– Прекрати! – вдруг зло сказала Алена. – Поверни, езжай назад!
Стас бросил на нее взгляд – нет, не злая, она выглядела скорее испуганной.
– Развернись, пожалуйста, – повторила она.
– Зачем, мы ведь…
– Развернись, – угрюмо сказал Боря.
Все сразу зашевелились, Мишка заерзал на сиденье, Яна оглянулась.
– Почему? – спросил Стас. – Зачем разворачиваться?
– Думаешь, это хорошая идея – ночевать в месте, где умерли те монахи, а потом группа Токарева?
– Да по-моему, хорошая, – ответил Стас, начиная злиться.
В конце концов, ну что за чушь! Да, погибли здесь когда-то люди – и что? Не верит же Борис, в самом деле, на полном серьезе во всякую чертовщину. Ладно – Алена, она такая… поэтичная натура, но приземленный реалист Боря почему с ней согласен?
Притормозив, но не заглушив мотор, Стас спросил:
– Вы все не хотите дальше ехать?
– Я – хочу! – отрезала Яна и добавила укоризненно: – Алена, что ты, в самом деле? Борька!
– Это неправильная идея, – повторил тот.
– Что значит «неправильная», брателло? – хмыкнул Мишка, ерзая и щелкая ножиком. – Что ты под этим подразумеваешь? А давайте проголосуем! Кто за то, чтобы валить на фиг с этой косы? Ну, ручки тянем, не стесняемся!
Подняли руки Алена и Борис.
– Та-ак, а кто за то, чтобы разбить тут лагерь?
Мишка вскинул руку первым, потом Стас и Яна…. и, помедлив, Артур – и сразу за ним Ксюха.
Еще до того, как сводный брат Бориса проголосовал, Стас, следивший за выражениями лиц сидящих в салоне друзей, понял: Артур будет «за». Просто потому, что Боря – «против». Он не знал, отчего так, но давно заметил – между братьями есть скрытое противостояние. Во всяком случае, со стороны Артура.
– Пятеро – «за», двое – «против»! – провозгласил Мишка. – Аленка, что ты побледнела так? Не нервничай, я тебя защищу от любых посягательств, слышишь? Прикрою своим большим мягким телом, а ты потом сможешь написать романтическую поэму «Баллада о Косе». Нет, не романтическую, а эротическую… Ой!
Задрав брови, толстяк уставился на ножик в своей руке. Осторожно провел по лезвию большим пальцем и недоуменно огляделся.
– Что за черт? Я ж его наточил – он как бритва был!
– И что? – спросил Артур, нагибаясь вперед между спинками сидений. Ксюха с Борисом привстали, глядя на Мишку.
– Да то, что вот сейчас крутил-вертел его и по пальцу себя случайно полоснул. Сильно так – а крови нет! Глядите, он… он тупой совсем! Как такое может быть? Я ведь…
Артур пренебрежительно махнул рукой.
– Перепутал, забыл наточить. Стас, мы приехали? Ксения, вставай, пожалуйста, надо вещи брать.
– Да нет же! – протестовал Мишка. – Я его правда наточил! Это моя любимая побрякушка, я его всегда… а теперь он тупой – полностью! Стас! Ты чего на меня вытаращился?
Заглушив мотор и отпустив руль, Стас развернулся на водительском сиденье.
– Ты правда наточил его?
– Да, – кивнул Мишка, слегка испугавшись. – Да, и… А что такое?
– Все ножи, бритвы, топоры, которые нашли в палатке и возле тел погибшей группы Токарева, были тупые, – произнес Стас. – Хотя в таком походе нельзя обойтись без нормально заточенных ножей. И еще писали, что их фонарики полностью раз…
Он вытащил из кармана мобильный телефон. И тут же Ксюха сказала:
– Мой разряжен.
– И мой! – крикнула Яна в изумлении. – Я ведь только утром сняла с зарядки, а его на пять суток…
Стас разглядывал мертвый аппарат на ладони. Артур, Борис, Алена – все смотрели на свои телефоны. В салоне стояла тишина. Снаружи на ветру заскрипела сосна, громче, потом другая. Зашуршало. Хрустнуло. Алена сказала:
– Там что-то движется.
Лицо Мишки обмякло от ужаса. Он уставился сквозь заднее окно, беззвучно разевая рот, не в силах произнести ни слова. Ахнула Яна. Сдавленно выругался Борис. Ксюха схватилась за крестик на шее, а Стас вскочил, выпустив из рук трубку. Яркий, пронизанный солнечными лучами ужас катил на них между сосен. А еще был свет – трепещущий дикий свет, который пришел откуда-то извне.
И тени, узкие, как лезвия ножей, тянущиеся к машине.
Часть первая
Двойное преследование
Глава 1
Побег
Пять месяцев спустя.
Москва, Варшавское шоссе, 01.30 ночи
Два черных микроавтобуса «Мицубиси» быстро ехали прочь от Москвы, когда перед задней машиной с грохотом провалился асфальт. Взвизгнули тормоза, но водитель не успел остановиться или отвернуть в сторону – «Мицубиси» влетел в провал. Капот смялся, багажник задрало к небу, от машины повалил дым.
И тут же из первого автобуса донеслись три выстрела. Он вильнул, едва не перевернулся, наскочив на бордюр, и вылетел на пустырь у дороги. Колеса взрыли землю, после чего машина врезалась в неработающий фонарь. С хрустом и треском тот накренился, а потом двигатель заглох, и все стихло.
Но ненадолго. В салоне автобуса раздался всполошенный голос:
– Очнись! Надо уходить! Быстрее!
* * *
– Очнись! Надо уходить! Быстрее!
Сначала оба ощутили сильнейшую головную боль. За нею пришли растерянность и непонимание… Где они находятся? Что происходит?
Голос в полутьме настойчиво повторял:
– Вставайте! Сейчас они будут здесь!
Парень и девушка, одетые в свободные серые пижамы наподобие кимоно, лежали на двойной койке-каталке. Над ними склонился санитар в забрызганном кровью белом халате и тряс их. Лицо у него было перекошенное, глаза бегали.
Они находились в машине – вроде «скорой помощи», но просторнее, которая только что куда-то врезалась. На полу валялись два охранника с автоматами, у одного из глазницы торчал скальпель. Посыпавшиеся со стеллажа склянки, бинты и флаконы, лужа крови, осколки… В машине остро пахло лекарствами.
– Очнулись?! – Отпрянув от койки, санитар бросил на пол шприц с остатками мутной жидкости. – Я хотел вам еще раз вколоть… Вставайте, бежим!
Он несколько раз врезал ногой в заднюю дверцу машины.
От звука ударов заломило в висках. Парень сел, свесив с койки ноги в легких тапочках-лодочках, и растерянно спросил:
– Где я?
Голос у него был сиплый и слабый, дрожащий, а в голове – хаос из обрывков мыслей, образов, звуков… Он прижал ладони к вискам, мучительно пытаясь понять, как оказался в этом месте.
Рядом села девушка. Судя по всему, она ощущала примерно то же самое. Молодые люди переглянулись. Она увидела среднего роста коротко стриженного шатена, он – невысокого роста девчонку с косичками и круглым симпатичным лицом.
Охранники на полу лежали неподвижно. Один, прижимая к груди автомат, свернулся калачиком, отчего в своем камуфляже и бронике выглядел нелепо и жалко. На лице второго, со скальпелем в глазу, застыл ужас.
Санитар еще несколько раз ударил в дверь, но ту заклинило намертво. Бормоча что-то бессвязное, он полез мимо каталки ко входу в кабину. По дороге наступил на плечо охранника, поскользнулся. Глянув вниз, подскочил, едва не упал и поднес к лицу правую руку. Рукав был в крови, а пальцы дрожали.
– Что я сделал, что я сделал, что я сделал… – Монотонно бормоча это, санитар плечом толкнул дверцу и выпал в кабину.
Девушка первая последовала за ним, потом шагнул парень. Через лобовое стекло проникал свет одинокого фонаря. Неподалеку было шоссе, озаренное редкой цепочкой огней, а здесь – пустырь, куда машина, судя по всему, вылетела на скорости и врезалась в фонарный столб.
Водитель уткнулся лицом в подушку безопасности. Спина его была окровавлена, сиденье позади пробито пулями. Три дырки виднелись в перегородке, отделяющей кабину от салона.
– Это не я его! – Оттолкнув парня с девушкой, санитар сунулся обратно, схватил автомат мертвого охранника и стал выбираться из машины через дверцу со стороны пассажирского сиденья. – Это один из этих, в салоне, начал с перепугу стрелять! Не я это! Не я!
Спрыгивая на землю, он зацепился за подножку и упал, выпустив оружие. Громко охнул.
Молодые люди тоже выбрались из кабины. Стало видно, что раньше они находились в длинном черном микроавтобусе «Мицубиси» с тонированными стеклами.
Метрах в ста от пустыря высился на металлической колонне предвыборный билборд с изображением президента страны. Немного в стороне от колонны, на краю шоссе, асфальт провалился, из дыры торчал багажник микроавтобуса, судя по зализанным очертаниям – той же модели, как и «Мицубиси», в котором ехала эта троица. Над автобусом поднимался дым.
– Что происходит? – спросил парень. – Я ничего не понимаю!
Девушка обхватила себя за плечи – было холодно. Но снега не видно… зима, кажется, недавно закончилась.
Над краем провала, где лежала дымящаяся машина, показалась голова с соломенными волосами, затем оттуда выбрался крупный мужчина. Оглядевшись, присел, помогая выкарабкаться кому-то еще.
Позабыв про автомат, санитар вскочил и крикнул:
– Они вас убьют! И меня!
– Кто? – спросила девушка.
– Люди из той машины – это оперативники Комитета, они ехали за нами!
– Но почему убьют?..
– А если не убьют, так закроют навсегда! Надо спрятаться в схроне Шута! Он за дискотекой, на фабрике!
Слово «Шут» прозвучало как-то совсем уж дико во всей этой ситуации, дико и непонятно, – а особенно потому, что санитар произнес его с такой интонацией, будто это было имя.
Он побежал в глубь пустыря, прочь от шоссе. На ходу оглянулся, махнув рукой, крикнул:
– За мной, иначе вам конец! Да скорей же!
В его голосе было столько искреннего страха, что сначала девушка, а после и парень – ошарашенные, ничего не понимающие – поспешили с места аварии вслед за человеком в забрызганном кровью белом халате.
Вскоре после того, как они исчезли в темноте, к разбитому «Мицубиси» подошли четверо молодых мужчин, выбравшихся из машины, что дымилась в провале на краю шоссе. На всех были длинные кожаные куртки и темные костюмы, под ними – черные сорочки без галстуков.
Двое сильно хромали, у третьего на лице была кровь, и только увалень с коротко стриженными соломенными волосами, казалось, не пострадал.
– Окружить! – приказал он и полез в кабину микроавтобуса. Выставив перед собой пистолет, заглянул в салон и, когда понял, что тот пуст, громко выругался.
А затем, подняв руку к уху, включил гарнитуру мобильника.
* * *
Иван Титор подъехал к месту происшествия на служебном «Мицубиси». За рулем сидел его молодой помощник Сергей Мальков. Титор – высокий грузный мужчина с сутулой спиной и длинными руками – руководил оперативным отделом КАСа, организации, занимающейся аномалами.
Прежде чем Мальков отстегнул ремень безопасности, его шеф, сидевший рядом, распахнул дверцу и полез наружу. Заканчивалась небывало теплая, каких в окрестностях Москвы никто и не помнил, зима. Снег недавно сошел. Титор с Мальковым по Варшавскому шоссе возвращались из командировки на Подольский полигон, который инспектировали на предмет готовности к прибытию двух аномалов, когда им позвонил Василий Караулов, старший оперативник КАСа. Василий сообщил, что машина боевого охранения попала в провал, неожиданно возникший прямо перед ней на шоссе, а та, что везла аномалов, потерпела аварию на пустыре у шоссе.
Когда они вышли, оперативники замерли с трех сторон от фонаря, в который врезался «Мицубиси», контролируя каждый свой сектор. Из кабины выглянул Василий Караулов – широкоплечий увалень с грубым лицом и отвисшей нижней губой. Титор, приостановившись, кинул взгляд в сторону второго микроавтобуса, чей капот торчал из провала на краю шоссе. Билборд над ним сиял огнями в черном небе, президент по-отечески, мужественно улыбался Титору, показывая рукой на ряд по-деловому одетых муж-
чин и женщин – надо полагать, представителей правящей в стране партии.
– Что произошло? – спросил Сергей Мальков у спрыгнувшего на землю Василия.
Разговаривал заместитель Ивана Титора всегда тихо, ровным голосом, был он неулыбчив, сух, подчеркнуто спокоен, почти чопорен, деловит и нечеловечески предусмотрителен – золото, а не помощник.
– Землетрясение, – прогудел Караулов. – Серега, я не знаю, как объяснить… Едем, автобус с аномалами впереди, вдруг – бац! – земля дрожит, нас качает, а потом прямо впереди дыра, и мы в нее валимся.
– А первая машина?
Василий взъерошил короткие светлые волосы.
– Когда вылезли, она здесь стояла. И внутри никого. Аномалы сбежали, ты понимаешь? А охранники… Короче, сам посмотри.
Вася замолчал, когда к ним с Мальковым широкими шагами подошел Иван Титор. Пальто шеф снял и бросил на сиденье микроавтобуса, под расстегнутым пиджаком на боку виднелась кобура со служебным «глоком». Титор имел привычку ходить, немного подавшись вперед, большие руки покачивались, цепляя ладонями штанины, голова наклонена к груди, взгляд из-под нависающих надбровных дуг равнодушно-угрюмый.
– Нашу «скорую» уже вызвали? – спросил Мальков.
Василий кивнул и посторонился, пропуская Титора в кабину. Сергей Мальков дважды щелкнул ногтем по пластиковой «капле», прикрепленной к уху. Когда дежурный откликнулся, сказал:
– Мы с Иван Степановичем на месте происшествия. Медики уже выехали? А Яков?.. Да, хорошо, что разбудили. До связи.
Когда он забрался в кабину, Иван Титор, включив фонарик, осматривал салон.
– Сбежали, – констатировал шеф после того, как заместитель шагнул в салон, тоже включив фонарь. – Сначала Жрец с Шутом и Амазонкой, а теперь Маг и Тьма. Твою мать!
– Тут что-то очень странное, Иван Степанович, – заметил Мальков. – Эта дыра на шоссе…
– Я видел, – хмуро отрезал шеф. – У нас постоянно что-то странное, работа такая.
Мальков присел на корточки возле обнявшего автомат охранника и пощупал пульс. Титор быстро осмотрел второго.
– Надо выносить тела, – сказал Мальков. – Этот спит, по-моему.
– Спит? – поднял голову шеф.
– Хлороформ, – пояснил заместитель, кивнув на смятый тампон в углу салона. – Запах чувствуете?
– Воняет, как в больничке.
– Василий, сюда! – крикнул Мальков. – Открой заднюю дверцу!
Иван Титор медленно повел лучом фонарика по салону. Ремешки на койках расстегнуты – аномалы не могли сами это сделать, кто-то их освободил – крови на железе нет, хотя на полу ее хватает, натекла из выколотого глаза охранника.
– В машине был еще санитар, Паша Сковорода, – напомнил Мальков, выпрямляясь.
Задняя дверца салона дернулась, и он повысил голос:
– Заклинило – сильней тяни!
Титор полез обратно в кабину. Дверцу рванули и с хрустом выдрали из петель. Василий запрыгнул внутрь, следом забрались двое оперативников.
– Я тут уточнил – никто из моих аварию не видел, – доложил Василий, приподнимая за плечи спящего охранника.
– И как из этой машины трое убегали, тоже никто не видел? – спросил Титор.
– Нет, Иван Степаныч. Не до того ж было. У нас вон капот весь смят, один с сотрясением, у второго плечо вывихнуто, вправлять пришлось….
Оперативники стали выносить тела. Мальков, прежде чем перейти в кабину вслед за шефом, поднял что-то с пола, оглядел внимательно и положил на край каталки.
В кабине они с Титором быстро осмотрели водителя и пулевые отверстия в перегородке позади кресла, спинку которого пули тоже пробили.
Под дверцей со стороны пассажира лежал автомат мертвого охранника. Титор спрыгнул на землю, оглядел жухлую траву вокруг брошенного оружия. Осторожно, чтобы не стирать чужих отпечатков и не оставлять своих, поднял и положил на сиденье.
При мысли о том, что теперь надо ловить еще и Мага с Тьмой, мучительно зачесался шрам на скуле. Потирая его, Титор отошел в сторону, встал спиной к разбитой машине. Горели фары, фонари над трассой, луна освещала пустырь, рядом с которым произошла авария. Аномалы и санитар побежали, скорее всего, прочь от шоссе, но куда именно? Направлений много, а КАСовцев здесь мало…
Надо было спешить. По защищенной связи Титор вызвал Директора и очень коротко описал обстановку. Директор, как и следовало ожидать, мгновенно вышел из себя.