Соц-город,
Садовая, 13
Кому: Дятлову А.А.
Адрес отправителя: с. Вижай, Дятлов
Здравствуйте все.
Сегодня, 26, выходим на маршрут, доехали хорошо.
12–15 февраля заеду в Свердловск. Домой, наверное, не заеду, поэтому пусть Руфа занесет к нам в комнату белье для поездки в Пензу. Оттуда вернусь 5–7 марта.
С приветом, Игорь.Получается, Дятлова дома и не ждали – до марта.
Тут в мои мысли врезался телефонный звонок.
– Ань, извини, что отрываю…
Забыла сказать: Света мило картавила. В детстве я говорила точно так же, но потом меня переучили логопеды.
– Совсем даже не отрываешь! Я сама хотела тебе позвонить.
Света виновато сказала:
– Ты, наверное, подумала, что я вся такая загадочная и всезнающая, а на самом деле я ужасно стеснялась. Боялась, ты будешь смеяться.
– Над чем я должна была смеяться?
– Понимаешь, у девушек в моем возрасте должны быть совсем другие интересы… А я живу с сорокалетним опозданием. Мне даже один знакомый сказал: «Живые тебя не интересуют». Но ведь это неправда! Я просто не знаю, как объяснить…
– Объясни мне лучше другое. – Я прижала трубку плечом к уху (хотя косметологи не рекомендуют так делать – шея страдает). – Как к тебе попала копия уголовного дела, и почему оно такое… растрепанное? Неполное?
– Нет проблем, – почему-то грустно сказала Света. Ей, видимо, было неудобно, что она разоткровенничалась. – Сейчас, выключу чайник, подожди, пожалуйста.
Чайник громко свистел в глубине не видимой мне Светиной квартиры. Я представила себе чистый линолеум, аккуратный шкафчик для посуды и окно первого этажа – с решетками и сеткой от комаров.
– Света, у тебя первый этаж и решетки на окнах? – спросила я.
– Да, а что, это видно по телефону?
Мне стало совсем плохо. Видимо, мутирую в экстрасенса. К счастью, Света не обратила на это особого внимания. Каждый любит рассказывать о себе, а не слушать про других!
– Туризмом я занимаюсь давно, еще со школы. Когда была классе в девятом, кто-то рассказал мне, как на Северном Урале погибла группа студентов. Это уже было что-то вроде легенды – как про демидовское золото. Меня эта легенда поразила! Знаешь, попадаются такие истории в жизни, которые невозможно забыть, пока не передумаешь всё до конца, не представишь всё до мелочей…
И я начала потихоньку копать – выяснять подробности у людей, близких к туризму. Тогда, конечно, многие боялись говорить правду: время было не фонтан для таких вот откровений. Но в 1989 году дорогу в областной архив мне все-таки указали. Там я встретила человека, который мне здорово помог. Я сняла фотокопии с уголовного дела, потому что его могли уничтожить в любой момент за сроком давности. Прочитала дело от корки до корки. Естественно, заметила, что многого в нем не хватает… ты права, оно такое… почиканное. Скорее всего, разгадка кроется именно в этих отсутствующих страницах. Но, поскольку их не было, я стала рыть в других местах. Находила поисковиков – одного за другим, встречалась с родственниками дятловцев, со всеми, кто имел хотя бы косвенное отношение к этому делу.
– Родственники? – подозрительно спросила я. – Насколько я знаю, ни у кого из них не было семьи, а родители их уже, наверное…
– У Золотарева могла быть жена, и вроде бы даже была. Но про него наверняка ничего не известно. Он ведь старше их всех – на момент похода ему исполнилось тридцать семь. Многие потом удивлялись – с чего вдруг его понесло в поход с молодежью? И еще говорили, что Колеватов был против того, чтобы Золотарев шел в поход. Не исключено, правда, что это всего лишь досужие домыслы. Ты обязательно столкнешься с художественным враньем, которым это дело окружено со всех сторон. Постарайся верить только фактам.
А что касается родственников, то у многих дятловцев были (и есть) братья и сестры. Семьи ведь тогда были многодетными. У Игоря Дятлова – две сестры, Руфина и Татьяна, и брат Слава, у Люды Дубининой – брат Игорь. Если это нужно, мы с тобой можем потом к ним съездить, пообщаться.
– Конечно, нужно! Свет, а что было дальше? Собрала ты эти материалы, а потом?
Света вздохнула.
– Мы ходили на ту самую гору. 2 февраля 1989 года, тридцать лет спустя. Я видела сам перевал и мемориальную доску, которая там установлена. Потом интерес к теме начали проявлять журналисты – пошли статьи на разворот с фотографиями и самыми разными версиями, вплоть до того, что дятловцы случайно напоролись на сокровища древних ариев… И тому подобный бред.
С каждым днем появляется всё больше и больше экспертов по дятловскому делу. Надувают щеки, рассуждают, как всё было. Мне же, напротив, с каждым днем всё меньше и меньше хотелось об этом говорить, потому что ничего не изменилось… По сей день ничего не известно.
Поэтому я так обрадовалась, когда встретила тебя. Знаешь, меня нисколько не пугают все эти мистические штуки, но даже если ты их и выдумала для красного словца – всё равно пиши, может, будет толк.
– Ничего я не выдумывала. А писать… – Я хотела рассказать Свете про новые «мистические штуки» моего компьютера, но вовремя остановилась. – Надо пока еще не писать, а читать. Я читаю.
Света так обрадовалась, что у нее даже в голосе прозвучала улыбка:
– Не буду мешать!
10.
– Шумахер, если бы ты еще и посуду мыл, тебе цены бы не было! – в сердцах сказала я котишке, который отчаянно суетился у холодильника. Сама вымыла посуду, накормила Шуми и сварила себе кофе.
ПРОТОКОЛ
осмотра вещей,
обнаруженных
на месте происшествия.
г. Ивдель, 5–6–7 марта 1959 года.
Прокурор-криминалист прокуратуры Свердловской области, мл. советник юстиции Иванов в соответствии со ст. 78 УПК РСФСР составил настоящий протокол в том, что в присутствии зав. кафедрой физической подготовки УПИ Вишневского и корр. газеты «На смену!» Ярового Ю.
(Стоп! Эта фамилия мне уже встречалась. Автор книги «Высшей категории трудности» – Яровой. Неужели он принимал участие в поисках? Интересно, как ему это удалось? Насколько я могу себе представить, всё было засекречено – если не сами поиски, то последующие осмотры и экспертизы…)
предъявил Юдину Юрию Ефимовичу – студенту 4 курса УПИ (г. Свердловск, 8 студенческий корпус, к. 531) вещи, обнаруженные в районе палатки туристов группы Дятлова, в районе костра у трупов Кривонищенко и Дорошенко, а также одежду, имеющуюся на обнаруженных трупах.
Юдину Ю.Е. было предложено, исходя из личных впечатлений, записей в дневниках участников похода, а также путем осмотра всех вещей распределить принадлежность вещей тому или иному участнику похода.
В результате осмотра вещей Юдин Ю.Е. заявил, что, по его мнению, вещи принадлежат следующим лицам:
(до настоящего осмотра поисковой партией вещи были хаотически разложены по рюкзакам)
Предположительно Колмогоровой Зинаиде принадлежат:
а) рюкзак черный, старый, починен по боковому карману. В нем зубная щетка, заворачивающаяся внутрь, бинт, письмо из г. Березники на имя З.Колмогоровой, кусочек мыла, завязанный в тряпку, новая коробка спичек, черный электрический фонарик, катушка черных ниток, светлая мыльница с кусочком туалетного мыла, две баночки из-под сухого молока с набором медикаментов, мешочек-аптечка (бинты, вата, йод), фотопленка, железная баночка из-под зубного порошка, а в ней набор медикаментов. Юдин заявил, что, уходя от группы со 2-го Северного участка, он передал все эти медикаменты З.Колмогоровой.
З.Колмогоровой также принадлежат: носки вигоневые цветом почти черные…