– Вот для того, чтобы не уничтожил ни Оитлон, ни Далларию, я и не вмешался до церемонии… хотя с трудом сдержался! Ты исчезнешь в портале, отследить кесарь не сможет. Все, Кат, и… – поднимаясь, он коснулся губами моей щеки, прошептав: – Я люблю тебя, утырка моя несносная, и только такая дура, как ты, до сих пор этого не поняла.
– Ди… – я смотрела на самого невероятного мужчину в женском платье и смешном парике и прошептала: – Это риск.
– Я тебя никому не отдам, – едва слышно ответил Динар, – ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке… – затем хитро улыбнулся и добавил: – А можно и вовсе без нее.
И он отошел в толпу и затем, когда внимание всех дам было сосредоточено на мне, покинул спальню, а я… Я, кажется, тоже его люблю…
И уже с улыбкой выслушивала поздравления и наставления, глупые рассказы, у кого и как было в первый раз, хотя… вот рассказ айсиры Вилетины вызвал у всех дам состояние резкого приступа кашля, и я заинтересовалась… в результате приступ кашля охватил и меня… Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.
А вообще шли бы они, я хочу первой брачной ночи… с рыжим!
Увы, дамам тут понравилось. Служанки принесли вино и фрукты, и посиделки превратились в пьянку со смыслом… Оказывается, леди не пьют вино на балах, зато напиваются в тесной сугубо женской компании. В результате леди сидели везде, кроме постели – ибо то место, как алтарь, было в их понимании неприкосновенно. Все о чем-то говорили, что-то рассказывали, а я сидела с глупой улыбкой и думала о… рыжем.
– Катриона, – Лориана села ближе ко мне, – ты боишься?
– Нет, – честно ответила я.
– И правильно, – младшенькая поправила мои волосы, несколько растрепавшиеся от примерки пятой подаренной дамами диадемы, – ничего страшного в этом нет. А кесарь, он темпераментный, у него всегда две, а то и три любовницы при дворе.
Настроение стремительно скатилось в пропасть, вот как раз думать о кесаре не хотелось… заботливый, конечно, но… я слишком многое знаю об его иной стороне.
– Лора, – прошептала я, – не желаю об этом слышать!
Тут вошла какая-то леди, что-то тихо сказала, я даже не разобрала что, но дамы спешно начали собираться, в результате остались только мама и Лориана. Появившиеся служанки унесли все дары, убрали последствия внеплановой попойки. В общем, все указывало на то, что приближается время основного действа. Стоило бы волноваться о предстоящем, но я… не могла думать об этом без улыбки.
Меня подняли, халат сняли и в ужасно развратной сорочке уложили на постель. Служанки поправили волосы так, что они теперь словно струились по подушке, прикрыли меня покрывалом и ушли, оставив наедине с мамой и сестрой. Мама плакала, Лора пыталась ее успокоить.
Я не выдержала:
– Мам, а разве ты не так стала женой?
– Нет, – прекрасная Ринавиэль подошла ближе, – я любила твоего отца больше жизни, да и сейчас люблю, а ты… Катриона, проклинаю себя за то, что не замечала старшую дочь столько лет, – я хмуро взглянула на Лору, та безразлично пожала плечиками, – ты росла без любви и замуж выходишь не за любимого…
Снова слезы. Ох, как сложно-то.
– Мама, а почему я ношу имя дедушки? – попыталась я отвлечь родительницу от самобичевания.
Королева Оитлона всхлипнула и, вытирая слезы, ответила:
– Из-за того что родилась черноглазая, как я и как мой отец. У меня пять сестер, но только я унаследовала отцовский цвет глаз, и поэтому… отец выделял меня среди других дочерей… Он согласился отдать меня в жены Ароилю из рода Астаримана лишь после обещания: если родится дочь с черными глазами, то она будет носить родовое имя Уитримана.
Я задумалась, сцепила руки на животе и задумчиво протянула:
– То есть… дед действительно был магом, и ты об этом всегда знала!
Мама кивнула. Потрясающе! Один родственник за черные глаза дал свое имя, в обход всех традиций, другая прокляла. Эх, Катриона, что же везет тебе, как…
В коридоре послышались уверенные кесаревские шаги.
Я испуганно посмотрела на маму, потом на Лору…
– Все будет хорошо, кесарь как любовник выше всех похвал, – сообщила Лориана и, обняв опешившую от ее слов маму за плечи, увела ее в коридор.
Судя по одновременному вопросу «Как она?», все изгнанные дамы собрались как раз-таки за дверью. Они тут постоянно будут? Свечу подержать не дали, так хоть послушаем? Но нет, прозвучали пожелания кесарю, и тут же послышалось шуршание юбок удаляющихся леди. Ой, что сейчас будет…
Кесарь открыл дверь по своему обыкновению – не прикасаясь к ней руками. Вошел, осмотрел спальню, и… свечи вспыхнули ярче, разгоняя приватный полумрак… Я невольно натянула покрывало до подбородка. Кесарь жест заметил и, глядя на меня, ласково улыбнулся… покрывало мгновенно вернулось в исходное положение! Я еще жить хочу. Мне вообще только что в любви признались, и от этого такая волна невероятного счастья, что… даже кесарь не особо пугает.
Супруг кивнул, оценив мое покорное поведение, и его пальцы потянулись к застежкам камзола… Ну, лицо-то у него молодое, выглядит ровесником Динара, но смотреть на то, что у него под одеждой, желания не было… а закрыть глаза страшно. И вообще, рыжий – сволочь! Что значит: «Когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне»? А вот прямо сейчас меня перенести нельзя? А?!
Кесарь развернулся, внимательно посмотрел на меня. Взгляд его мне совсем не понравился. Затем супруг сделал шаг ко мне, и в этом движении было что-то угрожающее. Но, остановившись, император кивнул каким-то своим мыслям и исчез в портале… вот тебе и брачная ночь, Катриона Ринавиэль Уитримана! Я даже возмутилась.
Полежав немного, села, начала нервно барабанить пальцами по покрывалу… И куда он делся? Дымчатый портал, появившийся посреди комнаты, продемонстрировал, что кесарь уходил недалеко и ненадолго, а вернулся весь мокрый, с влажными волосами и… в одном полотенце на бедрах…
Внезапно я осознала две вещи: первое – я снова любуюсь природой; второе – а кесарь далеко не столь худощавый, как ранее казалось.
И нужно бы лечь, и вновь строить из себя благопристойную супругу, но… Араэден хорош… даже слов нет как… Это какая-то иная красота, не столь живая и мужественная, как у Аршхана, и не столь привычная, как у Динара, но… по-своему кесарь великолепен… не зря любовницы готовы ждать его величие денно и нощно.
Хорош-то хорош, но вот стой там и не надо ко мне подходить… не… Спасите меня!
В общем, когда кесарь медленно и неторопливо, но уверенно и целенаправленно двинулся к постели, а я с трудом сдержала желание с визгом броситься прочь… Надеюсь, Динар все сделает правильно и заберет меня.
С этими мыслями пришлось лечь… сложить руки на груди, словно невзначай прикрыв самое интересное от взгляда кесаря, и закрыть глаза… Красивый, это да, но… а вдруг у него ЭТО тоже жуткое, как у рыжего… а муравьев тут нет! И даже если бы и были, сомневаюсь, что я решилась бы на такую шалость… С кесарем шутки плохи…
Кровать прогнулась, принимая его вес… я начала концентрироваться на дыхании и верить в рыжего… Супруг придвинулся ближе… Продолжаю верить в рыжего… Император уже был близко, так близко, что я ощущала его дыхание кожей… Все еще верю в некоторых далларийских недоорков… Странно, а почему ничего не происходит?
Открываю глаза и вздрагиваю – кесарь склонился надо мной, так что теперь я ощущаю его дыхание на лице, и он пристально глядел в мои глаза… Словно ждал, когда я глаза открою, и лишь теперь улыбнулся.
– Смотри на меня, – приказал кесарь, – смотри внимательно…
Я поняла, что начинаю дрожать от ужаса, и взмолилась:
– А сказку?
Это, конечно, не входит в местные традиции, но Динар и Аршхан рассказывали…
Император вдруг улыбнулся… В свете ярко-горящих свечей сверкали платиновые волосы, притягивали взгляд его странные льдистые глаза… вот только на такую красоту приятно смотреть, но прикасаться у меня нет никакого желания. Хочу сказку… и не хочу кесаря!
– Сказку… – протянул кесарь, и покрывало исчезло, выставляя напоказ весь мой неприглядный наряд.
– Не эту, – я позволила себе проявить возмущение.
– Хорошо, – согласился супруг, и исчезла моя сорочка… она и так мало что скрывала, но все равно обидно.
И вообще… не слишком приятно! Я поискала глазами, чем бы прикрыться, увидела свой халат и притянула его, используя ветер. Укрылась, торжествующе посмотрела на мужа.
Кесарь ласково улыбнулся, и мой халат осыпался белоснежными лепестками роз… Ну да, нашла с кем спорить…
Вновь закрываю глаза и готовлюсь к худшему или лучшему. Где мой Динар?!
Прохладная рука ласково коснулась живота, вынуждая невольно вздрогнуть. Вот раньше тут было что гладить, а сейчас там… талия. И что примечательно – раньше я кесаря не интересовала, а теперь – нате и пожалуйте на брачное ложе… У-у-у! Где этого рыжего гоблины носят?! Где он?!
А кесарь продолжал нежно, успокаивающе поглаживать мой животик… И я вдруг понимаю, что думаю лишь об одном: только бы супруг прекратил меня трогать! Раздражают его прикосновения, но еще больше раздражает ощущение, что он касается меня гораздо глубже. Такое чувство, что он поглаживает не поверхность живота, а что-то внутри! И от этого странная дрожь… Я не выдержу больше!
Кесарь неожиданно остановился. Вновь провел пальцами от груди и до живота, но на сей раз ничего раздражающего я не ощутила. А затем он наклонился ко мне снова, и его прохладные губы… не скажу, чтобы совсем уж противно, но и приятного мало.
– Спи, – после поцелуя прошептал император, и покрывало явилось из ниоткуда, укрыв до шеи.
Кровать тихо скрипнула… э-э-э, куда?! Я подскочила и открыла глаза. Законный супруг поплотнее обвязался полотенцем и, судя по всему, собирался меня покинуть…
Какого демона?!
– Мой кесарь! – испуганно выдохнула я, понимая, что, если он уйдет, плакала моя ночь с рыжим… а она обещала быть жаркой, к тому же мне необходимо было выяснить несколько моментов. Например, что он у Лоры делал, и правда ли… что любит. Второе важнее.
– Мм? – муж вопросительно посмотрел на меня.
– Вы… уходите? – задала глупейший вопрос я.
– Ты не готова, – спокойно ответил кесарь.
– Я?.. – даже задохнулась собственным возмущением. – Я готова…
Кесарь вздернул левую бровь и посмотрел на меня о-о-очень внимательно… Я подумала и немного приспустила покрывало, обнажив… кусочек плечика. У кесаря медленно поднялась правая бровь, пока не достигла уровня левой. Я… обнажила плечико полностью, призывно глядя на супруга! Демоны, я его еще и соблазнять должна?! Вот что значит древний, молодые как-то сами… энтузиазм проявляли.
Великий Араэден Элларас Ашеро усмехнулся и начал демонстративно разматывать полотенце, не сводя глаз с меня и явно ожидая моей реакции… Я зажмурилась… Я все понимаю, но увидеть ЭТО снова как-то нет особого желания.
Веселый смех кесаря стал последним происшествием в данную первую брачную ночь. С его уходом и свечи погасли…
Я рыдала от отчаяния и бессилия, но уже после того, как вспомнила все известные мне ругательства. В результате так и заснула на огромной постели. Мысль, что где-то так же ругается рыжий, несколько утешала.
* * *
Утро встретило меня злым оскалом в зеркале. Оскал был моим! Три раза я выходила замуж, и единственный раз, когда очень хотела, чтобы супруг таки решился на активные действия, он посмел… пренебречь мной! Не удивлена, правда, но… зачем тогда было жениться?!
В общем… сначала к рыжему, потом к шенге, потом подумаю, что делать дальше.
Мой гардероб был привезен еще накануне, и сейчас я стремительно одевалась сама, не желая замечать служанок. Серая юбка, белоснежная рубашка, поверх широкий пояс, и я выхожу из собственных покоев, пытаясь сориентироваться в пространстве. Так, это третий этаж, судя по оформлению коридоров в бело-голубых тонах. Сбегаю вниз по ступеням, игнорируя и слуг, и появившегося невесть откуда Илери с папкой документов. Невероятно, я первый день замужем, а меня уже загружают государственными обязанностями!
Оказавшись во внутреннем дворике, пытаюсь привести в порядок эмоции и создать портал. Так, сводим руки вместе, формируем кристалл, представляем место, где желательно оказаться! В общем, медленно раздвигаю грани… шаг – и я…
Где я?!
Странное помещение без окон и без видимых дверей, повсюду столы с колбочками, шипящими и светящимися, посреди всего этого разные книги, талмуды, вонь несусветная. Освещение при этом яркое, под потолком магические шары сверкают… За столом в центре сидит… ик… кесарь и устало смотрит на меня своими сверкающими глазами…
– И? – потребовал объяснения визита мой… супруг.
Э-э-э… а что ему сказать? Прости, дорогой, я к любовнику хотела? Точнее, не так, я хотела ко второму из своих мужей… продолжить, так сказать, брачные игры, а вы, мой дорогой супруг, в порядке очередности вообще лишь третий… Вряд ли его это впечатлит. Но сказать что-то нужно, иначе меня сейчас тут и препарируют…
– Я… Доброе утро… дорогой, – и мило улыбнулась.
– И? – немногословный у меня кесарь.
– Я… хотела в Оитлон и…
– Ложь, – оборвал меня муж.
И улыбнулся… ласково так. Мой испуганный взор начал стремительно искать двери…
– Здесь нет дверей, – и тон у супруга тоже ласковый настолько, что даже отравиться самой хочется.
И тут посетила меня прелюбопытная мысль: «Интересно, а если право мужа кесарь возжелает осуществить утром, портал рыжего сработает?» Я жеманно поправила волосы, стянутые в самый банальный хвост на затылке, чтобы не мешали в процессе убийства всяких рыжих… с глупыми планами, и шагнула к кесарю.
Он продолжал пристально смотреть на меня, но, едва я начала движение, произнес:
– Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия!
Ой… Так, реверанс и нижайшая просьба:
– Могу я вас покинуть? – нет… не так, двусмысленность получается. – Могу я идти? – интересно, как? Тут дверей нет. – Могу я…
– В Оитлон – да. Далее – нет!
Ого… я в ужасе.
– А… к оркам? – получился какой-то писк.
– Нет!
И передо мной открылся портал.
Я спешно шагнула в дымчато-серебристый проход и вышла во дворце Оитлона. И лицо у меня было такое, что ближайший стражник, отстегнув фляжку от пояса, протянул мне… У нас повальное пьянство процветает? Но фляжку взяла. Три глотка – и вернула назад. В следующее мгновение я издала вопль:
– Дина-а-ар!
Подхватив юбки, взбежала по лестницам, целенаправленно двигаясь в покои, что были выделены рыжему. Распахнув двери так, что стражники едва успели отскочить, ворвалась… в пустые комнаты. И здесь действительно было пусто… Ни вещей, ни исписанных его уверенным почерком бумаг… ничего.
– Катриона, ты удивляешь! – Лориана вошла, закрыла двери, отрезая нас от стражников и толпы любопытствующей челяди. После чего уже тише спросила: – Что ты здесь делаешь?
Я задала наиболее важный вопрос:
– Где Динар?!
Лора прошла в гостиную, устроилась на кресле перед незажженным камином и с грустью посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Снова юная, снова восхитительная, и снова взгляд с налетом превосходства.
– Что ты за человек, Катриона? – ленивым и вместе с тем поучительным тоном начала Лора. – Столько времени открыто игнорировать его, а теперь, когда между вами уже ничего не может быть общего, ты требуешь подать Динара немедленно… Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: «Мейлина предупреждала», а потом открыл портал и исчез. Наутро вернулся за вещами, оставил тебе подарок и ушел уже навсегда.